…и кажется, что вот-вот выйдешь к морю. Рассказы о путешествиях вдаль и вглубь

Анна Тугаринова

Это сборник рассказов о наших современниках – взрослых людях, которые хотят быть счастливыми и любимыми, жить так, как им нравится. Как и мы, они что-то для этого делают. Или не делают, тоже как мы. Что-то у них получается – иногда что-то совершенно противоположное их планам. Они не летают в космос, не записываются в иностранный легион и не попадают в магические миры или в прошлое с будущим. Они остаются в реальности собственной жизни. И путешествуют.

У окна

— Горь-ко! Горь-ко!

Он прижал свои сомкнутые губы к ее губам и досчитал до десяти. Чокнулись, выпили. Он переждал аплодисменты и пьяные крики гостей, коснулся её плеча: «Выйду, покурю».

Эта серебряная свадьба ему была не нужна. Но жена очень хотела. Именно так: в ресторане, чтобы гостей много, музыканты. Вечернее платье купила — длинное, а на спине глубокий вырез. Разве вырез не должен быть спереди? Неважно, её фигура позволяет и не такое. На неё до сих пор заглядываются.

Вообще она молодец, двух сыновей вырастила. Она, она! Пока он дело своё растил. Только с институтом сыновьям помог. А детские сады, поликлиники, кружки эти, репетиторы — всем она занималась, он ни к чему не касался. И она его ни разу не упрекнула. И детям объясняла: папа работает. Они его до сих пор уважают. Советуются.

А познакомились-то случайно, в компании одной. За пару часов до Нового года он приятеля на улице встретил, тот и позвал его. Сначала отнекивался: настроение на нуле. А потом пошёл.

У него была тогда девушка. Соня. Из армии его ждала. Ему отпуск дали на неделю. Дома как всегда — отец пьёт, мать плачет. Он у Лёхи чирик занял, купил бутылку шампанского и поехал к Соне. У самого её дома поскользнулся, грохнулся, бутылку разбил. Единственные джинсы все в сладкой жиже, руки липкие. В таком виде да без подарка нельзя идти к любимой девушке. Сунул руки в карманы поглубже и домой. Телефонов не было, да и не позвонил бы — стыдно такое рассказывать.

Перед отпуском Соня написала ему, что любит. Он так подпрыгнул, что головой чуть не вышиб верхнюю койку. В армии другой радости не было, кроме этих весточек от неё. После случая с бутылкой он много раз садился за письмо: то хотел ей во всём признаться, то сочинить какую-нибудь историю, лишь бы прервать молчание, прорваться сквозь этот туман. Не получалось. Ну, а потом… Потом ему стало казаться, что это судьба.

Соня, Соня… Было бы здесь окно, взял бы и вышел.

*

— Горь-ко! Горь-ко!

Всё! Дочь замужем, можно, наконец, полностью собой заняться. Собой — значит, новой книгой. Хватит перебиваться рассказами, у неё на полке уже пять сборников стоит. Пора написать что-то большое. Роман! И сюжет уже есть.

Хорошо-хорошо, не весь сюжет, но начало точно есть: перед Новым годом парень едет к невесте, но поскальзывается на льду у подъезда, падает, разбивает бутылку шампанского. Как в таком виде ей на глаза показаться? Он уходит. И больше не пишет ей — не знает, как оправдаться, что не пришёл, как объясниться. Не знает, что она в окно всё видела.

Она видела, как Саша упал и облился. Как застыл на несколько секунд. И не позвала — не хотела ставить его в неловкое положение. Ждала, что он вернётся. Потом ждала, что напишет. А потом с другим познакомилась, и вдруг так быстро всё — вот она и замужем, а вот и беременна. И всё у неё есть, наконец-то о деньгах думать не надо. Диплом кое-как написала, пока няня в соседней комнате с дочкой. А потом и книжки пошли. Стало казаться, что это судьба.

Сейчас бы к тому окну! Взять да и выйти. А то какой-то скучный у неё роман.