Медная далла из Кордовы

Анхелия Нейт

Случайно оказавшись в испанской Кордове, впечатлительная студентка сталкивается с мистическим обществом во главе с чернокнижником, от которого получает даллу – старинный кофейник. Стараясь освободиться от навязанного заклятия, девушка освобождает заточенного в сосуде джинна и бросает вызов колдунам с целью помешать им добраться до кувшиновСоломона. На пути от Кордовского халифата до арабского Магриба героиня проникает в тайны средневековых алхимиков и финикийских жрецов.

Глава 3. Ловушка

В одиннадцать вечера они проникли в Мескиту. Эта величественное здание, бывшее когда-то христианским храмом, затем мечетью, не оставляло равнодушным ни одного туриста, который хотя бы раз в жизни увидел его своими глазами.

Так как в исламе запрещено изображать бога, это отразилось и на искусстве: арабам пришлось отказаться от скульптур, фресок, изображений не только людей, но и животных. Этот недостаток с лихвой восполнился в орнаменте и архитектуре: полуциркульная сложная форма арки, стрельчатый свод, своды перекрещиваются сводами. Над головой нависает множество ячеек — целая сеть клеточек. Тонкие изящные колонны поддерживают. огромные тяжелые конструкции. Нередко кажется, что все здание — основа для затейливого узора.

Эли думала над тем, как Мария планировала проникнуть в Мескиту, но все получилось весьма банально: приличная сумма денег перекочевала в карман к охраннику. Они прошли через темное пространство гипостильного зала и прошли к плоской нише, перекрытой аркой. Мария выключила фонарь и зажгла свечи.

В душу Эли начал пробираться страх: до сих пор не верилось, что ночью можно попасть в музей, было совершенно не по себе от того, что она является практически преступником, но больше всего пугала необходимость остаться в полном одиночестве, да еще при совершении непонятного ритуала.

Тем временем Мария положила небольшую подушку на пол и знаком пригласила Эли присесть. Затем произнесла:

— В этой части Мескиты нет камер, тут идеальное место ритуальных действий. Я сейчас проведу небольшой ритуал и покину тебя, а ты жди. Если все сработает, поймешь, что дух, который мы вызываем, начинает являться в этот мир. Ты должна закрыть глаза. И чтобы не услышала — не открывай глаза. С тобой будут разговаривать, спрашивать — молчи. Потом спроси его так: «Заклинаю Баримасом, скажи, где спрятаны двенадцать кувшинов Соломона, которые он отметил своей изумрудной печатью?». После того, как получишь ответ, прочитай эти слова, — она протянула бумажку. — Прочитай на своем языке с сильными эмоциями, тогда демон уйдет. Выучи слова сейчас.

Эли трясущейся рукой взяла бумажный клочок. Страх наполнил ее душу, хотелось убежать отсюда, но как будто неведомая сила пригвоздила девушку к полу.

— Мария, — простонала она, не ожидая, что ей станет так страшно. — пожалуйста, не бросай меня, я боюсь темноты, боюсь остаться тут одна. Скажи, почему мы не можем, например, вызвать духа этого Аль-Маджрити и спросить его самого?

Мария присела и нежно провела рукой по ее волосам.

— Все не так просто. Не бойся, милая, все будет хорошо. Тебе не надо ничего делать, только спросить, получить ответ и обязательно потом произнести заключительные слова. Я буду недалеко и в нужное время приду. Тебя ждет большое вознаграждение за помощь. Ты даже не представляешь, как потом изменится твоя жизнь к лучшему!

Мария встала и повернулась спиной к девушке.

Эли видела, как та вытащила из рюкзака нож, на лезвии которого были вырезаны странного вида надписи. Символично очертив круг вокруг подушки, Мария встала и разложила складную конструкцию, оказавшуюся небольшим треножником.

— О, дух Сатурна, Баримас! Имя твое, состоящее из других шести имен! Тус — высокий, Харус — нижний, Кваюс — правый, Тамас — передний; Дарус — задний — все это соединяется в имени Тахитас! — слова громким эхом разнеслись по Меските.

Мария повернулась к Эли:

— Ты принесла Священную даллу?

Девушка кивнула, понимая, что этот вопрос — часть ритуала.

— Да.

— Подай его мне!

Поставив сосуд на треножник, Мария принялась бормотать непонятные слова. Достала из рюкзака разноцветные баночки, стала что-то смешивать. Потом долго чертила этой жидкостью знаки на полу.

Эли казалось, что прошла целая вечность, когда Мария перестала, наконец, бормотать. Воцарившаяся тишина давила на уши, только треск свечей нарушал покой священного пространства.

Женщина повернулась к Эли и, тяжело вздохнув, повторила напутствия:

— Не забудь слова, не открывай глаза и ни в коем случае не вставай с этой подушки. Держись, дитя, скоро мы все заживем по-другому.

Она погладила девушку по волосам, как-то сдавленно улыбнулась и, резко развернувшись, покинула освещенное пространство.

Света было достаточно, расположение свечей создавало полусферу вокруг треножника, на котором стояла далла. Эли не могла отвести взгляда от сосуда, несмотря на то что пообещала себе закрыть глаза сразу после ухода Марии. Веки упрямо не хотели закрываться. Более того, как бы она ни старалась смотреть куда-то еще, например на руки или бумажку со словами, далла словно магнитом притягивала ее взгляд.

Ее начало трясти от страха и захотелось убежать.

Вдруг она ощутила небольшую вибрацию под собой. Девушка никак не могла поверить в духов или иных существ, в ее мировоззрение это не укладывалось. Нелепость ситуации привела к еще большему оцепенению: ощущение нереальности накрыло с головой. Казалось, что вот-вот и она упадет в обморок.

Продолжая смотреть на даллу, Эли заметила постепенно нарастающее белое свечение, проявляющееся сквозь печать Соломона. Помимо вибрации послышался сторонний звук: тонкий, высокий, который, казалось, звучал из ниоткуда.

И тут внезапно все свечи разом потухли. Эли дернулась, как от удара током, и замерла.

Страх сковал ее настолько сильно, что Эли не просто боялась пошевелиться — она боялась дышать. Вибрация как-то странно изменилась, звук тоже изменился: повышался и углублялся, превратившись в пронзительный свист, напоминающий свисток закипающего чайника. Резкий хлопок взорвал тишину. Потом появился голос. Несмотря на полную темноту, Эли все-таки закрыла глаза…

Она была уверена: голос появился у нее в голове. Сначала невозможно было что-либо разобрать. Но потом, постепенно, бормотание стало собираться в слова, а те — в связанную речь. Голос был низким, но не резким. Сквозь закрытые веки Эли почувствовала, что пространство вокруг нее осветилось.

— Уберите от меня эту крынку! Медь мне ненавистна! Кто ты, дочь Адама, что призвала меня?! Не могу рассмотреть тебя из-за тумана, что напустила ты на меня!

Голос смолк. Видимо, говорящий ждал ответа. Но Эли молчала.

— Я чувствую страх в твоей душе, ммм… — голос звучал теперь не в голове девушки, а прямо перед ней. Эли хотела закрыть руками лицо, но страх сковал тело. Она взывала к своему любопытству, чтобы попытаться хоть как-то побороть ужас.

— О жемчужина века и столетий, твоя красота удивительна! Я знаю тебя?

Пауза.

— Я прочитал твои мысли, величайшая, слушай же меня.

Имя мое Сакр. Возраст мой определить невозможно, даже наша память начинает стираться через пески времени. Когда-то давно мы и люди жили вместе, но мою расу предали, заставив насильно служить жрецам и колдунам. Меня трижды заточали, но на этот раз я не дам себя провести! Первый раз меня заточил Соломон. Посредством силы печати своей он подвергнул меня жестоким пыткам. О, силы мира сего! — голос взревел. — Ведь от кого он получил эту печать, смертный муж?!

Второй раз сосуд, в котором я пребывал целую вечность, нашли жалкие торговцы и продали его магрибскому колдуну. Долго он и его приспешники пользовались мной, держа как раба в своем пристанище. Много душ было загублено этой собакой с моей помощью, и не смог я идти больше против природы своей. И тогда взял я в плен сына колдуна и вытребовал себе освобождение! Я убил их всех, отворив врата песка над ними.

Третий раз… О, несчастный я, проклят Сулейманом! Меня вызвали из заточения тем видом колдовства, которое мне не ведомо. Видно, много веков прошло, и маги преуспели в своем искусстве. Меня опять держали как раба, и в этот раз я поклялся убить каждого, кто хоть как-то причастен к тому роду мучителей, что пытали меня!

С каждым предложением голос джинна раздавался громче и громче, пока, наконец, не превратился в страшный рев. Эли все-таки осмелилась закрыть лицо руками, а про себя крикнула «замолчи!».

Наступила тишина.

— Я узнал тебя, дитя. — джинн заговорил спокойным голосом. — Ты дочь Аль Маджрити. Многое из памяти стерто. Отец продолжил учить тебя заклинаниям? В свое время я открыл ему много тайн… — джинн выдержал паузу. — Что же ты молчишь, о жемчужина мира, что вызвала меня? Несмотря на всю ярость к человеческим существам, не причиню я тебе вреда, о дитя, воистину твой отец единственный, кто не истязал меня! Открой же свои глаза, посмотри на меня. Если ты боишься вида моего, то я приму тот, который не будет для тебя столь отвратителен.

Он вздохнул так, как будто втягивал воздух.

— М-м-м, — промычал джинн. — Я чувствую в воздухе присутствие других людей. Но я не верю, о Фатна, что ты приготовила ловушку. Отрой же глаза, дитя, я не потревожу тебя ненавистным взором и не сожгу твою душу! Хоть и является мне странным то, какую скверную защиту ты представила против меня. А ха-ха-ха!

Джинн засмеялся, но кроме его смеха послышались еще какие-то звуки, и она была готова поклясться, что это был стон. Эли сквозь завесу ужаса думала о Марии и о том, что если действительно она со своими помощниками являются колдунами, насколько хорошо они преуспели в этом деле? Девушка судорожно пыталась заставить свой мозг соображать, но безуспешно. Может, все-таки, открыть глаза? Но Мария не раз повторила, что глаза открывать нельзя. То, что она должна сделать — задать вопрос.

Эли открыла рот и попыталась произнести слова. Но во рту так пересохло, что вместо звуков вышли хрипы.

Джинн перестал хохотать. Опять наступила тишина.

— Я слышу тебя, о Фатна, но твои слова смущают мои уши!

«Почему он называет меня Фатной…», — подумала Эли и тут же заставила свой внутренний голос замолчать, так как в очередной раз убедилась, что джинн читает мысли. Между тем тот продолжил:

— То, о чем ты хочешь меня спросить, не сложно для меня, но зачем тебе нужны эти кувшины? Твой отец также спрашивал меня о них, но я ему объяснил, насколько опасно то, что в них заключено, и он послушал меня. О, твой отец был мудр, он всегда помещал мои советы в сердце свое.

Голос джинна был гипнотизирующе мягок и доброжелателен. Самым разумным сейчас ей казалось прочитать слова для того, чтобы джинн просто ушел. Но вдруг не сработает? Что тогда? Мария должна быть где-то рядом.

— Я слышу тебя, о Фатна, не беспокойся больше о враге твоем. Вот она перед тобой, посмотри же!

Сердце Эли ушло в пятки. Она собрала всю силу и громко произнесла слова изгнания. Сжавшись в ожидании того, что произойдет дальше, Эли так и сидела с закрытыми глазами, прислушиваясь к тишине. И тут как гром среди ясного неба ее осенило. Это все спектакль! Ну конечно! И приказ не открывать глаза нужен для того, чтобы ничего не увидеть!

— Вот черт! — громко произнесла она и открыла глаза.

Перед ней стоял треножник, но далла исчезла. Свет от свечей горел ровно, оттесняя тьму и подчеркивая прыгающие тени. Около треножника на спине лежала Мария: ее черные волосы закрыли лицо, руки широко раскинуты. Эли поднялась с подушки и ползком приблизилась к ней, предварительно оглядевшись вокруг — никого.

Отодвинув волосы, Эли отпрянула в ужасе — глаза Марии были открыты, а на лице отобразилась гримаса ужаса.

— Что…? — прошептала девушка. — Не может быть…

Рядом с телом лежал нож, которым Мария воспользовалась в самом начале ритуала. Эли быстро схватила его и спрятала в рукаве джинсовой куртки.

Справа мелькнула тень — огонь свечей заколыхался в темноте, создавая новые фигуры. И то, во что Эли почти поверила, но потом отмела прочь, вдруг вновь ворвалось в ее сознание: голос джинна.

— Я слышал слова, что ты произнесла, но они не имеют силы надо мной. Я решил, что, если ты боишься выйти ко мне, нужно просто подождать. Как видишь, враг твой убит. То, что она думала о тебе и обо мне, оскорбляло мои уши. Но второй человек сбежал и это меня озадачивает.

Голос джинна звучал позади: как раз с того места, где Эли только что сидела. Сидела в защитном круге. Что делать? Обернуться?

Эли выпрямилась, но не стала поворачивать голову. Она вновь закрыла глаза и сделала глубокий вдох, взывая к голосу разума. Единственное, что ей оставалось — принять неизбежное. Нужно встретить неизведанное и попытаться понять его. Ясно, что план Марии провалился, теперь никто не подскажет, что делать… Аль Маджрити? Эли про себя несколько раз произнесла это имя, прибавив к нему слово «отец». Надо блокировать мысли настолько, насколько это возможно.

Эли резко обернулась. Но никого не увидела.

Смех джинна разрезал воздух.

— Я чувствовал, что ты смелее, чем кажешься себе. О жемчужина своего времени, не бойся меня, я не причиню тебе вреда! Прикажи мне выйти на свет, и я явлюсь, приняв облик, достойный твоего взора!

Пытаясь побороть страх, Эли сжала губы от бессилия и предвкушения того, что может увидеть.

— Я приказываю тебе выйти на свет, Сакр, — Эли старалась произнести эти слова как можно уверенней.

Из темноты в десяти шагах перед ней медленно материализовалась фигура. Материализовалась именно потому, что силуэт из тени постепенно принял очертания человека:

— Вот я перед тобой, госпожа, слушаю тебя и повинуюсь тебе.

В нескольких метрах от нее силуэт распрямился. Эли смотрела в глаза молодому мужчине, полностью закутанному в светлую ткань. Лысый череп отливал белизной в мерцании свечей. Кожа на лице была неестественно гладкой.

Те же свечи, по-видимому, были виной тому, что в его глазах сверкали красные огоньки. Широкое лицо с выдающимися скулами подчеркивали тонкие губы, застывшие в усмешке. От всей фигуры, которая к тому же была как минимум на две головы выше девушки, исходила мощь, энергия и власть. И то, что он поклонился, казалось издевательством. Между тем джинн отошел на шаг и повторил слова:

— Вот я перед тобой, госпожа моя, слушаю тебя и повинуюсь тебе.

Голос джинна был таким приятным и сладким, что добавило в состояние Эли еще больше недоумения. Она сделала шаг назад и наткнувшись на тело Марии, упала, сбив при этом треножник. Тот с грохотом опустился на каменный пол, Эли с ужасом попыталась встать и отодвинуть от себя Марию. Тут же она посмотрела на джинна — он стоял на месте, скрестив руки на груди, и хохотал.

— Состояние, под которым ты находишься, о дитя, мне ясно как день! Смотри — сюда идут люди, я чувствую их движение за стенами этого чудесного места. Если мы тут останемся, будет неприятно.

— Так что же нам делать? Что делать со всем этим? — она указала на треножник и тело Марии. — И где сосуд, где далла?

Джинн снова провел рукой в воздухе и из темноты прямо к ногам девушки со звоном выкатилась далла.

— Поспеши, госпожа, я жду приказа твоего.

Эли ничего не могла придумать, она находилась в шоке, и ей казалось, что это сон. Она хотела бы проснуться и оказаться в другом месте, да хотя бы в номере отеля, из которого она только сегодня съехала.

— Слушаюсь и повинуюсь! — громко произнес джинн, и вдруг внезапно, в одну секунду, все завертелось кругом, и Эли потеряла сознание.

***

Как это часто бывает, иногда, пробудившись, мы не понимаем, было ли недавнее событие сном или реальностью. С несчастной девушкой за эти два дня приключилось столько событий, что, открыв глаза, она вообще ничего не понимала. Ей казалось, что она находится у себя дома. Вот сейчас повернет голову и увидит окно и цветок на подоконнике.

Первое, что пришло на ум — телепортация невозможна!

И Эли знала, что она не у себя, так как перед глазами было не окно, а номер в гостинице. Она сжимала в руке даллу. Приподнявшись на кровати, а именно там она сейчас находилась, Эли увидела перед собой на полу двух связанных людей: девушку и молодого мужчину. Их рты были закрыты тряпкой, они не двигались, а смотрели в сторону: на джинна.

Память быстро вернулась. В позе лотоса джинн сидел спиной к девушке. Ту ослепительно белую ткань, в которую он был завернут, нельзя было назвать одеждой. И он оказался не совсем лысым: выбрита только верхняя часть головы, внизу черные волосы собраны в небольшой хвостик. Чуть ниже затылка виднелись надписи, но Эли не могла разглядеть, что там написано, да и вряд ли их можно разобрать. Она вытащила из памяти все, что могла про духов христианской демонологии, вспомнила также про учение каббалы, апокрифы и прочие легенды.

Эли встала, пытаясь всеми способами побороть страх. Посмотрела на даллу, потом на джинна и снова на даллу. Только сейчас она обратила внимание, что горлышко у сосуда открыто. Неужели и правда он появился из этой лампы?

— Это не лампа, моя госпожа… И никакие силы не заставят меня вновь забраться внутрь!

Мычание пленников стало невыносимым. Она уже поняла, что это новые постояльцы, но что теперь с ними делать? И вообще, что теперь делать?

— Я могу уйти? — задала она вопрос, сама не зная кому.

Внезапная волна воздуха отшатнула Эли в сторону. Джинн теперь не сидел на полу: в той же позе он переместился на кровать. В отличие от свечей, искусственное освещение помогало лучше рассмотреть это существо, которое казалось человеком.

Эли выдержала его взгляд, что, похоже, удивило джинна. Темно-зеленые глаза смотрели ровно, сверкающие красные огоньки гипнотизировали. Лицо было чрезвычайно фотогеничным и красивым, и это смутило девушку, ведь скорее она ожидала увидеть рогатого монстра. Эли вдруг спохватилась и заставила свой внутренний голос замолчать: ведь он читает мысли!

— Вы, люди, очень поменялись. Мне удивительно то, что происходит сейчас, — произнес джинн.

— У меня есть три желания? — прервала его Эли.

Джинн расхохотался, да так громко, что пленники сжались и замычали.

Также внезапно он замолчал, и воцарилась тишина. Эли чувствовала, что что-то не так. Внутренний голос опять засыпал вопросами «что делать?».

— Ты не властна надо мной и не имеешь права даже на одно желание! Я давно понял, что ты не Фатна, страх был в сердце моем в тот час. Но твой враг, та женщина в своих мыслях и планах была права только отчасти — не все из нас врут. Но она не знала, кто именно заточен в сосуде. Тот, кто дал ей его — лжец!

Эли испугалась. Она посмотрела на связанных людей и, поддавшись инстинкту выживания, бросилась к выходу. Невозможно было о чем-то думать, кроме спасения, хотя мозг и тарабанил в голове импульсами про ответственность, труп Марии, связанных людей, и что теперь нет денег на билеты. Кто бы ни был этот джинн, он не из этого мира и, если верить информации из скудных воспоминаний, такие, как он, коварны и хитры.

Девушка неслась по улицам Кордовы, которая уже постепенно озарялась рассветом. Ныряя то в одну улочку, то в другую, она бежала до тех пор, пока боль в боку не остановила. Прижавшись к стене рукой, она жадно хватала воздух ртом. Волосы растрепались и висели паклей, вдруг стало так жаль себя, что она опустилась прямо на каменные холодные плиты и зарыдала. «Ненавижу тебя, Кордова, ненавижу! Что я тебе сделала, за что мне это?» Эли закрыла лицо руками.

Резкая боль остановила слезы отчаяния: из рукава куртки текла небольшая струйка крови: Эли вытащила спрятанный нож, который оказался кинжалом с изогнутым на конце и обоюдоострым лезвием длиной примерно десять сантиметров. На белой рукояти, сделанной, по-видимому, из кости, были вырезаны символы: линии с точками и стрелками, молнии и кресты, а в середине — слово «Agla». Эли аккуратно засунула нож обратно в рукав — он как раз поместится в ее сумочку, которая осталась в ячейке для хранения на вокзале.

Может, она и дальше бы так сидела, если бы совсем не рассвело. Кто-то легонько толкнул ее за плечо, Эли резко встряхнула головой и посмотрела вверх, ожидая увидеть джинна, но это была женщина, которая вежливо спросила, все ли с ней в порядке. Девушка утвердительно кивнула, хотя на самом деле чувствовала себя прескверно. Она медленно встала, стряхнула, как могла, грязь с одежды и пригладила волосы.

В голове стоял сплошной туман. Хотелось есть, спать, даже от стакана воды она бы не отказалась. Как можно было вляпаться в такую историю? Надо было отказаться и все. Искательница приключений!

Эли передернуло от мысли о Марии. Но туман в голове был настолько сильным, что эмоции не казались уже столь яркими. Теперь, с наступлением дня все казалось другим.

Она осмотрелась и, сжав кулаки до боли, твердо сказала себе: «Приди в себя и перестань паниковать!»

Единственное, за что она себя сейчас похвалила, так это за осмотрительность: догадалась же оставить документы и телефон на хранение в ячейке вокзала! Достать эти вещи не составит труда, сложнее будет вернуть остальное. Чемодан с одеждой и немногочисленными сувенирами. Вспомнив про тело Марии и ее брата, Эли отмела эту идею, не придет же она с повинной в их дом, заявив о том, что, мол, вызвать демона получилось, но он убил Марию и сбежал. То есть это она от него сбежала. «Надо придумать какую-то историю», — подумала она. — «Позвонить маме и попросить выслать деньги. Какой позор при возвращении… Вот что ты получила, дорогая, но ты это заслужила!»

Как ни странно, размышляя подобным образом, Эли даже не вспомнила про джинна. Она просто шла к цели, направляясь к вокзалу, спрашивая по пути дорогу у прохожих.

На вокзале Эли вбежала в женский туалет и осмотрела себя. Боже, как ужасно она выглядела, еще бы — сутки не спать и такие приключения! Туман в голове еще не рассеялся.

Достав из ячейки свой немногочисленный багаж, девушка пересчитала деньги. Немного, но на завтрак и звонок домой хватит. Ей было мучительно стыдно звонить матери, но в любом случае выхода не было. Собрав все вещи, она вышла в поисках недорогого кафе в надежде, что больше не попадет ни в какую историю и никогда не увидит ни даллу, ни джинна, ни дом Аль-Маджрити.

***

Дома трубку не взяли, кроме того, из друзей никто не мог одолжить деньги. Все казалось хуже некуда. Но соседка обещала связаться с матерью с просьбой быть в обед дома, чтобы Эли могла ей перезвонить.

В ожиданиях намеченного времени девушка бродила по городу. Оказавшись на площади Херонимо Паэс, она замешкалась, не решаясь, куда теперь направиться: на этой небольшой площади пересекались несколько переулков. Недолго думая, она пошла в сторону улицы Маркиза де Вильяр. Знакомый прежде, этот проулок теперь невозможно было узнать, более того, через триста метров она вообще уперлась в тупик. Но это невозможно, в этой части города не было тупиков! Посмотрев по сторонам, она увидела высокую калитку, за которой виднелась одинокая лавочка. Эли зашла во двор.

Внутри оказался стандартный зеленый дворик с изящным фонтаном посредине. Она присела на единственную лавочку. Почти разряженный телефон показал, что до обеда осталось чуть больше часа, можно передохнуть. Но не спать! Эли боролась с желанием закрыть глаза, но из-за того, что она слишком устала, не смогла побороть свой организм и уснула.

Проснувшись, Эли обнаружила себя лежащей на лавочке в совершенно неудобной позе. Солнце уже пересекло зенит. Сколько же времени прошло? Выпрямившись, она стала тщательно разминать затекшие ноги и руки, не забывая при этом оглядеть двор, по своему виду напоминавший подобный у дома Аль-Маджрити, но меньший по размерам. Яркие цветочные горшки и низкие кустарники были интересно собраны в красочные клумбы возле высокого фонтана. Казалось, тут остановилось время: абсолютная тишина и полное отсутствие хотя бы малейшего ветерка. Само пространство этого таинственного места навевало на мысль о сказках из «Тысячи и одной ночи». Не хватало только столиков с яствами и вином. Эли осмотрела дом: здание без особых архитектурных излишеств привлекало к себе внимание только фасадом с тремя необычными дверями. Все три входа ничем не отличались, даже барельефами над арочными проемами и цветочными вазами у лестничных сходов. Выделялись только изящные надписи на дверях: на левой было написано «Дом араба», на средней — «Дом иудея» и на последней — «Дом мозараба».

«Странно это», — подумала девушка, вновь опускаясь на лавку. — «Мне ужасно надоели эти странности!» Поймав себя на мысли о пропущенном времени для звонка матери, Эли тяжело вздохнула и, справившись с желанием остаться в этом райском уголке, направилась к выходу. Она открыла калитку и шагнула вперед. И вдруг… ее тело уперлось в невидимую преграду.

Это была ловушка.

— Здравствуй, Элеонора.

Эли обернулась. С правого портала по лестнице медленно и вальяжно спускался Мигель. Он был одет в изящный костюм с бабочкой, волосы зачесаны назад, в руках — зонт, служивший, скорее, дополнением к костюму. Казалось, он нарочито выдерживал паузу между шагами, наслаждаясь моментом.

— Не подскажешь, как и где найти тело Марии? У нас остались незаконченные дела, надо срочно разыскать ее, чтобы вернуть к жизни.

— Вы… Вы специально заманили меня в эту историю?! — в девушке вскипала злость. — Зачем вы меня втравили в это? Просто дайте мне уйти!

Медленно приближаясь, Мигель тихо рассмеялся и развел руками.

— Что поделать, это твоя судьба, милая. Тебе нравится это место? Оно скрыто от глаз прохожих, и мало кто о нем знает. Я не хочу тебе вреда, но необходимо, чтобы ты приманила джинна согласно указаниям, которые получишь позже. Раз получилось вызвать его, нужно закончить начатое и добыть информацию. Тебя попросили только задать вопрос и получить ответ! Но ты даже на это не сгодилась! Однако выход есть: делай, что тебе прикажут, и скоро все закончится. Вернешься к мамочке в целости и невредимости, обещанное вознаграждение будет, как и договаривались.

Эли покачала головой, прижимаясь спиной к невидимому барьеру.

— Мария говорила, что все будет быстро, и вызванное существо скажет ответ и уйдет прочь. Но посмотрите, как все вышло! Джинн сказал, что Мария не знала, кто на самом деле заточен в далле, и никто не имеет власти над ним. Вы просто его освободили!

Мигель подошел к Эли на расстояние нескольких шагов и остановился.

— Да, мы предполагали, что могут возникнуть некие проблемы…

— Проблемы? Мария мертва!

— Это как раз не проблема. Пока не прошли сутки, ее можно оживить. Поэтому нельзя терять время, нужно разыскать место, куда ее спрятал джинн!

— Зачем ему прятать тело Марии? — удивилась Эли. — Она, наверное, там и осталась. Вы преступники и сделали меня соучастницей!

— Не делай из меня дурака! Это ты мне скажи, зачем ему прятать тело? Ты знаешь больше, чем притворяешься. Не ври мне!

— Невероятно! Ты или кто там еще с тобой в вашей «магической компании»! — Эли нервно усмехнулась. — Отпустите меня! Вы меня гипнотизируете? Это гипноз!

Вытащив из внутреннего кармана пиджака роскошный портсигар, Мигель закурил, продолжая рассматривать девушку с ног до головы. Эли в свою очередь сверлила его яростным взглядом.

— Кто такая Фатна? — спросила она.

— Неожиданно с твоей стороны. То ты хочешь уйти, то вдруг задаешь вопросы. Любопытно? Ну что же, слушай. Ты как человек не представляешь для нас интереса. Но, как любит говорить Мария, звезды сложились так, что если предположить перерождение души, то ты обладаешь всеми характеристиками одной необыкновенной личности. Мы долго ждали именно эту годовщину смерти Аль-Маджрити. Завещание его дочери Фатны представляет собой возвращение к истокам, а также открытие неведомой силы, в том числе вызывания демонов. Проще говоря, ты — Фатна.

— Но я никого не вызывала! Ведь все делала Мария: произносила слова, чертила знаки!

— Она выступала в качестве помощника, главный атрибут ритуала — ты, в тот момент слившаяся в одно целое с душой Фатны.

Внезапно их разговор прервал хлопок — из средней двери вышел мужчина в одеянии монаха. Серая ряса, на голове капюшон. Эли впервые видела этого человека.

— Хватит пустых разговоров, Мигель, просто заставь ее делать то, что нам надо! Если у тебя не хватает духа, это сделаю я!

Мигель обратился к девушке:

— Помнишь, я тебе говорил, что мы ждем прибытия одного человека?

Недовольно фыркнув, он схватил Эли за руку и потащил к фонтану. Она пыталась сопротивляться, отбивалась и кричала, но силы были не равны: мощная хватка Мигеля не оставила шансов.

Около фонтана он бросил ее на землю.

— Заткнись! Ты даже не представляешь, что мы можем с тобой сделать!

Эли потирала ноющую руку.

— Ерунда, — проговорила она сквозь зубы и, усмехнувшись, добавила: — Вы тоже не представляете, что я уже слышала что-то подобное намедни. И не от человека, а от джинна! Он разделался с Марией за секунду!

Она оглянулась. Старик в рясе исчез. Мигель нажал ногой на плитку у бортика фонтана и вода перестала литься. Часть фундамента разъехалась, обнаружив лестницу, идущую вниз. «Потайной вход», — догадалась Эли.

Мигель встал и снова хотел схватить Эли, но та отпрянула:

— Не надо, я пойду, не обязательно мне руки выкручивать.

Они стали спускаться. Достигнув коридора, Мигель включил свет, но дальше не повел Эли. Вместо этого пристегнул к стене, надев на запястье заранее приготовленную для таких случаев цепь.

— Подождешь тут. Я возьму кое-какие вещи и вернусь.

Он замешкался. Вытащив из кармана небольшой нож, он быстро полоснул Эли по руке. Девушка вскрикнула.

— Что ты делаешь?

— Ничего, от тебя не убудет, надо приготовить одно зелье.

Мигель ушел вглубь. Все было мрачнее некуда, со всех сторон — враги. В голове звенел один вопрос: оставит ли эта шайка ее в живых? Единственное, что утешало, это то, что они где-то ошиблись и джинн, недавно явленный миру, не является их союзником. Если бы она знала, что делать и как найти тело Марии, возможно, ее отпустили бы? Но в мыслях не было абсолютно никаких идей.

Она нащупала в своей наплечной сумке ритуальный нож Марии. «Лишь бы они меня не обыскали», — подумала девушка. О том, что придется использовать этот нож в качестве самозащиты, думать не хотелось.

Уже смеркалось, когда Эли, Мигель и неизвестный ей человек, похожий на средневекового монаха, ехали по набережной в машине. Мигель истязал девушку вопросами, но та твердо решила врать. Она сказала правду насчет произошедшего с Марией, но дальше частично соврала, что сбежала от джинна еще из Мескиты.

— Уверена, что этого джинна зовут Хоттабыч? Я перебрал все имена, но не нашел такого. Ты врешь мне!

— Я же сказала, что не уверена, он назвал имя только один раз, я была сильно напугана и не могу сказать, что услышала все верно.

Некоторое время они ехали в тишине. Молчание прервал Мигель:

— Как ты думаешь, джинн мог уничтожить даллу? — обратился он к спутнику.

— Что за глупый вопрос! Он даже прикоснуться к ней не может, печать Соломона для него яд! — при этих словах колдун потеребил цепочку на шее.

— Нам надо разыскать сосуд, и только девчонка может призвать к себе джинна, поэтому она нужна нам невредимой, — Мигель сделал акцент на последнем слове, отчего Эли стала не по себе.

— Пока можешь не переживать. Даллы не было в Меските, при девчонке ее тоже нет, она в гостинице. Это я точно тебе говорю, но меня беспокоит другое. Неужели Мария действительно ошиблась, и в далле находился совсем другой демон? Давай быстрее, Мигель.

Но Мигель не мог ехать быстрее: они застряли в пробке. Пока спутники нервничали, душа Эли наполнялась надеждой.

— Измаэль, мы не успеем найти тело Марии, осталось несколько часов. И почему на девчонку не действует заклинание на крови? Она должна быть послушной, как ребенок, и все рассказать, но ничего подобного не происходит. Что не так?

— Я просил тебя не называть мое имя при посторонних! — схватив внезапно Мигеля за плечо, зашипел его спутник, но потом ослабил хватку и более спокойным голосом произнес: — Заклинание не действует из-за силы завещания Фатны.

— Не нервничай, она все равно не понимает, мы же говорим на иврите, — шепотом произнес Мигель.

Для Эли наступило время откровений. Они говорили на иврите? Она точно не знает этот язык, что за бред?

— Пойдем пешком.

С этими словами тот, кого Мигель назвал Измаэлем, стал выбираться из машины. Тотчас же он открыл заднюю дверь и приставил Эли нож к горлу.

— Ты мне с самого начала не нравилась, благодари Марию, что пока жива. Сейчас заберем даллу, и ты будешь делать в точности все, что я тебе скажу. Мария совершила несколько непростительных ошибок, но цель наполовину достигнута. Я не обещаю, что все закончится хорошо, но жить, думаю, будешь. Выходи!

Эли молча вышла из машины. До гостиницы оставалось минут пять пешим ходом.

Двери или отеля оказались закрыты, за стеклянной дверью — темнота, на двери табличка: «Закрыто». Эли не представляла, что там могло произойти после ее ухода, возможно, там все-таки был пожар и гостиницу вынуждены были закрыть.

Мигель постучал в двери — тишина. Оглядевшись вокруг, Измаэль наклонился, оглядывая замок.

— Погоди, тут наверняка сигнализация, — произнес Мигель. Он крепко держал Эли за плечо. — И камера.

Измаэль выпрямился и посмотрел вверх.

— Ненавижу все эти современные заморочки! — выругался он. — Тут наверняка есть черный вход. Пойдем, обойдем здание.

Справившись с сигнализацией и замком в двери черного входа, они вошли внутрь. Вокруг была сплошная тьма, Мигель достал телефон и осветил дорогу.

Внезапно в холле около стойки ресепшен зажегся свет, и Эли охватило ощущение дежавю. Она ожидала встретить Сакра, но вместо этого увидела связанного человека на стуле: молодой парнишка, служащий, который помогал с чемоданами, Эли его знала, он был добр и весел. Но не сейчас.

Измаэль буквально выдернул Эли из рук Мигеля и опять приставил нож к ее горлу. Боковым зрением девушка заметила, что колдун туда-сюда крутит голову: видимо, тоже ожидал увидеть джинна.

— Кто ты такой?! — спросил Измаэль.

Парнишка сидел, вжавшись испуганно в стул и не пытаясь выпутаться из веревок; на заплаканном лице замерла гримаса страха.

— Тот, кто меня связал, сказал, чтобы вы отпустили девушку, и тогда я открою вам место, где спрятано тело женщины.

Мигель кинулся было к парню, но Измаэль остановил его.

— Где он? Тот, кто связал тебя?

— Я не знаю, он ушел. Сказал, что у вас нет выбора, и чтобы вы радовались тому, что он оставит вас в живых. Вы должны согласиться на обмен: девушку за информацию.

Измаэль плотнее схватил Эли, было больно, но она терпела.

— А может, мне просто убить тебя? — язвительно произнес он. — Или вырезать тебе глаза? Тогда заговоришь? Где спрятано тело?

Бедный парень затрясся в истерике.

— Я не могу, не могу! Мне показывали страшные вещи: если не будет так, как он хочет, все тут будет уничтожено, к тому же… Пока девушка не перейдет эту черту, — он кивнул головой вперед, — я не смогу ничего сказать! Иначе я умру!

Последняя фраза утонула в рыданиях.

Мигель осторожно приблизился к связанному и, присев на корточки, стал что-то разглядывать. Эли ничего не видела, но Мигель, повернувшись к Измаэлю, кивнул головой.

— Этого мы не предполагали, — произнес Мигель. — Ее надо отпускать. При тебе нет заклинаний, чтобы разрушить линию, и времени у нас тоже нет.

Измаэль с силой толкнул Эли вперед. Взмахнув руками, чтобы не упасть, она инстинктивно схватилась за колдуна. Пальцы зацепились за нить на его шее. Цепочка порвалась и вместе с кулоном осталась в руке девушки. Измаэль не заметил этого, он жестом приказал Эли удалиться. И она, быстро сунув цепочку в карман, побежала туда, куда кивнул парнишка.

— Стой! — внезапно прокричал Измаэль.

Эли обернулась.

— Мы увидимся и довольно скоро.

Эли прошла мимо Мигеля, не смотря в его сторону. До связанного парня оставалось всего пара шагов… и тут внезапно будто вихрь прошелся по ее телу: все закружилось и завертелось. Она поняла, что ее опять куда-то переносят. И снова потеряла сознание.

Конец ознакомительного фрагмента.