Прибой

Анна Чуланова

«Прибой» – это книга о вере.Роман о пути молодого писателя к самому себе.На каждой страничке живут герои: любимые и любящие, смелые и робкие, открытые всему миру и равнодушные к самым близким. Все они – чудесные души, которые проходят удивительные уроки, обретают и теряют, падают и взлетают ещё выше. Трудолюбивый башмачник, добрая шоколадница, одинокая старушка, чудная семейка, вольный художник, странствующий музыкант…Судьбы, переплетенные в завораживающий сюжет главной книги Лорана.

Вопреки

Доктор Хилтон взглянул на часы: стрелки показывали без четверти три. Густая ночь накрывала дом старого доктора и его жены, притаившийся в глубине крошечного городка. Крепкий сон Хилтона нарушил громкий и решительный стук в дверь. Выскочив из спальни, доктор мигом зажег свечу и впустил незваного гостя.

— Что стряслось, мистер Эванс? — спросил хозяин дома, глядя в безумные глаза молодого человека в расстегнутой рубашке, прилипшей к спине.

— Сэр, началось! Нельзя медлить, вы нужны нам! — воскликнул банкир.

Доктор Хилтон молниеносно скинул халат, схватил саквояж с инструментами, набросил плащ и запрыгнул в карету Эванса.

В большом доме банкира никто не спал. Нынешней ночью миссис Эванс, женщина в расцвете лет, но со слабым здоровьем, почувствовала, что ребенок стремительно желает выбраться из ее чрева. Доктор застал пылающую Элинор в кровати. Худые ноги заметно опухли, живот, тугой и твердый, опустился. Горячее лицо осунулось, на глади лба то и дело собирались морщины.

Сухие губы из последних сил прошептали:

— Помогите ему родиться, доктор, он хочет скорее выйти.

— Что же вы тянули так долго?! — воскликнул доктор Хилтон, начиная осмотр. — Ребенок уже на подходе!

— Мы ждали повитуху, сэр. Элинор думала, что старая Пегги примет ребенка, — начал было оправдываться Эванс, держа жену за руку.

— Принесите еще простыней, быстро! — приказал доктор. — И выйдите: так будет лучше и вам, и миссис Эванс.

С каждой минутой боли тело обессиленной женщины охлаждалось, по лицу побежали прохладные капли пота. Элинор перестала часто дышать, на мгновение замерла и в последний раз напряглась, чтобы помочь ребенку появиться на свет.

Крохотный малыш оказался в руках доктора. Маленький, легкий и розовый младенец закричал и тут же притих, впервые оглядывая мир.

— Это девочка! — с улыбкой произнес доктор Хилтон, укутал малютку в широкие простыни и положил на грудь матери. В голове мужчины пронеслась тревожная мысль, но он решил проверить догадку, прежде чем делать поспешные выводы.

Счастливый отец, узнав о рождении дочери, влетел в комнату и кинулся к жене.

— Какая она крошечная, дорогой! Посмотри на эти маленькие пальчики, — промурлыкала миссис Эванс, целуя ноготки дочери.

— Бетти! Мы назовем ее Элизабет, — решил банкир и погладил жену по волосам.

Спустя несколько минут нежный покой семьи нарушил доктор Хилтон. Он вежливо постучался и попросил малышку, чтобы осмотреть ее после тяжелых родов.

Опасения подтвердились. Хрупкие ножки девочки в утробе Элинор не развились до конца. Врожденная болезненность матери или злой рок — доктор не знал виновника болезни. Рожденная семимесячной, Бетти никогда не сможет догонять сверстников, танцевать на балу и уверенно шагать по жизни. В лучшем случае — хромота, в худшем — полное отсутствие движения.

Доктор Хилтон глубоко вздохнул и вошел в спальню мистера и миссис Эванс.

— Выйдем на минутку, Эванс.

— Спасибо вам, доктор! Кто знал, что девочка родится так скоро… Я обещаю, в больнице вам утроят жалование, — щедро уверил банкир, наливая в бокал вино из толстостенной бутылки.

— Мне нужно кое-что сказать. Только, прошу, сядьте, — вздохнул доктор Хилтон и подошел к окну, повернувшись спиной к Эвансу. За окнами разгорался новый день, голубая акварель неба наполнялась цветом, солнце медленно нагревалось, меняя цвет от рыжего к золотому.

— Ваша дочь родилась недоношенной. Все органы здоровы, но…

— Говорите же!

— Ноги Элизабет плохо развиты. Чувствительность одной стопы почти отсутствует. Мне жаль, никто не мог предугадать этого. Малышка полностью здорова, сердечко бьется очень бойко! Только ноги… Ваша дочь, может, и научится ходить, но каждый шаг будет даваться ей с трудом. Мы будем наблюдать за ее развитием и сделаем все, что в наших силах.

— Как такое могло произойти? Почему это случилось? — завопил отчаявшийся мистер Эванс и выронил бокал с вином. Осколки разлетелись в разные стороны, на пронзительный звук прибежала горничная.

— На определенном этапе развития ребенку не хватило сил и питания для правильного формирования тканей. Возможно, ваша жена в тот момент была слишком слаба и…

— Как мне, Мартину Эвансу, жить с этим?! Вы представьте, только представьте картину: в наш большой дом съезжаются нарядные гости и видят больного ребенка, сидящего в кресле! — от боли и злости Эванс сжал кулаки настолько сильно, что его пальцы побелели.

— Вам придется научиться любить дочь безусловно, мой друг, — доктор положил большую ладонь на плечо несчастного банкира. — В моей практике были случаи, когда конечности вдруг обретали чувствительность. Возможно, и Бетти однажды сможет шустро передвигаться. Лучшее лекарство для ребенка — безусловная любовь и забота родителей. Еще четверть часа назад вы, обезумевший от счастья, были готовы расцеловать малютку просто за сам факт появления ее на свет. Она ведь еще не знает о своем диагнозе. Роды были сложными, вашей дочери повезло выжить, будучи такой крохой. Благодарите Создателя и помните — любовь исцеляет боль.

— Я… Я должен сказать жене, — севшим голосом прошептал Эванс, вытер лицо и исчез за дверью.

Спустя пять лет в особняке Мартина Эванса устраивали бал по случаю дня рождения хозяина. Со всей округи были приглашены самые достойные семьи, влиятельные чиновники и старые друзья банкира. Они вальяжно прогуливались в большой зале, обсуждали свежие светские новости и оживленно любезничали друг с другом, рассказывая о своих приобретениях и удачных вложениях. В тот вечер на пороге вновь показался доктор Хилтон.

Дверь семейному доктору открыла малышка Бетти. Обутая в крошечные туфельки, она уверенно шагнула навстречу Хилтону и подарила ему самую очаровательную улыбку.