Сердце тайн. Книга пятая

Анна Цой, 2021

Пятая книга цикла "Сердца трех миров". Второй год необратимой цикличности моей жизни. И, скорее всего, не только моей. Срок, данный Агератум Хакгард, подходит к концу, и я покидаю прошлое тело, которое уже успело стать моей тюрьмой. Однако, счастливой от этого почему-то не становлюсь. Даже наоборот – моя жизнь оборачивается очередным круговоротом событий. Теперь у меня появляется новая цель, новое «старое» окружение. А ещё новая жизнь, новые правила и новые роли. Жаль только, что я не могу остаться «старой» собой. Или… могу?

06

Проснулась я от того, что в глаза ударил солнечный свет, заставивший меня зашипеть от острого жжения по всему телу.

— Я уснул, — выдал встрепенувшийся сереброволосый братик, — прости, сестрица. Можешь уже открыть глаза — я наложил защиту.

Я последовала его словам, распахнув полные слёз боли глаза. Мне хотелось, как минимум, сказать ему пару ласковых о его усердном слежении за полудохлой мной, заниматься которым его очевидно заставила бабуля. К слову, выполнял поручения он хреново.

— Дымом пахнет, — выдала стоящая у окна служанка в сером передничке, — надо окно открыть.

Я резко села в кровати, чувствуя в теле слабость и мягкую скованность в мышцах. На меня взглянули четыре пары глаз, в которых успело смениться несколько эмоций: от презрительно-пренебрежительного до удивленного, восхищенного и полного ненависти вперемешку с завистью.

— Куклы! — дверь открылась, и в спальню влетела настоящая фурия — по крайней мере первое впечатление о ней было именно таким.

Во время второго «осмотра» моя челюсть должна была валяться где-то под кроватью, потому как женщина была не просто красивой, а богоподобной. И если ярко подведённые восточные глаза и матово-белую кожу я могла списать на особенности макияжа, то фигуру, статность и обворожительную улыбку не могла затмить ни одна из ранее виденных мной красавиц. Кроме бабули Агератум, конечно же — та вообще была вне конкуренции.

— Куклы, — повторила она, только теперь уже не резко, а мягко, будто пропела, — вас не должно было здесь быть, девочки. Разве я отдавала такой приказ?

Она поджала губы, оглядев служанок, находящихся в состоянии близком к обмороку, а после повернулась ко мне и поклонилась:

— Свет мой, могу ли я помочь тебе в омовении? — она подняла на меня восхищенно-благоговейный взгляд и замерла в полупоклоне, ожидая, видимо, моего ответа.

Я приоткрыла рот, чувствуя себя той, кто ну очень сильно ослышался, а после повернула голову к братику, сидящему на подоконнике и весело помахивающему ногой. Последний поймал мой взгляд и усмехнулся:

— Она — наша, — пояснили мне.

Я подняла бровь, «поняв» всё и сразу.

— Она, — он спрыгнул на пол, — последователь культа нашей Агератум, — он подошел к не видящей его женщине и заглянул ей в глаза, — и она, если что, считает тебя богиней.

Я кивнула, относительно поняв ответ. Женщина же приняла его на свой счет, а потому её глаза сверкнули, она выпрямилась и мягко прошествовала до кровати, где протянула мне руку.

— Эта купальня не подходит тебе, Лучезарная, — ласково произнесла она, — разреши мне провести тебя в свою?

Её отношение вводило в ступор не только меня — девушки в серых передниках переводили охреневающие взгляды между нами двумя, силясь понять, какого непонятного существа их фурия стала перед кем-то благоговеть. Я вот тоже подобного отношения совершенно не ожидала, пускай и вложила в её руку свою, предположив, что опора в виде Леди мне сейчас не помешает. Женщина аккуратно помогла мне подняться, пройти до проёма, чтобы почти сразу заметить замершего с протянутой к двери рукой младшего Кери. Судорога на его лице пролетела как штормовой ветер, а глаза сперва моргнули страхом, а затем злостью.

— Доброе утро, матушка, — сквозь зубы поздоровался он, оглядев её исказившееся в ярости прекрасное лицо.

А я догадалась, кого он тогда «мамашей» называл. С моей «колокольни» сейчас это показалось гадким.

— Ты больше не посмеешь подойти к ней! — прошипела женщина, после чего зыркнула на него с ненавистью и оттолкнула, заставив сделать шаг назад, — пошёл отсюда, щенок!

Лицо Кери приобрело едва сдерживающее агрессию выражение, а глаза опасно сверкнули.

— Отец ещё не отказал мне, — он опередил нас и встал за несколько шагов, — ты не можешь просто так отобрать её!

— Ты не слышал меня?! — воскликнула Леди, — найди себе очередную девку! А к этой Леди даже глаза не обращай! Иначе я вырву тебе причиндалы и выброшу их в окно!

Сбоку послышался смешок зеленоглазого «привидения»:

— Почему все фанатики Геры такие злющие? Словно их такими специально растят! Или это… только злые могут стать последователями! Ха-ха! Смешно, конечно…

— Отец тебя убьет, если ты меня хоть пальцем тронешь! — закричал Кери, но всё равно отошёл с нашего пути, почти прижавшись к стене, — а когда я покажу ему мою невесту, то…

Я устало взглянула на открывшую было рот женщину, которая в это же мгновение покаянно кивнула и проигнорировала продолжившего кричать пасынка, осторожно уведя меня дальше по коридору. Сзади неспешно шагал братец, а впереди была лестница, по которой мы достаточно быстро поднялись, оказавшись в просторном помещении, вроде фойе.

— Туманную рощу строил косорукий, — вынес вердикт его привиденьшество, — комнаты какие-то непонятные, проходные, да ещё и куча кривых коридоров. Никогда здесь не был, и даже не хотелось.

Я повернула голову в его сторону и спросила, посчитав, что убью двух зайцев одновременно:

— Как тебя зовут?

На меня взглянули две пары глаз.

— Марилла Кери, Свет мой, — радостно ответила Леди, неуверенно погладив меня по запакованному в плащ плечу, — я жена главы рода.

Значит, она и в самом деле была мачехой младшего отпрыска Виктора — друга Варга и одновременно отца Актинии.

— Ты же меня спрашивала, да, сестрица? — усмехнулся братик.

Я кивнула ему и ей одновременно.

— Лерой Барнаби Хакгард, — представился парень, — я твой четвероюродный брат по материнской линии, сестрица.

Я хмыкнула, чем спровоцировала очень заинтересованный взгляд женщины.

— Ты, кстати, если судить по бывшему статусу Агератум, выходишь из верховной ветви рода, — продолжил он, — а вот я… это, наверное, даже не важно сейчас. Точнее уже не важно.

Он скуксился и едва заметно надул губы, что выдало реальную «важность» этого факта именно для него.

Конец ознакомительного фрагмента.