Обещанная колдуну

Анна Сергеевна Платунова, 2021

Представьте, что недавно вам исполнилось восемнадцать лет. Еще неделю назад у вас было все: любящая семья, богатство, планы на жизнь. А утром за вами пришел колдун-изгой, мрачный тип, которого боятся и ненавидят. И заявил, что вы – первенец, обещанный ему еще до вашего рождения… Это история о монстрах, что приходят под покровом тени, о страсти, которая вспыхивает, когда ее совсем не ждешь, о любимых, которые вонзают кинжал в самое сердце… И об истинных чувствах, которые так сложно распознать, даже если ты сильнейший маг, в прошлом бывший великим, а ныне – изгнанник, подло преданный теми, кому служил всю жизнь…

Глава 11

У мрачного огромного дома было одно явное преимущество — возможность избегать встреч с колдуном. Чем я и занималась. Сначала делала вид, что обустраиваюсь в комнате, потом проскользнула на кухню и принялась за готовку.

Решила приготовить самое простое, что пришло на ум, — мясное рагу. Я не один раз наблюдала за тем, как стряпает Эдит, наша кухарка, и решила, что вполне в состоянии нарезать мясо, очистить овощи и потушить все в бульоне.

Огонь в печи уже пылал, я только сполоснула чугунок и принялась за дело. В руках Эдит нож порхал, словно живой. Морковь вылетала из-под него аккуратными кружками, мясо превращалось в ровные брусочки, а картошка будто бы сама подкатывалась под лезвие, чтобы нарезаться дольками.

Я же потратила битый час, ковыряя непослушные клубни, превратив их в конечном итоге в какие-то многоугольники. Тоскливо посмотрела на морковку и решила, что если примусь чистить ее, то от несчастного корнеплода останется только ботва. Поэтому я ее сполоснула и отправила в похлебку целиком. Лук, правда, покромсала.

Варево уже булькало, а к бараньей ноге я еще даже не подступилась. Я не представляла, как ее разделывать, поэтому решила срезать по краям, а с остальным разобраться позже. Остро наточенный нож отхватил кусок мяса, а потом врезался в подушечку моего большого пальца, порезав до крови.

Я вскрикнула и выронила нож. Облизнула порез, как обычно, поранившись, делала мама. Но это не помогло, кровь капала на пол, и я растерянно стояла, отставив руку, не зная, чем ее перебинтовать.

— Что случилось, Агата?

Колдун тут как тут! Будто кто-то его звал! Сама бы справилась. Вместо ответа я передернула плечами.

— Разреши посмотреть.

Это снова был приказ, которому я не смогла противиться.

Тёрн, прищурившись, осмотрел мою руку, вынул из кармана чистый носовой платок и аккуратно забинтовал рану.

— Агата, помни, что твоя кровь великая ценность. Следи за каждой каплей.

— Моя кровь? — опешив, переспросила я.

— Предлагаешь сейчас прочитать тебе лекцию? — сухо поинтересовался Тёрн, завязывая узел на запястье. — Или закончим с ужином?

Ужин! Похлебка булькала и злобно плевалась, жидкость почти выкипела, и несчастная морковка торчала из варева хвостиками вверх, точно из грядки.

Колдун как-то обреченно вздохнул, вытащил многострадальные корнеплоды, нарезал их и занялся мясом. Дальше в ход пошла зелень, а на полке обнаружились баночки с приправами. Правда, я не была уверена, что это не толченые мышиные хвостики, но, попав в чугунок, порошки пахли скорее приятно, чем отталкивающе. Я узнавала их, когда ароматы раскрывались, недаром вечерами я любила просиживать на кухне, слушая простые, но веселые разговоры кухарки с помощницами, заодно выучила некоторые названия. Гвоздика, тмин, сладкий перец, тимьян… Базилик.

Я вскинула голову, уловив знакомый аромат. Только сейчас я поняла, что рядом с колдуном всегда ощущала именно этот запах. Наверное, он бы мне даже нравился, если бы принадлежал кому-то другому.

Даниель в детстве пах сладостями, а когда обзавелся военным мундиром, стал пахнуть сложно. Дымом, пылью, теплой шерстью… Я зажмурилась, вспоминая и мечтая хотя бы еще раз уткнуться носом в ямочку между ключиц…

— Агата, тебе плохо?

Я качнула головой. «Мне плохо! — хотела крикнуть я. — Ты ведь знаешь, что мне плохо!» Но, конечно, промолчала.

— Давай есть.

Он налил в миску горячей похлебки, нарезал хлеб и придвинул ко мне на деревянном подносе. Ели мы в полной тишине, не обменявшись ни словом, ни взглядом.

Тёрн забрал у меня посуду и сказал, что сегодня в виде исключения вымоет сам. Я поднялась из-за стола, радуясь, что могу уйти в комнату и больше его не видеть.

— Завтра мы пойдем в город, чтобы купить все необходимое, — бросил он мне в спину.

Я будто налетела на невидимую преграду, но нашла в себе силы кивнуть.

Значит, завтра! Я снова попытаюсь сбежать.

* * *

Утром следующего дня я вышла на крыльцо дома, одетая, как последняя нищенка. Льняная рубашка до колен, босые ноги в стоптанных мужских башмаках, черный плащ, прежде принадлежавший Тёрну, но теперь такой ветхий, что даже непритязательный колдун отказался от него. Я немедленно накинула на голову капюшон, надеясь, что никто не опознает в несчастной бродяжке старшую дочь генерала Даулета.

На этот раз до тракта добрались без задержек: заколдованный сад признал хозяина и выпустил нас. Очень скоро на дороге появилась телега, идущая в сторону города. Возница, заметив колдуна, скривился, но все-таки осадил клячу. На простоватом лице парня без труда можно было прочитать его мысли: «Принесла тебя нелегкая, колдун. И проехал бы мимо, так ведь порчу нашлешь, не дайте боги!»

— Садитеся, устраивайтеся, — льстивым, неестественным голосом пригласил возница. — А куда вы? Ну, знамо дело, что во Фловер, а куда… А! Простите нас, мы вовсе не хотели доставлять неудобств уважаемому колдуну… и его спутнице.

Последнее предложение парень произнес напыщенно, будто кто-то его подучил, как правильно следует разговаривать с колдуном, и возница гордился тем, что наука пригодилась. Он только немного споткнулся на спутнице. Явно не ожидал увидеть кого-то рядом с Тёрном.

Прищурившись, парень попытался разглядеть мое лицо под капюшоном, но я еще ниже опустила на лоб черную ткань. Тёрн бросил вознице монетку, и тому волей-неволей пришлось взяться за вожжи.

Мы сошли на центральной площади Фловера. Здесь расположились торговые ряды, а дальше по улице теснились многочисленные лавки.

Тёрн первым делом завернул в лавку, где продавали готовую одежду, и без стеснения приступил к выбору платьев. Изнемогая от стыда, я притулилась у порога. Ссутулилась и опустила голову как можно ниже, надеясь, что никто меня здесь не узнает. Продавщица, приятная молодая женщина, кидала на меня из-за прилавка недоуменные взгляды и в конце концов не выдержала.

— А ваша… м-м-м… милая спутница не хочет присоединиться? Я могу что-то подсказать. Какие нижние рубашки она предпочитает? Лен? Шелк?

Тёрн обернулся ко мне, взглядом приглашая принять участие в выборе одежды, но я сконфуженно покрутила головой и еще плотнее запахнулась в плащ. Колдун как ни в чем не бывало продолжил покупки.

Скоро перед ним выросла гора одежды. Мы зашли в недорогую лавку, и я знала, что платья, выбранные им, простые, без изысков. Такие носили наши горничные. Но я невольно радовалась тому, что это настоящие платья, настоящие рубашки и теплые чулки.

— Доставьте все это к развилке, — бросил Тёрн, доставая кошелек, чтобы расплатиться.

Я удивилась, что он не опасается воров, ведь вещи останутся без присмотра, но потом подумала, что у колдуна никто ничего не станет красть, если еще не совсем потерял рассудок.

— Теперь обувь. Идем.

Обувь! Сердце упало. Если выбор одежды колдун взял на себя, то сапожки покупать на глаз рискованно, придется примерить. И как назло, Тёрн повел меня в лавку мастера Серри, который изготавливал отличную обувь на заказ.

— Купим готовые, — тихо попросила я.

Мастер Серри знал меня в лицо, моя семья заказывала у него обувь вот уже много лет.

— Тебе нечего стыдиться, Агата, — невозмутимо ответил колдун. — К тому же рано или поздно все узнают, кто ты.

Понимая, что упрашивать бесполезно, я поплелась следом за Тёрном.

Мастер Серри, добродушный щуплый человечек, находился в постоянном суетливом движении. Колокольчик звякнул, приветствуя покупателей, и он тут же вылетел из-за стола, где на болванку был натянут сапожок. Из уголка рта у него торчал гвоздик, и мастер перекатывал его во рту и грыз, будто соломинку.

— Прошу, прошу. Что хотите заказать? Вот сюда, сюда!

Он уже тянул меня на лавку. Такую знакомую лавку, где меня устраивали еще малышкой и тут же вручали либо деревянную лошадку, либо куклу с одним глазом, чтобы я отвлеклась на игрушки и не мешала снять мерки.

— Сапоги. Ботинки на весну. Туфли для дома, — перечислил колдун.

Я покорилась неизбежному, позволяя мастеру Серри увлечь меня за собой. И тут остолбенела. На лавке у стены уже расположилась девушка. Одна ее нога была необута, видно, именно ее сапожок мастер ремонтировал, когда мы зашли в лавку.

И ладно бы это оказалась незнакомая девушка.

Нет же, я отлично знала Флору Мейс, сплетницу и высокомерную зазнайку. Неделю назад, на моем дне рождения, я осадила ее, когда Флора пыталась увести Даниеля, уцепившись за его локоть.

Флора скользнула по мне безразличным взглядом, гадливо сморщилась и отодвинулась подальше, когда я села на лавку. Я вынула из ботинка босую заледеневшую ступню.

Мастер Серри опустился на корточки и, бормоча под нос, принялся за привычную работу.

— Прелестно, — бормотал он. — Такая милая маленькая ножка. Стой, я ведь уже измерял…

Мужчина поднял голову, и его взгляд встретился с моими испуганными глазами.

— Малышка Агата? — воскликнул он. — Агата Даулет!

Флора буквально подскочила на месте. Она протянула руку и, не успела я опомниться, сорвала с моей головы капюшон.

— Агата! — воскликнула она. — О, боги!

Прыгая на одной ноге, она подобралась к столу и стянула сапожок.

— Еще не готово! — возмущенно воскликнул мастер Серри. — Куда вы?

— Мне некогда!

Флора, пятясь, отступила к двери. Она с ужасом разглядывала меня. Смотрела, как смотрят на что-то омерзительное. На раздавленного таракана, например. У выхода она развернулась и опрометью бросилась прочь.

— Ой, мамочки… — простонала я.

Слезы побежали по щекам, и я никак не могла их остановить.