Дневник души. О боге и Сибири. О вере и безумии

Анна Калашникова-Старченко

Занимательные и откровенные строки о Боге, вере, отчаянии и любви. О душевной боли и просторах Сибири. Строки, пробуждающие в человеке мотивацию к борьбе и выживанию, никого не оставят равнодушным…

Посвящаю этот сборник своей семье. Низкий поклон каждому читателю. Храни Вас Бог.

© Анна Калашникова-Старченко, 2016

ISBN 978-5-4483-4635-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Безумный философ

Мотивация

Послать всё к чёрту,

Дописать ту книгу…

И так паскудно нынче на душе.

И воздух спёртый,

С небом, в цвет «индиго»…

Ломает психику октябрь в неглиже.

Пусть лихорадит.

Тело просквозило.

Депрессии шлю на хрен и друзей.

Пускай, ничто не гадит

В мозг остылый.

Я нынче — добрый гений и злодей.

И знаешь, должным быть —

Тогда, лишь Богу.

Не озираясь на своём пути.

А ты, бросай курить,

Хоть понемногу.

В дыму сложней себя найти.

Люциферу в моей голове…

В моей голове обитаешь

И мучаешь душу мою.

Когда я молитву творю,

Тогда лишь свой рот закрываешь.

Ты любишь, когда я бешусь,

Ты любишь, когда крою матом.

Закатишься смехом развратным,

Когда я опять не сдержусь.

Ты любишь, когда я ревную,

Когда я завидую, злюсь.

Когда сомневаюсь, боюсь,

Злорадствуешь. Я — негодую.

И ты поощряешь мой путь,

Когда я хочу с тобой выпить,

Хочу превратить свой ум в Припять,

Где пусто и жизнь не вернуть.

Участник всех жизненных сфер,

Обиженный всеми ребёнок,

Какой же ты наглый подонок,

Живущий во мне Люцифер!

Мистер Президент

Политические страсти:

Тяга к смерти. Тяга к власти.

Неизбежна первая.

Вторая — непомерная.

Новый Мистер Президент —

Фортуны избранный клиент.

Машет в камеру рукой

Новорожденный герой.

Дороже золотого слитка

Белозубая улыбка.

Строгий стан на миллиард

Дал Ему успешный старт.

Всходит твёрдо на Олимп,

Над главой сияет нимб.

Щёлкнул дерзко микрофон.

В экстазе зал. Смеётся Он.

Его речи долгожданны,

Жесты публике желанны.

Повелительные взгляды

На людей бросает прямо.

Как святые образа,

Избирателей глаза.

Словно Бога лице зреют

И при Нём дышать не смеют.

Их герой. Король и шут.

И известный словоблуд.

Ангел Он. И Он сатир.

А в Его ладонях — мир.

Ликуют в счастливой истерике

Народы свободной Америки.

Сделать шоу, торжество —

Вот первичнее всего.

«Люби Его, боготвори,

Молитвы в честь Его твори!»

Толпой вознесённый посланник,

Её восхвалённый избранник.

Одна лишь угроза гложет.

Охрана тому не поможет.

Не заметят в шумихе гонцы

В стаде паршивой овцы.

Качнутся зелёные кроны.

К крови готовы патроны.

Если бы некто узнал,

Избраннику тихо сказал:

«Под прицелом Ваш висок.

В напряжении курок.»

Тонут в возгласах толпы

Президентские мечты.

Про душу

Что стоишь ты над душой?

Не родной и не чужой,

Не приезжий и не свой.

Шёл бы мимо. Нет, постой!

Вот тебе моя душа,

За которой ни гроша.

Из которой вырван клок.

Забирай. Да был бы прок…

Что тебе с моей души?

Там не розы. Камыши.

Ничего там не найдёшь,

Ещё ниже не нагнёшь.

Плюй, как в проклятый колодец,

Раз пошёл такой народец.

Так собаки не кусают,

Как народ порой терзает.

И сидишь порой распятый,

Провожая день проклятый.

С непокрытой головой

И растерзанной душой.

Со стеклянными глазами

И седыми волосами.

Кто-то встанет над душой,

Не родной и не чужой.

Жаль, нельзя тогда ему

Душу завещать свою.

Клетка

Август, как шизофрения.

Паранойя сентября.

В мире собственных иллюзий

Бросили меня.

Я пройду по адской клетке,

Нервно хохоча.

Как повешенный на ветке,

Дёрнется свеча.

Знаешь ли, какого чёрта

К осени схожу с ума?

Я — прикинувшийся мёртвым,

Человек дождя.

И однажды, ночью поздней,

Осень разорвёт.

Позвоню из преисподней.

Если повезёт.

Своя война

Толкай меня и командуй,

Голос в моей голове!

Я псих. Я несу свою правду.

И я побеждаю в борьбе.

Я — твой обезумевший Голем,

Покуда ты не умолк.

Шагает примерным строем

Моих тараканов полк.

Взрывается мозг-кипятильник,

Дымит и горит, как напалм.

И возглашает будильник:

«Доброе утро, Вьетнам!»

Пусть

Друг мой — псих и алкоголик.

Я ж, пока ещё держусь.

Мне молитва — анаболик.

С сумасшествием борюсь.

Получается неплохо,

Петлю смерти не вяжу.

И, надеясь, что не сдохнем,

Слово доброе скажу.

Пусть, я человек безумный,

Пусть, в кармане ни рубля.

Но, меня ругает мудрый

И цитирует меня.

Борьба

Пули не жалко, если казённая,

Денег не жалко, лишь бы живой.

Спину не жалко, раз дело свершённое,

Рук, сбитых в кровь, и искры молодой.

Молодость пусть положили за что-то,

Лишь бы по пьяни не проиграть.

Болью, слезами, кровью и потом

Не жалко святое отвоевать.

Пусть седина на висках Твоих светится.

Нет мне дороже Твоей седины.

Пусть на «том» Свете нам выпадет встретиться,

А коли нет, приходи в мои сны.

Не забывай ни живую, ни мёртвую.

Только, прошу, ни о чём не жалей.

Надпись доски гробовой полустёртая,

Нас подгоняет идти всё быстрей.

Пусть смысл жизни в борьбе нескончаемой.

Нам не пристало бесславно уйти.

Может, наш парусник непотопляемый,

Раз смог осилить такие пути?

Походка

Меня по чёрной шляпе узнают

И, как сказали, по блуждающей походке.

Мне в эту шляпу скоро подадут

И опознают в криминальной сводке.

В тени мне отсидеть не суждено.

На волнах разных слухов я дрейфую.

И плащ от пуль мой — в решето.

И гонит ветер голову дурную.

Я вам не раз с играю и спою,

На улицах стихи я зачитаю.

И выпью с горя не одну.

И сбереженья не жалея растеряю.

К чертям раз полетело — пусть летит,

Коней я останавливать не стану.

Я притяну лихое, как магнит.

И я буянить не устану.

Мне будет больно, холодно, погано.

Мне будет хорошо врагам на зло.

Я стану, как трава бурьяна,

Мне с вольным ветром шляться повезло.

Конец ознакомительного фрагмента.