Призраки Замоскворечья

Анна Князева, 2016

Надежда Раух не понимала, как это могло случиться – прямо в примерочной ее ателье модной одежды у известной дамы-политика Ирины Рыбниковой исчез портфель с важными документами. А после этого пропала и сама Рыбникова… С этого дня давно отлаженная жизнь Надежды превратилась в кошмар. Следующей ночью убили охранника ателье и похитили антикварные предметы интерьера, которые любовно коллекционировала мама Надежды. А старушка во дворе рассказала, что много лет назад на этом самом месте уже произошло жестокое убийство… Заинтересовавшись историей из далекого прошлого, Надежда поняла, что она имеет прямое отношение к происходящему сейчас кошмару…

Глава 2

Масштаб бедствия

Ираида Самсоновна и Надежда Раух сидели на диване в гостиной, как нежданые гости или бедные родственники. Напротив них, в кресле, сжалась в комочек администратор Виктория. Закройщик Валентин Михайлович стоял у стены, гордо выпрямив спину и сложив на груди руки.

Рыбникова непрерывно ходила по комнате до тех пор, пока в ателье не появились несколько мужчин в штатской одежде. Один из них, одетый в белую футболку и светлые джинсы, отвел Ирину Ивановну в сторону и, пока они говорили, поочередно оглядывал всех присутствующих. Мужчине было лет тридцать пять или чуть меньше. Его лицо можно было назвать красивым, если бы не шрам на левой щеке, который уродовал лицо, но только усиливал ощущение силы, которое излучал этот человек.

Понаблюдав за ним, Надежда пришла к выводу, что он из пришедших — старший.

Вскоре в ателье появились еще трое, среди которых была девушка, и принесли какие-то чемоданы. Все вокруг закрутилось, засуществовало какой-то другой, тревожной и непредсказуемой жизнью. Сидевшие в гостиной хозяева казались здесь лишними.

Рыбникова, наконец, представила мужчину, с которым только что говорила:

— Это — Лев Астраханский, прошу всячески содействовать…

— Дальше я сам, — вмешался он, повел цепким взглядом и, задержавшись на Надежде, сказал: — Вы — Раух.

— Я, — ответила она, хотя он и не спрашивал, а утверждал.

— Сколько выходов из ателье?

— Два, — ответила за дочь Ираида Самсоновна. — Тот, через который зашли вы, и еще черный. Он выходит на подъездную лестницу и всегда заперт.

— Мне нужны ключи от всех дверей и всех помещений. — Астраханский обернулся и поискал кого-то глазами: — Ваня! Забери ключи и начинай. Вы, — он снова взглянул на Надежду, — идете со мной.

Она встала, затем испуганно оглянулась на мать.

— Ничего страшного… — прошептала Ираида Самсоновна.

— Ничего страшного, — повторил Лев и уверенно подошел к римской примерочной. Распахнув дверь, обернулся: — Ну что же вы, Надежда Алексеевна? Прошу…

Заходя в примерочную, Надежда нечаянно задела мужчину локтем, и это прикосновение как будто ее обожгло. Она села на стул.

Астраханский плотно прикрыл дверь и обернулся.

— Поговорим?

— Но прежде, — возразила Надежда, — вы объясните, что происходит.

Лев ненадолго задумался, а вслух произнес:

— В вашем ателье украли портфель. В нем — важные партийные документы. Я здесь, чтобы решить этот вопрос.

— Зачем столько людей?

— Искать пропажу.

Надежда опустила глаза:

— Вы из полиции?

— Нет.

— Тогда почему не вызвали полицейских?

— В руководстве партии считают, что нельзя поднимать шумиху. Вам известно, что Ирина Ивановна Рыбникова баллотируется в депутаты Государственной думы?

— Я слышала.

Глядя на нее, он внятно спросил:

— Догадываетесь, о чем буду спрашивать?

— Предполагаю.

— Давайте сделаем так: сначала вы мне расскажете, как все было.

— А вопросы?

— Вопросы будут потом.

— С какого момента начать?

— С того, когда вы впервые заметили портфель Ирины Ивановны.

— Она положила его на комод, как только зашла в эту комнату.

— Это я знаю. И, как видите, портфеля там нет. — Он снова спросил: — А когда видели его в последний раз?

— После того, как администратор Виктория принесла нам кофе.

— Администраторша сразу вышла?

— Конечно.

— Вы с Рыбниковой говорили или примеряли одежду?

— Сначала говорили.

— О чем?

Надежда слабо пожала плечами:

— О разном. О жизни, о работе. Примерка была сложной: я предложила Ирине Ивановне изменить силуэт брюк…

— Меня это не занимает. — Астраханский прошелся по комнате. — Кто еще заходил сюда, пока вы говорили и примеряли?

— Никто.

— Вы уверены в этом?

— У меня есть глаза.

— Могли увлечься работой и не заметить. Сами сказали: примерка была сложной.

— Сюда никто не смеет зайти, когда я с клиенткой. Это — закон.

Лев оглядел стены и потолок:

— В комнате есть видеонаблюдение?

Надежда покраснела:

— Как можно!

— Ах да… Понимаю — здесь раздеваются женщины.

— Видеонаблюдение только на входе. У нас конфиденциальная атмосфера. Нам доверяют.

— Искренне верю… — Астраханский взялся за спинку стула, на котором сидела Надежда, другой рукой вцепился в край венского столика и, наклонившись к ней, тихо сказал: — Дело в том, что вы не можете не знать, куда делся портфель.

— Я вызову полицию! — заявила Надежда, не зная, как еще себя защитить.

Лев выпрямился и, будто нехотя, бросил:

— Ваше право.

— Поймите, — разгоряченно проговорила она. — Я, как и вы, не понимаю, что происходит. Я не знаю, куда мог деться портфель. Просто в какой-то момент он изчез, и все.

— И все? — с улыбкой переспросил Астраханский.

— В конце концов, можете все обыскать. Я не возражаю.

— Не возражаете?

— Нет, не возражаю.

Лев язвительно усмехнулся:

— Здесь не просто все обыщут. Здесь все разберут на молекулы.

— Не смейте мне угрожать.

— Я не угрожаю, а ставлю в известность или информирую, если хотите. — Его голос звучал умиротворенно, он словно размышлял вслух: — Окон здесь, вижу, нет.

— Нет и никогда не было, — сдержанно проговорила Надежда.

— Конспиративные двери, тайные выходы?

— Вы издеваетесь?

— Сами сказали — в ателье конфиденциальная атмосфера.

— Не до такой степени! — резко обрубила она.

Астраханский оглядел ее с ног до головы:

— Вы, кажется, известный человек…

— В определенных кругах.

— Что имеете в виду?

— Всего лишь модный мир столицы.

— Значит, вы — стилист?

— Не люблю это слово.

— Тогда как?

— Модельер.

— Это по-русски. А то, знаете, чуть деньги появятся, любая дуреха — стилист или модель.

— Ко мне это не относится.

— Знаю: вы окончили академию, в Лондоне стажировались.

— Откуда вам это известно?

— Полчаса в дороге плюс Интернет. — Он помолчал. — Значит, окон нет, дверь одна, никто не входил и не выходил?

— То же самое подтвердит Ирина Ивановна.

— Она как раз сказала, что отвлекалась и ни за что поручиться не может. В зеркало, что ли, смотрела…

— Мне нечего добавить. — Надежда встала со стула.

Лев подошел ближе:

— Не верю я вам. Вы врете. И ваша мать тоже врет.

Глядя в его лицо, Надежда заметила, как вздулась и пульсирует жилка у него между бровей.

— Моя мать ни при чем, — сказала она.

— Ее сейчас допрашивают, как и всех ваших работников.

— Когда начнется обыск?

— Он уже идет.

— И долго будет продолжаться?

— Пока не найдем портфель.

— А если не найдете?

— Найдем, — заверил ее Астраханский.

— Нам нужно работать! — запротестовала Надежда и, кажется, нашла аргумент: — На сегодня назначены еще три примерки.

— Придется все отменить.

— Это невозможно, — с напряжением в голосе проговорила она. — Все клиентки — солидные дамы: жена сенатора, народная артистка и высокопоставленная чиновница из Следственного комитета.

— Мне наплевать. И, кстати, вы должны пройти личный досмотр.

— Вот уж нет! — Надежда рванулась к двери, но он ее придержал. — Не нужно драматизировать. Вы сами ввязались в эту историю.

В дверь постучали. В комнату вошла темноволосая девушка с «конским хвостиком», в ее руках был небольшой чемодан.

— Еще занят?

— Можешь приступать, Лариса, — сказал Астраханский, но перед тем, как покинуть примерочную, снова обратился Надежде: — После досмотра пройдете в гостиную. Оттуда ни ногой!

* * *

Когда Надежда вышла в гостиную и встретилась глазами с Ираидой Самсоновной, сразу поняла: ее уже обыскали. В лице матери была какая-то пристыженность и беспокойство за дочь.

— Все нормально? — спросила Ираида Самсоновна.

Надежда молча кивнула и опустилась на диван рядом с матерью.

Валентин Михайлович Соколов, с тревогой наблюдавший за ними, все так же стоял у стены. К нему подошел мужчина и взял его за руку:

— Пройдемте…

Закройщик отдернул руку:

— В чем дело?

— Личный досмотр.

— Я никуда не пойду!

На шум пришел еще один человек из команды Льва Астраханского:

— Вы пожилой человек. Не упрямьтесь и не заставляйте нас применять силу.

— Не смейте меня трогать! — Соколов выпрямился и с вызовом отбросил со лба волнистую прядь волос.

К нему подошла Ираида Самсоновна:

— Валентин Михайлович, прошу вас подчиниться, — она понизила голос: — Все равно не отстанут. В конце концов, они должны знать, что мы ни при чем.

— При всем уважении к вам, — закройщик прикоснулся рукой к груди и возмущенно оглядел обоих мужчин. — Одна только мысль, что эти люди будут прикасаться ко мне…

Не дав ему закончить, вмешалась Надежда:

— Прошу вас, не осложняйте и без того ужасную ситуацию.

Возможно, оттого, что в голосе хозяйки прозвучало отчаяние, Валентин Михайлович позволил себя увести. Когда спустя десять минут закройщик вернулся, по нему было видно, что он оскорблен.

Гостиную пересек мужчина с чемоданом. Он зашел в примерочную, присоединившись к Ларисе, которая теперь проводила обыск. В чемоданах, скорее всего, кроме перчаток и реагентов было оборудование, позволяющее просвечивать стены. Подумав об этом, Надежда вдруг осознала, что до сих пор недооценивала масштабы бедствия, и если она не потеряет свой бизнес — это будет большой удачей.

— Примерки перенесли? — спросила Надежда.

— До всех дозвонились, — ответила Ираида Самсоновна. — Но дату примерок не назначили. Один бог знает, чем все это закончится.

В течение нескольких часов в гостиной ничего не менялось. Иногда кто-нибудь из команды Льва Астраханского пересекал ее быстрым шагом и скрывался в коридоре, ведущем в пошивочный цех, или поднимался на верхний этаж, где были административные помещения.

Когда на пороге появился сам Астраханский, Надежда спросила:

— Что-нибудь нашли?

— Мы ищем не что-нибудь, а портфель с документами.

— Нашли? — переспросила она.

— Нет. — По тому, как он это сказал, было ясно, что ничего хорошего не предвидится.

— Что же теперь?

Заметив сумочку Рыбниковой, Лев огляделся:

— Ирина Ивановна здесь? Где она?

— Не знаю, — ответила Ираида Самсоновна. — Она давненько сюда не заходила.

— Насколько давно? — Он вытащил телефон, нажал кнопку вызова и приложил его к уху. Прислушавшись, дал отбой. — Вне зоны. Не понимаю…

Виктория тихо заметила:

— Возможно, она в машине.

Астраханский велел охраннику отпереть наружную дверь и вышел на улицу. Через минуту вернулся:

— Шофер сказал, что не видел ее с утра.

Охранник чуть слышно заметил:

— С тех пор, как вы приехали, отсюда не вышел ни один человек.

— Где же Рыбникова? — Лев Астраханский напрягся. — Мы договорились: она ждет и никуда не уходит.

— Сумочка здесь, значит, и она сама где-то рядом.

Через несколько минут все, кто до сих пор обыскивал помещения и допрашивал работников, искали Ирину Ивановну. Искали в ателье, на лестнице черного хода, на чердаке, в подвале и на близлежащей территории. Но поиски ни к чему не привели. Рыбникова исчезла.

По истечении двух часов все собрались в гостиной.

— Ее нигде нет, — констатировал Лев и посмотрел на часы. — В рабочий кабинет звонили? Домой?

Кто-то ответил:

— Ирина Ивановна не появлялась нигде.

— Запись камеры наблюдения просмотрели?

— Так точно. Из ателье не выходила.

— Где же она, черт побери?! — Он перевел взгляд на Надежду: — Как я уже говорил: чудес не бывает. Здесь кто-то врет, и этот кто-то дорого за это заплатит.

Надежда опустила глаза, решив, что, если бы она выбирала врага, Лев Астраханский был бы последним из всех, кого она знает.

В вестибюле раздался звонок, и оттуда пришел охранник:

— За дверью полиция.

— Что? — спросил Астраханский.

— У подъезда полицейский фургон. На крыльце три человека в форме. Что делать?

Выдержав паузу, Лев тихо сказал:

— Делать нечего. Придется впустить.