Anne-Cath. Vestly
KNERTEN GIFTER SEG
Copyright © Gyldendal Norsk Forlag AS 2010 [All rights reserved.]
© Дробот О. Д., перевод на русский язык, 2015
© Челак В. Г., иллюстрации, 2015
© Оформление. Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015
Machaon®
* * *
Пропал школьник двухсот с половиной лет от роду
Маленький мальчик стоял на дороге перед домом и ждал автобус. Как ни странно, он стоял один, без мамы или старшего брата. Впрочем, ничего странного, ведь был понедельник. А почему маленький мальчик в понедельник должен ехать на автобусе один, без старших, спросите вы?
Да потому, что у него с собой был трёхколёсный велосипед. В обычные дни мальчик ездил везде у мамы на багажнике, но по понедельникам добирался на автобусе: его трёхколёсный друг не помещался вместе с ним к маме на багажник.
Мальчик — Малыш, то есть на самом деле он Андреас, но так его никто не зовёт, все говорят «Малыш». У него есть старший брат Филипп, а мама работает продавщицей в магазине в Гампетрефе. Она уже целый год продавщица и должна бы уйти с работы — она устроилась туда, чтобы на первых порах помочь папе расплачиваться за их новый дом, но теперь ей захотелось купить и того и сего, и она попросила Малыша отпустить её поработать ещё годик. А Малыш ответил: «Хорошо, если разрешишь мне брать с собой велосипед».
Красный трёхколёсный велосипед подарил ему хозяин магазина в Гампетрефе и сразу сказал, что надеется увидеть, как Малыш катается на площадке перед магазином. И что, если ему, хозяину, надо будет привезти товар со склада, они погрузят его на велосипед Малыша.
Так что Малышу надо было попасть в Гампетреф вместе со своим велосипедом. Поэтому каждый понедельник он самостоятельно ехал на автобусе и в субботу днём также сам привозил велосипед назад, чтобы кататься на нём дома полдня в субботу и всё воскресенье. В остальные дни Малыша забирал из магазина Филипп, а велосипед оставался ночевать под замком в дровяном сарае, хотя дома его ждал отличный, для него построенный гараж. Но таков был уговор.
Если бы Малыш не согласился ездить с мамой каждый день в магазин, она не могла бы работать и помогать папе и он бы очень переживал. Папа огорчается, что на дом никаких денег не хватает, и работает на износ. Он не вылезает из командировок, ездит повсюду на своём сером грузовичке, забитом пальто и платьями, и уговаривает магазины купить их. Папа проводит времени в одиночестве больше всех.
У Малыша-то ведь есть Щепкин — кусочек соснового корня, очень похожий на человечка, они с Малышом знакомы уже год. Иногда Малыш разрешает ему держать билет, и Щепкин очень этим гордится. Но бывает, вдруг обижается, потому что считает, что ему положен отдельный билет.
— Почему ты говоришь «один детский»? — ворчит он. — «Один детский и один щепкинский» — вот как надо.
— Знаешь, как это дорого получится? — спрашивает Малыш. — Тебе сколько лет?
— Сто наверняка, — отвечает Щепкин.
— А столяр говорит, что ты, скорей всего, от старой сосны, ей вообще лет двести. Если я так скажу водителю, тебя заставят покупать взрослый билет. А это знаешь сколько стоит?
— Думаю, за меня возьмут как за двоих взрослых, если не больше. Но тебе что, трудно притвориться, как будто бы ты просишь мне билет?
— Хорошо, — согласился Малыш и в следующий раз сказал: — «Один детский до магазина», — а потом добавил еле слышным шёпотом: — «И один щепкинский».
Но Щепкин расслышал его слова и страшно обрадовался. К тому же Малыш схитрил и в прошлый раз билет не выкинул, а теперь отдал Щепкину. И они сидели каждый со своим билетом, Щепкина распирало от гордости, и он не отрывал глаз от билета.
— Ужас как подорожал автобус, — сказал он.
— Да, — согласился Малыш, — зато он очень красивый. Когда я вырасту, я, наверно, стану водителем автобуса. Тогда сможешь ездить со мной хоть целый день.
— Чур, я буду продавать билеты и кричать «поехали!», когда кому-то надо выйти.
— Нет, — поправил Малыш, — для остановки кричат «тормози!», а потом уже «поехали!».
— Я так и сказал, — ответил Щепкин.
— Магазин, — объявил водитель и спустил на землю велосипед Малыша.
— Ты болтаешь без умолку, мы чуть не проехали из-за тебя, — проворчал Малыш.
— Эй, меня не забудь! — крикнул Щепкин, по-прежнему цепко держа билет.
Малыш подхватил его с сиденья и быстренько выпрыгнул из автобуса.
— Хорошего дня, Малыш, — сказал водитель.
— И тебе хорошего, — ответил Малыш. — И автобус береги, — добавил он рачительно: автобус-то должен в порядке дожидаться, пока он подрастёт.
Мама стояла в дверях магазина и махала ему. Она уехала из дому гораздо раньше, потому что на велосипеде на дорогу уходит больше времени.
Малыш сел на свой трёхколёсник и поехал к магазину. Описал красивый вираж и остановился у дверей.
— Не надо ли вам что-нибудь отвезти? — спросил он.
— Очень надо, — ответил хозяин магазина. — У меня скопилось много коробок, перевези их на дровяной склад, пожалуйста. Работы тебе часа на два будет.
— Отлично, — ответил Малыш, — сразу и начну.
А сам смекнул, что если возить по одной коробке зараз, то работы хватит ещё на дольше. Он успел сделать много ездок, когда увидел двух девочек, которых побаивался Щепкин. Они как-то изменились. Сперва Малыш даже не понял, в чём дело, но потом смекнул, что у них ранцы на спине. Вот почему они обе так переменились.
— А мы в школу идём, — сказала одна.
— Мы теперь школьницы, — подхватила вторая. — А ты не пошёл учиться? Ну да, ты же ещё маленький. Нам столько уроков задают! Сейчас мы тоже торопимся, уроки начинаются через час, а мы хотим ещё поиграть на школьном дворе. Это так здорово!
— Некогда мне в школу ходить, — ответил Малыш, — я работаю.
— Да. К тому же ты ещё и маленький. Ладно, пока, мы пошли, а то опоздаем.
Малыш посмотрел им вслед и поехал к сараю. Э-эх, всего одна коробка осталась! Чем бы таким потом заняться?
— Вот подумай, я ни разу в школе не был, хотя мне двести лет уже, — сказал Щепкин.
— Об этом я уже думал, — ответил Малыш.
Он отвёз последнюю коробку и долго не выходил из сарая. Он думал. Смотрел и думал. А потом вдруг бросил Щепкина среди коробок и рванул в магазин. Взял там толстую бечёвку и прибежал обратно. Но к тому времени Щепкин уже смертельно на него обиделся и не желал ни смотреть в его сторону, ни разговаривать с ним.
Но Малыш и бровью не повёл, он знал, что Щепкин обрадуется, когда узнает о его блестящей идее.
Малыш взял большую коробку и махонькую. Потом проделал в каждой по четыре дырки. Щепкин с любопытством следил за ним, но по-прежнему молчал, желая проучить этого бессовестного, который бросил его одного в сарае. Щепкин не хотел делать вид, будто ничего не случилось, и так вот сразу начинать весело ворковать с Малышом.
Малыш с трудом пропихнул верёвку в дырки. Ну всё, дело сделано.
— Щепкин, понял, что это будет? — спросил он.
— Не понял, — буркнул Щепкин, — не очень-то и хотелось. Давай-давай, убегай опять, а я буду тут валяться, как простая деревяшка. Придёт кто-нибудь за дровами для топки, подхватит меня, самого тут привлекательного, и всё, не будет у тебя Щепкина.
— Слушай, не нуди, — ответил Малыш. — Нет, не так. Хватит зудеть, мартышка — вот как мне Филипп говорит. Слышишь, Щепкин? Хватит зудеть! Отвечай лучше, кто ты теперь такой?
— Я — это я, — снова буркнул Щепкин.
— А вот и нет. Ты теперь школьник, а это твой ранец.
Он надел коробочку Щепкину на спину, просунув руки в верёвку, и теперь его друг выглядел точь-в-точь как школьник. Потом Малыш надел большую коробку себе на спину — она как раз отлично поместилась — и сказал:
— Бежим, а то опоздаем. Школа у нас понарошку будет за складом, там получается как будто много классов, а мешок картошки будет учителем.
— Не знаю, мне пока не хочется, — стал упираться Щепкин.
— Ещё как хочется! — сказал Малыш. — Пошли! Не забудь входя поздороваться с учителем.
— Сам здоровайся. Я просто иду с тобой за компанию.
Малыш за руку довёл Щепкина до склада, а там встал перед мешком картошки и сказал:
— Здравствуйте, учитель. Я привёл новенького.
«Учитель» страшно обрадовался и спросил, сколько Щепкину лет.
— Двести с половиной, — ответил Малыш, — но в школу он никогда не ходил. А мне самому скоро пять.
— Проходите оба, очень рад, — сказал мешок картошки. — Сегодня мы будем учить букву «М».
Малыш выучил её с Филиппом, но не стал пока об этом говорить.
— Эм, — сказал Малыш.
— Мэ, — сказал Щепкин.
— Неверно, — поправил мешок картошки, — эм.
— Мэ, — рассердился Щепкин, — и чтоб я не слышал никаких «эм».
— Спокойно, дружок, — сказал мешок картошки, — у нас здесь так не разговаривают. Сейчас перемена, а потом вы свободны до конца дня.
— Хорошо, — кивнул Щепкин. — Мэ, мэ, мэ, — затараторил он вдруг, потому что ему очень понравилось произносить такую букву.
— Эм, — подсказал Малыш. — Ещё завтра потренируемся.
— Вот здорово! — согласился Щепкин.
Они вернулись в сарай, сняли свои ранцы, и Малыш сказал:
— Чем бы нам ещё заняться? До завтрака далеко.
— Пойдём сходим к заправке, — предложил Щепкин. — Вдруг кто-то заехал заправиться?
— Хм, — ответил Малыш, — может быть.
Они пошли к заправке. Там никого не было, но они не огорчились, просто смотреть на колонку тоже было интересно.
— Вот бы нам такую дома завести, — сказал Малыш. — Тогда бы к нам все машины заезжали.
— И красный автобус тоже, — мечтательно добавил Щепкин. — Я бы спрашивал его: «Что вам сегодня?» — и заливал бы полный автобус бензина.
Тут вдруг огромный грузовик свернул с дороги и поехал прямо к заправке. Малыш с Щепкиным спрятались позади колонки.
— Он едет заправляться, — сказал Малыш, — нам повезло.
Грузовик остановился и прогудел три раза. Из магазина вышел хозяин, поздоровался с водителем и, перекинувшись словечком, начал наливать бензин.
— Давай как будто это твой грузовик, — сказал Малыш и посадил Щепкина в кузов. — Говори, сколько тебе бензина?
— Хорошо, — согласился страшно гордый Щепкин. Глядя на него, нельзя было даже подумать, что грузовик не его. — Так, мне, пожалуйста, сто тысяч миллионов литров и ещё девятнадцать с половиной.
— Хорошо, — сказал Малыш, подошёл к колонке и сделал вид, как будто вставляет в бак пистолет и заливает бензин. — Вы сегодня далеко едете? — спросил он Щепкина.
— Да, ужасно далеко, — ответил Щепкин, — мне надо море бензина. И хорошо бы вы смазали мне колёса, и руль, и стёкла, и фары тоже.
— Будет сделано, — кивнул Малыш. — Предлагаю ещё помыть вашу машину, она очень грязная.
— Ничуть она не грязная, — обиделся Щепкин за свой грузовик. — Ладно, мойте!
Малыш понарошку помыл грузовик со всех сторон и отполировал тряпкой все грязные места, а потом пошёл за колонку, чтобы выписать счёт. Он стоял и долго-долго считал, сколько с Щепкина причитается.
— Ой, получилось очень много и пятьдесят крон, — сказал он наконец. — Сейчас выпишу чек.
Мотора грузовик не выключил, он фырчал, а Щепкин как будто бы рулил. Но вдруг Малыш увидел, что грузовик тронулся.
— Стоп! — закричал он. — Щепкин, не уезжай!
Грузовик удалялся, Щепкин одеревенело сидел в кузове, Малыш кричал и прыгал и даже побежал за машиной, но грузовик так громыхал, что шофёр ничего не слышал. Он знай себе поддавал газу: он заправился, расплатился и думать не думал, что увозит в кузове Щепкина.
— Ты чего это? — удивлённо спросил хозяин магазина; он только что повесил заправочный пистолет на место и собирался вернуться в магазин.
— Щепкин… — прошептал Малыш. — Он уехал на грузовике.
— Что ты такое говоришь? — удивился хозяин. — Этот шофёр точно не трогал Щепкина. Он вообще не выходил из кабины, пока я заправлял машину.
— Да, — сказал Малыш, — он не знает, что у него в кузове Щепкин. Я сам его туда посадил. Мы играли, как будто это его грузовик.
— Это хуже, — ответил хозяин. — Тогда мы вряд ли увидим Щепкина снова.
Но, едва сказав эти слова, хозяин по лицу Малыша, сморщившемуся как у несчастного младенца, понял, что ничего хуже он произнести не мог.
— Так как же нам быть? — продолжал хозяин. — Шофёр говорил, что собирается в дальнюю деревню, в Северянку, значит, он поедет на север мимо магазина Ларсона. Угу, до него не так быстро доберёшься. Пойду-ка я позвоню Ларсону, попрошу его перехватить грузовик. Ничего другого нам всё равно не остаётся.
Малыш не отставал от хозяина ни на шаг и, хотя мама сделала круглые глаза, зашёл с хозяином в контору и стоял рядом, пока тот звонил.
— Ларсон, привет! — начал хозяин. — Слушай, выручи, у меня тут непростое дело. Смотри, сейчас у нас четверть первого, значит, часа в четыре мимо тебя проедет тёмно-зелёный грузовик, останови его, пожалуйста. Что? Нет-нет, полиция за ним не гонится. Не знаю, как объяснить. Короче, сзади в кузове едет Щепкин. Нет, это не мальчик. Это маленький деревянный человечек. Нет, я хорошо соображаю, но этот человечек — лучший друг Малыша, который стоит тут рядом со мной. На, поговори с ним сам.
Малыш взял трубку и сказал:
— Здравствуйте. Щепкин сидит в кузове, потому что мы играли, как будто грузовик его. А потом он вдруг поехал, и Щепкин теперь там совсем один. Шофёр о нём не знает. Не могли же мы ему сказать, что играем, как будто грузовик не его.
Хозяин снова взял трубку и добавил:
— Теперь понимаешь? Да, надежда небольшая, но единственная. Мне неловко обременять тебя, но для Малыша это большое горе. Я буду твоим должником. Да, он точно ехал в твою сторону. Нет, не уверен, сейчас на дороге столько машин. Но думаю, что примерно часа в четыре или в пять. Как раз он захочет где-то кофе попить. Да, подождём и посмотрим. Спасибо большое! — Хозяин положил трубку и взглянул на Малыша: — Знаешь, с тобой я то и дело делаю странные вещи. Ну да ладно. Боюсь, раньше завтрашнего дня мы ничего не узнаем, грузовик доедет до Ларсона, когда магазин уже закроется.
— Ой, — сказал Малыш, — спасибо!
Он снова вышел из магазина. Он стоял и вспоминал, как выглядел Щепкин, когда уезжал на грузовике. Вид у него был почти торжественный, он не шевелился, сидел прямо и так и скрылся из глаз. Теперь уж он далеко. Если только не выпал… Нет, Малыш сам усадил его надёжно, так что этого он не боялся.
