Всенародная Книга Памяти Светлогорского городского округа

Анна Николаевна Олейник, 2020

В «Книге Всенародной памяти" бережно собраны рассказы и фотографии участников Великой Отечественной войны, проживающих на территории Светлогорского городского округа Калининградской области, а также портреты участников акции «Бессмертный полк». Памятные очерки ветеранов сохранены в том виде, в каком были записаны ими самими или их родственниками. С каждым годом ряды живых свидетелей той страшной войны редеют, поэтому их воспоминания особенно ценны для нас и будущих поколений. Вглядитесь в глаза участникам Великой Победы и помните их подвиг!

Валентина Горных:

«При слове «тиф» фашисты разбежались…»

Валентина Михайловна Горных не любит рассказывать про войну. Было тяжело, каждый день таил в себе неизвестность: выживем, не выживем? Но есть человек, о котором она с охотой рассказывает: это ее старший брат Шурик.

— Шурика в нашем поселке любили все, — начинает рассказ о брате Валентина Михайловна. — Мы, Маричевы, были все темноволосые, с карими глазами, и только он удался не в родителей, а в дедушку с бабушкой — светловолосый, с большими синими глазами. Рано пошел работать, начальник отца, Петр Дементеевич, старался нас во всем поддерживать и помог брату устроиться на работу в местное отделение Центробанка. А ведь парню тогда было 16 лет. Ничего, взяли, учитывая наше бедственное положение. Да и Шурик оказался очень талантливым — он всегда учился хорошо, но особенно любил математику.

С началом Великой Отечественной войны Шурика в действующую армию не взяли. Возраст не подходил, молодой был, да ещё единственный кормилец в семье. А потом, как мне кажется, его просто не успели призвать.

Мы к тому времени жили уже в поселке Глазуновка тогда еще Курской области. И уже в октябре 1941 года поселок и весь район были заняты гитлеровцами.

Часть партийных и комсомольских работников успели уйти в леса, где и создали партизанский отряд. Я так думаю, что Шурик стал связным этого отряда.

Жили мы недалеко от железной дороги, старший брат внимательно следил за передвижением гитлеровских войск по «железке», а потом сообщал эти сведения партизанам.

По ночам он куда-то уходил, особенно в 1943 году, когда развернулась рельсовая война. После того, как на воздух взлетали гитлеровские эшелоны участились облавы. Для того чтобы избавиться от диверсий нашего партизанского отряда фашисты бросили на партизан крупные полицейские части. Зондеркоманды окружили партизан и в ходе скоротечного, но очень ожесточенного боя, практически полностью уничтожили отряд.

Шурик спасся вместе со своим другом, сыном школьного учителя математики. Они пробрались в поселок, но так как за нашим домом был особый контроль, решили спрятаться у знакомой женщины. И все бы ничего, но друг Шурика сильно простуженный, не мог сдерживать кашля. И женщина, опасаясь за свою семью, попросила юных партизан покинуть дом.

Шурик с товарищем спрятались в копне сена. Но кашель их выдал — фашисты обнаружили двух молодых людей, схватили их и отправили в концлагерь, куда-то в Белоруссию.

Во время одного ночного обстрела города где-то под Борисовом, Шурику удалось сбежать. Его ненадолго укрыла одна белорусская семья, а как только Красная Армия освободила эти места, Шурик был призван в действующую армию.

Гитлеровцев выбили из Глазуновки в ходе Курской битвы. Но последствия оккупации были просто ужасающими. Фашистами было взорвано и сожжено 945 общественных зданий, более 5 тысяч человек местного населения угнано в Германию, в том числе повешены и расстреляны.

Я расскажу о самых трагических эпизодах.

Первый, как мы, девушки, прятались от того, чтобы нас не угнали на работу в Германию. На одной из хат написали крупными буквами «Тиф» и какое-то время прятались в этой хате. Гитлеровцы очень боялись этой болезни и обходили хату десятой дорогой. Но потом местный полицай выдал нас и растолковал гитлеровцам, что в хате прячутся совершено здоровые девчата.

И хотя фашисты так и не решились подойти близко, но они просто подожгли хату и мы выскочили из нее прямо на них.

Мы уже и не надеялись выжить. Тем более что нас сразу отправили к траншеям, куда сваливали расстрелянных и умерших красноармейцев. Фашисты, под ударами наших войск, стремились скрыть масштабы своих злодеяний, а потому решили максимально «уплотнить» траншеи. Для этого под дулами автоматов они согнали нас к траншее. Заставили спрыгнуть вниз, чтобы мы ногами уплотняли ряды убитых.

Мы думали, что там и останемся. Но наступление наших войск было таким стремительным, что нас просто не успели расстрелять.

25 июля 1943 года Глазуновка была освобождена…

Мы все были очень окрылены тем, что фашистов, наконец, выбили из поселка. По всему чувствовалось — враг сломлен, ему только и остается, что откатываться далеко на запад, — продолжает рассказ Валентина Михайловна. — Для нас настоящей отдушиной стали письма от Шурика. Он рассказывал, как освобождал Белоруссию, как их воинскую часть направили в Литву для освобождения литовской земли от гитлеровцев. С особой гордостью брат писал о том, что с боем взяли город Каунас, в ходе штурма он был ранен и лечился в лазарете.

Конечно, мы тогда не знали и знать не могли, что в то время в Каунасе создавалась группировка для прорыва глубокоэшелонированной обороны гитлеровцев в Восточной Пруссии. Командование фронтом ясно представляло себе, что каждая улица, каждый дом на этой земле будут превращены в долговременные оборонные пункты. А потому отобрали несколько сотен молодых, отчаянных ребят для того, чтобы они шли в прорыв первыми. И не просто отобрали, а устроили трехмесячные курсы подготовки к штурму. В эту группу и попал наш Шурик.

…А дальше письма перестали приходить. Вернее уже весной 1945-го года нам сообщили о том, что мой брат пропал без вести в боях за Восточную Пруссию.

Мама очень долго его разыскивала. И однажды нам повезло. Один из военкомов, кому переслали наше письмо, ответил нам не по-уставному. Он рассказал, что Шурик был его однополчанином и погиб в районе городка Шлоссберг (прежнее название — Пилькаллен). Ныне — поселок Добровольск.

О том, какие здесь были бои свидетельствует тот факт, что в середине января 1945 года Шлоссберг четырежды переходил из рук в руки.

Значительно позже мы попытались разыскать могилу брата. Но в 50-е годы все одиночные и некоторые общие захоронения было решено ликвидировать. А прах павших солдат был перезахоронен в крупные братские могилы. Где теперь искать Шурика никто не знает…

Ю. Москаленко