Великая княжна. Live

Анна Пейчева, 2017

Как бы мы сейчас жили, если бы сто лет назад не было революции? Как в Англии? А может, даже лучше? Единственное, что можно сказать наверняка – мы бы с удовольствием смотрели по телевизору реалити-шоу с участием членов императорской семьи… Великая княжна Екатерина Романова выбирает себе жениха под прицелом телекамер. Живёт ли настоящая любовь в прямом эфире?

Глава 10. Диверсия

Мелисса сидела на корточках под гигантским столом в Большом зале Екатерининского дворца и обливалась потом.

Черт побери, этот понедельник выдался совсем не таким, как она планировала. Вместо того, чтобы тихо-мирно готовиться к завтрашнему совещанию Совета министров, Мелисса вынуждена была бросить все на своего заместителя и примчаться сюда, в Царское Село, на вакуумном трамвае. А от этой скорости — шестьсот километров в час (даже пробка из нагретой бутылки шампанского вылетает в шесть раз медленнее!) — у нее всегда голова болела и в глазах двоилось.

Сначала-то она хотела доверить мелкое пакостничество своему протеже, графу Вяземскому, но за ним весь день хвостом ходила камера. Пришлось опять все брать в свои руки. Тайком сбежала от своего телохранителя, закодировала камеры видеонаблюдения Екатерининского. Простая команда «Фрост-фрост-волчий хвост! Раз-два-три, картинка замри!» позволяла на некоторое время заморозить изображение, которое камеры посылали на сервер дворца, и обмануть не слишком внимательную охрану у мониторов. Мелисса изредка пользовалась этой командой во время проведения особо секретных переговоров в своем кабинете — в частности, когда к ней заглядывал Вяземский.

Черт, ноги совсем затекли.

— Пупочкин! Где этот проклятущий Пупочкин, кто-нибудь вообще в курсе? — заорали прямо рядом с ней.

Из-под длинной белой скатерти Мелисса видела только грязные коричневые ботинки на толстой рифленой подошве.

— Пупочкин!

— Кто видел Пупочкина?

— Вызовите главного осветителя! — отозвались множественные голоса за пределами видимости кукующей под столом Мелиссы.

Мышцы ног премьер-министра горели, как шапка на воре. Стараясь не производить заметного шума, Мелисса с осторожностью сапера сняла свои зеленые замшевые туфли на десятисантиметровых каблуках и медленно села на самую устойчивую часть своего тела, облаченного сегодня в лимонно-желтый костюм. Дерзким в костюме был не только цвет, но и покрой: не каждый премьер-министр может позволить себе носить шорты на работу.

И не каждый премьер-министр вовремя сообразит забраться под стол, чтобы не быть застуканным на месте преступления.

Под столом было до крайности мало места: Мелиссу со всех сторон окружали металлические контейнеры с острыми углами. Некоторые из них были очень горячими, а другие, наоборот, обжигали холодом. Все они жили какой-то своей жизнью: шипели, щелкали, бурлили, постукивали. От каждого отходили разноцветные проводки, переплетавшиеся под столешницей наподобие ниток в оренбургском пуховом платке.

Судя по крикам, поднявшимся в районе дверей, Пупочкина наконец нашли и притащили в зал.

— Что? Что это такое? — грозно вопрошал обладатель грязных ботинок. — Это кто так поставил прожекторы? Макака неразумная? Или, может, хомячок какой сюда прокрался?

— А в чем, собственно, дело? Что конкретно вас не устраивает? — довольно невнятно защищался невидимый Мелиссе Пупочкин, явно что-то дожевывая.

— Ха! Что меня не устраивает! — язвительно рассмеялся грязноботиночный. — Да все, все не устраивает! Ты, Пупочкин, осмотрись! Гляди не на пирожок свой, а вокруг! Что ты видишь?

— Ну прожекторы вижу, — индифферентно ответил Пупочкин.

— Так, еще что?

— Ну еще зеркала.

— Вот! Вот, Пупочкин! Ключевое слово — «зеркала»! Твои прожекторы отражаются во всех зеркалах. Грязь в кадре! Грязь чистой воды!

— Стоило из-за этого меня от обеда отрывать, — буркнул Пупочкин. — Мог спокойно пирожок доесть.

— Нет, вы посмотрите на него! — ахнул грязноботиночный. — Об утробе своей ненасытной только и думает. Ты мне это бельмо на ножке из кадра убери!

— Вообще-то я уже старался их убрать, — с достоинством отвечал Пупочкин. — Вообще-то я на расстановку этих прожекторов целое утро убил. Еле успел на обед. Я ж не виноват, что здесь сплошные зеркала! Это вы синьору Растрелли претензии предъявляйте, а не мне. Это он такие тоненькие простеночки придумал.

Пока грязноботиночный препирался с осветителем, Мелисса, маневрируя между контейнерами, тихо подползла к самому краю скатерти и одним накрашенным глазом выглянула наружу. Из-за пресловутых зеркал казалось, что телевизионщиков здесь примерно столько же, сколько муравьев в муравейнике. Но сейчас все они скопились возле входных дверей, на обеденный стол никто внимания не обращал. Впрочем, Большой зал был и вправду таким большим — восемьсот квадратных метров, — что в его бескрайних витиевато-золоченых просторах хороший, серьезный стол размером со среднюю столовую просто-напросто терялся.

Пора было действовать.

Мелисса по-пластунски выбралась из-под скатерти, в последний момент зацепившись-таки ступней за горячущий контейнер. Сверху, с расписного плафона «Триумф России», на премьер-министра укоряюще смотрела пухлая тетенька в довольно фривольных одеяниях, олицетворяющая Империю. Тетенька-Россия беззаботно парила среди голубого неба и облачков и даже не догадывалась о том, с какими вызовами столкнулась Мелисса на пути к реализации своего невинного в общем-то желания влюбить в себя Николаса и удержать его у власти.

Держа туфли в руке и мысленно благодаря родителей за свой маленький неприметный рост, Мелисса босиком подкралась к цели — пульту управления скатертью, небрежно оставленному кем-то на краю стола. Обожженная нога начинала пульсировать.

«Выберите трапезу», — предложил большой цветной дисплей.

— Ты, Пупочкин, много себе позволяешь! — доносились из противоположного конца зала крики грязноботиночного. — Растрелли ему уже не угодил! А следующий кто в твоем черном списке? Солнце, которое не туда светит? Может, тебе и окна в пол не нравятся?

— А что? — оборонялся Пупочкин, невидимый из-за спин своих коллег. — Понатыкали этих окон, солнце в них бьет, невозможно рассчитать яркость моих прожекторов!

«Торжественный обед в честь знакомства с великой княжной». — Мелисса ткнула пальчиком в строчку на экране.

Пульт тут же среагировал и вывалил нарядно оформленный список:

«Дата: 9 мая.

Украшение стола: розовые тюльпаны и свечи.

Вкусовые предпочтения едоков:

1) Ее высочество Екатерина — жареный каплун, салат из свеклы, кисель клюквенный с миндальным молоком, березовый сок.

2) Иван Воронихин — щи из кислой капусты с говядиной, жареная баранина на манер дичины, вафли сливочные.

3) Алексей Попович — борщ малороссийский, утка под соусом из цветной капусты, крем из виноградного вина, сбитень.

4) Его высочество Мануэль — тортилья с картофелем и луком, хамон нарезанный, каталонский крем с цедрой апельсина.

5) Граф Роберт Вяземский — жареная осетрина со снетками, соленые лимоны, пуншевое мороженое.

6) Семен Столыпин — суп из налимов, рябчики фаршированные, сухари из малины.

Вкусовые ограничения и запреты едоков:

1) Ее высочество Екатерина — шоколад (аллергия!).

2) Иван Воронихин — рыба (аллергия!).

3) Алексей Попович — нет ограничений.

4) Его высочество Мануэль — все продукты и блюда Южной Америки (не аллергия; отказ по политическим причинам).

5) Граф Роберт Вяземский — крестьянская еда (не аллергия; отказ по аристократическим причинам).

6) Семен Столыпин — молоко (не аллергия; не любит с детства).

Загрузка продуктов: готово.

Загрузка украшений: готово.

Начало приготовления: через 20 минут».

Скандал у дверей разрастался, к счастью для Мелиссы.

— Вот, вот план расстановки прожекторов, подписанный вами! — Осмелевший Пупочкин, подпитавшись пирожком, размахивал какой-то бумажкой. — Вы бы лучше главного оператора позвали! Это он во всем виноват, камеры свои не может правильно воткнуть. Где Голубцов? Подайте сюда Голубцова!

— Ты, Пупочкин, не забывайся! Для тебя наш главный оператор — не просто какой-то Голубцов, а его сиятельство граф Голубцов!

— Вот еще! Раз уж это ваше сиятельство устроилось к нам на работу, пусть не надеется, что перед ним тут все будут кланяться! Для меня он — всего лишь коллега, и к тому же не слишком хорошо выполняющий свои обязанности.

Конец ознакомительного фрагмента.