Глава 4
Ученик чародея
Зло бывает разное. Бывает зло случайное. Которое и злом-то назвать трудно. Ну, наступил кто-то кому-то на ногу. Или опрокинул и разбил что-нибудь. С кем не бывает. Однако случается и более серьезное зло. Это когда оно делается специально. С целью кому-нибудь навредить. Например, подложить товарищу кнопку на стул. Добрая такая шутка. Главное, очень смешная. И злая, конечно. Не то, чтобы слишком, но все-таки… Но ведь на самом деле зло, сделанное специально, может причинить и гораздо больше вреда. Даже не хочется говорить какого…
Однако к миру Гоши все это не имело никакого отношения. Потому что в нем Зло царило безраздельно. Оно стало в нем основным законом и правилом жизни. Может быть, именно это каким-то образом и почувствовал Гоша.
— Гош, а что конкретно плохого здесь происходит? — осторожно спросила Катя.
— Не знаю, — вздохнул Гоша. — Я просто чувствую, что происходит что-то очень плохое, но не могу понять что.
— Ты бы присел пока. А то что-то ты плохо выглядишь, — заботливо пододвинула Катя к Гоше стул с затейливой резьбой.
— Не надо, не надо! — отчаянно замахал руками Бартоломео.
Но было поздно. В самый последний момент, когда Гоша уже почти сел, стул заржал и, словно норовистая лошадь, громко цокая ножками по полу, галопом умчался в самый дальний угол комнаты. А Гоша со всего маха уселся на пол.
— Что это было? — растерянно огляделся он по сторонам.
— Я же предупреждал, — развел руками Бартоломео и виновато вздохнул. — Но опоздал.
— Опять колдовство? — понимающе кивнул Кузьмич.
— Угу, — кивнул Бартоломео. — Но это не я. Это мой учитель, чародей Фаргус. Он специально заколдовал стул для нежелательных посетителей и неплательщиков.
— А что? Мне нравится. Оригинально, — улыбнулся Кузьмич. — И что, работает?
— Еще как! — улыбнулся в ответ Бартоломео, но тут же помрачнел.
— Кстати, а где твой учитель? — поинтересовался Кот. — Хотелось бы с ним познакомиться.
— Так вот поэтому я беса и вызывал, — тихо проговорил Бартоломео.
— Почему «поэтому»? — не поняла Катя.
— Только тише, — попросил Бартоломео.
— Почему тише? — еще больше не поняла Катя.
— Потому что говорят, что и у стен есть уши, — шепотом объяснил Бартоломео.
Словно в подтверждение его слов, из дальней стены выросло весьма приличных размеров ухо. По всему его виду было ясно, что оно внимательно прислушивается к разговору в комнате. Все тут же замолкли, завороженно следя за подслушивающим их ухом.
— Тсс… — приложил палец к губам Кузьмич и прошептал. — Есть у меня одно средство против таких любителей подслушивать. Я сейчас…
С этими словами он на цыпочках подкрался к ничего не подозревающему уху и фальшиво, не попадая ни в одну ноту, запел. Точнее, даже не запел, а заорал в самое ухо выросшему из стены уху известную народную песню:
Когда б имел златые горы…
Результат был просто ошеломляющий! Ухо сначала задрожало, потом задергалось и начало сворачиваться, пытаясь прикрыться от потрясающе фальшивого пения Кузьмича. Но было уже поздно. Через несколько мгновений, словно поняв бесплодность своих попыток, ухо сдалось и просто завяло, свиснув со стены, как завядший лист.
— Ну, ты даешь, Кузьмич! — восхищенно воскликнул Тим. — Класс!
— Ага, — кивнула Катя. — Так фальшиво даже Тим не смог бы спеть.
Тим исподтишка показал ей кулак. Но Катя сделала вид, что ничего не заметила.
— Мне еще в детстве мама говорила, что от моего пения не только цветы, но даже уши вянут, — гордо заметил Кузьмич.
— И была сто раз права, — проговорил Кот, вынимая лапы из ушей.
Потом подумал и помотал головой:
— Нет, не сто раз. Тысячу.
— А давайте все-таки послушаем, почему Бартоломео пытался вызвать беса. И при чем здесь его учитель? — подал голос молчавший до того Гоша.
Бартоломео тяжело вздохнул и опустил глаза, словно собираясь с силами. Наконец, он поднял полные слез глаза и начал свой рассказ…
Оказывается, чародей Фаргус был недавно по чьему-то доносу схвачен и посажен в темницу. Жить ему оставалось совсем недолго. И помочь ему могло только чудо. Вот тогда-то Бартоломео и решился на отчаянный шаг: вызвать беса, чтобы тот сотворил это чудо и освободил его учителя.
— Эй, ты что?! — на этом месте рассказа внезапно прервал его Мартын. — Ты что, разве не знаешь, чем бы тебе за это пришлось потом заплатить?
— Знаю. Своей душой. А чем еще я мог помочь своему учителю? — пожал плечами Бартоломео.
— Отважно. Очень отважно, но очень глупо, — пробормотал Мартын.
— Наверное, ты очень любил своего учителя? — тихо спросила Катя у Бартоломео.
— Очень. Он был такой… такой… — попытался подобрать подходящие слова Бартоломео, но потом махнул рукой. — Просто он один решился идти против закона…
— Так, значит, он на самом деле был преступником? — решил уточнить Кот.
— Да, был, — с вызовом ответил Бартоломео. — И втайне творил доброе волшебство, строго-настрого запрещенное законом. Но кто-то из других чародеев, видимо, пронюхал об этом и донес на него.
— Постой, постой, — остановил его Гоша. — То есть ты хочешь сказать, что все доброе здесь запрещено законом?
— Я не хочу сказать. Это так и есть на самом деле, — хмуро кивнул Бартоломео.
— А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, — оживился Гоша. — А ко-гда все это началось? Ведь не всегда же так было?
— Об этом никто не знает, — покачал головой Бартоломео и тут же пояснил: — Точнее, все делают вид, что не знают. Потому что знание об этом карается смертной казнью. Но мой учитель рассказал мне то, что знал…
Конец ознакомительного фрагмента.
