Усатый-полосатый, бедный и богатый

Анна Милок, 2021

Жизнь красавчика Димы слаще сиропа. А миллионы отца всего лишь приятный бонус! Так он думал, пока не лишился поддержки семьи в наказание от строгого родителя.Для Нади жизнь уже давно не театр, а настоящий зверинец. А уж после того, как в зоопарке, где она работает, появился бедный, как церковная мышь, сын миллионера… всё и вовсе пошло наперекосяк!Не пропустите! Этим летом плохие мальчики будут наказаны, а хорошие девочки вознаграждены!Содержит нецензурную брань.

Глава 1. Красиво жить не запретишь

За месяц до этого

Дима

— Да, па, — даже не глядя на дисплей, ответил по телефону. В такую рань никому другому и не вздумается мне звонить.

— Тебе не кажется, Дмитрий, что твои каникулы немного затянулись?! — Сразу перешёл к делу Журавлёв-старший.

Пошарил рукой по прикроватной тумбочке в поисках наушников. Если и выносить отцовские нотации, то хотя бы с комфортом. Кофемашина бодро заурчала, заполучив в своё нутро капсулу с чем-то очень вкусным на вид.

— Может тебе напомнить, благодаря кому ты можешь себе позволить красивую жизнь?

— Я об этом и не забывал, — ещё бы, отец напоминал мне об этом регулярно.

От уже привычного жеста, закатывания глаз, меня удержала только потягивающаяся обнажённая нимфа в кровати. Быстренько прихватив дымящуюся кружку, вышел на террасу. Девушка, конечно, прекрасна, но ну её нахер, пусть сначала глаза нарисует. Я привык давать своим пассиям с утра время побыть наедине. А я потом, так и быть, приму благодарность, как самый деликатный в их жизни мужчина.

— Я, конечно, всё понимаю, но пора бы уже за ум браться, — машинально вычленил из отцовского бубнежа знакомую фразу. Это мы проходили, это ещё минут на десять.

— Да я просто отдыхаю с друзьями, — отпив глоток кофе, вяло возразил я, подкинув тем самым дровишек в кострище родительского праведного гнева.

— Отдыхают, как правило, те, кто работает. А ты, насколько я помню, не утруждал себя в последнее время подобным занятием, — новые нравоучения отца не заставили себя долго ждать.

Вот только я уже не вникал в их смысл, за панорамными окнами номера проснувшаяся красотка привела себя в порядок и теперь пыталась одеться. Почему пыталась? Потому что даже я не помню, где мы раскидали все шмотки в искреннем и обоюдном порыве.

— Привет красавчик, — шепнула фигурная красавица, прижавшись ко мне на террасе.

— Привет, — одними губами шепнул я.

Маришка протянула руку за моей кружкой, и, отвоевав ароматный напиток, пристроилась рядом. Наверное, Маришка. Я не уверен. По крайней мере, так написано на крышке её смартфона. Благослови Господь мужика, который придумал этот лайфхак.

— Ты не один? — Вопрос отца обломал кайф. Он очень не любил, когда я отвлекался от разговора. Считая, что моё внимание должно безраздельно принадлежать лишь ему.

— Просто телевизор. Сейчас сделаю тише, — послушно отозвался я, лишь бы не будить лихо.

Щёлкнул пальцами, словно бы в руках держал пульт, не забыв при этом направить его на Маришку. Красотка послушно кивнула, отодвинувшись от меня, и тут же обхватила мой палец пухленькими губками, лишь только начавшими своё знакомство с гиалуроновой кислотой.

Возможно, если бы не телефонный звонок, раздавшийся, как всегда, не вовремя… Но не сейчас.

Умненькая крошка всё поняла без слов, сложила пальцы на манер телефонной трубки и одними губами произнесла: “Позвони мне”. Машинально кивнул и прежде, чем райская пташка упорхнёт из моего номера, обхватил её руками за талию. Скользнул пальцами под её короткое платье и, подхватив пальцами два шнурка, стянул с неё миниатюрные стринги. Кокетка приняла правила игры, переступила босыми ступнями через трусики, а спустя несколько секунд сама засунула мне их в карман шорт.

Я не фетишист, и женские трусики не собираю. Стринги улетели в мусорную корзину, едва я закрыл за нимфой дверь. Но есть у меня особенный, любимый ритуал — смотреть как поутру красотки уходят от меня без нижнего белья. Кто-то стеснительно держится за юбку, кто-то нервничает от каждого взгляда в свою сторону, кто-то раскрепощённо расправляет плечи, но все без исключения думают в этот момент обо мне.

Провожая плотоядным взглядом наверное-Маришку, которая без стеснения вышагивала по мраморным дорожкам, я допивал своё кофе. Только сейчас вспомнил, что у меня даже её номера нет. Жаль, значит, не судьба.

— Очень надеюсь, что мне больше не придётся краснеть за тебя перед коллегами и партнёрами. Я жду тебя в Москве, — от вида стройных ножек и желтого платьица с сюрпризом под ним даже позабыл о родителе.

— Да, па. Конечно, — я изобразил горестный вздох, полный покаяния, и потянулся за айфоном, брошенным на плетённом столике.

“Здоров, Димон. Вечером намечается нехилый сабантуй. Ты с нами?” — из whatsapp’а сыпались подмигивающие смайлики вперемешку с танцующими девчонками.

“Конечно;)”

***

— Куда едем хоть? — спросил я Олега. Дружище в одной руке держал сигарету, второй ловко вёл машину по серпантину, нисколько не боясь ловкачить по опасным участкам дороги.

— Одна знакомая устраивает тусу на личном пляже.

— Прям личном? — усмехнулся я, уже догадываясь, какой за этим последует ответ.

Олег приглушил магнитолу, бросил на меня укоризненный взгляд и тут же выкрикнул во всю силу своих задымленных лёгких:

— Крым наш!

Взяв с бардачка сигарету, откинулся на спинку сиденья, разглядывая красоты жемчужины отечественного туризма. Ну как разглядывая… В темноте всё равно ни зги не видно. Все сабантуи, начинающиеся раньше одинадцати вечера, Олег считал утренниками. А здесь же — настоящее ночное сафари. Это название тоже его рук дело.

Под грохот музыки, едва не наехав на парочку одиноких шезлонгов, мы ворвались прямо на побережье. Спасибо, хоть забор ломать не стал, а дождался открытия магнитных ворот.

— Дебил, ты как выезжать потом будешь отсюда? — песчаное облако поднялось в воздух, норовя попасть в салон и самые неожиданные места.

— Не очкуй, Димон.

— Ты сто раз так делал? — я уже пожалел, что сел к нему в тачку. А с другой стороны: его машина — его проблема.

За то короткое время, что мы выходили из авто, к нам уже успела стянуться толпа зевак. Остальные тоже с интересом поглядывали на эффектно появившихся новеньких.

— Знакомься, Димон. Это Хелен, радушная хозяйка этого дома, — при этом Олег обвёл рукой двухэтажный коттедж с нехилой территорией и правда-таки личным пляжем.

— Рада знакомству, — кокетливо улыбнулась блондинка и тут же перехватила мою руку под локоть.

— А я-то как рад, — шепнул на ушко хозяйке, Ленке.

Вот забавно. Почему-то именно девчонки стремятся перехерачить своё имя на западный манер, едва познакомившись поближе с хрустящим шелестом бенджаминов-франклинов. Денисы оставались Денисами, Иваны не превращались в Джонов. Черт, есть один Майкл-Михаил, но он не то, чтобы из парней, и я не то, чтобы горжусь таким знакомством.

— Эй, диджей, давай бодрей! — среди толпы уже раздавался голос Олежки под аккомпанемент женского хохота. — Девчонки, почему мы ещё не в мокрых маечках?

Плеск воды, раздавшийся сразу следом, ознаменовал начало конкурса. А бессменный его ведущий, вооружившись бутылкой текилы, уже готовился судить мокрых кисок со всей не присущей ему строгостью.

— Вау! Чёрт возьми! Димон, мне нужно мнение экспертов, — желающих оказаться на месте жюри было немало, но на то мы и друзья.

Все гости собрались вокруг бассейна, некоторые прямо в нём. Фонари, софиты и гирлянды щедро освещали наше тёмное сборище. Но мы не бабайки, чтобы бояться фонариков. Мы хуже.

Бармен едва успевал готовить коктейли, зато мы с Олегом успешно успевали подливать в них чего покрепче. На кой нам паиньки вокруг? Хелен крутилась рядом, демонстрируя, чем ее наградил пластический хирург. Ну не может быть такой жопы! И сисек… Ну по крайней мере вместе!

— Ленка, а есть чё? — нарисовался Олег рядом.

— Тебе что бухла мало? — Хелен недовольно поджала губы от того, что вспомнили вслух её русские корни.

— Ну, бухла допустим хватает, а приключений на пятую точку — нет. Димон, ты со мной?

— Чур, я за рулём, — я хоть и пьяный, но не такое дупло, как он.

Машину Олега уже успели переставить ближе к воротам.

— Может рванём в клуб? — успел я предложить другу, но не тут-то было.

— Я с вами, — тут же нарисовалась у тачки Ленка.

— О, Хелен, классная у тебя вечеринка, — надумал Олег поздороваться и расцеловать девушку.

— Садись в машину, дурилка тестостеронная.

— Прошу простить, меня вызывают на борт, — друг отсалютовал Ленке, захлопнул перед ней по-джентльменски дверь и принялся настраивать магнитолу.

Хелен, позабыв о гордости, сама справилась с дверцей и плюхнулась на заднее сиденье.

— Ты знаешь куда? — завел машину, глядя на её отражение в зеркале заднего вида.

— Езжай в город, там покажу, — стрельнула глазами хищница в нашу сторону.

— Окей, навигатор.

— Нагибатор, — заржал Олег.

Из пригорода в центр мы добрались меньше, чем за пять минут.

— Вот тут налево, — напугала до одури выкриком Ленка.

— Ты раньше можешь предупреждать? — не удержался я, выворачивая руль и сворачивая в переулок.

— Не ори на мать, — возмутился Олег, поворачиваясь в полоборота и норовя щёлкнуть Хелен по лбу.

Засмотревшись на милующуюся парочку, я лишь краем глаза увидел темное пятно на дороге. Вот же сука! Ну или кобель, но все равно сука.

Псину жалко, а у кафешки на углу по-любому есть страховка. Нет, я тогда об этом не думал. Я только вывернул руль и въехал прямо в витрину.

— Оу, пироженки, — констатировал наше торможение у прилавка уже внутри кафехи Олег. — Чувак, ты мне должен тачку.

***

Солнце заглядывало в окна, норовя выпалить до тла глаза, не меньше, в то время как на моих внутренних часах еще и не рассвело. И в эту несусветную рань айфон дребезжал по тумбочке, как будто его укусила пчела. Пошарил рукой, выключил звук, любопытства ради взглянул на имя входящего и с досадой понял, что просыпаться и отвечать всё же придётся.

Да что же тебе так неймётся, папаня?!

С большим трудом привстал на кровати, чья-то конечность мешала. Под соседней подушкой обнаружилась Ленка-пенка. Универсальный солдат: если бы из приоткрытого рта не капала слюна на матрац, подумал бы, что нарисованная. Волосы, пропитанные, не знаю, чем там они их пропитывают, идеально уложенные, хоть катком по ним катайся, тату-макияж, не сдвинутый с места. Не мой типаж, но все равно спасибо, что это не Олег рядом.

Олег, впрочем, тоже оказался поблизости. Дрых на диване перед плазмой.

Телефон замолк, а я всё никак не мог подняться. Похлопав себя по щекам, сделал волевое усилие и резко встал, боясь соблазна опять упасть на подушки. Сосчитав чёрных мушек перед глазами, ну или попытавшись, кое-как добрёл до мини-бара. Если мне повезло проснуться первым, есть шанс нашарить там минералку. Во рту будто котята нагадили.

— Привет, па. Я в душе был, — соврал не впервой родителю, с удивлением отметив, что за окнами оказывается полдень.

На заднем фоне застонала Ленка, натягивая подушку на голову, чтобы не слышать меня. Интересно, а я её вчера натянул? Хотя, не интересно.

— Здравствуй, Дмитрий, — после недолгой заминки наконец отозвался отец.

— Мы же с тобой только вчера говорили… Что-то случилось? — выудив из подвернувшихся под руку брюк Олега сигареты, я вышел на террасу.

— Говорили, но ты, кажется, меня совсем не слышал или не понял. Мне, Дима, надоело. Надоело получать от сына вместо открыток только счета на оплату. Надоело, видеть свою фамилию из каждой мелкой газетёнки, обсасывающей похождения моего сына. Давай, сынок, теперь сам. И за машину платить ты тоже будешь сам.

— Какую машину? — не въехал я, опять пропустив бубнёж отца мимо ушей.

— Ту, которую ты разбил, идиот! — взревел папаня. Наверное, впервые на моей памяти.

Моя же память о вчерашнем вечере тщётно пыталась пробиться сквозь неприступную стену похмелья.

— Не помню я никакой машины, я…

— Был пьян, — закончил за меня отец, хотя я собирался сказать совсем другое.

— Па, слушай.

— Нет, это ты меня послушай! Раз тебе хватает ума куролесить, учись разгребать последствия! Денег я тебе больше не дам. От проблем отмазывать не буду. Пора тебе отправиться в самостоятельное плавание.

— Воу, пап. Давай я приеду в Москву, и мы всё обсудим, — мой голос звучал спокойно и расслабленно. Почему? Да потому что от родительской кормушки меня отлучают по нескольку раз на неделю. Ничего нового.

— Обсудим, конечно. Ты только сначала доберись до Москвы, — пригрозил он и отключился.

Ой, ё! Как в детском саду со своей показательной поркой. Ну, посмотрим, надолго ли хватит пара у этого чайника.

***

Журавлёв-старший отбросил телефон в сторону. Тот заскользил по гладкой поверхности письменного стола, пока не врезался в своего старшего стационарного собрата. Мужчине с седыми висками было бы всё равно, даже если бы упал со стола вовсе. Он сидел практически неподвижно, сверля глазами одну точку.

Столичный офис его собственной компании, казалось, притих вместе с владельцем. Сотрудники расползлись по своим кабинетам и боксам, боясь попасть под горячую руку Журавлёва.

— Алексей Михайлович, через десять минут собрание в конференц-зале. Вы просили напомнить, — не поднимая головы и рассматривая носки собственных туфель, в кабинет вошла личная помощница Журавлёва Марина Александровна.

Почти также, не рискуя посмотреть ему в глаза, она в начале рабочего дня принесла ему стопку свежих газет, первые полосы которых украшала фотография его пьяного сына и погрома, который он устроил. Он лично просил её сообщать о подобном. Гадости в жёлтой прессе ему читать не впервой, но к такой информационной атаке он готов не был.

Сразу становились понятными сочувствующие взгляды, что он ловил на себе всю дорогу до своего рабочего места. Таким же наградила его и Марина Александровна, ободряюще похлопав по плечу. Ну ещё бы, её сыновья в музыкальную школу ходят…

— Спасибо, Марина.

Едва подчиненная скрылась из виду, мужчина потянулся за телефоном. В погоне за желанием дать лучшую жизнь своей семье, он её упустил, как и возможность воспитать сына. Но это не значит, что он не преподаст ему урок. Лучше поздно, чем никогда.

— Алло, здравствуй, Борис Николаевич, — поздоровался по телефону Журавлёв со старым приятелем. — Да, я уже слышал и читал…

Боря, я хочу, чтобы ты помог его проучить.

Ну, обезьянник может и не надо, но за свои провинности пусть отвечает сам. И ущерб пусть возмещает сам, — чуть подумав, добавил мужчина.

Назначь ему исправительные работы, да хоть принудительные. Такие, чтобы он своими потом и кровью заработал каждый рубль, чтобы в башке его дурьей раз и навсегда отпечаталось.

Можешь конфисковать, мне до неё дела нет.

Хорошо, спасибо, — Журавлёв снова отложил телефон в сторону, теперь обдумывая свой поступок.

По-отцовски парня было жаль, по-человечески — нет. Значит, он всё делает правильно. Хотя, пожалуй, этого ещё недостаточно.

— Вызывали, Алексей Михайлович? — в кабинет снова зашла помощница.

— Да… — мужчина задумался ненадолго, но, собравшись с мыслями, продолжил: — Марина, свяжись с банком. Пусть заблокируют кредитку Дмитрия и ограничат доступ к семейному счёту.

— Что-то ещё?

— Нет, — глубоко вздохнул мужчина.

— Вас ждут в конференц-зале, Алексей Михайлович.

— Спасибо, я уже иду.

Журавлёв-старший поднялся из-за стола, но прежде, чем выйти из кабинета, сделал ещё одну пометку в своем ежедневнике. Если он не поговорит серьёзно в ближайшее время со своей женой, то всё его воспитание будет коту под хвост.