Дом на берегу ночи

Анна Данилова, 2014

Человек, которого заворачивали в белое шелковое покрывало, был явно мертв. Сверток выглядел, как окровавленный кокон. Кого убили? Никита выбежал в сад, спрятался за кустами сирени, чтобы досмотреть до конца страшное и одновременно завораживающее действо: Федор, его друг, вытаскивает из дома труп неизвестного. Никита проследил за ним до самой реки, до обрывистого берега, откуда вниз, на песок, Федор и сбросил свою жуткую ношу. Федор – убийца! В это невозможно было поверить. И все же за какие-то минуты друг превратился в оборотня, между ними выросла невидимая стена, отделившая прошлое обоих от будущего… С тех пор прошло пять лет, и однажды Никите пришлось вспомнить все подробности того холодного утра…

3. Оля. 2009 г.

Оля допила кофе с молоком, вымыла чашку, вытерла и поставила ее в буфет. Полюбовалась красивым, в розочках, сервизом за его прозрачными дверцами, окинула довольным взглядом вычищенную кухонную мебель, промытые окна, белые занавески на окнах, белые полотняные подушечки на стульях и осталась довольна. Все-таки она сделала это. Смогла! Приехала в Москву, нашла работу и поселилась не где-нибудь в Выхино, а на Тверской улице, в самом сердце Москвы! И работа спокойная, никто тебя не донимает, никто не пристает, прибираешься в квартире, варишь борщ, печешь пирожки, гладишь рубашки, а тебе и денежка идет, и комнатку тебе отвели отдельную, с удобной кроватью и необходимой мебелью, и в ванне можешь плескаться, сколько душа пожелает, и хоть весь день гуляй себе по Москве, главное, чтобы к возвращению Михаила Иосифовича было прибрано, ужин готов, чаек с травками заварен, полотенца подогреты в ванной комнате, постель чистая, разобранная ко сну. И чтобы в доме было тихо. Все!

Место домработницы Ольга получила случайно, как это часто бывает в больших городах. Пришла по объявлению в один дом, там никто не открыл, и женщина-почтальон, родственница соседки Михаила Иосифовича Левкина, ученого-физика, сжалившись над ней, подсказала, где освободилось подобное место.

— Ну что ты стоишь здесь! — шепнула она Ольге, стоявшей в растерянности перед дверью на первом этаже высотного дома, где ей была обещана работа. — В домработницы пришла наниматься?

Было холодно, Ольга в осенней куртке и вязаной шапке отогревалась возле батареи, собиралась с духом, чтобы выйти из подъезда в ноябрьскую стужу и ветер. Почтальонша, высокая худая баба с простым добродушным лицом, одетая в сиреневый пуховик и большой белый берет, проворно рассовывала по почтовым ящикам газеты, журналы и рекламные проспекты. Пахло бумагой и свежей типографской краской.

— Да, только никто не открывает. Сказали приехать к девяти. Я даже раньше пришла, уже никого не застала.

— И не застанешь. Хозяева во Владивосток к сыну уехали, дите там народилось, внук. Квартира пустует, эти мерзавцы, что людей грабят и обманывают, дают этот адрес кому ни попадя: вроде как квартиру здесь сдают, так они задаток себе берут, или работу тебе предлагают, рублей пятьсот, а то и всю тыщу слупят с бедолаги-безработного, вот как ты, люди приходят, а квартира-то пустая! Вот и ты так же. Тебя как зовут?

— Ольга.

— Ты откуда приехала-то?

— Из глубинки… Из провинции, — ответила Ольга, чувствуя себя неловко от того, что не может спокойно, без всякой задней мысли ответить женщине. Что страх слишком глубоко сидит в ней, не дает расслабиться ни днем, ни ночью.

— Ну, не хочешь говорить, не надо! — нисколько не обиделась женщина. — Я же понимаю, сюда к нам приезжают не от хорошей жизни. Работы хорошей нигде нет, а в провинции и подавно. Ты готовить умеешь?

— Конечно!

— А чистить, мыть, убирать?

— Да.

— Аккуратная?

— Ну да…

— Думаю, что помогу тебе с работой. У меня сестра живет с мужем на Тверской улице, в самом центре. Повезло Лидке, вышла замуж за профессора. Ну да ладно, не о ней речь. Сосед у нее, физик, очень хороший порядочный мужчина. Жениться не успел, все формулы свои писал-рисовал, опыты какие-то ставил. Но голова — золотая. Все какие-то гранты выигрывает, мне Лидка рассказывала. Очень она его уважает. Так вот. У него женщина одна жила, не жена, нет, не подумай чего, просто готовила ему, полы мыла, стирала. Замуж она вышла. Встретился ей человек, познакомились в метро, ее Полиной зовут. Месяца не прошло, как она пришла к Левкину, так, мол, и так, Михаил Иосифович, ухожу я от вас, в Люблино буду теперь жить, замуж выхожу. А сама плачет! Может, себя жалеет, что потеряла такое место, новый-то ее муж, бизнесмен, поставил условие, чтобы она нигде не работала, чтобы детей рожала. А может, его пожалела, что оставляет без присмотра. Он очень беспомощный. Если его не покормить, так и будет голодный сидеть за своим ноутбуком. Лидка, добрая душа, уже ищет ей замену, Полина еще вчера собрала вещички и переехала в Люблино, поэтому ты, девушка, поторопись, принимай решение. Не пожалеешь, точно тебе говорю. Еще вспомнишь меня добрым словом!

— Так я согласна. А какие деньги платят?

— Хорошие, не боись. Говорю же, в накладе не будешь. Погоди-ка, я позвоню Лидке-то. Меня, кстати, Настей зовут, Анастасией Алексеевной. Так я звоню?

— Звоните!

— Алло? Лидок? Привет, это я… Ты Левкину своему еще никого не нашла?..

Вот так, с легкой руки почтальонши Насти, сестра которой (живя по соседству и будучи замужем за коллегой Левкина по университету) долгие годы опекала талантливого физика, Оля и получила это место.

Уже через неделю работы у Левкина, понимая, как же крупно ей повезло с работой и как славно все устроилось, благодаря отзывчивой почтальонше, она решила отблагодарить женщину, разыскала ее с помощью Лидии Алексеевны, приехала к ней в гости с пирогами и скромным серебряным колечком, купленным на первые заработанные деньги. Так они стали подругами, и Настя стала единственным близким человеком, с которым можно было отвести душу за разговором, выплакать свою боль, посоветоваться, обратиться за помощью. Однако даже ей, как Оле тогда казалось, она никогда бы не рассказала то, что отравляло ее жизнь, что мешало жить так, как живут все нормальные люди, и что ни на минуту не позволяло расслабиться и забыть прошлое.

— Знаешь, иногда бабы любят позубоскалить, наговорить лишнего о том человеке, который работал на твоем месте до тебя, о предшественнице, понимаешь? Но вот ничего не могу сказать плохого о вашей Полине, — сказала как-то Ольга Насте.

Они гуляли в Сокольниках, ели мороженое. У Ольги был выходной.

— Полина, она была хорошая. Может, простоватая, без фантазии, но честная и трудолюбивая. Лида моя за ней присматривала, особенно первое время. Она же взяла ее с улицы, Поля ушла из дома, ее муж избил. Лида очень переживала, что привела к Левкину незнакомого человека. А вдруг украдет чего? Но потом успокоилась. Конечно, наводила о ней справки, выяснила, что Поля рассказала ей чистую правду. Да я и с тобой рисковала, ничего же о тебе не знала!

— А чего сама не пошла работать к нему?

— Хороший вопрос. Ну, во-первых, я люблю свободу. У меня своя квартира, сбережения кое-как имеются, да и Лида, добрая душа, мне помогает. Вечно с полными сумками ко мне приезжает. Деньжат подкидывает. А в прошлом году так и вообще шубу мне мутоновую подарила. А во-вторых, мужчина у меня есть. Володя. Он, правда, женат, у него дети, и вряд ли он когда-нибудь разведется, но у нас любовь. У Левкина жить надо, работать вроде как круглосуточно, как бы я с Володей встречалась? А так… Сама понимаешь… А тебе в твоем теперешнем положении, когда у тебя пока нет своего дома, такая работа в самый раз!

— А что Левкин? Почему он один?

— Так робкий. Физик, одним словом. Или, как сейчас говорят, «ботаник». Его брать нужно. Полина в этом плане тоже такая же, как и он, никогда мужика в нем не видела. А ты будь поумнее, вдруг у вас с ним чего получится? Не теряйся, девочка! Смотри, скамейка свободная, посидим, покурим?

Левкин, сорокапятилетний, хорошо сложенный, но совсем не спортивный мужчина с мягкими русыми волосами, карими глазами и по-детски неловкими, порывистыми движениями, жил в каком-то своем мире. Ольга предполагала, что его голова никогда не отдыхала, что мозг его работал даже во сне, потому что не один раз просыпаясь ночью от звуков, видела его сидящим за письменным столом и щелкающим пальцами по клавиатуре компьютера. О чем он думал, наверное, знали только его студенты да коллеги по работе. Помимо преподавательской деятельности он занимался наукой, часто задерживался в своей лаборатории, вечно что-то записывал на маленьких листочках, вел бесконечные телефонные разговоры со своими коллегами на тарабарском, непонятном Оле, языке. И вот за все это, за его увлеченность, ум, детскую непосредственность и щедрость, благодарные улыбки за вкусный обед или за купленный по ее женской инициативе сервиз в розочках (который он заметил!!!), за чистоту и порядок во всей квартире и за многое-многое другое, чем окружили его заботливые женские руки, Оля его и полюбила. Всем сердцем.

Да, безусловно, он был богат. Но сколько состоятельных мужчин подвергают своих подчиненных, жен, любовниц и даже друзей унижению, связанному с материальным неравенством. К счастью, Левкин был не такой. Хотя и совершенным уж простачком, не считающим свои деньги, его тоже назвать было нельзя. Он был умен, а потому мог параллельно своим физико-математическим головоломкам решать и не менее сложные (в особенности для мужчин) бытовые. С ним Оле было легко еще и потому, что у нее и мысли никогда не возникало надуть его в хозяйственных деньгах, положить, к примеру, в карман золотую зажигалку (подарок коллеги из Лондона), подкармливать за счет Левкина любовника, чем потихоньку занималась, как выяснилось, его первая домработница, предшественница Полины — Лиза из Львова.

Отношения Ольги и Левкина были настолько ясны, просты и прозрачны, что она и не заметила, как привязалась к нему и стала воспринимать его, как совсем не чужого ей человека. Это выражалось прежде всего в ее чувствах к Левкину. Здесь намешалось все: восхищение, жалость, уважение, благодарность и даже нежность.

Он как-то легко позволил ей обустроить свой дом, доверившись ее вкусу и знанию при покупке посуды, занавесок, ковров, постельного белья и разных необходимых в хозяйстве бытовых приборов. И Ольга, которая так и не успела в силу жизненных обстоятельств побывать невестой, женой, теперь с удовольствием играла в эту приятную для нее игру, получая от этого истинное наслаждение.

…Раздался звонок. Ольга бросилась открывать. Знала, что это вернулся Левкин. И как-то сразу успокоилась. Она всегда успокаивалась, когда он приходил домой. Пусть он работает в своем кабинете, пусть засиживается там допоздна, не важно, главное — он дома.

Распахнув дверь, Оля увидела букет красных роз. Розы были небольшие, бархатные и на вид твердые, аккуратные. Их было так много, что хозяйственная Ольга, мысленно прикинув стоимость букета, даже ахнула, приложив ладонь к губам. За букетом и не видно было Левкина.

Он шагнул вперед, как-то очень ловко зацепил ногой дверь, чтобы она захлопнулась за его спиной, протянул цветы Оле:

— Это вам, Оля.

— Мне? Спасибо… — Она приняла букет, поднесла к самому лицу. — Господи, какая красота!!!! Но… почему? Я не понимаю…

И тогда скромный Левкин, сжав кулаки и собравшись, подошел к ней совсем близко, так, что она почуяла запах его туалетной воды и успевший въесться в костюмную ткань слабый аромат цветущих на улице лип, и сказал:

— Я очень хочу, чтобы вы стали моей женой, Оля.

Сказал, закрыл глаза, словно в ожидании взрыва, как новобранец на войне, у него от напряжения даже плечи приподнялись.

— Оля? — Он открыл глаза и теперь стоял и смотрел на нее растерянно и даже испуганно, будто не совсем уверенный в том, что не перепутал женщину, не обознался. — Вы согласны?