Тварь

Анна Константиновна Лукиянова, 2021

Варя, девушка из провинции, рожденная в такой до жути нашей России среди "панелек" и "сталинок", пытается отвоевать билет в лучшую жизнь. Но вместо этого оказывается замурована в прошлом своей несложившейся юности. Кажется, мрак и безысходность уже достигли возможного своего предела, но главное потрясение впереди: Варе еще только предстоит узнать, кто на самом деле лишил ее воздуха много лет назад. Содержит нецензурную брань.

Глеб

Июнь, 2002 год

Глеб с вином не сюсюкался, приговорил бутылку, полез за заначкой. У него давно подгнивало, а поговорить не с кем. Уж не с этими его скользкими приятелями из нового окружения. Не ходят, а фланируют, не смотрят, а созерцают, не нюхают, а прочищают чакры. Вещи своими именами называть нельзя, заклюют. Любая беседа — совокупность обобщений. Откуда у них бабки на бухло и рестораны, для Глеба всегда оставалось загадкой. Руднев их дозами жить еще в то время не научился. С фотографией только-только поперло. До этого собирал грязные тарелки со столов в тех ресторанах, где просиживали свое настоящее его будущие клиентки. Он бы мог и раньше всего этого добиться. При батиных капиталах незачем было унижаться официантом. Отец никогда в деньгах не отказывал. В деньгах — нет, а в одобрении — да. Но ведь человек так устроен, что из всех товаров ему всегда будет нужен дефицитный. Впрочем, и от денег куда легче отказаться, когда они есть.

Глебом в те годы двигало желание доказать отцу свое право на родительскую любовь. Зло вращало моховики. Надо было все самому, кровью и потом, без протекций там всяких. Спал и видел, как однажды придет к отцу: «Пап, меня признали, выставку делают, вот, смотри». А отец ему в ответ: «Горжусь, сын. Я сам себе место выгрыз, и ты себе — сам. Вот она, рудневская порода». И так упоительно было от этого воображаемого диалога, что Глеб гнал вперед, даже когда бак пустел. Экономил на всем, зиму в летних кроссовках отбегал. Копил на профессиональную камеру. То, что у него тогда было, называл мыльницей, хотя, конечно, никакая это была не мыльница, а вполне себе сносная зеркалка. Только Глеб компромиссами не жил, жил — крайностями. Не то возраст, не то характер.

Конец ознакомительного фрагмента.