Я возвращаюсь к себе

Аньес Ледиг (2021)

Эта история началась с потери. Девушка, несколько лет назад пережившая болезненное расставание, забывает чемодан на центральном вокзале Страсбурга. Инцидент неожиданно переворачивает ее жизнь, заставляя отправиться в путешествие в поисках себя самой. Ее проводниками становятся опытный кинолог Адриан, сильный, но уязвимый человек, и его необычайно чувствительный пес Блум. Смогут ли две потерянные души найти общий язык и помочь другу другу? «Я возвращаюсь к себе» — пронзительная история о том, как пройти через боль утраты и одиночество, чтобы обрести исцеление. Аньес Ледиг мастерски переплетает судьбы героев, и вопрос о том, найдут ли они силы принять прошлое и открыться будущему, остается открытым до последних страниц романа. Странное чувство. Что это была за сцена и почему Ивон так поспешно ретировался? Обычно он не отказывает себе в злобном удовольствии позабавиться с мышкой — клевать и смотреть на ее мучения. Он из тех, кто наслаж дается чужими страданиями, упивается ими, утверж дая свою власть. А девушка — почему она так безутешно рыдает из-за такого, в сущности, пустяка? Не могу же я просто взять и уйти. Только ледяное сердце останется равнодушным к слезам.

Глава 6

Плотская пустыня

Это частный дом в тихом районе Страсбурга. Вокруг небольшой сад, достаточно зеленый, чтобы в доме было прохладно в летний зной. Отдельные листочки начинают желтеть, а на лужайке появились первые безвременники. Как в прошлом году. Я так давно хожу в этот медицинский кабинет, что научился распознавать первые приметы скорой смены времен года. Кабинет расположен на первом этаже, на втором живет хозяйка. Как-то после приема я помог ей завести газонокосилку, которая вечно барахлила. Через неделю она в знак благодарности подарила моей собаке мячик.

Блум часто приходит со мной. Я знаю, что Диане нравится, когда я привожу его. Пока мы ждем в холле, он, положив голову между лапами, внимательно наблюдает из-под стула за другими пациентами, провожая их взглядом.

Собака беспокойная, но толковая. Может, поэтому мы сразу поладили. Дрессировщики из центра подготовки полицейских собак в Грама говорили, что никогда не видели такого симбиоза. У него были свои тараканы, у меня — свои, но они отлично поладили. Диана всегда сначала спрашивает, как дела у собаки, потом — как у меня. Она знает, что, говоря о нем, я невольно рассказываю о себе.

— На нашей последней встрече вы сказали, что Блум в следующем году уходит на покой. У вас будет новый напарник?

— Не представляю, как работать с другой собакой. Да и стоит ли вообще продолжать.

— Что же, на этом и конец вашему призванию?

— Думаете, это было мое призвание?

— Это вы мне скажи́те…

Что мне в ней нравится — она всегда копает в нужном месте в нужное время. Задает правильный вопрос. Тот, который не хочешь слышать, потому что убегаешь от ответа. Который бьет в больное место. Туда она будет давить с особым упорством. Как Обеликс на печень Абраракурсикса в «Арвенском щите»^[1]. Надавить на боль, чтобы она ушла. Диана прекрасно делает свою работу. За три года терапии мы прошли длинный путь. Она предлагала закончить курс, но я не готов. Мне до сих пор снятся кошмары. Она научила меня принимать их. Но пока мне и подумать страшно, чтобы отпустить ее спасательный круг. По крайней мере пока я изображаю крепкого парня в форме, которую, возможно, мне не стоило надевать.

Я знаю, что она не слезет с этой темы, пока я не отвечу, поэтому собираюсь с мыслями. Помню, как в день своего шестнадцатилетия объявил о своем решении матери. Школу я все-таки окончил — на всякий случай, хотя уже решил, чем хочу заниматься. Диану, естественно, интересует не дата моего решения, а его причины.

— Потому что хотел быть как отец, чтобы он мной гордился? Или потому, что не выносил несправедливости, а с детства у меня запечатлелся его образ как человека жесткого, но справедливого? Или потому, что форма и короткая стрижка придают уверенности? Потому что так было проще кадрить девчонок?

— А вы как считаете?

— Сложное сплетение бессознательных мотивов?

— О чем вы думали, ставя свою подпись?

— Что мной будут восхищаться, как я восхищался отцом. Что я должен жертвовать собой ради других, как пожертвовал он.

— Жалеете?

— Нет.

— Тогда почему не готовы служить дальше?

— Мои страхи меня измотали. И от людской злобы я устал. Иногда мне хочется быть собакой.

— Может, в следующей жизни, кто знает, — если будете очень сосредоточенно об этом думать в великом туннеле реинкарнации! Но пока вы еще молодой человек…

— Который уперся лбом в стену.

Она говорит, что через любую стену можно перелезть, если знать, за что схватиться и куда поставить ноги. Добавляет, что за шероховатости цепляться легче.

Ее слова находят во мне отклик. Мне хочется рассказать ей о забытом чемодане.

— У меня вчера была странная встреча…

— Да?

— Скорее всего, без продолжения…

— Вот как!

— Она была прекрасна и трагична одновременно…

— Встреча или человек?

— И то и другое. Пытаюсь ее забыть — и не могу.

— Так не забывайте.

Мы целых полчаса говорим о девушке с платформы номер три. О том, что я как будто ее знаю, о сильном желании ее спасти и смятении от того, что я дал ей уйти, об ощущении силы, которая от нее исходила, и о ее злости на несправедливость как об отзвуке моего собственного гнева. О тревожной реакции Блума.

— На многие вопросы у собак есть ответы, которые мы, люди, не хотим принять. Доверьтесь ему.

Она хорошо меня изучила за эти годы. Кто-то скажет, что мы уже исчерпали все возможности терапии, но я по-прежнему цепляюсь за ее фразочки, которые заставляют покопаться в себе, за простые и дельные советы.

Блум тоже здесь обвыкся. Он сидит у ее кресла, прикрыв глаза, голова возле ее руки, и позволяет этой элегантной, бойкой и веселой женщине себя гладить. Я смотрю на него и думаю, что и мне бы не помешала такая ласка. Не здесь, конечно, не от нее. Просто немного нежности, заботы и внимания. Моя жизнь — сплошная плотская пустыня. По моей вине: когда терять людей невыносимо, проще не привязываться. Но я так изголодался.

— Может, вы еще ее увидите? Страсбург — маленький город.

— Я даже не знаю, живет она здесь или нет. Может, просто пересаживалась с одного поезда на другой, была проездом. Она может жить где угодно во Франции и даже за границей.

— И даже на Луне, если совсем не повезет… Не беспокойтесь, жизнь знает, что делает. Однажды она уже спасла вас, не так ли?

Примечания

1

«Арвенский щит» (Le Bouclier arverne) — 11-й альбом из серии комиксов об Астериксе (1968); речь идет о вожде племени Абраракурсиксе, у которого прихватывает печень после праздничного банкета.