Ленка Зеленова. Будни экологиста

Анна Сергеевна Струкова (2024)

Лена — обычная женщина, живет в небольшом городке свою размеренную жизнь, но вдруг ощущает острое желание встать на путь экологической осознанности. О том, к чему это приводит и какие испытания встретятся на её пути, читайте в книге.

Начало

С моей фамилией только природу защищать. Мне так в школе сказали на одном из школьных субботников, когда я ещё была не Еленой, а просто Ленкой, но уже Зеленовой.

Не знаю почему, но я всегда на субботники ходила. Не притворялась больной, хромой, не сваливала втихую, пока никто не видит. Просто оставалась и сгребала листву в мешки. Запах этой старой, уставшей от жизни, но еще теплой листвы успокаивал меня. Я копошилась в ней, загребала руками и не было для меня в этом ничего стыдного или противного. Наоборот, что-то даже медитативное. Пока можно было жечь — мы ее жгли на пришкольном участке. Собирали огромной кучей и поджигали. Ну, не сами, конечно, — подключался физрук. А школа у нас находится в низине, как и вся наша слобода (городское разделение нашего провинциального городка до сих пор в простонародье их предполагает). Так вот, едешь по дамбе, глядишь вниз, а по обеим сторонам с огородов частных хозяйств стелется с перспективой в небо, а все ж больше по земле дым от костров. Однажды кто-то также видел и дым нашего костра, разведенного на пришкольном участке, когда еще было можно. Ну, а потом стало нельзя — и листву мы стали грузить в мешки, а мешки в машину. Я тогда наивно полагала, что это для удобства, что её потом обязательно где-то высыпают, на особом полигоне или пустыре для органических отходов. На самом деле нет. И вся эта дурацкая практика сгребать листву в мешки, чтобы отправить валяться триста лет на мусорном полигоне стала меня сильно угнетать. Я б сказала бесить. Нет, вымораживать. И сколько б ни писали потом постов, экспертных материалов, как бы ни просвещали народ — приказ есть приказ: собрать в мешки и вывезти с территории. И до сих пор боятся паразитов, зимующих в листве. Хотя, вообще-то, лес, как биосистема, полностью оправдал свое существование, растет себе, радуется и не загибается от паразитов… Там, в общем, по этому поводу разворачиваются большие споры, грузить не сильно хочется. А может быть, я уже просто за годы этого так наслушалась, насмотрелась на дурацкую фотофиксацию бесполезных акций с подписью: «Мы провели субботник!», что устала.

Дак вот, субботники… Не листвой единой. Мусор мы, конечно, тоже собирали. Осколки пивных бутылок, сигаретные бычки — тоже очень медитативно, кстати. Наверное, я просто не очень брезгливый человек и для меня это не больше, чем тренировка мелкой моторики. Также за нами была закреплена территория вверх и вниз по улице. Мы весело топали по тротуару, болтая и подпинывая друг друга. Замечали бумажку или бутылку — подбирали и складывали в мешок. Многие сбегали, но всё равно с нескольких классов нас набиралось приличное количество, и мешки никогда не заполнялись полностью, так что мы с ними полупустыми возвращались к школе. За это нам платили 300 руб. После каждого субботника мы ходили в банк и со сберкнижки (да, такое явление дитя нулевых тоже застало) снимали денежку. Даже сейчас мне было бы приятно получить за субботник 300 руб.

В институте субботников не было. Я, как и все студенты, спокойно ела из кошачьих лотков, именуемых пластиковой посудой, жгла руки кипятком, потому что стакан разъело от температуры, выкидывала это все в здоровенный контейнер, стоящий в столовой и не сильно парилась, куда оно там потом денется. Не парило меня это и на работе: обеденный перерыв пополнял мое мусорное ведро, стоящее под столом, вспененными подложками, упаковками неопознанного рода, объедками, пластиковыми стаканчиками. Потом родился сын — и мой мир наполнился влажными салфетками, памперсами, удобными упаковками, из которых можно выдавливать фруктовое пюре прямо в рот… В общем, озарение пришло ко мне не сразу.