Грязь

Анна Дрейзер, 2017

Пятеро молодых людей – трое парней и две девушки, никогда прежде не бывшие знакомыми друг с другом – заперты на чердаке старой многоэтажки. Кто и почему сделал это, и чего добивается таинственный похититель?Содержит нецензурную брань.

Пролог

Воздух столь отчётливо вонял, что Мэтт был вынужден открыть глаза.

Он едва не закашлялся.

Едва — потому что он попросту не смог этого сделать.

Во рту мешалось что-то — что-то, напоминающее кляп, и Мэтт протестующе замычал.

— М-м-м, — звук будто бы растаял где-то в глубинах этого тёмного места, наполненного спёртым воздухом.

Руки тоже не подчинялись — вероятно, они были связаны за спиной; Мэтт понял это, когда ощутил тупую, но невероятно назойливую боль в предплечьях.

Хотелось выругаться, но вышло лишь снова замычать, когда Мэтт понял, что ноги связаны тоже.

«Чёрт, чёрт!

Ёб твою мать».

Воздух словно завонял ещё сильнее, попытка выплюнуть кляп, разумеется, провалилась.

Замычав в третий раз, Мэтт вновь уронил голову. Голова ударилась о сырой холодный пол.

— Эй, здесь ещё один, — женский голос, раздавшийся откуда-то из глубины помещения (что это такое — Мэтт так и не смог понять) вселил некую надежду, заставив замычать снова.

Быть может, его услышат.

И чудо свершилось. Его услышали — Мэтт понял это по гулким приближающимся шагам.

— Вот он, — послышалось уже совсем рядом с ним, и следующим, что он увидел, было лицо нагнувшейся над ним молодой женщины. — Помоги мне, Самир, — обратилась она к кому-то, стоящему позади неё.

Чьи-то руки помогли Мэтту избавиться от кляпа, и он тут же сел на полу, порывисто дыша.

— Я так и знала, что тут кто-то ещё есть, — быстро произнесла та самая женщина; Мэтт наконец рассмотрел, что её волосы тёмно-рыжего цвета, а лет ей, по всей видимости, около тридцати. — Я слышала звуки в этой части чердака, но решила, что мне показалось.

— Чердака? — закашлявшись, выдавил наконец Мэтт

Женщина кивнула:

— Мы на чердаке одной из старых высоток, парень, и, судя по всему, нас тут кто-то запер.

— Ч… что за… что за чёрт?

— А это мы сами не можем понять, — включился стоящий чуть поодаль молодой темноволосый мужчина; вероятно, именно его звали Самиром.

— Но… но как…

— Мы в заднице, малыш, — как-то ужасающе спокойно произнесла женщина. — Мы в одной большой жирной вонючей заднице, — она протянула руку. — Я Эль, Эль 11. Будем знакомы.

Мэтт нервно усмехнулся.

— Как Эль Макферсон? — внезапно для самого себя выдал он и тут же осёкся.

Воистину мозг порой выдаёт странную реакцию на стресс.

— Типа того, — женщина кивнула. — А это Самир, — указав взглядом на темноволосого мужчину, она вновь повернулась к Мэтту. — А тебя-то как зовут?

— Мэтт. Мэтт Стэнфорд.

— Добро пожаловать в Ад, малыш, — Эль усмехнулась.

— Не смешно, — возразил Мэтт, пытаясь подняться на ноги. — Сколько нас здесь всего?

Эль пожала плечами:

— Я, Самир, Родриго, Джейд… и вот теперь ты ещё. Может, были ещё другие, но уже умерли. Этого я не знаю.

— Сколько вы уже здесь?

— Около суток, может, чуть больше. Я не была связана, в отличие от тебя. И Джейд тоже. Видимо, тот, кто засунул нас сюда, связывает только мужчин.

Мэтт, до которого только сейчас в полном объёме стал доходить весь этот сюрреалистичный ужас, вновь опустился на пол.

— Ёбаный в рот, — сказал он.

Эль и Самир в ответ промолчали.

1

Эль

— Проходи, садись. Я Джина Риз-Дэвис, а ты, насколько я понимаю, Эль. Выпьешь?

Эль отрывисто покачала головой. Пить во время подписания контракта в её правила не входило.

— Тебя Джоуи рекомендовал. Я думала, ты моложе. Сколько тебе?

— Тридцать два. Если вас не устраивает мой возраст, миссис Риз-Дэвис…

— Мисс, а не миссис, попрошу не оскорблять, — Риз-Дэвис ухмыльнулась. — И нет, твой возраст меня совершенно устраивает. Терпеть не могу неопытных соплюшек, — достав из бара бутылку виски, она плеснула себе в стакан. — К тому же ты от Джоуи, а он толк знает… может, всё же выпьешь?

— Нет, мисс Риз-Дэвис, благодарю.

— Зови меня Джина. Что ж дело твоё. Раз не желаешь выпить, то, пожалуй, перейдём сразу к делу. Оплата каждую неделю, как и указано в договоре, но ты должна стараться. Если мне что-либо не понравится, я имею полное право лишить тебя оплаты. Оргии я не особо жалую, но, ежели мне вдруг приспичит, отказаться не имеешь права. Только женщины, мужчин я не переношу, так что можешь не волноваться, — она снова усмехнулась. — Со мной же следует делать всё, чего я захочу. Даже если я захочу помочиться на твоё хорошенькое личико, — перегнувшись через стол, она коснулась щеки Джейд красным заострённым ногтем и тут же рассмеялась. — Но у тебя нет причин бояться, потому что «золотой дождь» я жалую ещё меньше, чем оргии. Джоуи сказал, у тебя большой опыт с женщинами, и все твои клиентки были тобой довольны, это так?

— На меня не было жалоб, мисс Риз-Дэвис… Джина.

— Ну вот и прекрасно, — Риз-Дэвис деловито кивнула. — А теперь покажи товар лицом. Расстегни блузку, я хочу посмотреть грудь.

Без малейших эмоций на лице Эль расстегнула блузку. Подобные вещи были не впервой для неё, и она уже давно научилась относиться к подобным вещам философски.

Это тело, всего лишь тело, и, пока ещё возможно, она будет стараться заработать этим телом как можно больше денег.

— Большая и упругая, — резюмировала Рис-Дэвис, со знанием дела пощупав её грудь. — Как я и люблю. Думаю, мы сработаемся, — щёлкнув зажигалкой, она закурила. — Знаешь, я обычно проверяю анус на предмет… глубины. Ну чтобы потом не слушать эти гадские вопли истеричных девок о том, что им, видите ли, больно. Но ты девочка взрослая, думаю, у нас не возникнет подобного рода проблем. Не правда ли?

— Разумеется… Джина.

Риз-Дэвис кивнула:

— Вот и отлично. А теперь ещё один небольшой тест. Покажи, как ты умеешь работать языком, — на удивление легко и изящно для её немалого веса она стащила со своих жирных бёдер трусики и бросила их на диван. — Готова?

Эль была готова.

Ей очень нужно было получить эту работу.

Джине быстро все надоедают — об этом она знала от Джоуи. Но, когда она, Эль, ей надоест, Риз-Дэвис непременно заплатит «отставные» — щедрые, очень щедрые.

У этой старой жирной лесбиянки был один несомненный плюс: она всегда была очень щедрой.

Вплоть до транжирства.

Но, как ни крути, зарплата, которую ей платили на «Маузер Инкорпорейтед» позволяла ей вести себя подобным образом.

Так Эль считала.

Родриго

— Эй, малыш, мой друзья тебя тоже хотят, — Джо Хокинс, раскормленный хряк пятидесяти пяти лет от роду, хлопнул его по заднице. — Так что давай, приготовься.

— Мистер Хокинс, я не припоминаю, чтобы это было оговорено в контракте. Джоуи говорил, что…

Хокинс отмахнулся:

— Джоуи, Джоуи, Джоуи… Да мало ли, что говорит этот ваш Джоуи! Особенно с учётом того, что — та-дам! — он хлопнул в ладоши. — Я звонил Джоуи сегодня утром. И договорился переписать контракт. Так что давай-ка, парень, подрастянись, как следует! У одного из моих друзей член как у сраного орангутанта, так что советую приготовиться к самым что ни на есть неповторяемым ощущениям.

Родриго почувствовал, что ещё немного — и он сблюёт. Пьяный Джо Хокинс был отвратителен — ещё отвратительнее, нежели Джо Хокинс трезвый, но блевать было нельзя.

Когда ты убогий мексиканец, нелегально пересёкший в своё время границу, блевать, как правило, нельзя.

Особенно — блевать в присутствии большой шишки из небезызвестной «Маузер Инкорпорейтед», детища самого Билла Маузера.

Что позволено Юпитеру — то не позволено быку.

Так уж заведено на этой грешной земле.

И никак иначе.

Джейд

— Цветы для тебя, малышка!

Джейд довольно улыбнулась.

Точнее — сделала вид, что довольна.

— Благодарю вас, мистер Хитчинс.

Эдвард Хитчинс довольно заулыбался.

— Я не стал покупать для тебя красные — ведь их полагается дарить только зрелым женщинам. Для тебя — только белые. Цвета невинности и непорочности.

Руки Джейд нервно затеребили платок.

За невинность и непорочность многие платят — и платят щедро, и Джейд об этом было известно. Мистер Хитчинс тоже заплатит щедро — стоимость была указана в контракте, который на днях предложил ей некто Джоуи. «Я давно наблюдал за тобой, Джейди, и пришёл к выводу, что ты подходишь», — так он сказал. Джейд ещё сама не была уверена, что «подходит», но Джоуи — хитрый жук.

В лучших традициях семьи Корлеоне он сделал Джейд предложение, от которого невозможно было отказаться.

Имея на руках такую сумму, она сможет поступить учиться на врача.

А ещё — оплатить лечение своей младшей сестры, до которой их пьющей матери давно не было дела.

Один раз, всего лишь один раз — говорила она себе. Мистер Хитчинс просто заберёт её девственность и щедро заплатит.

И никогда больше не тронет её.

Пройдёт время, и всё забудется.

То, что ему так нужно и чего он так жаждет, — всего лишь какой-то кусок кожи.

По крайней мере, мистер Хитчинс пытается всё это обставить красиво — вон даже цветы подарил.

Спрятав лицо в букете, она взглянула на Хитчинса нарочито кокетливым взглядом.

Джейд умела это — если хотела.

Сейчас они с мистером Хитчинсом поедут ужинать в дорогой ресторан (чёрт, как бы не забыть, какой прибор для какого блюда!), а потом они поедут к мистеру Хитчинсу домой, и она заработает денег.

Много денег.

Джоуи ей это пообещал.

И Джейд была на все сто уверена, что Джоуи не врёт.

Самир

— Мой знойный восточный мужчина, налей мне вина! — Лили расхохоталась пьяным, больше напоминающим ржание лошади, смехом.

— Как скажешь, роза моего сердца.

Лили вновь гоготнула.

— Восточные мужчины такие галантные, — она сделала широкий жест рукой — такие, которые обычно характеры для очень эмоциональных или же очень пьяных людей. — Вот скажем, Омар Хайам… ты читал Хайама, Самир?

— Да, Лили. Я читал Хайама.

— Он воспевал вино, — очередной слишком широкий жест — и Лили едва не выплеснула содержимое бокала на землю, но это её отнюдь не смутило. — Вино — и женщин, прекрасных созданий.

Самир поморщился: на «прекрасное создание» Лили ж точно не тянуло. Несмотря на свои пятьдесят, она одевалась так, будто ей было по-прежнему от силы двадцать три, и нависающие над ремнём её модных джинсов жировые складки её никоим образом не смущали. Пила Лили много: от неё постоянно несло алкоголем. В довершение ко всему она обожала трахаться. В момент оргазма она вопила так, будто её режут, а её промежность имела крайне неприятный запах, что само по себе было уже очень большой проблемой: старая шлюха, как назло, обожала кунилингус. «Полижи мою сладкую киску, милый», — то и дело причитала она. Самир морщился, но «сладкую киску» лизал.

К его глубокому сожалению, контракт, предложенный ему в своё время Джоуи, не давал ему права отказаться от такого деликатеса, как «сладкая киска» Лили.

К счастью, сейчас Лили, кажется, была слишком пьяна, чтобы требовать внимание к своим зловонным прелестям.

— Кажется, я перепила, милый, я хочу спать, — капризно проговорила она, зевнув. — Отнеси свою крошку в кроватку!

Самир послушно подхватил её на руки.

Проходя мимо бассейна он вдруг подумал, что с удовольствие утопил бы в нём старую шлюху.

Но, к сожалению, сделать этого было нельзя: убийство сестры Билла Маузера, одного из самых успешных бизнесменов города, никак не могло бы пройти незамеченным.

Особенно с учётом того, что Лили ещё и работает на корпорации своего брата.

Хорошо быть сестрой старины Билла — можно не появляться на работе неделями по причине запоя — и тебя всё равно не уволят.

С этими мыслями Самир осторожно пронёс Лили мимо бассейна.

Пронёс, отчаянно стараясь ненароком её туда не «уронить».

Контракт ещё предстояло отработать.

2

— Мы все умрём!.. Чёрт, мы все умрём, вы что, не понимаете?!

— Заткнись, ты, тупая сучка! — Эль зыркнула на Джейд столь красноречиво, что та тут же замолчала, оставив без внимания даже «тупую сучку». — Надо… надо попробовать найти выход. Он должен быть… не бывает чердаков, с которых не было бы выхода.

— Кому это могло понадобиться? — Мэтт произнёс эта фразу тихо, едва слышно, но, тем не менее, это возымело эффект: все тут же повернулись к нему. — Кто мог это сделать?

— Как по мне, кто-то душевнобольной, — мексиканец Родриго, за всё это время не произнесший ни слова, наконец заговорил.

Мэтт кивнул:

— Ты прав, приятель: этот парень, кем бы он ни был, явно нездоров.

Эль хмыкнула:

— С чего ты взял, что это был именно парень, дорогуша? — и, не дождавшись ответа, усмехнулась снова: — Мужчины. Ваш сраный шовинизм лезет из вас даже в такой жопе, как та, в которой мы все оказались.

Мэтт покачал головой:

— Ты не права, шовинизм тут не причём. Банальная логика. Ты представляешь себе женщину, которая физически способна на то, чтобы затащить нас сюда?

Эль отмахнулась:

— Ладно уж, твоя взяла, ты прав. На такое способна, пожалуй, разве что Зена Королева воинов.

— Но речь сейчас не о том, — продолжил Мэтт. — Я лишь пытаюсь рассуждать логически. Вот подумайте сами, у вас есть враги?

Самир тихо рассмеялся:

— Для большинства белых американцев все мусульмане враги, если ты не в курсе, так что, если так рассуждать, лично у меня они повсюду. Правда, я очень сомневаюсь, чтобы кто-то из них был столь одержим религиозно-расовой ненавистью, чтобы затащить меня сюда. А если кроме шуток, то у меня нет врагов… ну, по крайней мере, мне так казалось.

Родриго пожал плечами:

— Та же маза. Я никому не должен денег, никто не должен мне. Вопреки тому, что говорят в этих краях о мексиканцах, я не торгую наркотой и не держу притон. Даже не представляю, кому я мог бы понадобиться.

Мэтт взглянул на Джейд, которая теперь забилась в угол и тихо плакала, и на какое-то мгновение ощутил досаду из-за того, что её так грубо осадила Эль.

— Джейд? — тихо позвал он.

Та подняла на него заплаканные глаза.

— Я всего лишь студентка из бедной семьи, — с горьким раздражением произнесла она. — Какие у меня могут быть враги?

Эль скрестила руки на груди.

— Если у меня они и есть, то точно не настолько полоумные, чтобы запирать меня на чердаке с какими-то незнакомцами. А о себе что скажешь, красавчик? — она взглянула на Мэтта в упор. — Держу пари, за свою жалкую жизнь ты тоже не успел обзавестись стоящими врагами… как и все мы. И так же не имеешь понятия о том, что и зачем тебя сюда приволок.

Мэтт вернул взгляд. Какое-то время он молчал, а затем наконец заговорил.

— Мой вопрос прозвучал довольно глупо, — признал он. — Недоброжелатель у нас, как ни крути, один и тот же — ну, раз уж мы все тут по какой-то причине оказались. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.

Пошарив по карманам, Эль извлекла пачку сигарет и зажигалку и закурила.

— Ты, случаем, не коп? — холодно осведомилась она.

— Мимо. Я врач.

Эль удивлённо приподняла брови:

— Вот оно как.

— Да, анестезиолог-реаниматолог, — уточнил Мэтт. И тут же добавил: — Пожалуй, вместо того, чтобы рассуждать, кто, зачем и почему нас сюда засунул, нам стоит и впрямь попытаться выбраться отсюда.

— Считаешь себя самым умным? — мексиканец Родриго тоже закурил. Голос его теперь звучал уже намного громче и увереннее. — Думаешь, мы не пытались это сделать ещё до того, как Эль и Самир обнаружили здесь связанного тебя?

— Думаю, пытались, но нам стоит попытаться снова. Кстати, кто как сюда попал?

Эль выпустила тонкую струйку дыма и раздавила окурок носком ботинка.

— Я вышла вечером из бара, где встречалась с подругой, — сказал она, — ну, и решила поймать такси. Таксист схватил меня за шею и сунул мне в лицо какую-то тряпку… с хлороформом, я так полагаю. Очнулась здесь. А ты?

— Я шёл домой после смены, на меня напали, — торопливо объяснил Мэтт.

— А я вышла вечером, чтобы купить продукты, — отозвалась Джейд, хлюпнув носом. — Кто-то подошёл сзади — и больше я ничего не помню.

— Я навещал родню, кто-то, похоже, усыпил меня, когда я возвращался домой, — ответил Самир. — Наверняка это тоже был хлороформ.

— А меня, как и положено, если верить криминальным новостям, прямо возле дома схватили, — сказал Родриго.

— Полагаю, нас всех усыпили хлороформом, — задумчиво произнёс Мэтт, — после чего приволокли сюда. Только вот зачем? И чего от нас хотят?

«Чего от них хотят», похоже, никто не знал: все молчали. Угрожающе-зловонная тишина, пропитанная затхлым запахом старого чердака, будто бы разрасталась.

Прямо сюжет для какого-то чёртова саспенса старины Хичкока, подумалось Мэтту.

Внезапно завибрировший в кармане телефон едва не заставил его подпрыгнуть на месте.

Чёрт, он ведь даже забыл о его существовании.

Точнее — он был совершенно уверен, что телефон забрал похититель.

— Тебе звонят, красавчик, — тут же оживилась Эль. — Кстати, ты тут походу на привелегированном положении — телефон-то при тебе. Больше ни у кого из нас нет телефонов.

— Я думал, его нет и у меня, — растерянно произнёс Мэтт. — Это… это СМС-ка… прощу прощения.

Нажав на значок “SMS” на сенсорном экране, Мэтт поначалу не поверил своим глазам.

Номер, с которого пришло СМС, был ему неизвестен, но в данном случае это было даже неважно.

Неважно — потому что на экране красовалось:

Вы думаете, почему там оказались, но думаете не о том.

Четыре шлюхи и убийца — отличный вариант, не правда ли?

Вы грешники, продавшие свои души.

Вы — грязь.

Но, несмотря ни на что, я уповаю на Господа.

Кому-то из вас Он дарует шанс.

Шанс на освобождение.

Мне остаётся лишь довериться Ему и на Него уповать.

Да свершится Его воля.

У вас три дня.

— Что там, Мэтт? — взволнованно произнесла Эль, словно почувствовав, что то, что там, касается не только Мэтта, а их всех.

Молча Мэтт протянул ей телефон; всё остальные тут же обступили их.

И между ними снова воцарилась удушающая тишина.

3

Билл Маузер был загадочной личностью.

Сказать правду, он был самой загадочной личностью в большом бизнесе штата.

Начнём с того, что «старину Билла» практически никто не видел.

Да-да, именно так.

Билл не давал интервью, не встречался с журналистами, его фото не красовалось в глянцевых журналах и интернетовских статейках. Огромной корпорацией он руководил прямо из своего дома (слава богу, в век высоких технологий это было вполне осуществимо технически). В офисе он практически не появлялся, за него всё делали помощники.

Самым близким из которых был некто Джоуи Беллз.

Именно Джоуи ходил на все деловые встречи, именно с Джоуи предстояло вести переговоры всем, кто намеревался заключить контракт с «Маузер Инкорпорейтед», именно Джоуи был, как поговаривали в народе, доверенным лицом и близким человеком мистера Маузера.

Именно Джоуи был тем, кто имел на Маузера влияние… по крайней мере, так говорили.

И, надо сказать, в это верилось.

Джоуи был неприметным сухощавым мужчиной лет сорока-сорока пяти.

Должности как таковой у него в компании не было, но отчего-то это мало кого беспокоило: люди становятся редкостно невнимательными в наш тревожный век, знаете ли.

Самым главным было то, что к Джоуи можно было, если что, обратиться.

Он был чем-то вроде реального воплощения самого Маузера.

И именно поэтому ему доверяли.

Именно поэтому.

***

Конец ознакомительного фрагмента.