Чужие боги

Анна Чернышева

Роман «Чужие боги» – смесь историко-приключенческого и мистического жанров. Книга рассчитана на широкую аудиторию, будет интересна и молодежи, и старшему поколению, предпочитающему историческую литературу. В романе ярко выражена любовная линия, а также увлекательные фантастические приключения.

Глава шестая

НОВАЯ ЖИЗНЬ

— Опять! — громко воскликнул он и удивился, что слышит свой собственный голос.

Стены комнаты резко раздались и исчезли. Вокруг больше не было города Богов, не было ни зверей, ни странных существ. Перед Ахеменидом снова лежала дорожка через поля, покрытые зеленью всходов, а впереди уже были видны постройки владения номарха. Арсам искал взглядом прекрасную Анахит, но он был один.

— Жаль, что она тоже была виденьем, — вздохнул влюблённый.

А тому, что рядом не было ни Шаи, ни уродливого беса, Ахеменид только порадовался. Он уверено направился к поместью Херихора. По-прежнему ещё не особенно представляя, что он скажет, чем оправдает свое отсутствие и неповиновение.

«Надсмотрщики уже давным-давно вернулись и расписали всё в самом ужасном свете, — размышлял он, — да, не вовремя меня угораздило пропасть на три дня».

Войдя в ворота поместья, он был ошарашен, когда понял, что во владении номарха его долгой отлучки даже не заметили. Херихор, точно как в прошлый раз прогуливался по двору со своей палкой, встретил перса с мёртвым спокойствием.

— Хвала Богам! Ты не опозорил меня своим дурацким побегом. Вернулся. Ценю. Только не рассчитывай на особое отношение, — разорялся Херихор, позабыв, что перс всё равно не поймет его.

Не представляя себе, как теперь ему лучше вести себя с хозяином, Арсам решил всё принимать как должное.

— Почему не споришь? — удивился Херихор.

— А надо? — усмехнулся Ахеменид, поняв его благодаря наставлениям Анахит.

Номарху так хотелось проявить всю полноту своей власти, может быть, покричать, покомандовать, но этот невозможный иноземец вечно лишал его всякой солидности. Херихор набрал в грудь воздуха, собрался сказать что-то веское, шумно выдохнул и промолчал.

— Так я пойду? — спросил Арсам, не заботясь о том, чтоб хозяин смог понять его слова.

— Иди… — озадаченно отозвался номарх.

Но уже когда перс подходил к отведённому ему строению, Херихор спохватился, крикнул в след:

— Надсмотрщики здесь уже четверть часа, где ты болтался?

— Где я только ни болтался, — устало вздохнул Арсам, не удостоив хозяина даже поворотом головы.

Иногда ему казалось, что он прекрасно понимал египетский или просто сказанные с такой интонацией слова хозяина не могли означать ничего другого.

Пустая сумрачная комната с голыми стенами с двумя уродливыми столбами показалась ему приятной и уютной.

— А ведь прав Шаи: только после тяжких испытаний чувствуешь настоящую радость.

Хенуу с наслаждением опустился на свою циновку, на прохладном полу вытянул ноги.

— Хорошо! Давненько я так сильно не уставал. Номарх что-то говорил о четверти часа, получается — моих скитаний по пустыне вовсе не было? Так, сон, наваждение? Нет! Не может быть! Всё было таким настоящим! И вода, и крокодил… как я его долбил той плитой.

Арсам улыбнулся воспоминанию, но сразу нахмурился:

— Только всё остальное точно не было реальным и нормальным, сплошные демоны Ахримана! К дурацким головам я уже начинаю привыкать, но второй Арсам — это слишком! Привидится же такое! Кто там на меня обиделся? — старался припомнить, уже засыпая.

Пробуждение было приятным. Ещё не открыв глаз, он почувствовал знакомый аромат душистых масел.

— Анахит… — прошептал он и поспешно сел на своей циновке.

Арсам проспал долго, и на мир уже успела опуститься темнота. Женщина держала в руке горящую лампу, золотое сияние освещало её лицо, делало Анахит ещё прекрасней. Перс любовался её большими тёмными глазами, подведёнными густо-зелёным малахитом, стрелами длинных ресниц, нежной, как молодой персик, кожей. Женщина заговорила, но влюблённый не разбирал слов, слушал её голос, как журчание ручья. Её рассердила его блаженная улыбка, она нахмурила густые брови.

— Ты меня слушаешь?! — возмутилась жена Херихора.

— А… что?..

— Мой муж очень сердит на тебя!

— Я видел.

— Он не смог этого объяснить тебе. И послал меня, чтобы я сказала, чтобы ты больше никогда не вёл себя, как… — замялась она.

— Как свободный человек и хозяин? — подсказал Ахеменид.

— Ну… да, ты же обещал…

— Да я просто понять не могу, — развёл руками перс, — эти ваши дурацкие порядки, такое впечатление, что вы боитесь друг друга просто по привычке.

— В чём-то ты прав, мы действительно живём по давно заведённым правилам и никогда ничего не меняем.

— Это ужасно! Дурацкие правила, дурацкие обычаи; кажется, в этой стране ничего не меняется уже сто лет!

— Гораздо дольше, — вздохнула женщина, — но в этой стабильности есть своя прелесть! Ты привыкнешь, поймёшь

— Не хочу я понимать! — возмутился Ахеменид. — Я, потомок Кира великого, не останусь здесь надолго! Здесь как будто все спят и видят дурной сон!

— Почему дурной? — удивилась женщина.

— Только в дурных снах можно волоком тащить каменные глыбы и приносить жертвы разным уродам!

— Не оскорбляй местных Богов, — шёпотом предостерегла Анахит, — они рассердятся!

— Уже сердятся! Пусть себе сердятся сколько угодно! — самонадеянно заявил Арсам. — Они вовсе не боги, только демоны. Их создал Ахриман, чтобы сражаться с Ахура Маздой, но человек сильнее их!

— Здесь боги Египта всесильны.

— Видел я их силы, — усмехнулся Арсам.

— Когда ты так говоришь, мне становится страшно, — призналась Анахит.

— Так ты боишься за меня?

— Да… — выдохнула она и потупилась.

— Тогда я люблю эту страну и всех этих богов! — счастливо улыбнулся влюблённый.

— Пообещай мне, — попросила женщина, — больше не злить ни богов, ни номарха.

— Я, честно, постараюсь, — прижал руку к сердцу перс, — но они все так неожиданно обижаются и злятся.

Анахит поставила на пол возле Ахеменида каменную статуэтку:

— Пока ты в моём доме, пусть этот Бог домашнего очага защитит тебя, мне так будет спокойнее, — быстрым шёпотом произнесла она и поспешно вышла, оставив рядом с фигуркой лампу.

Влюблённый проводил её нежным взглядом, прислушиваясь к звуку её лёгких шагов, и, только когда они стихли, перс посмотрел на нового защитника, — маленькая фигурка оказалась сладко улыбающимся карликом.

— Опять Бэс! — сплюнул Ахеменид.

Он снова разлёгся на своей циновке, но сон не шёл к нему. Его раздражало неотступное внимание каменного оберега. Казалось, что Бэс не сводит с него своих хитрых круглых глаз.

— Была б моя воля — вышвырнул бы тебя куда подальше! — обратился перс к карлику. — Да твоя хозяйка мне слишком дорога.

Он подошел и просто повернул фигурку к стене. Но не успел Ахеменид вернуться к своей циновке, пристроить свой свёрнутый халат под голову и блаженно потянуться, как заметил хитрый прищур египетского божка. Фигурка опять стояла на прежнем месте и ехидно улыбалась Ахемениду. Арсам повторил маневр, и мгновение спустя он снова увидел ехидного Бэса.

— Ты что, издеваешься?! — воскликнул он.

— Я здесь, чтобы следить за порядком, — скрипучим голосом объяснил божок.

— Здесь всё в порядке, — заверил перс, — можешь отдохнуть и оставить меня в покое!

— Теперь не могу, мне тебя поручили.

— Тогда охраняй вход, — нашёлся персидский воин, — чтоб ничего не случилось.

Хитрость удалась, и уродливый божок сам собой повернулся к двери. Арсам вздохнул с облегчением, однако скоро заскучал и снова обратился к Бэсу:

— Эй, а ты уже перестал дуться или мне ждать новых неприятностей?

— Я не злопамятный, а теперь и вовсе нельзя.

— Выходит, нам надо дружить?

— Выходит, — недовольно согласился хранитель очага, — только ты мне всё равно не нравишься!

— Какая досада! — усмехнулся Ахеменид. — Это почему же?

— Ты задумал зло, — Бэс собрал низкий лоб в тяжёлые складки, — ты задумал зло нашему хозяину.

— Херихору? — уточнил Арсам.

— Хозяину дома, главному жрецу — Херихору.

— Да, — рассмеялся перс, — старик на меня очень обидится, зато хозяйке будет хорошо.

— Хозяйке служит моя жена.

— Похожая на тебя?

— Да, — гордо кивнул Бэс.

— Бедняга, но ты ведь её любишь?!

— Очень.

В голосе карлика послышалось тепло и нежность. Его ужасная внешность преобразилась.

— Значит, она счастливая, — вздохнул Арсам.

— В любви я подсобить не могу, — солидно произнес защитник очага, — но хозяйка доверяет жене свои сердечные тайны; скажу по секрету — ты ей симпатичен.

— Неужели Анахит разговаривает с ней, точно так же, как мы?

— Не совсем, — засмеялся Бэс, — хозяйка говорит, а моя Бэсит внимательно слушает.

— Ну да, вы же каменные, — вспомнил Ахеменид, — осталось понять, отчего я с вами общаюсь, — вздохнул перс.

— Такими тайнами я не ведаю, спроси у кого-нибудь другого.

— Например, у Осириса, — буркнул Арсам.

— Осирис один из главных богов, хозяин загробного мира.

Ахеменидом завладела страшная мысль, холодом скользнула по спине:

«Может, я уже умер? И всё, что происходит в последнее время, — чудеса загробного мира…»

Арсам смолк, глубоко задумался. Бэс только этого и ждал, не желая продолжать разговор с этим назойливым смертным. Он разом окаменел и утратил малейшие признаки своей недавней активности. Перс даже не смотрел на него, погрузившись в невеселые размышления:

«Выходит, я всё-таки утонул! Ведь именно тогда всё началось! Сперва были огромные быки из Экбатан, — вспоминал он. — Странно: одно и тоже имя Шеду у нас и у египтян означает совсем разное; вот бы дома посмеялись, если б я рассказал, что здесь Шеду не крылатый бык, а маленький мальчик с луком».

Перс улыбнулся, и, будучи оптимистом, сделал весьма своеобразный вывод:

«Если я мёртв и всё вокруг нереально, значит, здесь мне уже ничего не грозит! Можно творить всё, что захочется!»

Ахеменид резко вскочил на ноги, подхватил свой халат, встряхнул, чтобы расправить и воскликнул:

— Раз так, пойду искать Анахит!

Набросив халат, он выскользнул из своей каморки, не заметив ужаса, исказившего лицо каменного карлика. На этот раз ночь была прекрасна и светла под лукавым оком молодой луны. Были отлично различимы все постройки в имении номарха, но их одинаково ровные кубики перса не заинтересовали. Он сразу направился к центральному зданию возле бассейна, украшенному четырьмя колоннами без привычных Ахемениду пышных пилястр. Весь двор был расчерчен чёткими чёрными тенями. Воинственный Арсам смело скользил между ними. Когда он уже оказался возле крайней колонны, из дома донесся какой-то шум; перс замер, скрывшись в плотной тени. Он увидел, как единственная расположенная сбоку дверь отворилась, показалась фигура женщины; влюблённый с восторгом узнал в ней Анахит. Она долго стояла, задумчиво глядя на резные верхушки пальм, подсвеченные таинственным лунным сиянием. Усталым жестом поправила волосы, пошла к бассейну. Влюблённый решился перехватить её:

— Анахит, — тихо позвал он, не желая напугать женщину.

Она вздрогнула, обернулась, возмутилась:

— Что ты здесь делаешь?! Ты должен…

— Я вдруг понял, — признался Арсам, — что совсем ничего не должен!

— Как это? — очень удивилась Анахит.

— Ведь мёртвые уже никому ничего не должны!

— При чём здесь мёртвые?

— Это я мёртвый! — заявил Ахеменид.

— О, Боги! — испугалась женщина.

Новоиспеченный покойник счастливо улыбался.

— Я всё понял, я помер уже давным-давно! Утонул вместе с остальными солдатами и гребцами.

Дочь Мидии смотрела на него с ужасом.

— Что ты говоришь?! О чём ты?!

Воодушевлённый, Арсам шагнул к ней.

— Я уже отлично знаком с вашим шакалоголовым…

— Анубисом? — ужаснулась Анахит.

— Не только с ним.

— Как? Когда?

— В самом начале, как только к вам попал, долго шастал между вонючих озер за каким-то беднягой. Он ещё бормотал странную белиберду.

— А ворота там были?

— Двое или трое.

— Это точно Дуат! — ахнула жена Херихора. — Твоё сердце взвешивали на весах?

— Взвешивали, только не моё, — легкомысленно ответил перс, не понимающий её страха, — меня выгнали.

–…Выгнали? — совсем растерялась Анахит. — Но кто?

— С ним я ещё не знаком, — отмахнулся Ахеменид, — этакий великан с пожаром на голове.

— Нельзя так говорить о богах! Они отомстят!

— Да нет, они вовсе не такие злобные ребята.

— Откуда тебе знать! Мой муж — верховный жрец — регулярно общается с богами, и ему известен их суровый нрав.

— Может, они только к нему суровы? — лукаво сощурился перс. — Мне, например, он тоже не нравится!

— Ты всё шутишь. Совершаешь поступки, совсем не заботясь о завтрашнем дне. У нас говорят, что ты не идёшь шагами Ибиса.

— При чем тут Ибис?

— У египтян Ибис считается очень мудрой птицей. Они давно заметили, что он не сделает ни шагу, хорошенько не рассмотрев куда, наступает.

— Да, это точно не про меня. Я и при жизни-то не был осторожным, а теперь и боятся нечего.

Анахит грустно покачала головой.

— Плохое оправдание безрассудству. Одни боги ведают, откуда к тебе приходят такие странные сны и про Дуат, и про местных богов, но ты точно ещё не в мире мёртвых. Ведь мы все вокруг живы и абсолютно реальны.

Женщина тяжело вздохнула.

— Извини, я всё о себе. Муж тебя обижает?

Красавица брезгливо одёрнула рукой, как кошка, наступившая в воду. Бросила раздражённо:

— Херихор тряпка, он всего боится.

— Даже тебя? — удивился перс.

— И меня, и всех вокруг. Порой я удивляюсь, почему боги создали его человеком, а не крысой.

— Он тебе так неприятен?

— Я к нему привыкла, — вздохнула дочь Мидии.

— Когда в Египет войдут персы, я избавлю тебя от него.

В ответ на хвастливые обещания Ахеменида женщина только загадочно улыбнулась. Влюблённый счёл эту улыбку добрым знаком, он решился подойти, взять её за руку, Анахит руки не отняла…

— А-а-а!

Перс резко обернулся на крик. На пороге дома номарха стоял Херихор, он размахивал руками, лицо исказила отвратительная гримаса ужаса, возмущения, обиды и ярости. Его истеричный вопль сменился потоком слов коротких и грубых, как приказы или ругательства. Номарх подскочил к Анахит, схватил жену за руку, дёрнул к себе, толкнул в дом, она легко подчинилась. Арсам не решился остановить её силой. Он только проводил долгим взглядом и вовсе не заметил, как вокруг набежали верные слуги Херихора. Они все были вооружены тесаками — топорами странной формы. Перс впервые видел египетское оружие. В свете луны наточенный металл красновато блеснул. Арсам был воином, не растерялся ни на секунду. Он, готовый сражаться, но совсем безоружный, вынужден был отступить к одной из колонн. Вокруг не оказалось ничего подходящего: ни палки, ни доски, ни камня. Оставалось драться голыми руками. Ахеменид вспомнил старую хитрость и кубарем бросился под ноги нападавшим. Сразу двое египтян повалились на землю. Один из них выронил свой тяжёлый тесак. Перс подхватил его, вскочил на ноги. Теперь слуги номарха медлили, не нападали, несмотря на своё большое численное превосходство. Они вшестером старались окружить иноземца. Арсам с угрозой покрутил в руке неудобное чужое оружие.

— Ну же, смелее, кто первый хочет стать дровами?!

Египтяне не поняли ни слова, но надменный, уверенный вид противника напугал их больше угроз. Никто не двинулся с места. Херихор старался подтолкнуть своих людей, кричал что-то гортанное и возмущённое. Казалось, он сам готов ринуться в бой, только кто-то невидимый удерживает его за шиворот. Зато он делал страшное лицо, выкатывал глаза и скрежетал зубами.

— Смотрите, как мучается человек. Помогите хозяину! — злорадно бросил Ахеменид.

Его весёлость ещё больше взбесила номарха. И он рявкнул на слуг так, что они разом ринулись на иноземца. Ловкий, как кошка, Арсам отбивал все удары. В пылу боя ему казалось, что ночь ярко освещена красным огнем. Он совсем потерял из виду Херихора и вспомнил о нём только тогда, когда, зло шурша, воздух рассекла стрела и впилась ему в плечо.

— Мазила! — вырвалось у перса.

Номарх, метивший противнику в голову, с досады бросил лук, поспешно ушёл в дом. Разгорячённый бешеной дракой, Арсам вырвал стрелу, бросил под ноги. Плечо залила горячая кровь. Как только номарх ушёл, его слуги разом перестали нападать и отступили от раненого, но, вполне заслуженно опасаясь его, замерли в воинственных позах, выставив вперёд свои топоры. Перс обвёл их взглядом исподлобья, как затравленный зверь. Он тяжело дышал, но был ещё полон сил. Трусливое отступление египтян разозлило Ахеменида.

— Трусы! — крикнул он, забыв, что осторожные слуги Херихора всё равно не поймут оскорблений. — Трусливые крысы! Ну, нападайте же!

Конец ознакомительного фрагмента.