Явления ночи пред ваши очи. Сборник фельетонов

Анна Голицына

У Питера Бигля в сказке «Последний единорог» старая ведьма Мамаша Фортуна колесила по деревням со страшным карнавалом. Зазывали на этот карнавал фразой «Явления очи пред ваши очи». И ведь было на что посмотреть: тут и Змея Мидгарда, и Сатир. Но дело было в том, что на самом деле в клетках сидели обычные животные, и только колдовство старой ведьмы придавало им лик чудищ. Так и в книге, которая названа по этой фразе. Обыватель предпочитает симулякры и живёт страшнейшей иллюзией, плутовством.

Оглавление

Соблюдайте регламент, господа!

Нет более унылой вещи на свете, чем оплаченные чиновниками посиделки соотечественников, общественников, всяких там представителей гражданского общества. Активистов из клуба любителей прав пчеловодов, а то и вовсе защитников бурёнок, к примеру.

Начинаются заседания с того, что завсегдатаи собираются за час до собрания и фыркают на опоздавшую молодёжь. Понятно, что завсегдатаи — это те самые крайне активные люди, которым нечем заняться дома. Активны они только во время воспитательной части: опоздали молодые, сели не там, зазвонил телефон, одним словом можно шикнуть и также нарушить покой других завсегдатаев, которые не приучили эту самую молодёжь в числе одного прыщавого политически озабоченного юнца к порядку. А именно столько юнцов ходит на такие посиделки и поговорилки.

После традиционного процесса шиканья также на кашлюнов, чихающих и громко говорящих, а также шуршащих газетой, наконец, собирается президиум. Не будем описывать длительные процедуры избрания мандатных и счётных комиссий, намного интересней процесс, происходящей в зале: челюсти ряда соотечественников начинают медленно, но верно открывать рядом сидящим количество коронок советских лет, ведь желание спать крайне естественно охватывает зал, и как зараза переходит от одного края зала к другому, пока желающие выступить не перестают откликаться на собственные имена, и лишь тычок соседа способствуют выходу на трибуну.

Вот бледный Юра идёт выступать. Юрию — 60 лет, но для всех — он просто Юра, жутко идейный и доставучий. Юра тенью восходит на трибуну. На его иссушенных речами губах — немой призыв. Немота перерастает в шёпот о митинге за чьи-то права. Шёпот поднимается на октаву выше, и Юра добавляет руку. Желание стукнуть кулаком осуществить он не преуспевает, и получается так, будто он просто устал держать кисти на весу и опустил, но… Регламент, господа! И Юра кисло кивает, обводит зал взглядом уставшего борца и немощной тенью сходит с постамента, сопровождаемый хлопком, отдалённо напоминающим аплодисменты.

Президиум заявляет новую тему. И тут происходит небывалое. Оказывается в зале находится сторонняя от проплаченных чиновниками бесед, женщина. Она неистово срывается с места, глаза горят, с губ срываются слова возмущения, на щеках румянец революции… Она едва слышит, что кто-то посмеивается, а кто-то просто удивлённо смотрит на неё. Ещё минута-другая и царства сна будет разбужено этой страстной речью… Но нет… Регламент, господа!

Опять трибуна. Теперь уже ведущий — высокий, седой человек, напоминающий суслика, — вежливо благодарит всех, укоряет кого-то в чём-то, но тоже вежливо, извиняется за нарушение регламента, зачитывает речь. Тема известная — опять о дефиците демократии в гражданском обществе. Но новый поворот событий — чтец приводит пример из античной истории, а потому учитель младших классов Нина Петровна просыпается, поднимает глаза и критично оценивает информацию. Однако дальше опять о тенденциях… Фраза регламент прерывает чтеца раз или два, в итоге секретарь с грустью окидывает зал и глаза его убегают куда-то вниз, к мобильному телефону, но должность не позволяет. Он крепится, борется со сном, и периодически широко открывает глаза.

Но надо же… именно в момент лёгкой дрёмы с сиденья вскакивает обиженный активист от какого-то комитета. Активист считает время до конца заседания, а ему надо сказать. Ему так надо, у него горит, слова просто рвутся!!! Но и прозвище у бедолаги всем известное — лифчик. А потому его, как правило, дёргают за бретельки, чтобы сел на место. Лифчику обещают слово в конце, если время останется. Суслик сходит с трибуны и объявляет, что резолюцию все получат и смогут с ней ознакомиться. Регламент.

Лифчик подпрыгивает и огнём и мечом прочищает себе дорогу, через толпящихся участников заседания. Толпятся они уже у выхода. Лифчик выхватывает себе квадрат у самой двери, а далее — рассказ о том, как спасти школу, русскую школу, которую хотят закрыть, далее его личное расследование о произволе минобраза. Он размахивает руками, ведь это тот редкий момент, когда он за дело готов перестать стесняться, готов перестать уже быть лифчиком!!! И это метаморфозу в сотый раз наблюдает председатель комитета. Она смотрит на него с гордостью, он смог, он больше не лифчик, и не важно, что никто этого не видит. Зал пуст. Их двое. Активистов. Лифчик заканчивает, ему пожимают руку, а Суслик уже торопит — помещение надо закрывать. Регламент, господа.

Декабрь 2011 года

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я