Обещаю тебя не любить

Анна Яфор, 2021

Мне не нужны серьезные отношения, а он давно разучился любить. Нас связывает только возможность получить удовольствие. Мы договорились не строить совместных планов и ничего друг от друга не ждать. Но как сдержать это обещание, если тот, кому оно дано, с каждым днем становится все дороже?

Глава 6

Лавроненко не солгал: вечер в честь дня рожденья его матери и правда оказался донельзя консервативным и скучным. Я бы сказала: чопорным. Впервые в жизни захотелось использовать этот эпитет для живого общества. И не знала, что в наше время еще остались такие компании.

Все было чрезмерно строго. Мне казалось, что гости даже жуют медленнее обычного, чтобы случайно не нарушить какое-то негласное правило и не оскорбить чьих-то чувств. Звучащие шутки были натянутыми и совершенно не смешными. Впрочем, над ними никто и не смеялся. Люди за столами сдержанно улыбались, женщины с высокими замысловатыми прическами прикладывали белоснежные платочки к уголкам глаз, словно вытирая непрошенные слезинки, а мужчины приглушенно кряхтели, то ли пряча за этими нелепыми звуками попытки действительно рассмеяться, то ли стараясь так проявить хоть какие-то эмоции.

Я же находилась в легком шоке от увиденного. Когда шеф пригласил меня выйти с ним на балкон и там без свидетелей уточнил, все ли в порядке, не выдержала.

— Это похоже на какой-то коллективный фарс. Я поверить не могу, что они не играют. Что это все по-настоящему. Как будто в прошлый век попала. Только компаньонки не хватает, которая строго бы следила за каждым моим шагом.

Мужчина усмехнулся.

— Рад, что у тебя остались силы шутить. Честно говоря, боялся, что ты сбежишь в первый же час, когда все это увидишь.

— Ну, у меня была такая мысль, — призналась я. — Все более чем странно. Скажи, они всегда такие или только сегодня по особому случаю решили выпендриться?

Нам пришлось перейти на «ты» — Лавроненко на этом настоял, и я не могла не согласиться. Было бы трудно изображать его девушку и при этом продолжать «выкать». Хотя так мне казалось только до приезда сюда. Сейчас же я понимала, что подобное никого бы не удивило. Скорее всего, эти люди даже сексом занимаются в темноте и под одеялом. Чтобы случайно не увидеть чего-то лишнего.

Мой вопрос вызвал у Алексея уже настоящий приступ смеха.

— Теперь ты понимаешь, почему я нуждался в твоей помощи? Матушка хотела навязать мне девицу из своего подходящего окружения. И что мне с ней делать? Я или умру со скуки, или придушу ее в первый же вечер.

Или уснешь в постели, так и не дождавшись кульминации, — продолжила я за него в своих мыслях. Хотя до постели, наверное, вообще не дошло бы. Не походил Лавроненко на человека, которого можно было бы привлечь старомодными традициями. Вполне себе современный, модный и очень живой мужчина. С адекватными эмоциями.

— Странно, что твоя мама живет в таком мире, а ты совершенно нормальный.

Он снова расхохотался.

— Спасибо, Марин. Такого комплимента мне еще никто в жизни не делал.

Я тоже улыбнулась.

— Не боишься долгих и нудных нотаций за то, что связался с девушкой не своего круга?

Алексей отмахнулся.

— Я привык. И сам давно к этому так называемому кругу не принадлежу. Хотят сходить с ума — пожалуйста, мне-то что? У меня своя жизнь. И деловая, и личная. На самом деле мама это понимает. Но, как любая мама, не может не пытаться вмешаться.

— Думаешь, теперь она успокоится? — мне было трудно в это поверить. Капитолина Сергеевна только на первый взгляд казалась щупленькой и тихой старушкой — этаким божьим одуванчиком. То, что за внешней хрупкостью скрывается уверенная в себе, строгая и категоричная женщина, я поняла быстро. Она встретила меня довольно любезно, но весь ее вид источал недовольство. Не прямо в мой адрес — скорее, это было обращено на сына, который в очередной раз осмелился не послушаться.

— Мама больше сорока лет в школе проработала. Директором. Со всеми вытекающими, — пояснил Алексей. — Мы ее боялись. Все, как один. Даже я. Кажется, забывал, что она моя мать. Стоило увидеть, как идет по коридору, или голос услышать из-за угла: убегал прятаться вместе с одноклассниками, чтобы не попасть под праведный гнев.

— Именно праведный? — я рассмеялась, отчетливо представляя описанную им сцену. — Ни у кого и сомнений не возникало, что она может быть в чем-то не права?

— Я тебе больше скажу, — он наклонился к моему уху и заговорщицки прошептал: — До сих пор ни у кого не возникает. Я и сам стараюсь заезжать пореже. Вдруг попаду под ее влияние и стану мыслить так же.

— Тогда нам пора возвращаться в гостиную, — я первой шагнула к двери. — А то наше отсутствие заметят и решат, что мы занимаемся здесь непотребными вещами.

— О да, это верно, — смеясь, согласился он со мной.

Мы вернулись в комнату, снова усаживаясь за стол. Вроде бы рядом, но стулья стояли так, что даже неловкое движение не могло бы привести к тому, что мы бы коснулись друг друга. Пристальный взгляд Капитолины Сергеевны задержался на моем лице, прическе, она внимательно осмотрела меня с ног до головы. Потом повернулась к сыну. Я прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать рвущуюся наружу усмешку. Вот ведь точно выискивает следы того, что могло случиться между нами на балконе. Как хорошо, что отношения с Алексеем — всего лишь выдумка. Будь все по-настоящему, я бы вряд ли смогла выдержать такую потенциальную родственницу.

Мои размышления прервал звонок в дверь, и среди гостей раздались изумленные возгласы. Видимо, многие из них не могли понять, как у кого-то хватило совести явиться на праздник с таким значительным опозданием. Алексей поднялся, чтобы открыть, а я поняла, что жду вновь прибывшего с любопытством. Не собиралась никого осуждать, но мне было очень интересно узнать, кто же на такое осмелился.

В комнату вплыл букет. Совершенно феерического размера. Огромные пушистые шары хризантем насыщенного ярко-желтого цвета. Как солнце, внезапно пробравшееся в дом посреди дождливого дня, чтобы разбавить, раскрасить эту гнетущую атмосферу.

И строгая, ледяная королева вечера вдруг в одно мгновенье преобразилась. Расцвела в улыбке, как-то слишком поспешно поднимаясь со своего места и направляясь к новому гостю.

— Капитолина Сергеевна, виноват! Никак не мог вырваться раньше. Простите. Это вам! С днем рожденья!

Мое сердце ухнуло, падая куда-то в пятки. В висках застучало, стало жарко, а просторная комната внезапно показалась маленькой и тесной. Солнечный букет перекочевал в руки именинницы, открывая лицо пришедшего, а я опустила голову, отчаянно надеясь, что он меня не заметит. И понимая одновременно, что этого никак не избежать.

Какова вероятность того, что в миллионном городе я случайно встречусь с человеком, от которого хотела держаться подальше? Она должна была бы равняться нулю. Но судьба-злодейка будто решила посмеяться надо мной.

Я смотрела на мужчину, склонившегося к руке Капитолины Сергеевны с галантным, старомодным поцелуем. Он определённо знал, как нужно вести себя в этом обществе и что понравится виновнице торжества. Строгий, но элегантный костюм темно-синего цвета сидел на нем идеально. Будто шился на заказ, с учётом всех особенностей фигуры. И потрясающе оттенял цвет глаз. Волосы были зачесаны назад, делая мужчину и старше, и эффектнее. Хоть сейчас бери и снимай красавчика для модного журнала.

— Рома, как я рада, что ты приехал! — казалось очевидным, что мать Алексея ничуть не лицемерит. Новый гость был ей приятен. Едва ли не больше всех остальных, потому что он единственный вызвал такую реакцию.

— Разве я мог не приехать к любимой учительнице? — если Роман и лукавил, то делал это так умело, что никто не смог бы уличить его в притворстве. А я невольно вспомнила слова Лавроненко о том, что его мать боялись все ученики в школе. Выходит, не все? Было совсем не похоже, что красивый, уверенный в себе мужчина, расточающий любезности в адрес именинницы, когда-то мог ее бояться.

— Садись к столу, присоединяйся к нам. Ты же всех знаешь? — женщина, скорее, утверждала, чем спрашивала. Но вдруг остановилась, задумавшись на мгновенье. — Леша ведь знакомил тебя со своей девушкой?

Если до этой минуты во мне все еще теплилась надежда, что удастся остаться незамеченной, теперь она рассеялась, как дым. Взгляд мужчины обратился в мою сторону. Я вцепилась в подол юбки, сжимая колени и изо всех сил стараясь унять дрожь в них. Хорошо, что никто этого не видел: длинная белоснежная скатерть все скрывала. Но вот окрасившее щеки волнение скрыть было куда сложнее.

У Романа же на лице не дрогнул ни единый мускул. Будто он и не удивился вовсе. Неспешно приблизился к Лавроненко, сначала подавая ему руку для рукопожатия, но тут же сменяя формальный жест дружескими объятьями. При виде этого я растерялась еще больше, а мужчина уже приблизился ко мне.

Я и возразить не успела, когда он повторил свое недавнее приветствие, склоняясь теперь уже к моей руке. Коснулся прохладными пальцами и наклонился, едва задевая губами. Невинный, ничего не значащий жест. Вот только моя фантазия дорисовала остальное.

Как он переворачивает мою руку ладонью вверх, чтобы прильнуть губами к запястью. Улавливает биение пульса, участившегося от его близости. Потом медленно расстегивает пуговичку на рукаве и двигается пальцами вверх по коже, скользит по руке, пробираясь выше и дальше под ткань блузки. Она сминается, задерживая его движения, и он останавливается где-то в районе локтя, снова дотрагиваясь до пульсирующей венки. А потом там оказывается его рот. Теплые, сухие губы, дыхание, которое я ощущаю не кожей — оно словно по оголенным нервам проходит. Больно. Сладко. Я таю от этих прикосновений, чувствую себя глиной, послушной его рукам. Он мог бы сейчас сделать все, что захотел, — и я бы позволила. Стянул бы с меня мешающую блузку, освободил от белья и дал утонуть в его слепящем страстью взгляде. Покориться завораживающей мужской силе, что таится за сдержанными движениями.

— Мы не то, чтобы знакомы, — я не сразу поняла, что слышу его голос, ровный и совершенно лишенный эмоций. Роман продолжал играть роль, подходящую для общества, в котором мы оказались. — Леша кое-что упоминал, да. Но мы с ней виделись несколько раз и раньше. По странному стечению обстоятельств я — сосед Марины. Живу в одном подъезде с ее сестрой.

— О, и правда удивительное совпадение, — воскликнула Капитолина Сергеевна, продолжая улыбаться, словно эта новость действительно ее порадовала. — Марина, вам повезло. Рома — удивительный человек. И, не побоюсь этого слова, мой лучший ученик. Уверена, вы еще не раз это оцените. Я бы сама хотела иметь такого соседа.

Вряд ли та гримаса, которую я смогла изобразить, походила на улыбку, но на большее меня не хватило. Действительно, повезло, точнее не скажешь. Мало того, что этот лучший ученик третий день не выходит из головы, так я еще и радоваться должна, оказывается, тому, что меня угораздило поселиться по соседству с ним.

Выражение лица Лавроненко, слушающего эту милую беседу, было каким-то странным. Я не могла понять, что происходит в его голове и что он думает по поводу нашей встречи. Правда ли что-то говорил Роману? По всему выходило, что они знакомы, вот только я об этом понятия не имела. Иначе ни за что не согласилась бы сюда приехать.

— Забавно вышло, — наконец, проговорил Алексей, слегка наклоняясь ко мне, так чтобы больше не услышал никто. — Рома — мой старый друг. Мы учились вместе и общаемся с самого детства. Не знал, что вы знакомы.

— Я тоже не знала, что ВЫ знакомы, — вот только мне забавным случившееся совершенно не казалось. Вполне терпимый до этого вечер сделался невыносимым. Я реагировала слишком остро на мужчину, которого надо было избегать. И ничего не могла с этим поделать. Почему-то казалось, что все окружающие видят мое состояние, замечают, как заливает румянец щеки, и прекрасно осознают, что является этому причиной. Вернее, кто.

И еще было неудобно перед шефом. Он-то точно не виноват, что я не могу спокойно дышать в присутствии его друга. Хотя должна изображать влюбленную спутницу. Но это с приходом Романа стало совершенно невозможным, все, на что меня хватало, это хотя бы не пялиться на него, как ненормальная.

Промучившись какое-то время и окончательно устав изображать равнодушие, я тихонько попросила Алексея:

— Можно я уже поеду домой? Устала, да и вставать завтра рано.

— Конечно, — обращенная ко мне улыбка была значительно теплее, чем я того заслуживала. И чем могло понравиться его матери. — Я отвезу.

Мы поднялись, и я подошла к Капитолине Сергеевне попрощаться, но известие о моем отъезде женщина восприняла неожиданно. В ее глазах промелькнуло недовольство. Лишь на мгновенье, но я успела это заметить. И растерялась, не понимая, в чем причина. А она обратилась к сыну:

— Милый, я думала, ты поможешь мне дома. Может быть, вызвать девушке такси?

Ему это явно не понравилось, но прежде, чем он успел что-то ответить, мать добавила:

— Или постой… Рома ведь сказал, что они соседи, — и ее лицо снова озарилось улыбкой, когда она обернулась к Роману и воскликнула: — Мы же можем на тебя рассчитывать, правда? Ты отвезешь Марину?