По твоим шагам

Анна Найденко, 2022

После очередных неудавшихся отношений Ариана с головой погружается в работу, пока не доводит себя до эмоционального выгорания. Ей приснился странный сон, пугающий до дрожи – незнакомую девушку держат в плену, руки и ноги связаны, в воздухе остро ощущается приближение скорой смерти. По совету психолога Ариана берет отпуск и едет на Мальту, чтобы отдохнуть. Однако по возвращении сон об измученной пленнице возвращается, а позже оказывается, что то же самое снится еще троим. Все бы ничего, но есть одно но – девушки, которым снилась незнакомка, начинают исчезать, а одну из пропавших и вовсе находят в долине мертвой. Ариана начинает всерьез опасаться за свою жизнь, не она ли следующая? И что на самом деле происходит? Как она связана с троицей, если ни разу в жизни их не видела? Почему пленница из снов никак не оставит ее в покое, и почему при одной встрече с Домиником между парой сразу возникает какая-та связь, ощущение, что они были знакомы раньше, хотя точно никогда раньше не встречались?

Глава 2 — На ярмарке

Жизнь вернулась в привычное русло. Тревожный сон больше не беспокоил, хотя девушка пропила успокоительные таблетки и даже набрала пару килограммов из-за улучшенного аппетита. После отпуска Ариана погрязла в проектах, нашла в интернете преподавателя йоги и стала по скайпу выполнять крийю. «Что ж, сон повторяется не просто так, нужно взять себя в руки, а то, видимо, совсем расклеилась!». Иногда после занятий болело все тело, даже пресс удалось накачать, но что самое главное — спустя уже месяц она стала намного спокойнее, меньше раздражалась по пустякам, и каждое утро начинала с практики благодарности. Вместо того, чтобы гнаться за иллюзорными мечтами, довольствовалась тем, что есть, и ощущала себя богатой и счастливой.

В обед Ариана гуляла в парке, дышала свежим воздухом. Несмотря на припаркованную во дворе Ауди, пешком ходила за покупками в магазин. Несколько раз мужчины пытались завести с ней знакомства, но она избегала их. Это еще одна причина занятий йогой.

Тогда, во время сессий с психологом, строгая с пучком женщина сказала накрепко застрявшую в памяти фразу: «Твой сценарий повторяется снова и снова. Знаешь, почему ты постоянно привлекаешь к себе один и тот же типаж мужчин? Мозг устроен так, что он цепляется за то, что ему привычно. Ему все равно, сколько боли и страданий тебе причинили последние отношения. Если в комнате среди десяти молодых парней будут находиться мужчины, с которыми ты потенциально можешь быть счастлива, и один, похожий на бывшего, ты выберешь его, потому что на подсознательном уровне он тебе знаком, ты его знаешь. Вот поэтому и нужно проработать этот вопрос, чтобы следующие отношения уже были такими, какие ты хочешь».

К психологу Ариана больше не обращалась, но несколько раз посещала психотерапевтические тренинги и осознала, что если раньше ненавидела одиночество, то теперь приняла его как друга, растворилась в нем, и начала заново знакомиться с собой.

Буйная зеленая листва сменила наряд на красно-оранжево-желтое пальто, разбрасывая вокруг яркие полотна, шуршащие под ногами. Люди устраивали фотосессии, подбрасывали листья вверх, задирали лица к ласковому солнцу, иногда прятались за зонтиками, шлепая по лужам резиновыми желтыми сапогами или непромокаемыми ботинками. Ариана же в это время гуляла вокруг озера, обойти которое можно быстрым шагом за пятнадцать минут, проходила мимо фудтрак-парка с несколькими ларьками, из которых тянуло картошкой фри, свежесваренным кофе и пончиками. Любовалась парой белоснежных лебедей, чистящих свои прекрасные перья, и вдыхала свежий воздух с примесью прелых листьев.

Время бежало так неумолимо быстро, что так и хотелось остановить его хоть ненадолго, попросить замереть на денек-другой или найти устройство, чтобы поставить на паузу.

Ноябрь Ариана не любила хотя бы за то, что город погружался в серость и слякоть, а скелеты деревьев торчали вверх острыми иглами и вводили в депрессивное состояние, когда и на улицу-то выходить не хочется. Но рождественскую ярмарку в Кракове обожала до слез, вспоминая празднование Нового года в кругу семьи, когда в квартире остро пахло мандаринами и пуншем, а на высокой пушистой красавице елке, помимо сверкающего платья из игрушек, дождика и мягкой белой ваты, висели на черных нитях шоколадные в золотистой обертке конфеты. Ровно в двенадцать ночи каждый члены семьи: мама, папа и она, по очереди вытаскивали новогодний подарок. Каждый раз она прижимала к груди то, что находила под елкой, и многие годы хранила ту же, ничем не приметную чашку, уже потрескавшуюся от времени. Дело не в самом подарке, а в том, что человек во время покупки думал о тебе, а потом заворачивал его в яркую праздничную упаковку.

Ярмарка длилась с конца ноября и до начала второго дня Рождества. Сюда съезжались туристы из соседних и далеких стран, а еще и сами поляки из разных польских городов. Да и как пропустить эту волшебную атмосферу с песнями, с сияющей елкой на рыночной площади и запоминающейся традиционной едой, приготовленной по особенному рецепту?!

Ариана посещала это место каждый год, перепробовав на ярмарке все, что только можно. За пять лет жизни в Кракове польский язык она знала в совершенстве. В ярко-оранжевой куртке и серой шапке она даже вспотела, рассматривая деревянные домики с таким восхищением, будто видела их впервые.

Людей на рыночной площади оказалось столько, что яблоку негде упасть. Впрочем, это не новость, хотя в этом году туристов стало на порядок больше, по сравнению с прошлым. Каждый второй наступал на ногу, девушка лишь кривилась и протискивалась к заветной цели. Оказавшись на более свободном участке, она огляделась по сторонам.

В это время года уже улавливался запах Рождества. В воздухе так остро пахло глинтвейном, что только от одного запаха можно опьянеть. Ариана на миг закрыла глаза, вдыхая запах меда и корицы. Женщина в темно-синем пуховике разливала напиток по одноразовым стаканчикам и передавала покупателям, коих выстроилась целая очередь, змейкой тянущаяся до деревянного домика с польскими варениками, называемых «перо́ги».

С мясом, капустой и грибами, «русские», с творогом и картошкой, или приготовленные по старинному рецепту с гречкой и свининой, с чечевицей и сушеными помидорами, с бобами и беконом, со шпинатом и сыром фета, с черносливом и со сладкой начинкой привлекали любопытных туристов и никого не оставляли равнодушными.

Пузатые бока блестели от щедрого куска масла и жареного лука, и всем своим видом, будто на выставке, подчиняли себе окружающих так, что вокруг деревянного стола с лавкой сидели прижимаясь друг к другу люди и уплетали за обе щеки, заказывая добавку, иногда для разнообразия смакуя еще и жареные «перо́ги» куда более тяжелые для желудка.

Ариана подошла к тому самому прилавку, где каждый год покупала осцыпки. Копченый сыр на гриле, размером с ладошку, приправленный кисло-сладким клюквенным вареньем, вызывал в ней массу эмоций. Люди делились на две категории: на тех, кому это лакомство не нравилось, и тех, кто оторваться от него не мог. Ко второй категории относилась Ариана.

Потом она отстояла очередь и получила свой куртош, подслащенную выпечку цилиндрической формы, присыпанную мелкой разноцветной сахарной соломкой и корицей. На самом деле это традиционная для румынских венгров выпечка под названием куртешкалач. По сути, это обычная булка со сладкой присыпкой. Снятое с огня, все еще горячее подслащенное тесто таяло на языке, погружало на вершину блаженства и в счастливые воспоминания о совместных празднованиях в кругу семьи.

Одиночество снова вгрызлось зубами в область груди. Приближение праздников нагоняло унылую печаль и беспросветную тоску, ведь ей предстоит отмечать и Новый год, и Рождество в тихой квартире под развлекательные шоу. «Хоть бери и заводи собаку или кошку!» — горько усмехнулась про себя девушка.

Она планировала встретить Новый год с близкими, но мама, работающая переводчиком в международной компании, уехала в командировку на несколько месяцев. Отец, долгие годы занимающийся инвестициями, после развода с женой, матерью Арианы, второй год жил с другой женщиной. Он звал дочь провести с ними праздники, но девушка отказалась скорее из-за женской солидарности и ощущения предательства по отношению к матери.

Здесь, на ярмарке, домик с куртошем манил к себе яркой кричащей вывеской с изображением аппетитной сдобы; видимо, над ней хорошенько поработал умелый фотограф.

С прилавков тянуло тушеным мясом, веганским бигосом, борщом и разными видами супов: луковым, бобовым, овощным, грибным, старопольским, томатным, гороховым, чесночным.

Ариана вдобавок прикупила себе фрукты в молочном шоколаде на деревянной палочке, поражаясь завышенным ценам. Миновала конфеты, печенье, испанские пончики под названием чуррос, традиционные пряники и мед, и отошла подальше от сцены, где выступал какой-то ансамбль, иначе от громкости у нее бы полопались барабанные перепонки в ушах.

— Я тоже не могу в это поверить, — сказала девушка знакомым голосом. — Как сквозь землю провалилась! — после паузы девушка продолжила: — Мам, не кричи, я буду осторожна! Я на ярмарке. Жду Инку. Здесь много народу, поэтому я тебя плохо слышу. А? Что ты сказала? — девушка еще сильнее прижала к уху телефон. — Ну что ты себе понапридумывала?! Это еще ничего не значит! Да не кричи ты, ее нет всего неделю, может уехала в отпуск и никому об этом не сказала.

Выслушав мать, девушка сказала: «Нет, ничего такого. Ну… разве что жаловалась на сон. Месяцев шесть или даже семь назад, ну еще до Мальты, ей снилась какая-то белиберда: умирающая в темнице пленница. Но слушай, это же смешно, вообще не стоит брать это в голову. Как можно исчезнуть из-за какого-то там сна? Ну, мало ли кому что снится каждую ночь!»

Ариана даже перестала жевать виноград в шоколаде, едва ли не поперхнувшись. Пленница в темнице, Мальта… Она повернулась на голос и узнала ту самую девушку, сидящую рядом с ней в самолете. В светло-коричневом пальто до колен и вязаной желто-красной шапке, с темными, как черный шоколад глазами, такого же цвета волосами, заплетенными в косу до лопаток, густо наложенным на лицо тональным кремом и родинкой на правой щеке, незнакомка рьяно жестикулировала руками, и время от времени поглядывала на часы на левой руке. Наконец закончила разговор, положила телефон в кремового цвета сумочку и посмотрела прямо перед собой, ожидая увидеть среди людей знакомое лицо. Сзади к ней подбежала девушка, на вид напоминающая снеговика, в дутом дымчатом пуховике, под цвет больших серых глаз, объемной шапке, из под которой торчали, чуть ниже подбородка, светлые, как будто выбеленные волосы и с рюкзаком песочного цвета.

Ариана не хотела подслушивать. Она уже собиралась направиться к Мариацкому костелу, выхватывая взглядом новогодние украшения, меха, разнообразные носки, теплые перчатки, бусы на прилавках, и поспешить в торговый центр «Галерею Краковскую», где припарковала машину, чтобы дома еще успеть приготовить себе на несколько дней еду, но слова той самой Инки, напоминающей снеговика пригвоздили Ариану к месту.

— Привет, Оль! Прости, что опоздала. О Маше есть какие-то новости? — Оля покачала головой и вздохнула.

— Никаких.

Они перебросились несколькими фразами на отвлеченные темы, и Ариана уже решила, что ей и правда пора уходить, но тут началось самое интересное.

— Помнишь, ты говорила о том сне?

Оля подобралась.

— Про пленницу?

— Да, — сказала девушка дрогнувшим голосом. — В общем, не знаю, как и сказать… Оль, эта пленница снится и мне. Страшная вся, в лохмотьях каких-то, грязная. Она звала меня на помощь. Я потому и опоздала. До сих пор в себя прийти не могу. Сон был таким реалистичным, что просто жуть!

— И что?

— Как это и что? Ты что, не понимаешь?! Мне снится то же самое, что и Машке!

Ариана шагнула к ним поближе и сделала вид, что смотрит вдаль, на сцену.

— Во-первых, с чего ты взяла, что тебе снится то же самое? — начала Оля. — А во-вторых, с каких это пор ты ко снам придираешься? Тебе и не такое снилось!

— Просто странно это все… — потупилась девушка. — Машке тоже ведь пленница эта снилась, а теперь она пропала, что если и я… — она не договорила, подруга перебила ее.

— Глупостей не говори! Машка отдыхает где-то, а сон тебе снится, потому что ты ужастик какой-то посмотрела. Говорила тебе, ни к чему хорошему это не приведет! Думаю, вы с Машей один и тот же фильм посмотрели.

— Думаешь? — на лице Инки нарисовалась надежда.

— Уверена в этом.

Потом девушки поплелись к куртошу, а Ариана, проталкиваясь через толпу, быстрым шагом пошла к машине, все еще впечатленная разговором.