Щепкин и красный велосипед

Анне-Катрине Вестли, 1963

В этой книге вы снова встретитесь с Малышом и его другом, деревянным человечком Щепкиным. Малыш и Щепкин по-прежнему ездят на красном автобусе вместе с мамой «на работу», чтобы папа поскорее мог расплатиться за их но-вый дом. Но теперь у Малыша появилась заветная мечта…

Anne-Cath.Vestly

TROFASTE KNERTEN

Copyright © Gyldendal Norsk Forlag AS 2009 [All rights reserved.]

© Дробот О. Д., перевод на русский язык, 2015

© Челак В. Г., иллюстрации, 2015

© Оформление. Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015

Machaon®

* * *

Капитан Щепкин

В понедельник спозаранку на дороге тихо и пусто. Изредка протарахтит по ней машина и скроется вдали, а дорога дальше скучает одна. Домов на ней всего ничего, всё больше поля, леса да каменные тумбы на поворотах.

Правда, вон стоит на взгорке серый дом. Живёт в нём старый столяр, да, видно, хозяин спит пока: печка не топится. Зато в небольшом домике чуть поодаль кто-то проснулся. На лестницу вышел мужчина. Он сел на средней ступеньке, потянулся, устроился поудобнее и раскурил трубку.

Следом из дома вышел маленький мальчик и сел рядом. И знаете, что он держал в руке? Угадали — мальчик прижимал к груди маленький обломок сосновой ветки или корешка, очень похожий на человечка. У него были руки, ноги и голова, а мальчик держал его крепко и бережно, как верного, закадычного друга.

Мужчина обернулся и скользнул взглядом по дому: новый, ладный, из светлого дерева — любо-дорого посмотреть.

— Пора нам красить наш дом, Малыш, — сказал мужчина. — Тебе какой цвет нравится: красный, белый или жёлтый?

— Красный, — сказал Малыш. — Щепкин, а тебе какой? — спросил он своего деревянного друга.

— Зелёный сосновый, — прошептал Щепкин.

Конечно, сосновому человечку сосновый цвет больше всего и нравится.

— Время подумать есть, — сказал папа. — Денег на покраску мы ещё не скопили.

— А от нашей с мамой работы в магазине деньги тоже в копилку идут? — спросил Малыш.

— Ещё как идут, — ответил папа. — Мы почти оплатили все самые большие счета, дальше будет легче. Хорошо посидеть вот так на крылечке, да, Малыш? Как же уезжать не хочется! Ты бы знал, как я не люблю понедельники!

— И я их не люблю, — вздохнул Малыш. — Вот бы ты всегда был дома и никуда не уезжал. И мы бы с тобой каждый день сидели вот так вместе.

— Ты себе представить не можешь, как мне надоело скитаться по гостиницам, — сказал папа. — Но ничего не попишешь, Малыш. Сейчас каждому из нас приходится нелегко, но надо стараться изо всех сил. Я уеду надолго, но надеюсь вернуться к празднику, к семнадцатому мая^[1].

— А ты не можешь продавать свои пальто и платья прямо здесь? — спросил Малыш. — Поставил бы машину на дороге, и всё.

— Не могу, к сожалению, — ответил папа. — Ты ведь знаешь, я продаю пальто и платья магазинам, а у нас тут ни одного нет.

— Есть наш магазин в Гампетрефе, — сказал Малыш.

— Да нет, — вздохнул папа, — хозяин вашего магазина одеждой не торгует. Видно, ничего тут не придумаешь, придётся ехать.

Папа спустился к своему грузовичку и открыл дверцы. Внутри были развешаны пальто и платья, но Малыш с ними не очень-то дружил, он сердился на них: зачем они заставляют папу всё время себя возить?

На крыльцо вышла мама.

— Вот тебе завтрак с собой. Ты уже уезжаешь? — спросила она папу.

— Да, мне пора ехать, чтобы успеть ещё сегодня поработать. Ведите себя хорошо. Мама, будь умницей, пиши мне. Так приятно получить от вас весточку! Когда я читаю письмо в гостинице за много километров отсюда, я как будто сижу и разговариваю с вами.

— А я пошлю тебе рисунок, — сказал Малыш.

— Где Филипп? Я хочу попрощаться с ним тоже.

Малыш быстро-быстро взбежал на второй этаж, в небольшую комнату, где он жил вместе со старшим братом.

— Филипп, просыпайся скорей! Папа уезжает.

— Хм, — хмыкнул Филипп, не открывая глаз.

— Филипп, вставай! Помаши папе в окно! Он уезжает.

— У-у, — сказал Филипп.

Он вылез из кровати и, полусонный, побрёл к окну.

— Стой у окна и маши! — крикнул Малыш, выбегая из комнаты.

Папа уже садился в машину.

— Филипп стоит у окна, — доложил Малыш.

— Отлично, — сказал папа, а потом крикнул: — Филипп, доброе утро! Хорошей тебе недели и присматривай за мамой и Малышом.

— Угу, — сказал Филипп. — И тебе удачной поездки.

Малыш с Щепкиным спустились к дороге. Когда папина машина проезжала мимо, Малыш замахал изо всех сил и поднял Щепкина повыше, чтобы тот тоже махал. И они махали, пока машина не скрылась из виду.

— Ну вот, папа уехал, — вздохнул Малыш.

— Да уж, — сказал Щепкин. — Скажи, хорошо, что я у тебя есть, а то бы ты загрустил.

— Филипп, — крикнула мама, — до автобуса полчаса, поспеши!

— Уже собираюсь, — откликнулся Филипп.

Мама прибралась, Филипп оделся и позавтракал, Малыш надел непромокаемые штаны и сапоги, и они все вместе вышли из дома.

— Вон идёт красный автобус, — сказал Щепкин.

Он был совершенно очарован этим автобусом и всегда замечал его первым.

— Давай сядем у окна, — сказал Малыш.

Мама села рядом с ним. А Филипп сзади, подальше от них.

Автобус остановился у магазина в Гампетрефе, маме с Малышом пора было выходить, а Филипп ехал дальше, в школу.

— Бывай, Малыш, — попрощался Филипп и вскинул указательный палец ко лбу, как будто отдавая честь.

— Сам бывай, — ответил Малыш и вскинул палец точно как Филипп.

Он теперь научился отлично это делать и каждый раз, выходя из автобуса, прощался с братом таким манером.

— Я пошла работать, — сказала мама. — Увидимся за завтраком.

— Вас понял, — кивнул Малыш. — Мы будем ждать сигнала.

А сигнал у них был такой: когда наступало время завтрака, мама выходила на крыльцо магазина и подмигивала Малышу с Щепкиным.

— Хорошо, — сказала мама, — ждите, — и скрылась за дверью.

Около магазина сегодня красовались прекрасные лужи. Раньше, зимой, в холода, их тут не было, но теперь потеплело, и всё вокруг таяло и текло.

Малышу с Щепкиным эти лужи обещали море удовольствия. Друзья сходили в дровяной сарай и принесли деревянные чурочки и щепки, чтобы строить кораблики.

Самая большая лужа, почти пруд, разлилась позади магазина. Малыш ещё раз сходил в сарай и нашёл там отличную дощечку. Его она не выдержит, но вот Щепкина — легко.

— Щепкин, повезло тебе, — сказал Малыш, — сейчас поплывёшь.

— Я не хочу, — отказался тот. — Я не хочу один плавать по такому огромному озеру.

— Я буду стоять на берегу, — пообещал Малыш, — и смотреть на тебя. Мы будем махать друг дружке.

— Нет, так я всё равно не хочу, — ответил Щепкин. — Лучше я постою на берегу, а ты плавай.

— Я слишком большой, — сказал Малыш.

— Я тоже большой, — заупрямился Щепкин, — я почти огромный.

— Но до меня пока не дорос, — возразил Малыш. — Капитан, когда отходите?

Услышав, что Малыш назвал его капитаном, Щепкин подобрел и промямлил:

— Думаю, я выйду совсем скоро.

Малыш сбегал к маме в магазин и получил кусок белой обёрточной бумаги.

— Зачем она тебе? — спросила мама.

— Щепкину махать, — сказал Малыш и убежал.

Щепкин стоял рядом со своим кораблём и смотрел на воду.

— Поднимайся на борт, — сказал Малыш. — Похоже, лучше тебе лежать, а не стоять, чтоб не свалиться. Ага, вот так. Ну, вперёд!

Он замахал белой бумагой, и корабль с Щепкиным на борту отчалил от берега.

— Так далеко не договаривались! — завопил Щепкин.

— Не бойся. Вон уже другой берег, видишь? — отозвался Малыш.

Щепкин отплыл почти на середину, как вдруг корабль остановился. Посреди пруда.

— Жалко, сегодня ветра нет, — сказал Малыш, — а то бы он тебя погнал.

Малыш нашёл палку и стал бить по воде, нагоняя волну. Получилось почти как маленький шторм.

— Ты думаешь, это приятно? — спросил Щепкин.

— Зато смотрится здорово! — признался Малыш. — Видно, что ты очень смелый и лихо скачешь по волнам на своём корабле.

— Ну хорошо, — согласился Щепкин.

Тут прошла очень высокая волна… и утащила его в воду.

— Ничего страшного, — крикнул Малыш, — ты плавучий! Я тебя сейчас подберу, пока просто лежи на воде.

Он попробовал палкой подцепить Щепкина, но палка не доставала.

— Придётся мне дойти до тебя, — сказал Малыш. — Это не беда, я в сапогах.

Он вошёл в лужу. Но об одном он не подумал: на дне лужи был лёд, очень скользкий. В общем, Малыш поскользнулся и растянулся в воде во весь рост.

— Тоже решил поплавать? — спросил Щепкин.

— Я не поплавать решил, я решил тебя спасти. Смотри, как я умею!

Малыш бил по воде руками и ногами очень потешно, Щепкина разбирал смех, но он ещё не перестал дуться, поэтому сказал ворчливо:

— Не брызгайся!

— У меня в штанах текут ручьи, — задумчиво заметил Малыш, — хотя штаны непромокаемые. Ой, вода ужасно холодная!

— Мне нормальная, только надоело уже. Отнеси меня на берег сохнуть, — сказал Щепкин.

— Пожалуйста, — ответил Малыш.

Он подхватил друга и пошлёпал к берегу. В сапогах хлюпало, холодная вода просочилась со штанов и свитера внутрь, и стало щекотно от мурашек. Сначала Малыш решил не обращать на эти мелочи внимания, но быстро замёрз.

— Думаешь, завтрак скоро? — спросил он Щепкина.

— Возможно, но, когда я загораю, я глух и нем.

— Ты сегодня какой-то вредный, — сказал Малыш.

— Вовсе нет, просто мне нравится говорить по-взрослому. Как учит меня мой друг.

Примечания

1

17 мая в Норвегии отмечают главный национальный праздник — День Конституции. 17 мая 1814 года в городке Эйдсволл собрание представителей всех сословий и территорий Норвегии провозгласило страну независимой и единогласно приняло её конституцию. С 1836-го праздник широко отмечается: во всех городах и деревнях проходят шествия, в них принимают участие все школьники страны, впереди колонн идут школьные духовые оркестры и несут знамёна школ, затем идут политики, спортсмены, прочие организации. Вдоль тротуаров шествие приветствуют жители, в основном в бюнадах — национальных костюмах. Всюду ленточки цвета норвежского флага — красно-сине-белый. В столице, Осло, шествие проходит перед королевским дворцом, на балконе которого стоит король со всей королевской семьёй. Обычно столичное шествие тянется не менее шести-семи часов.