Враг моего отца

Анна Джи, 2022

Я смотрел на девчонку в своих руках – злая, загнанная в угол, в моей власти… Ее натянутые чуть ли не между пальцами нервы и шумное дыхание – все это обещало развлечение. Она пойдет на все, чтобы спасти отца. А я сделаю все, чтобы ей это не удалось. Даже если подпущу к себе такую, которая может войти в меня глубже, чем я в нее…

11

Я вдруг обнаружила, что совершенно спокойно вспомнила о Роме, без прежнего отзывчивого нытья за грудиной. А Багратов буравил меня тяжелым взглядом так, что стало страшно, что он там себе надумал. Я потянулась к булочке, когда он заговорил:

— Тебе стоило рассказать раньше. — Голос его охрип. — Я мог натворить непоправимого…

— Нет тут ничего непоправимого, — пожала плечами, — просто неприятно, да и ты… — я осторожно глянула на него, — растерялся…

— А что в таких случаях надо делать?

— Ну, душ, кстати, я раньше не пробовала, — я нервно рассмеялась. Он слабо улыбнулся, продолжая следить за мной своими черными глазами. — Давно не было…

— Довел я тебя, — усмехнулся он невесело.

— Что-то типа того, — кивнула настороженно. Спросить прямо, все ли в силе, боялась. Вдруг он еще колеблется? Не каждый мужчина может выдержать такой перфоманс от женщины, а тем более той, которая ему нахрен не нужна.

Хотя то, что сейчас происходило, я вообще не могла понять. Ему не все равно? Еще вчера он хладнокровно и со вкусом рушил наши с отцом жизни, а теперь так смотрит, будто правда переживает. А он может переживать?

С языка рвались колкости, раненное самолюбие требовало возмездия, но все это от безвыходности.

— Через два часа выезжаем в аэропорт. Тебе есть во что переодеться? — сухо поинтересовался он.

— Я же собрала чемодан, — зыркнула на него поверх булочки.

Он промолчал.

Не сказал ни слова и в следующие два часа, пока я собиралась. Мокрые вещи не имели шанса просохнуть, поэтому я завернула их в пакет, а сама оделась в темные обтягивающие джинсы и горчичный свитер крупной вязки. Он еще пах нижними нотами моих прежних духов, поэтому я его не носила последний месяц, но ничего другого из теплого у меня не было. Порадовавшись, что прихватила косметику, по максимуму использовала ее содержимое. Мне в принципе ничего не шло, кроме черных стрелок и густых ресниц, и я рада была отвлечься хоть на какое-то занятие, лишь бы не думать.

Отец не писал и не звонил. Пока что… Но, думаю, Слава был прав, и за нами кто-то приглядывал. Стоило выйти из номера и спустится в холл, мой мобильный ожил:

— Кристина, ты решила все же улететь с ним?

— Пап, привет, — я прикрыла трубку ладонью от пронизывающего ветра со снегом на улице. Слава как раз укладывал наши чемоданы в багажник такси. — Да, улетаю…

— Кристина, не верь ему, ты же слышала, его цель — ударить меня побольнее.

Это точно.

— Пап, любовь слепа…

А еще зла.

— Кристин, ну в самом деле, когда ты в него успела влюбиться?! — не выдержал он.

— Пап, когда он терпел мои припадки! — повысила голос следом, забыв, что Слава вообще-то рядом и может меня слышать. — Ты вчера видел — у нас все получается! Я ему небезразлична!

Отец помолчал какое-то время.

— Не пропадай. Напиши, как долетите и как устроишься… — услышала, будто глухое эхо.

— Хорошо.

Я отбила звонок и обернулась. Слава стоял у открытой задней двери и терпеливо ждал:

— Сдашь мне мобильник, как прилетим, — приказал холодно, когда шагнула к двери. — Мне ни к чему его слежка.

Вот и все.

Москва за окном равнодушно посыпала улицы крупой, как соль на рану, а я пялилась на нее, пытаясь осознать, что это со мной происходит на самом деле. Будто все это — кино, а я и правда играю главную роль в сложной психологической драме, и конец у нее далеко не счастливый. Багратов играл свою роль безупречно — от вчерашних противоречий не осталось и следа. Он, в отличие от меня, на Москву не смотрел — читал что-то на планшете.

— Что читаешь?

Стояние в пробке осточертело. Я тоже пробовала читать блог по психологии, но сегодня он мне не заходил. После срыва всегда так: когда чувствуешь себя больным насквозь, разбираться с этим нет сил, хочется отвлечься и пережить.

— Прогнозы урожая винограда, — мрачно ответил он, не отрываясь.

— Так интересно?

— Интересно, под какой сорт понадобится больше удобрений в этом году…

— У тебя правда есть винодельня? — проигнорировала намек.

— Есть. Я люблю делать вино.

— Сам?

— Да. Меня это отвлекает. — Значит, отвлечься сейчас хотелось не только мне. — Кристина, что-то не сходится в твоей лжи, — вдруг поднял он глаза и повернулся ко мне, а мне резко захотелось выпрыгнуть из машины прямо на ходу. — Тебя не каждый мужик может так схватить, как я утром — это еще довести надо.

— Не каждый мужик является врагом моего отца, — даже не моргнула я.

— Он трясся за тебя еще до того, как узнал, кто я.

— Он говорил тебе, что со мной нужно по-особенному, только и всего. — Я взвесила аргумент на убедительность и решила добавить: — У нас много времени ушло на реабилитацию, пока я вообще научилась общаться с людьми, находиться просто в толпе, потом на виду перед камерами и в соцсетях. То, что для многих обычное дело, у меня заняло годы.

Он смотрел на меня долго.

— Это насилие, — нахмурился, — этот охранник… он…

Кажется, для нас обоих стало сюрпризом, что Слава не может закончить мысль. Я сжалилась:

— Нет, он не успел.

Не сдержал расслабленного выдоха и прикрыл глаза, а я смотрела на него внимательно, и пыталась убедить себя, что просто чувствую восторг от находки — у него мягкая сердцевина.