3 минуты 48 секунд

Антонина Корхан (2024)

Образцовая уважаемая семья, которую, кажется, знают все в небольшом городке в Молдавии: отец занимает высокие должности, мать имеет собственный бизнес, старший брат работает в полиции. Что же могло пойти не так у маленькой Тонечки, которой только исполнилось восемь? Насилие на протяжении двух бесконечных лет, домогательства разной степени тяжести, долгие семь лет замалчивания происходящего во благо репутации семьи, разрушенная самооценка, полное отсутствие личных границ и права сказать свое твердое «нет». Все это отложило отпечаток на уже повзрослевшую Тоню и превратило самые лучшие моменты — рождение и первые несколько лет двух дочек — в огнеопасную смесь из любви, злобы и страха. Книга «3 минуты 48 секунд» — это правдивая исповедь, рассказанная жертвой детского насилия. Здесь много боли, но еще больше света, любви, искренней веры в будущее на пути к исцелению длиной в тридцать лет.

От автора

Хочется начать книгу со слов благодарности и любви детям — моим девочкам. Именно с их рождения в октябре 2013 года начался большой путь трансформации. Пока я была беременна, я не очень понимала, что происходит и с чем я столкнусь, но это событие перевернуло жизнь. Разнесло в клочья, оставив один на один с единственным вопросом к Творцу: «За что мне, прошедшей через насилие, даровали двух девочек?»

Появилось множество вопросов к себе.

Как я смогу вырастить их?

Как я смогу их уберечь?

Как я смогу им помочь не столкнуться с тем, с чем столкнулась я сама?

Как будто мало было той несправедливости, через которую мне пришлось пройти! Неужели нужно проживать опыт материнства именно через девочек?

Я помню, как родила первую дочку — Лару. Через четырнадцать минут появилась вторая — Дилара. Никогда не забуду тот взрыв эмоций — момент рождения. Когда из моего живота, из моего тела вышли два человечка. Этот ядерный взрыв внутри все смешал, оставив меня захлебываться от страха и благодарности.

Рождение дочек стало самым лучшим, что происходило со мной за всю жизнь, но в то же время оно все изменило. Из глубин души поднялись страх, злость, обида на родных: маму, братьев, невестку. На них я выплескивала все, что так долго копила в себе.

Я много говорила о боли. Я столько писала, кричала, плакала… И сейчас у меня внутри продолжает болеть, но вулкан уже не кипит.

Моя боль — это принятие.

Моя боль такая, словно я тихо плачу о маленькой Тоне.

Моя боль такая, что хочется обнять ее — себя — и никого не подпускать.

Моя боль такая, как если бы мать потеряла ребенка и качает его бездыханное тело на руках.

Моя боль такая, будто я не смогу больше обнять яркого и смешного малыша.

Моя боль такая, когда не дали проститься, а просто оставили растерзанным на обочине, и я нашла, что осталось.

Остались куски. Куски души. Их надо собрать вместе и жить дальше.

Мне часто хотелось выразить все пережитое в книге. Но каждый раз, когда я думала об этом раньше, во мне кипела злость и хотелось всех наказать, обличить. Выступить из позиции жертвы, готовой растерзать обидчиков. Но нести в мир эмоции разрушения не для меня, поэтому я не писала.

Снова желание описать свой опыт появилось после того, как я начала работать с энергиями. Ко мне на сеансах стала часто приходить бабушка. Я знала о ней немного: появилась на свет в 1925 году, родила моих папу и дядю, их уже тоже с нами нет. Бабушка прожила всего двадцать пять лет, но, учитывая, что успела за это время дать начало целому поколению: я, мои братья, дети, — кажется, не так уж и мало. Я не знала ее при жизни, но после сеансов задавала себе вопрос: «Кто она?» И вдруг осознала, что когда-нибудь потомки могут посмотреть на мою фотографию или услышать мое имя, а потом спросить:

«Кто она?»

Мне снова захотелось написать книгу. Но я решила не нести в мир боль, и тем более — не передавать ее своему поколению, читателям. Травма — часть меня, но я не хочу, чтобы дочери, внуки или любой человек в мире, к которому попадет в руки этот текст, испытали мои эмоции.

Эта книга — не казнь, не попытка вывернуть грязное белье, не мученический вопль жертвы. Эта книга — просто моя история. Поэтому и написана она простым языком, так, как приходили в голову слова, как они находили место на бумаге. Мой монолог — местами сбивчивый, местами пестрящий повторами — даже своей структурой она очень честна с читателями.

Насилие, которое я пережила, наложило отпечаток на мое тело и память — оно закрыло двери не только травмирующим событиям, но и ценным трогательным воспоминаниям из детства.

Я не помню, о чем мечтала или почему грустила, какие делала глупости, в чем достигала успехов, за что меня ругали или хвалили. Не помню ничего, будто ничего и не было. Ни детства, ни юности. Остались только обрывки — мое прошлое существует со слов других.

Книга — попытка восстановить линию моей жизни, превратив те 0,5% воспоминаний в целостную картину, способную ответить и мне, и всем, кто однажды задастся этим вопросом, глядя на мою фотографию: «Кто она?»