Наханни: долина безголовых

Антон Мамон (2024)

Есть на свете место: прекрасное, как сады Эдема, но страшное, как сама преисподняя. Издревле его сторонились, его боялись и ему поклонялись целые народы. Индейцы прозвали эти земли «Наханни», что переводится как «душа»… Холодная и своенравная душа непокорной Канады. Страны, которая сотни лет хранила свои тайны, пока в ее недрах не нашли золото! Егор Зимин — известный колумнист, к тридцати пяти годам претворивший в жизнь все мечты босоногой юности. Он востребован, слегка избалован, но, вместе с тем, совершенно потерян и не знает, чего хочет от будущего. В поисках себя он отправляется в заповедник Наханни и увлекает за собой лучших друзей. Желания исполняются. Мистическая долина открывает перед гостями красоты, от которых легко потерять голову… Причем, совершенно буквально.

Трудно поверить, но в мире, где проживает восемь миллиардов человек, еще можно отыскать совершенно безлюдные места. Одно из них — неприступный заповедник Наханни, затерявшийся на бескрайних просторах Канады. Тысячи квадратных километров непокоренных вершин, непроходимых лесов и необузданных рек… Дикий уголок Земли свободный от туристов, автомобильных пробок, камер видеонаблюдения, строгих полицейских и фастфудов… Настоящий рай для экстремалов и авантюристов всех мастей… Терра инкогнита, ступив на которую непременно узнаешь, кто ты такой и чего стоишь!

Как и многие, я слыхал о Наханни всякое. Как и единицы сорвиголов, решил своими глазами увидеть земли, что зовутся проклятыми. Тогда меня охватили азарт и жажда острых ощущений! Если бы я только знал, что ждет меня в том путешествии…

***

— Послушай, такое случается раз в жизни. Нам всем за тридцать… Если не сейчас, уже никогда! Прикидываешь? — Егор зажмурился в ожидании ответа.

— Понимаю, — вздохнула Айрис. — Но, если честно, я не очень-то и расстроюсь, упустив эту возможность. Звучит как-то… безрассудно, что ли?

— Абсолютно, но таков и есть замысел! Разве ты не чувствуешь?

— Чего?

— Этого! — Егор едва не перешел на крик. — Этого… Безрассудство утекает, словно песок сквозь пальцы. С каждым днем его становится меньше! Жизнь делается пресной, больше ничего такого не происходит. Наша фантастическая четверка, считай, распалась! Ким теперь мамочка двоих ангелочков и владелица гребанного питомника. Меня, признаться, тошнит от ее сторис. Там уже давно нет ничего кроме слюней, подгузников и… слюнявых подгузников! Хотя, кому я рассказываю, ты и сама все видишь в ленте каждое утро.

— Ну да… — равнодушно признала Айрис.

— А Калеб! — не унимался Егор. — Долбанный Калеб Янг! Лентяй и вечный прогульщик! Кто бы мог подумать, что именно он построит удачную карьеру в Гугле и будет важничать на международных конференциях, деловито кивая партнерам! Ты в это веришь? Я нет! — мутный рокс до краев заполнился виски. — Думаешь про тебя ничего не скажу? Еще как скажу! Перри, ты тоже стала занудой! Это все твоя галерея, будь она неладна! К слову, как там идут дела?

— Да все нормально, спасибо, — неловко усмехнулась Айрис. — Знаешь, все, что ты сказал — правда. Но это нормально, мы просто повзрослели.

— И поскучнели! Это кошмар, подруга! Мы стали теми, над кем смеялись в студенчестве. Но ведь не поздно обернуть время вспять? Мы еще можем…

— Джордж, — Перри не дала закончить приятелю мысль. — Всему свое время. Молодости — всевозможные безумия и риск. Зрелости — созидание и покой.

— Говоришь как бабка!

— А ты как тот, кого раньше времени накрыло кризисом среднего возраста.

Егор плюхнулся на диван рассмеявшись, но так и не нашел, что ответить. Где-то в глубине души он знал: Айрис права.

— Давай лучше встретимся на выходных где-нибудь в пабе. Если уж очень хочешь вспомнить молодость, заглянем к старине Феликсу, как раньше. Калеб говорил, он по-прежнему работает в «Donkey D».

— Все так же не доливает пива на целую фалангу? — Егор перевернулся на бок и ему открылся шикарный вид на запущенный бардак в его холостяцкой студии.

— Даже не сомневайся. Так что, примешь мое предложение? — судя по голосу, Перри улыбалась.

— Если нельзя обменять его на поход в стрипуху за счет Янга, приму… Что остается!

— Хорошо. Тогда позвоню и забронирую столик на субботу. Черканешь приглашение в общий чат?

— Угу. Спасибо.

— Давай, до встречи.

— Айрис! — спешно произнес Егор.

— Ну что там еще? — протянула девушка.

— На самом деле я не считаю тебя скучной. Ляпнул это красного словца ради. А если говорить серьезно, я ужасно горжусь твоими успехами!

— Знаю. И я твоими. Ладно, мне пора, тут посетитель.

— Счастливо! — зачем-то произнес Егор в ответ на первые короткие гудки.

Егор Зимин. Он же Джордж Уинтер. Талантливый разгильдяй с синдромом Питера Пена. Востребованный колумнист. Алкоголик. Бывший капитан университетской команды по академической гребле… Сегодня он увидел в своей растрепанной шевелюре первый седой волос и тут же вырвал его безжалостно. Удивление было столь ярким и неприятным, что пришлось отложить все дела. Раз за разом Зимин подходил к зеркалу и аккуратно прочесывал каштановые пряди в поисках новых признаков старости. Судя по всему, ничего. Пока ничего…

«Но ведь будут и другие!» — сам себя напугал мужчина. — «Оглянуться не успею, как вся башка посеребрится, или, того хуже, станет гладкой, как куриное яйцо!». От подобной мысли Егору сделалось взаправду плохо. Он сел на край ванны и задумался о жизни. О том, чего достиг к своим тридцати пяти, а с какими мечтами пришлось навсегда распрощаться…

Со стороны его путь казался успешным. Заметки в «New York Times», «USA Today» и «The Wall Street Journal». Постоянная рубрика в «The New Yorker». Да, пожалуй это то, к чему стремится каждый амбициозный болтун, метящий в журналисты. Даже если речь идет о выпускнике Стоуни-Брук.

И все же, та ли это жизнь, о которой мечтал Егор, подавая документы в один из лучших университетов США? Да, однозначно. Но приносит ли это хоть капельку радости? Увы, нет. В отчаянных попытках вспомнить себя счастливым, Егор мысленно включил обратную перемотку.

Первое, что пришло в голову — переезд в Америку, в загородный дом дальних родственников по отцовской линии. Второе, как ни странно, — победа на студенческих соревнованиях по академической гребле. Звучит несерьезно, но тогда команда Егора произвела фурор! Изначально мужская четверка в день соревнований стала смешанной. В нее добавились сразу две девчонки: Кимберли Ван и Айрис Перри. Это противоречило правилам, но судьи решили сделать исключение, пойти на уступки. Никто, абсолютно никто не верил в успех «Русской лодки», но она сотворила чудо! Побила прошлогодний рекорд и стала первой среди прочих. Назло соперникам и на радость болельщикам. Зимин танцевал от радости и мысленно благодарил Господа за то, что двое его приятелей перебрали пива накануне вечером, а утром сказались больными. Приди они, как обещали, не случилось бы триумфа!

Все, что закрутилось после университета, тоже походило на водные гонки. Только на этот раз Зимин был в лодке один. Вернее, его партнеры так часто менялись, что единственным постоянным спутником казалось одиночество. Тогда Егору было плевать. Дерзкий, голодный до признания и славы, он греб изо всех сил. Греб, когда все тело и мозг ныли от усталости. Греб, даже когда упрямое течение возвращало его хлипкий плот обратно, к стартовой черте… И вот, он доплыл. С горем пополам, с кучей вредных привычек, с хроническим гастритом и бессонницей, он все же отстоял свое место под солнцем.

Препоны и трудности со временем забылись, а приятные воспоминания, напротив, будто подсветило. Первый громкий успех, знакомства с кумирами юности, профессиональные премии и покупка недвижимости в Мидтауне. Да, Уинтеру и впрямь есть чем гордится в прошлом. Но что впереди? Новые седые волосы? Старые проблемы с желудком? Геморрой?

Усмехнувшись незавидным перспективам, Егор залпом выпил ледяной виски и тут же налил еще. Сознание приятно спуталось, а в районе солнечного сплетения разошлось тепло. Не меньше получаса журналист глядел в потолок, отгоняя всякие мысли. Ему совершенно не хотелось думать. Ни о прошлом, ни о работе, ни даже о том, сколько еще мороженного таится в морозильной камере. Голова стала пустой и гулкой. Именно так на Зимина действовал бокал виски натощак.

Пребывание в алкогольной нирване кончилось со звонком. Новое сообщение. Айрис, так и не дождавшись приглашения от нерадивого приятеля, сама инициировала встречу. Ее сообщение оказалось коротким, но симпатичным. Разбитое на абзацы, украшенное смайлами, не испорченное лишними запятыми — в этом вся Перри! Она, как никто другой, ценит прекрасное и выкладывается по полной, за что бы ни бралась.

Калеб сухо «окнул» в ответ, а вот Ким, напротив, развела целую беседу, которая довольно быстро вырулила в отправку фотографий с ее «детками». К слову, «детками» Ван называла, буквально, всех. Подобранных на улице псов, собственных детей, что уже давно не казались милыми и даже их, своих бывших однокурсников, повзрослевшая чирлидерша тоже звала этим гадким, ничего не значащим словом. Все как всегда. Точнее, все как последние десять лет, незаметно пролетевшие с того самого, должно быть, единственного по-настоящему счастливого дня в жизни Егора.

Отыскав золотую медаль и диплом в старой коробке из под обуви, Зимин отчего-то разрыдался и бездумно прикончил Джека Дэниелса, подчистую высосав его из горла. Подобная дерзость обычно каралась жутким похмельем, но сегодня у Зимина был повод. И даже два!

Уснуть тем вечером вышло без труда, сильно раньше обычного. Егор проспал до самого рассвета, ни разу не потревожив собственный покой и даже не сменив позу. Без малого девять часов полноценного отдыха легко сошли бы за очередной эпизод счастья, если бы не затекшая рука и череда реалистичных кошмаров. В них Уинтер босиком убегал по влажной земле от… пустоты. Возможно, от незлонамеренного невидимки или духа, чья плоть давно истлела — вспомнить точно не удалось, но проснулся Егор именно с этим словом во рту. Пустота.

— Не так уж это и страшно звучит наяву! — заключил он, несколько раз повторив сочетание семи букв.

Егор не знал, мучаются ли его университетские друзья от безрадостных мыслей и снятся ли им кошмары о пустоте, или они живут свою лучшую жизнь без оглядок на прошлое и сожалений… Однако предстоящая встреча дарила надежду. Надежду встретить давних единомышленников и хоть ненадолго почувствовать себя прежним, то есть, живым и оптимистично смотрящим в будущее. Это ведь по-прежнему реально?

Терзать себя хотелось бесконечно. Но для начала пришлось сожрать целый блистер аспирина. Как и ожидалось, посиделки с Джеком Дэниелсом не сошли Зимину с рук. Голова трещала по швам, а во рту стояла отвратительная горечь. Happy Sunday, motherf*ckers!

***

Егор неторопливо плелся в сторону «Donkey D» — гадюшника, в котором десять лет назад «фантастическая четверка» каждую пятницу напивалась вдрызг. Это было весело, почти бесплатно и неизменно душно. Старый засранец Феликс, не то владелец паба, не то единственный в мире человек, согласившийся там работать, вел себя обескураживающе грубо. Не здоровался, бодяжил напитки и регулярно забывал о сдаче. Зато не стеснялся трясти у лица ведерцем с чаевыми.

Весьма специфический сервис! Подобное, как сегодня принято выражаться, токсичное поведение, в шальные студенческие годы представлялось забавным. Минимум раз в неделю лучшие друзья приходили в «Donkey D» посмотреть новый акт в этом театре одного наглеца. Теперь же, годы спустя, Егор совершенно иначе видел прошлый опыт. Встречать человека, столь цинично нарушающего этические нормы, не хотелось вовсе. Возможно, так проявлялось возрастное занудство, а может и банальная тяга к комфорту, которая тоже развилась с течением лет. Как бы там ни было, Зимин поморщился от мысли, что ему вновь придется терпеть на себе взгляд поросячьих глаз Феликса, но что поделать? Калеб, Айрис и Ким давно на месте, о чем дважды упомянули в общем чате.

— Ну что, Гош, вспомним молодость? — сам себя подколол Зимин. — Ты ведь так этого хотел…

Дверь заведения открылась, выпуская хмельного визитера. Егор уступил дорогу, а после сам прошмыгнул внутрь.

— Легок на помине! — язвительно раздалось из полумрака. — А мы как раз о тебе говорили…

— Ким, детка, столько лет прошло, а ты по-прежнему думаешь только обо мне! — Зимин на ходу стянул джинсовку.

— И не мечтай, — усмехнулась брюнетка с густо подведенными глазами. — Просто ты всегда и везде опаздываешь. Спорим, даже на собственные похороны вовремя не заявишься?

— Если продолжишь так же искрометно шутить, я умру сильно раньше, чем планировал, — холодно произнес Егор, но тут же сорвался на улыбку.

— Приветствую! — Калеб поднялся и протянул жилистую ладонь.

— Иди-ка ты в жопу, Янг! Еще бы я с тобой за руку не здоровался! — Зимин уверенно подался вперед. — Иди обниматься!

— Ты все такая же язва, — усмехнулся Калеб, крепко сжимая старого приятеля.

— Мы попросили закуски. Сырная тарелка на всех, гренки, орешки. Пиво тоже скоро будет. Помню, ты любишь светлое нефильтрованное… — Перри отчего-то заметно смущалась.

— Ты просто лучшая! — качнул головой Егор, опускаясь на единственный свободный стул. — Так, о чем вы тут болтали?

— О том безумном предложении, что ты сделал Айрис.

— Ты про предложение руки и сердца на третьем курсе? Да, согласен, идейка была отстой!

И без того растерянная Перри окончательно залилась краской.

— Уинтер, ты просто невыносим! — протянула Ван. — Я о твоей задумке сплавится по реке в Канаде. Признайся, ты был пьян?

— Возможно, — ухмыльнулся Егор. — Но это не меняет дела. Я все еще намерен оказаться там с вами, даже если для этого понадобится раскаленный утюг…

— Не зря мы подозревали тебя в связях с русской мафией на первом курсе, — прошептал Янг, освобождая на столе место для четырех кружек пива и снеков.

— Зря вы так, ребята! Знай вы, какую красоту упускаете, стали бы куда сговорчивее.

Конец ознакомительного фрагмента.