Волшебные приключения Маны-Кара и Дандар-оола. Сила Добра

Арат Ооржак (2024)

Нарушены границы миров: сгущается тьма, пространство затягивается невидимой сетью, некто пытается стереть память о надеждах всех поколений на торжество Добра. Где же тот воин, который сумеет противостоять Злу и встать на защиту человечества? Фэнтезийная повесть о приключениях девочки Маны-Кара и мальчика Дандар-оола проводит читателя по памятным местам современной Тувы, отсылает к древнегреческому Олимпу, погружает в мифы и легенды тувинского фольклора и отправляет в Нижний мир, царство сурового Эрлик-хана.

Глава 1. Маны и Манускрипт

Маны-Кара было уже девять лет. Она жила в Кызыле, в доме на улице Ленина, недалеко от берега Енисея. Каникулы только начались, и Маны наслаждалась тем, что можно беззаботно играть во дворе целый день, не думая об уроках.

С утра до вечера мальчишки и девчонки носились по двору, оглашая окрестности задорными криками и заливистым смехом. Но в то утро двор был пуст, никто из ребят ещё не вышел, и Маны-Кара оказалась первой. Она решила исследовать заброшенный сарай за домом.

В сарае было темно, лишь полоски света пробивались через щели между досок. Старые коробки и сломанная мебель лежали в беспорядке. Каждый шаг девочки поднимал пыль, которая причудливыми завитками извивалась в лучах солнца. Маны-Кара, заинтригованная игрой пылинок, специально топнула ногой, чтобы поднять ещё больше пыли и посмотреть, как она будет танцевать на свету. Но поднялся такой шлейф, что у девочки защекотало в носу. Маны громко чихнула, согнулась, невольно отступив назад, и упала прямо на груду коробок.

«Ну вот, мама опять будет ругаться, что испачкала одежду», — с досадой подумала Маны-Кара и попробовала встать, расталкивая старые коробки. Вдруг из одной из них выпали дощечки старинного вида, перемотанные красной шёлковой лентой. Они были размером и весом с кирпич. Девочка, так и сидя среди коробок, потянулась, взяла дощечки и принялась рассматривать их в свете лучей. На верхней дощечке, изрядно потрёпанной временем, мелькали значки, которые Маны, хоть и имела полное право похвастаться пятёркой за год по языку, прочесть не могла. Кроме этих значков, на дощечках не было ни картинок, ни чего-то ещё более-менее понятного. Из любопытства девочка проверила содержимое остальных коробок, но ничего интересного в них не нашла.

Маны решила отнести находку домой, но пока никому не говорить о ней. Пусть это будет её секретом, подумала она. А вдруг на дощечках зашифрован путь к кладу, или послание инопланетян, или письмо египетского фараона? Фантазируя о содержимом своей находки, Маны-Кара прошла через двор домой, зажав под мышкой увесистую стопку дощечек. Дома она спрятала дощечки под кровать и вернулась во двор.

* * *

А в городе тем временем начали происходить необъяснимые вещи. Люди всё чаще стали внезапно заболевать странным недугом, вызывающим усталость. Больницы переполнялись пациентами, причину болезни которых доктора не могли установить. И болезнь оказалась не просто неизлечимой, но и заразной: многие из тех, кто находился рядом с больными, вскоре тоже заболевали.

Люди ходили хмурые, соседи перестали здороваться, а ребятня — играть во дворе. Власти Кызыла объявили карантин, и дети совсем перестали выходить на улицу. Родители запрещали им собираться вместе. Все засели за компьютеры или уткнулись в телефоны. А лето было в самом разгаре!

* * *

Маны-Кара безвылазно сидела дома уже больше недели, перечитала все заданные на каникулы книги, прошла все новые компьютерные игры. Сейчас она смотрела в окно, забравшись на подоконник. Девочка обронила взгляд на сарай и вспомнила про дощечки, которые нашла прямо перед карантином. Маны слезла с подоконника, вытащила находку из-под кровати. Дощечки были такими же увесистыми и потрёпанными.

«Надо бы посмотреть, что написано на других дощечках», — только подумала Маны-Кара, как в комнату вошла мама и сообщила, что будет проводить уборку с дезинфекцией, потому что число заражённых в городе продолжает расти. Прихватив дощечки, Маны вышла в подъезд и опустилась на лестничный пролёт, дожидаясь окончания уборки.

По лестнице к себе домой поднимался сосед Дандар-оол, уже взрослый мальчик — ему было почти двенадцать.

— Привет! Ты что тут делаешь? — спросил он.

— Ничего. Просто мама затеяла уборку, и я жду здесь.

— А это что у тебя? — поинтересовался Дандар-оол, указывая на дощечки.

Маны-Кара ни за что не раскрыла бы свой секрет другим, но тот факт, что с ней общается взрослый парень, очень ей льстил.

— Не знаю… Нашла в заброшенном сарае ещё до карантина, — объяснила она нарочито безразличным тоном.

— Можно взглянуть? — спросил мальчик, протягивая руку.

Девочка нехотя передала ему дощечки.

— Ты всё равно ничего не сможешь прочитать.

— Ну почему же? — возразил Дандар-оол. — Мой дедушка был ламой и учил меня читать на санскрите. А этот текст как раз на нём.

— Ого! — удивилась Маны. — Так ты можешь сказать, что тут написано?!

— К сожалению, перевести текст я смогу только со словарём, а так — лишь прочитать.

— Зачем же тогда дедушка учил тебя читать, если ты не понимаешь слова? — удивилась Маны.

— Он говорил, что санскрит — это древний забытый язык, на котором будды давали учения, а последователи записывали их. Со временем учения были переведены на другие языки, а молитвы и обращения к буддам так и остались неизменными.

— Какой умный был у тебя дедушка! И хорошо, что он научил тебя читать! А на санскрите только молитвы писали? А путь к кладу с древними сокровищами или тайну бессмертия могли записать?

— Про клад не знаю, а про всякие тайны только на нём и писали.

— Тогда давай читать! — попросила Маны.

— Это какой-то о-очень древний манускрипт, — пробормотал Дандар-оол, присел на ступеньку рядом с девочкой и осторожно развязал ленточку.

— На, подержи, — попросил он, протягивая её Маны.

Девочка машинально перекинула алую ленту через шею так, что её концы свесились на грудь. Так в кино английские джентльмены после балов носят развязанные галстуки-бабочки.

— Ом… — начал читать вслух Дандар-оол.

На какое-то мгновение Маны-Кара показалось, что воздух стал плотнее.

— Вадж-Ра-Сатт-Ва, — продолжил читать по слогам мальчик, ничего не замечая.

Маны почувствовала, как всё вокруг стало терять чёткие очертания, словно отразившись в ряби на поверхности воды.

— Хум! — Дандар-оол повернулся к девочке и резко замолчал, застыв с открытым ртом.

Маны-Кара всё так же сидела рядом с ним, но её охватило белое сияние, а ленточка превратилась в светящийся красный плащ, как у древних рыцарей. Тут мальчик заметил, что и манускрипт окутан таким же белым сиянием, а текст мерцает красным светом.

Маны видела изумлённое лицо Дандар-оола, но не испугалась — мощная энергия наполнила её сознание и тело. Она взяла в руки манускрипт и перелистнула дощечку.

Информация из манускрипта сама загружалась в память девочки: теперь она обладает сверхспособностями Воина Ваджры — может находиться и действовать сразу в нескольких измерениях, недоступных людям. Манускрипт Ваджры — теперь главный источник её силы и знаний.

Но ей нужен Проводник, стоящий на границе измерений, иначе она рискует заблудиться в мирах и не найти дорогу обратно.

Дандар-оол как никто другой подходил на роль Проводника. Маны взяла мальчика за обе руки, и все заключённые в Манускрипте Ваджры знания передались и ему.

— Благодарю тебя, Воин, за честь быть твоим Проводником! Я отдам все силы службе на стороне Добра! — с достоинством промолвил Дандар-оол.

— Мы должны помочь этому городу справиться с эпидемией! — воскликнула Воин Ваджры.

— Конечно! Не будем терять время! Что я должен делать? — спросил Дандар-оол.

— Проводники могут замедлять течение времени. Задержи время, пока я исследую измерение бестелесного пространства города.

Мальчик не стал спрашивать, как сделать то, что ещё пять минут назад казалось невозможным. Дандар-оол шагнул вперёд, обеими руками схватил пространство перед собой и стал тянуть его назад, словно поймал кого-то, кто пытался сбежать. Чем сильнее пространство-время сопротивлялось, тем больше увеличивался в размерах мальчик.

— Чем дольше ты сможешь задерживать время, тем больше шансов дашь людям! — воскликнула Маны.

Девочка застегнула плащ на груди, и её одежда превратилась в трико супергероя, а сама она обернулась статной девушкой-воином. Маны раздвинула сдерживаемое Проводником пространство, словно занавес, и нырнула в него, а Дандар-оол с каждым мгновением становился всё больше похож на синего монстра с огромными руками и мощными ногами.

* * *

В том измерении не существовало материи. Тот же город, те же люди, но без плоти — только сгустки энергии. Даже стены домов были просто энергией, медленно движущейся в заданных ей пределах.

Маны-Кара с изумлением рассматривала этот знакомый и в то же время новый мир, а знания Воина Ваджры чётко направляли её к цели. Она отправилась к вершине горы Догээ, чтобы рассмотреть весь город целиком. Сначала она передвигалась большими прыжками, а затем взмыла в воздух и полетела к вершине горы.

— Так гораздо удобнее, — подумала Маны, — и быстрее! — добавила она, сидя уже на вершине.

Представшая перед ней картина удивляла… По городу сновали люди в форме сгустков энергии — стены домов не мешали видеть всех и каждого. Здоровых людей окутывало яркое свечение, больных — тусклое чёрное мерцание. Кто-то только-только начинал тускнеть, а кто-то уже почти исчезал во мраке. Больных было много, и всех их связывала сеть, которая расползалась и опутывала весь город.

В памяти Воина Ваджры не хранилось подобных воспоминаний. Он не сталкивался с таким за многовековую историю служения. Поэтому Маны-Кара оставалось надеяться только на себя. Она полетела над городом, всматриваясь в тех, кого окутала мгла, и вдруг заметила свою маму, которая всё ещё убиралась в квартире. Над ней уже зависла чёрная тучка — пока что маленькая, но с каждой минутой разраставшаяся в размерах.

Позабыв обо всём, девочка подлетела к маме и попыталась отогнать черноту. На какое-то мгновение ей это даже удалось — свет вокруг мамы стал ярче. Однако чёрная сущность вдруг развернулась и ринулась в атаку, и была она уже не маленькой тучкой, а огромной чёрной молнией, летевшей прямо в цель. Маны-Кара бросилась ей наперерез и в последний момент успела прикрыть ничего не подозревающую маму своим плащом. Молния, ударившись о плащ, с шипением отскочила. В следующую минуту чернота стала заполнять всё пространство комнаты. Мама Маны бессильно опустилась на пол, прислонилась к стене и закрыла глаза.

Знание Воина подсказало Маны надёжный приём — и в руке юной воительницы возникла сеть, сотканная из паутины времени. Отточенным движением она набросила сеть на тьму и стянула её в плотный комок. Ни секунды не сомневаясь в своих действиях, Маны спалила темноту светом меча Ваджры, возникшего в её руке.

Как будто лопнула туго натянутая струна, и наброшенная на город сеть испарилась. Это почувствовали все люди: стали улыбаться и чаще смеяться, вместо того чтобы хмуриться. Чёрные тучки отлетали от людей, и свечение становилось ярче.

Мама Маны-Кара словно очнулась из забытья и, весело напевая, принялась домывать полы, не понимая, зачем взяла с собой антисептик.

Маны выскочила из бестелесного мира в тот момент, когда Дандар-оол уже принял свой привычный облик и спокойно удерживал пространство-время одной рукой. Победительница тьмы расстегнула плащ — и снова стала девочкой с красной шёлковой лентой на шее.

— Уже можно отпустить, а то совсем время остановишь! — улыбнулась Маны-Кара.

— Теперь уже изи стало, а было очень трудно. Еле справился! Думал, не удержу. Представляешь, в какой-то момент я был выше горы! Жуть, ты бы видела! Так что произошло? Сначала всё резко потемнело, а потом вдруг стало легко и светло! Что ты сделала?

— Да ничего особенного. Просто маму спасала, а получилось так, что спасла всех, — ответила девятилетняя девочка, перевязывая лентой Манускрипт и бережно заворачивая его в кофту. Маны-Кара отнесла Манускрипт домой, спрятала под кровать и побежала играть во двор, где уже вовсю резвилась ребятня.