После Дракона

Анна Ковалевская

Жизнь как награда. Дышать счастьем каждый день, радуясь мимолетным чудесам, пойманным в трепете листвы и в беге капель по стеклу. Что же заставило героиню стать неспособной принять этот дар? Что таит в себе большая любовь? Счастье полета среди облаков и пения птиц или трагедию не найти себе место на Земле, когда любовь и полет внезапно оборвутся? Сможет ли она приспособиться к миру без любви или обретет собственные крылья, чтобы самой воспарить к лазурным просторам небосвода?

Глава 9

Уже неделя, как в городе должна властвовать зима, но снега было не видать. Небольшой мороз по утрам сковывал мелкие лужицы льдом — вот и все признаки надвигающихся холодов и снежных метелей. «Хоть бы быстрее снежок пошел и укрыл все своим сказочно-сверкающим покрывалом», — думала Дора. Не так обидно было бы мерзнуть на остановках в ожидании транспорта и вглядываться в стальное небо в надежде разглядеть за густым туманом блекло-желтый шар солнца.

Странный город, в нем только две поры. С ноября по апрель стоит весь серый, наверное, снег просто тает, запутавшись в толстых слоях смога, окутавшего город. Зато остальные полгода многочисленные скверы таят в своей листве журчащие фонтаны-радуги. Нужно только как-то дожить до этой второй половины года.

Рабочая смена была молниеносной. В ее случае время двигалось быстрее от радостного предвкушения вечеринки. Она так давно не имела повода принарядиться и потанцевать, что была рада представившейся возможности порадовать Леона своим внешним видом.

Локоны были накручены еще с утра и заколоты на макушке, чтобы не распустились раньше времени. Макияж мало подходил для ярко-белого освещения офиса, но все же вызвал ряд комплиментов у сотрудниц, ранее видевших Дору лишь в природных светлых тонах.

Даже Угрюмый Сэр (так они между собой называли начальника) отметил «боевой раскрас» Доры, когда она пришла отпрашиваться на полчаса раньше, чтобы успеть добраться до места встречи веселой компании. В том, что компания будет веселая, она не сомневалась, раз Леон был так осчастливлен запланированной встречей.

Оккупировав комнату для совещаний, Дора переоделась в вечернее платье, с удовольствием отметив, что со дня университетского выпускного не поправилась, и оно свободно скользнуло по ее фигуре. Платью было практически десять лет — страшно подумать, но надевала она его всего второй раз в жизни — больше случая не представлялось.

Гранатовое платье упругой тканью облегало все еще идеальную фигуру, талию подчеркивала вышивка в тон бисером и лентами, изображающая то ли крылатое существо, то ли дивный цветок. В любом случае, распустив праздничные кудри и став на каблуки, Дора накрасила губы и осталась очень довольна собой. Настроение у нее было отличное, и это, конечно, способствовало гордо поднятой голове и игривой походке. Удалялась она практически под аплодисменты и искренние пожелания хорошего вечера вперемешку с комплиментами.

Такси медленно пробиралось через город, загруженный транспортом в час пик. Но все же ей удалось приехать вовремя. Леон уже ждал ее у входа и, судя по мрачному и раздраженному виду, готовил речь, обличающую ее опоздание. Речь пришлось оставить при себе, а вот настроение прорвалось наружу в виде резкого замечания.

— Все девушки приехали заранее, чтобы привести себя в порядок. У тебя на это времени не будет.

— Я на работе переоделась, — едва поспевая за ним, оправдывалась Дора.

Сняв белую праздничную дубленку, ровесницу платья, Дора первым делом осмотрела, удалось ли ей сохранить целостность капроновых чулок. Все было в порядке, но все же, довольная своей сообразительностью, вспомнила, что нашла место в миниатюрном клатче и для второй запасной пары.

Леон окинул ее критическим взглядом и воскликнул:

— О Боже! Дора, где ты отрыла это старье?

На них оглянулись. Дора моментально сжалась и тихо спросила:

— Какое?

— Это платье! Ему же сто лет в обед, уже никто такие не носит, и этот бабушкин цвет. Он старит тебя.

Леон раздраженно схватил Дору за руку и поволок в зал, продолжая комментировать ситуацию:

— Уже видели, что ты приехала, придется тебя представить.

Зал имел то ли круглую, то ли овальную форму, возле стен стояли мягкие диваны, обитые темно-красной тканью, имитирующей кожу. Уже звучала ненавязчивая музыка, возле бара расположилась небольшая компания.

Дора обратила внимание на красивую люстру из множества круглых граненых шариков, подвешенных на нитях разной длины. К ней по потолку тянулась драпированная белая ткань. От ультрафиолета она светилась голубым, и по ней скользили разноцветные световые зайчики, преломляясь через грани хрустальной люстры.

«Совсем как небо — внизу мрак и суета, а вверху лучи света и красота». Ее философские размышления прервал рывок Леона.

— Дорогая, поздоровайся с людьми, — как можно вежливей и добродушней процедил Леон.

Дора, сообразив, что, видимо, «дорогая» (несмотря на оплошность с платьем) — это все же она, улыбнулась. После ярко-белого потолка темнота казалась абсолютной. Прошло несколько мгновений, прежде чем Дора смогла различить людей, и тут же с энтузиазмом принялась подавать им руку и говорить речь о том, как она рада познакомиться с друзьями Леона.

Все прошли за заказанный стол. Выпили за общий успех компании и каждого отдельно взятого сотрудника с его судебным делом. Вскоре большинство разошлись по залу, каждый занятый своими делами. Леон оставался на нее зол. Он принципиально не смотрел в ее сторону и не говорил с ней. Последняя фраза, сказанная лично ей, касалась того, что ее злополучное платье и диван одного цвета, и она удачно замаскировалась, впрочем, как и всегда.

Он был прав. Дора была экспертом по маскировке и слиянию с окружающей средой. Обычно маскировочным выступал серый и черный цвет. Но, даже надев лучшее платье, она тоже попала в точку, слившись с темно-гранатовым диваном в полумраке ниши, видимо предназначавшейся для поцелуев.

Большинство так же, как и она, пришли в клуб сразу после работы, но явно придавали встрече гораздо меньшее значение, чем Дора. Подобранная по дресс-коду одежда изобиловала белыми воротниками и светлыми тонами, и ее обладатели выгодно смотрелись в неоновых лучах.

— Ой, и Вы здесь. Я думала, только у меня разболелись ноги от новых туфель, — раздался рядом женский голос. И кто-то плюхнулся рядом с ней на диван.

Дора уже полчаса находилась в привычном состоянии медитативного одиночества и вздрогнула от обращенных к ней слов. Общения она явно не жаждала, но нужно было быть вежливой с коллегами мужа, иного он не простил бы. И она с улыбкой кивнула головой в знак приветствия и солидарности с новой знакомой. Ноги действительно противились нахождению в узких модельных туфлях.

— Вы и есть девушка Леона? Он наша звезда, опора и надежда. Он и новенькая Лэй.

— Девушка?! — переспросила удивленная Дора.

— А что, нет? Леон говорил, что вы живете вместе, — таким же удивленным голосом ответила сотрудница компании Леона.

— Ах, Вы про это. Да, мы живем вместе, — сказала Дора и еле слышно добавила, — точнее, в одной квартире.

Они так и не зарегистрировали отношения. Когда их любовь переживала буйное цветение, а Леон не спускал с нее восторженных глаз, он считал, что она заслуживает самого лучшего свадебного платья и бриллианта на Земле, ну или хотя бы наличия таковых вообще. Но тогда они делили одну кружку кофе на двоих и, странное дело, были абсолютно и непоколебимо счастливы. Так что свадьбу решили отложить до лучших, в финансовом плане, времен. Материальное положение улучшилось, но вместо свадьбы Леон купил себе хорошую машину. Но только сейчас Дора отчетливо поняла, что из недосягаемой музы и объекта грез она превратилась в рядовую сожительницу.

Ему просто было удобно хранить вещи в ее квартире в центре города. Она не помнила, когда они в последний раз проводили время вместе дома, не говоря уже о совместных развлечениях и выходах в свет. У него появилась масса новых увлечений и занятий. О том, что Леон вообще бывает дома, Дора догадывалась по оставленной в раковине посуде и одежде в стиральной машине. Если же они оставались вместе хотя бы на пару часов, то режим тишины удавалось соблюдать только при совместном просмотре фильма или сильной занятости кого-либо. Иначе начиналась череда мелких стычек, которые, накапливаясь, грозили превратиться в роковую ссору, и чтобы отсрочить неизбежное, Леон и Дора наперегонки старались покинуть поле боя.

— У Вас очень интересная вышивка на платье, жаль, что я пришла сразу после работы и не успела переодеться во что-то столь же красивое и яркое, — собеседница явно была настроена на разговор.

«Ну что ж, — решила Дора, — раз Леон демонстративно ее игнорирует, то это кончится не раньше следующего вечера, когда придет пора интересоваться, в какой химчистке его костюм». Она вдохнула поглубже и, развернувшись к собеседнице лицом, улыбнулась ей, словно лучшей приятельнице.

— Спасибо, я рада, что Вам понравился узор. Я сама его вышила много лет назад. Люблю это платье и специально взяла его с собой на работу, чтобы успеть переодеться.

— Какая Вы сообразительная, нужно и мне в следующий раз так поступить, — это был второй комплимент за последние 5 минут.

Дора уже и не надеялась вызвать у кого-то симпатию на этой вечеринке.

— Меня зовут Дора, — она протянула руку для приветствия, решив еще раз представиться, чтобы узнать имя собеседницы. Та пришла позже, и все собрались возле нее, слушая, когда она говорила с небольшой сцены. Тогда у Доры уже не было интереса к вечеру, и она осталась на своем месте.

— Корри, очень приятно, — ответное рукопожатие было по-деловому быстрым. Все же Дора успела отметить ухоженные руки с модным маникюром. Корри провела рукой по вышивке на платье:

— Это бисер? А эта техника не знаю, как называется — ленты?

— Да, Вы правы, это узелковая французская техника, — Дора с гордостью посмотрела на платье, сшитое специально для нее и расшитое ею в те времена, когда она была полна надежд и уверенности в своем счастье и будущем.

— Здесь много кропотливой работы. Леон не говорил, что у вас образование в сфере текстильной промышленности. Я думала, Вы просто диспетчер.

— Так и есть, я работаю консультантом в колл-центре, и у меня нет специального образования в сфере пошива одежды. Но это не важно, не обязательно иметь диплом для того, чтобы делать то, что любишь, и в то же время диплом не даст гарантию работы по интересной специальности. У меня два выстраданных диплома о высшем образовании. Но ни один мне еще не пригодился.

— Вы что, серьезно?! — удивление Корри помешало ей спокойно глотнуть отпитое из бокала спиртное, и она закашляла.

— Да, а что Вас так удивляет? — Дора открыла маленькую бутылку с водой и, налив в стакан, протянула Корри. — В наше время путь к мечте может быть настолько долгим, что это счастье — не заблудиться и дойти к изначально намеченной цели.

— Невероятно! А в какой сфере у вас образование?

Дора засмеялась от столь бурной реакции, предвкушая дальнейшее удивление от ответа.

— Мы с Леоном учились вместе, только он на три курса младше.

— Вы дипломированный юрист, но работаете телефонисткой, пока Ваш более юный партнер делает блестящую карьеру, — Корри поморщилась, произнося данное ею название работе Доры.

— Нет, — терпеливо ответила Дора, — это Леон юрист, я человек с дипломом юриста. Я училась на последнем курсе, и когда мы познакомились, я сразу поняла, что у него талант. То, что мне давалось путем зубрежки и бессонных ночей, у него было искрой Божьей, он все схватывал налету. Даже имея начальное представление о правовой базе, он интуитивно ориентировался в любом вопросе, как рыба в воде. И я поняла, что никогда не стану хорошим юристом, а быть плохим я не хотела. Мои конспекты и знания ему, конечно, пригодились, но он настоящий самородок. Он никогда не отклонялся от поставленной цели и того, кем хочет быть и что он хочет иметь в своей жизни.

Дора взглянула в сторону Леона. Он кружился в танце с красивой стройной брюнеткой.

— Это Лей — наша новенькая, тоже очень талантливая и не отклоняющаяся от цели юристка. Едва получила диплом, но уже мнит себя великим специалистом только потому, что ей именитые родители кодекс вместо сказок читали перед сном, — ехидно заметила Корри. — И что Вы делали потом?

— Сдала на отлично экзамены, подарила маме свой красный диплом и нашла, как мне на тот момент казалось, высокооплачиваемую работу, где бы я могла практиковаться в английском, и при этом посменный график давал бы мне возможность учиться дальше. Проработав год и подсобрав денег, я поступила на другое отделение и через три года имела на руках еще один замечательный диплом престижного вуза, дающий мне право именоваться специалистом в области психологии.

Конец ознакомительного фрагмента.