Любила вас, каждого…

Анна Даукшта (2024)

Женщина в любви. Какая она? Ранимая и сильная, робкая и смелая, застенчивая и порочная — разная. Женщина и любовь — слова-тождества, слова-синонимы. Сколько бы ни было в жизни встреч с мужчинами и себе подобными, с детьми и животными, как бы ни складывались отношения с ними, любовь в женщине всегда вибрирует и сияет, зажигая в глазах огонь и согревая сердце.«Любила вас, каждого…» — автобиографическая повесть о женщине в любви. Оригинальный стиль повествования, тонкий юмор и ирония, с которыми описываются даже драматичные события, житейская мудрость и подкупающая откровенность делают эту книгу и развлечением, и поучением, и отрадой.

Шрамы тела и души

Больничка. Хирург на весь город один. Собирает строителя, придавленного стеной. Сложный тела конструктор, в котором разобраться может только он. Восемь часов. Живой.

Вечером аппендикс — вдребезги. Мой. Шрам четырнадцать сантиметров, рогат и фиолетов. Купальник слитный — по жизни со мной.

Выписка. Бесконечные перевязки и голод, преследующий постоянно. Оксанка не приходит. Приобретаешь знание о вреде подсолнечных с кожурой, и что шрам во всё пузо — фигня, а вот рубец на сердце — настоящая монтана, как говорила мама. Подруга поменяла тебя на новенькую — дочь директора музыкальной школы, племянницу нашей «литрусички». Благодаря последнему факту оценки по любимым предметам падали со скоростью сосулек с крыши по весне.

«Деловая» приносила в школу жевательную резинку в разноцветных шариках, в модно недосягаемой немецкой упаковке. Оксанкино сердце перекочевало в новые отношения и прилипло намертво. На жвачку. «Тудой-сюдой» уехало к блатным.

Решение принято: подруги лучшей не будет. Никогда.

— Что за шрамы?

— От ожогов. Когда меня реанимировали.

— Они красивые.

— Вряд ли.

— Эй… Они спасли тебе жизнь. Они прекрасны.

(Из к/ф «Двойная жизнь Чарли Сан-Клауда».)

Шрамы на теле — как напоминание: сколько раз можно было уйти, но ты остаёшься, каждый раз остаёшься для чего-то большего.

Аппендикс одарил рогатым в четырнадцать сантиметров. Фиолетовым он был ещё лет семнадцать. Сначала боялась и трогать, потом стеснялась на пляже раздеться. До следующего шрама. Но два других совсем незаметны, хирург-гинеколог — золотые руки и сердце — решила: «Молодая, одного во всё пузо вполне достаточно». Сделала красиво-горизонтально оба, с разницей в шесть месяцев.

Да, бикини уже не мой вариант, но приходит день, когда начинаешь любить свои шрамы. Даже те, которые сделала сама… Каждый говорит о том, что идёшь вперёд, что жива. Зачем-то осталась. Шрамы на теле заживают быстро, так оно устроено. Они закаляют характер и остаются с тобой навсегда. Если сможешь поведать о них, получится хорошая история.

Чего нельзя сказать о шрамах души, сердца. Раны от неразделённой любви, законченных отношений и потери близкого человека… А хуже всего ложь — убивает живое на пути и внутри. Ещё зависть, которая правит миром и людьми, перерастающая в ненависть, далее — в войну.

Самые страшные раны остаются на чести. Говорят, что измена женщины для мужчины равносильна известию о кончине через три дня. Не думаю, что дамы легче переживают «левостороннее» любимого, но и эти дыры способны затянуться, а шрамы останутся с тобой как напоминание о том, где ты был. Но они точно не должны диктовать тебе, в каком направлении двигаться дальше и кто ты сегодня.

Знаете, что такое кинцуги? Это вид искусства, в котором ты разбиваешь нечто особенное, а потом золотом склеиваешь, как было.

Твои шрамы — не признак того, что ты сломлен, а доказательство того, что ты исцелился. Кинцуги — исцеление через надлом.