Соули. В объятиях мечты

Анна Гаврилова, 2014

Магам закон не писан, но даже они порой вынуждены соблюдать приличия. Поэтому открыто признаться в похищении герцог Даорийский не посмел и назвал меня своей воспитанницей. Окружил заботой, роскошью и… втравил в большие неприятности. Я заботы оценила, роскошь перетерпела, а все остальное… это не нарочно, клянусь! Просто кто-то слишком часто врет. И интриги у этого кого-то слишком опасные. И друзья-приятели такие, что про этикеты с реверансами лучше забыть. Но чего не вытерпишь ради любви? Тем более такой, о которой даже мечтать не могла…

Глава 4

— Так-так-так… — зловеще протянула тетушка. — Так-так-так…

Тут же вспомнилось первое появление Тьяны. В ту ночь она таким же тоном говорила, и закончилось все плохо. Вернее — ужасно.

— Что? — робко поинтересовалась я. Знаю — отпираться без толку, но вдруг?

— Ничего, — процедила гостья. А потом как заорет: — Где ребенок?!

Я потупилась и закусила губу. Смотреть в глаза призраку сил не было.

— Соули! Отвечай немедленно!

Глупо, конечно, но мне вдруг так стыдно стало.

— Я и Райлен… мы… у нас…

— Ну! — взревела тетка.

— Между нами ничего не было, — сказала тихо-тихо. И голову в плечи втянула — так, на всякий случай.

Ответом стал громкий сап и пугающе ласковое:

— Уверена?

— Да.

Сказала и приготовилась к порке. Тетушка не из тех, кто легко переносит обман. При жизни за малейшую ложь уши драла. Даже нашему отцу, который немногим младше сестры, доставалось. А тут мы не просто обманули — полной дурой выставили.

— Но я же видела слияние ваших аур, — настаивала Тьяна. — И постель. Она была разворочена!

— Не было ничего, — сглотнув, повторила я. — Не было.

Спальню затопила очень неуютная тишина, а потом тетушка сказала:

— Молодец, Соули. Так ему и надо.

— Кому «ему»? — Глупый вопрос, но все-таки.

— Магу твоему пронырливому, — охотно пояснила Тьяна.

Я тихонечко выдохнула. О Богиня! Какое счастье! Обошлось!

— Но ситуации это не меняет, — добавила призрачная гостья. — Знакомство с родом Даор все равно состоится. Так что будь добра подготовиться.

— В смысле?

— Беременность, Соули.

Я подарила собеседнице недоуменный взгляд — он-то и стал последней каплей. Терпение тетушки лопнуло.

— Чтобы через три дня на двухнедельном сроке была, ясно?! — закричала Тьяна. — И только попробуй не выполнить! Лично, вот этими самыми руками задушу!

— Но…

— Никаких «но»! Беременность две недели, и точка! Я из-за вас позориться не намерена! Тем более перед Рупертом!

О Богиня…

Остаток ночи прошел тревожно — сперва мысли мучили, потом сны. Причем такие, что проснулась в холодном поту под аккомпанемент собственного крика.

Последнее сновидение самым жутким было…

Будто прихожу в кабинет к Центрусу и говорю:

— А вы порталы только в пространстве создавать умеете? Или во времени тоже?

— И во времени умеем, — отвечает архимаг.

— А не могли бы вы…

— Мог, — серьезно кивает Центрус. — Куда?

— В Вайлес, на две недели назад.

Глава Ордена даже заклинаний говорить не стал — пальцами щелкнул, а я уже на пороге шляпной лавки. Передо мной простирается главная площадь города, воздух полнится весенними запахами, в пронзительно-синем небе парит дракон. Тот самый — изящный, одноместный, на котором Райлен в наше захолустье прилетел.

Поворачиваю голову и вижу — Мила с Линой. Близняшки счастливы до неприличия, они только-только с Райленом познакомились. А он, как и тогда, спиной стоит.

— Ой, Соули! — кричит Лина. — Соули, иди сюда!

Маг оборачивается и глядит на меня.

Да, да! Портрет, напечатанный в газете, не лгал…

Точеные черты лица, тяжелый подбородок, брови вразлет, короткая — по последней моде — стрижка. Брюнет. И глаза темней самой грешной, самой сладкой ночи. А еще улыбка… невероятная, почти сказочная.

Коленки тут же ослабли, щеки заалели, но желания убежать не возникает. Наоборот! Приходится прилагать титанические усилия, чтобы подойти и присесть в скучном реверансе, вместо того чтобы подбежать, броситься на шею, осыпать поцелуями.

Райлен склоняется к моей руке, обжигает пальчики касанием губ… И тут вступает Лина:

— Соули! Господин Райлен обещал разобраться с нашим умертвием!

— О, замечательно! — отвечаю я, хотя прекрасно знаю, что никакого умертвия нет. Вернее, пока нет.

— Не волнуйтесь. — Голос у Райлена красивый, бархатный. — Я непременно решу эту проблему.

«Ага, — думаю я. — А взамен подаришь столько новых, что… ой, лучше не вспоминать».

Вслух, разумеется, о другом:

— Благодарю, господин Райлен. Умертвие у нас маленькое и безобидное, но с ним действительно стоит разобраться.

— Умертвие не может быть безобидным, — вежливо улыбается брюнет.

— О… Наше умертвие может все!

Сестры глядят удивленно, но спорить не берутся.

Тут появляется госпожа Флер, за ней толпа горожан. Нас с близняшками оттесняют, Райлен становится недосягаем, как северная звезда. Мы с девчонками забираем маковые пироги для матушки, вскакиваем на лошадей… но на полдороге я «вспоминаю», что забыла заехать к госпоже Жейер. А ведь у нее мои книги! Причем именно те, которые жуть как хочу перечитать.

Увы, близняшкам придется вернуться домой без меня. Я буду позже. Но мы конечно же успеем сходить на старое городское кладбище и поднять умертвие. Ведь иначе Райлен нас засмеет, запозорит…

Пробраться в гостиницу оказалось невероятно просто. Найти комнаты, в которых поселился новый штатный маг города Вайлеса, — тоже. Уж не знаю почему, но я очень хорошо помнила их расположение.

Коленки снова дрожали, но совсем не так, как раньше. Было в этой дрожи нечто особенное. Может, предвкушение?

Я распахнула дверь и вошла.

Гостиная оказалась пуста, но я сразу поняла — Райлен в номере. Просто… просто слышался шум воды. Оглядевшись, увидела уже знакомый диванчик, обитый темной благородной тканью, низкий столик для чаепитий, кресло. И еще одну дверь!

Сама я ни разу в гостинице не жила, но героини сентиментальных романов путешествовали часто. Благодаря книгам я неплохо представляла, что к чему. Догадалась — дверь ведет в спальню. А уж рядом с ней, со спальней, расположена та самая ванная комната, где…

И тут меня с головой накрыло осознание — о Богиня! Что же я делаю?!

Сердце застучало набатом, в глазах потемнело, ноги подогнулись. В падении я сшибла тяжелый напольный светильник (и кто догадался поставить его у самой двери?). Кажется, этот грохот сотряс все семь миров.

Прошло не больше секунды, прежде чем прозвучало изумленное:

— Госпожа Соули?

Маг стоял на пороге спальни. Мокрый, в одном полотенце.

— Господин Райлен… — глухо выдохнула я. Вспыхнула спичкой.

— Госпожа Соули, вы… вы как здесь оказались?

— Не знаю…

Брюнет смерил встревоженным взглядом и стремительно приблизился. Сел на корточки, ухватил за подбородок, заглянул в глаза. Дышать стало на порядок трудней, потому что… потому что его близость опьяняла, а капельки воды, скользившие по обнаженной коже… О Богиня!

— Госпожа Соули, что с вами? — позвал встревоженно, но в голосе появилась хрипотца. Такая знакомая и такая волнующая…

Я нервно сглотнула и попыталась ответить на вопрос. Правда, на предыдущий.

— Не знаю, господин Райлен. Наваждение какое-то.

— Вставайте! — строго приказал брюнет. Тут же поднялся, подал руку.

Честно попыталась соблюсти хоть какие-то приличия, но ноги не слушались…

— О Всевышний! — вздохнул маг.

Он подхватил на руки прежде, чем успела возразить. И это было так привычно, так приятно… Я просто не могла не коснуться его груди.

Вздрогнул. Впился взглядом. Глаза стали совсем черными, взгляд затуманился.

— Госпожа Соули…

— Господин Райлен…

Гостиная тонула в ярком полуденном свете и оттого эти объятия казались невероятно стыдными. Вот только отстраниться или отрезвить брюнета подобающим словом не могла. Хуже того, мне вдруг вспомнилось, что Райлен — мой муж. И пусть он никогда не признавался в любви, но…

— Госпожа Соули, если вы не перестанете, то я за себя не отвечаю, — прошептал брюнет.

И я лишь теперь заметила, что вывожу на его груди узоры. Какие? Боюсь, это даже Богине неизвестно.

Маг все-таки донес до дивана, но не отпустил. Я осознала себя сидящей у него на коленях, руки плющом обвивали могучую шею. Сам Райлен обнимал за талию, да так крепко, что, даже вспомни я о приличиях, вырваться не смогла бы.

— Ты пришла, чтобы свести меня с ума окончательно?

«Да!» — хотелось воскликнуть в ответ, только… только воспитанная девушка никогда в таком не признается. Впрочем, ко мне это уже не относится, верно? Я же сижу на коленях практически обнаженного мужчины, и хотя на мне платье… платье… платье…

— Госпожа Соули…

Горячие, просто обжигающие губы. Не ответить на поцелуй — выше моих сил. Мир плывет, реальность плавится, голова кружится, а Райлен…

— Мне кажется, это сон, — шепчет брюнет. — Самый прекрасный, самый удивительный, самый желанный. Я не хочу просыпаться…

Сон! Точно! Точно!!!

Я вздрогнула и отстранилась. Ну… насколько возможно. Маг настороженно замер.

— Рай, — кажется, впервые называю его так, — Рай, скажи, а призрак может задушить живого человека?

— Смотря какой призрак.

— То есть?

— Уровень силы, а следовательно, и возможностей призрака зависит от его эмоционального состояния. Зависимость, как можешь догадаться, прямая. Мы не знаем механизма, но думаем, это связано…

Спешно приложила палец к его губам. Прости. Знаю — во всем, что касается магии, ты очень умный. Но у меня нет никакого желания выслушивать лекцию.

— Взбешенный призрак задушить может?

— Может. — Райлен посмурнел. — Кто тебе угрожает? Каково условие?

Я одарила собеседника недоуменным взглядом, и тот поспешил пояснить:

— Призраки почти всегда ставят условия.

— Угрожает тетушка, — послушно ответила я. — А условие…

Взгляд скользнул по обнаженной груди мага, сердце споткнулось. О Богиня! Но это же просто сон! Почему же я так стесняюсь?

— Условие — беременность.

Брови Райлена взлетели на середину лба, руки сжали талию до того крепко, что я вскрикнула.

— Тетушка хочет, чтобы через три дня я была беременна. Причем не просто, а… мне нужно быть на второй неделе.

— Бред какой-то, — пробормотал маг. — Зачем?

Рассказывать Райлену историю его же аферы почему-то не хотелось.

— Просто скажи, что делать.

— Что делать, чтобы забеременеть? Ну… есть один способ.

Обжигающая ладонь скользнула вверх по спине, а в следующий миг Райлен впился таким поцелуем, что звезды перед глазами вспыхнули.

И все бы хорошо, но!..

— Неужели ты думаешь, будто этот способ мне неизвестен?!

Да, нашему Вайлесу до столичной распущенности далеко, но перегибать-то зачем?

— Ты не услышал главного! Срок — две недели!

Маг шумно выдохнул, смерил туманным взглядом и опять потянулся к губам.

— Рай! — взвизгнула я. Ох, чего же мне стоило не поддаться тому же желанию, что охватило брюнета.

— Можно наложить иллюзию на ауру, — сказал Райлен хрипло. — Если она будет достаточно качественной, призрак поверит.

О Богиня! Ну конечно! Как сама-то не додумалась!

Открыла рот, чтобы попросить Райлена эту самую иллюзию навести, но вместо слов с губ сорвался стон. Просто руки единственного наследника герцога Даорийского… О Богиня! Что он делает?!

— Соули, девочка моя… — прошептал маг. — Я так ждал… Я с ума сходил…

Рот снова закрыли поцелуем, воспротивиться которому не смогла.

А в следующий миг картинка изменилась. Вместо неуютной гостиной и небольшого, обитого темной тканью диванчика — спальня и не слишком широкая, но довольно удобная кровать. Вместо яркого полуденного света — ночная тьма. И удивленное лицо Райлена, который прижимает к простыням, шепчет:

— Соули? Ты? Здесь? Но как?!

Я хочу ответить, но не могу — тот последний поцелуй разбудил что-то глубинное, запретное, жгучее, словно лава. Я горю и знаю — есть только один человек, в чьих силах потушить пламя.

— Райлен… — И снова вместо слов стон. — Райлен…

— Девочка моя…

Губы мага в упоении касаются шеи, рука плавно скользит вверх по бедру — сминая тонкую ткань ночной сорочки. Мои пальчики путаются в его волосах, тело выгибается навстречу таким незнакомым, но таким желанным ласкам.

— Райлен…

Стоп. Какая сорочка? Я же была в платье!

Мир взрывается.

Кричала я недолго, но громко. Едва крик оборвался, в комнату влетела встрепанная горничная — та самая, которую приставил Рэйс. Настенные бра вспыхнули разом, ослепили. Я зажмурилась, тут же услышала встревоженное:

— Госпожа Соули, что с вами? Вам плохо?

Ответить не успела — дом содрогнулся от грозного рыка, на пороге возник Рэйс. Я не сразу сообразила, что сверкающая полоса в его руке — меч.

— Кто посмел?! — проревел седовласый. Окинул спальню хищным, воинственным взглядом. Я сжалась, служанка боязливо присела. — Кто посмел, я спрашиваю?!

— Кошмар приснился, — пугливо пропищала я.

И лишь после этого взгляд герцога перестал резать пространство и коснулся меня.

— Кошмар? — растерянно переспросил Рэйс. — Всего лишь?

Щеки заалели в момент, потому что… потому что никакой не кошмар. Но все было настолько реально, что не испугаться просто не могла. О Богиня! Я схожу с ума, да?

— Соули, перестань краснеть, — сказал герцог ворчливо. — Тебе нечего стыдиться. Я все понимаю — тяжелый день, новый дом, стресс, вино…

«Что такое стресс?» — хотела спросить я, но решила, что вопросы собственного образования лучше оставить на потом. Рэйс, судя по всему, считал так же. Провернул меч в руке, отвесил короткий кивок бледной горничной и удалился.

— Госпожа Соули, может, успокоительного принести? Или молока?

Я качнула головой — нет, не нужно. Лучше объясни, почему мне приснилось… такое. И почему оно было настолько реальным.

— Ну я тогда пойду? — робко вопросила горничная. Она честно пыталась сдержать зевок, но не смогла.

— Конечно, — пробормотала я. — Конечно, идите.

— А свет погасить?

— Да.

Служанка неспешно потопала к выходу, я же со вздохом опустилась на подушки. Взгляд скользнул по расшитому серебром балдахину. Сиреневому…

— Стойте! — взвизгнула я. Вскочила.

Вечером, когда ложилась спать, было не до интерьеров, зато теперь… Я пристально вглядывалась в пространство. Стены задрапированы обоями из бледно-сиреневого шелка, кованые держатели светильников украшены керамикой в сиреневых тонах, гардины в тон балдахину, с точно такой же вышивкой. Обивка кресел, ковер, напольные вазы — все сиреневое.

— Эти покои. Что в них особенного?

— Простите? — На лице горничной проступило недоумение и… испуг?

— Не притворяйтесь, что не понимаете. Я видела, как все удивились, когда Рэйс сказал, куда меня селить.

Женщина побледнела и съежилась.

— Ну! — Да, я тоже умею рычать.

— Простите, госпожа Соули, но… в общем… — горничная шумно вздохнула, — в общем, особенного ничего. Мы удивились, потому что эти покои готовились специально для госпожи Ларре, невесты господина Райлена.

Внутри что-то сжалось, и сразу так больно стало.

— Райлен расторг помолвку, — напомнила я. Голос, вопреки желанию, прозвучал глухо.

Горничная сперва нахмурилась, потом улыбнулась, а после и вовсе рукой махнула.

— Ах, госпожа Соули! Все знают, что они обязательно помирятся.

— То есть?

— Ну понимаете… от таких девушек, как госпожа Ларре, не отказываются.

Я жестом отпустила служанку. Выяснять, что же такого особенного в бывшей невесте, не хотелось. Спорить — тем более. И хотя поводов сомневаться в Райлене не было, в душе зародилась тоска. Дикая, невероятно болючая.

Когда горничная погасила свет, я съежилась под легким одеялом. Никак не думала, что вновь смогу уснуть, но желанное беспамятство поглотило раньше, чем закрыла глаза.

Утро началось с еще одного, не слишком приятного сюрприза.

— Госпожа Соули! Госпожа Соули, просыпайтесь! Портниха пришла!

— Какая еще портниха… — пробормотала я, плотнее закутываясь в одеяло.

— Как это какая? — взвизгнула горничная. — Госпожа Куна, разумеется!

Госпожа Куна? Что-то знакомое…

Подниматься отчаянно не хотелось, но пришлось, потому что служанка, имени которой вчера не запомнила, а сегодня и спрашивать не хотела, не унималась.

Я плеснула в лицо водой, натянула легкий халат… сиреневого цвета — его выдали еще вчера вместе с ночной сорочкой — и опрометчиво вышла в гостиную.

— О!.. — многозначительно протянул голос, который принадлежал отнюдь не женщине.

Я застыла. Гостиная моих покоев (тоже, увы, сиреневая) была забита коробками. В кресле у окна сидели две утомленные женщины простецкого вида. Рядом с ними стояла еще одна — утонченная, но излишне напомаженная. А на диванчике, примостившемся у противоположной стены, восседал он! Или все-таки оно?

Длинноногий субъект с шевелюрой малинового цвета мало походил на мужчину. Черты лица слишком тонкие, движения слишком плавные, и взгляд… я почувствовала себя экспонатом музея. Причем из тех, которым требуется немедленная реставрация.

— Куна, ты только взгляни на эту крошку! — пропел… э… пропело малиновое безобразие. — Какой материал! Давно такого не попадалось, верно?

Куной он назвал ту, что стояла. Я прищурилась, изучая лицо женщины, и нервно сглотнула. Вспомнила! Вспомнила, где слышала имя! Более того, я даже портрет видела! На первой странице каталога модной одежды. Рядом с надписью «главный редактор, глава королевского дома моды Верилии».

— Да, Эросит. Материал и впрямь интересный, — согласилась женщина. Голос оказался хриплым, словно полжизни в рудниках провела. — Будем работать!

Я сразу поняла — ничем хорошим это не кончится, но убежать не успела. Просто стояла и во все глаза глядела на того, чье так называемое «новшество», виденное в последнем журнале мод, заставляло краснеть при каждом воспоминании. Это же надо придумать — крошечный кусочек ткани вместо приличных, удобных, целомудренных панталон! О Богиня! Если меня заставят носить такое, то я… я… я ему это на голову надену!

— Госпожа Соули, к зеркалу! — скомандовала глава королевского дома моды Верилии.

А Эросит добавил зловеще:

— Будем работать…

Следующие два часа я стояла перед зеркалом и изображала статую. Оказалось, шить ничего не будут, потому что все уже сшито. Госпоже Куне, видите ли, еще вчера «обрисовали» размер и продиктовали пожелания. И целая мастерская всю ночь кроила и шила на глазок, чтобы теперь учинить срочную подгонку двадцати (!) нарядов.

Вкус у Рэйса (а ткани выбирал именно он) отменный, вот только… Рэйс — аристократ, причем не из простых. Обычный атлас и кружева без серебряной нити ему неинтересны. В итоге он заплатил за платья немногим меньше, чем Райлен за назначение в Вайлес. Нет, цен мне не называли, но я-то знаю что почем!

Обувь шили в той же мастерской, но уже под руководством Эросита. Удивительно, но, в отличие от «новшества» туфли понравилась очень. А вот обсуждение моей внешности, предложения перекрасить в блондинку, нарастить ресницы, выщипать брови и раскрасить руки модными узорами из хны — нет!

Еще очень не понравилось, что мастер Эросит большую часть времени провел за рисованием. Он назвал это созданием образа и пригрозил, что через пару дней вернется, чтобы обсудить со мной какой-то имидж.

Заглянув через плечо Эросита, госпожа Куна глумливо хихикнула, после чего эти двое принялись обсуждать не только черные волосы, синие глаза и алебастровую кожу, которыми одарила меня природа, но и… в общем, мои прелести.

И я бы наверняка со стыда сгорела, если б не одно но…

В разгар учиненного безобразия, когда меня нарядили в очередное, на сей раз алое, платье, я пригляделась к своему отражению в зеркале и тихо ахнула. Губы! Они припухли и приобрели совсем несвойственный, чрезвычайно яркий оттенок. Словно ночные поцелуи… О Богиня! Словно все на самом деле было!

Прежде чем успела осознать произошедшее, кто-то приоткрыл двери гостиной и в покои влетел бумажный журавлик. Портнихи как раз начали подгонку рукавов, поэтому я стояла, раскинув руки, и шевелиться не смела, а вот журавлик… Журавлик плавно опустился на плечо и, подражая кошке, стал тереться о щеку. Зрелище вызвало слаженный вздох умиления. Громче других, как ни странно, вздыхал красноволосый Эросит. Кажется, именно этот факт вывел меня из оцепенения.

Наплевав на портних и рукава, я сцапала птичку. Нежно, с особой осторожностью вскрыла магическую печать и прочла:

«Дорогая Соули!

Прости, что не написал вчера — портал до столицы, даже столь незначительный, отнимает очень много силы…

Я бесконечно скучаю. Я знал, что буду скучать, но не думал, что так. Я схожу с ума, Соули. Мне такие сны сегодня снились… впрочем, об этом расскажу при встрече. А лучше покажу!

Я прибуду гораздо раньше, чем рассчитывает Рэйс. Значительно раньше! (Только ему не говори, папа обожает сюрпризы!)

Береги себя…

С любовьюРайлен из рода Даоров».

В огромном напольном зеркале, которое стояло напротив, отразилась синеглазая девушка с такой широкой и такой глупой улыбкой… О Богиня! Что же он со мной делает!

— Госпожа Соули, мы можем продолжать? — осторожно спросила одна из портних.

Пришлось спрятать послание в декольте и снова поднять руки. А после перепрятывать записку еще десять раз, потому что платья неустанно менялись, а отпустить меня хоть на минутку ушлая госпожа Куна не позволила.