Точный расчёт
Иришка, собираясь переодеться в домашнее, возилась за шторкой, разделявшую комнату общежития на «гостиную-спальню» и прихожую. Только успела снять свитер с юбкой — в дверь неожиданно ударили, похоже, кулаком:
— Бинты есть? — раздалось снаружи.
От неожиданности девчонка выронила одёжку.
— Какие бинты?! Нет ничего!
По топанью угадала бегущего.
«Кто это? Голос похож на Толика — соседа Серёжки по комнате. И чего так пугать?» Она достала из стенного шкафа брючки и жакетик из красного вельвета в мелкий белый цветочек. (Сама шила.) Очередной громкий стук заставил вздрогнуть и сунуть ноги в одну штанину.
— Раствор глюкозы! Срочно! — крикнул кто-то голосом Виктора, ещё одного Серёжкиного соседа, и убежал по коридору.
— Что стряслось?
Ириша поднялась с пола, торопливо оделась. Только отперла замок, как распахнувшаяся дверь чуть опять не уложила её на коврик.
— Физраствор! — рявкнул Серёжа и умчался, как предыдущие визитёры.
— Что случилось?! — закричала Ириша, пытаясь догнать. Шлёпки подвели: упали с ног. Пока их ловила и обувалась, парня след простыл.
На втором этаже перед дверью мальчишек толпилось несколько шестикурсников.
— Туда нельзя! — остановил подругу Серёжа, отводя в сторонку.
— Да что там у вас?
— А ты никому не расскажешь?
— Молчать буду! — глаза девчонки загорелись любопытством.
— Смотри! Ты слово дала. Валерка пытался свести счёты с жизнью.
— Что-о-о?!
— Вены порезал…
— С ума сошёл?
— Галка с ним уже три недели не разговаривает. Поссорились. Сейчас там скорая. Швы накладывают. Приходи через полчаса, хоть поддержишь. И смотри: обещала никому не говорить.
Ириша машинально отмеряла шагами ступени.
«Вот это дела! Уж у кого-кого, а у студентов-медиков нервы крепкие, — так она считала. — Порезать вены, как девчонка-нюня! И кто? Валерка, который старше однокурсников на пять лет. Плешь уже пробивается…»
Опомнилась на шестом этаже. «Как это угораздило проскочить свой пятый?» Постояла в задумчивости. Решительно направилась к знакомой комнате в конце коридора, где жила однокурсница Галочка. Тоненькая стройная гимнастка с тёмными длинными волосами, забранными в хвост, и густой чёлкой над большими синими глазами.
Это была странная пара: миниатюрная девочка и высоченный лысеющий дядька. Ему приходилось всё время нагибаться рядом с ней.
Галочка гладила белый медицинский халатик на столе. Ириша долго болтала на отвлечённые темы, пока не иссякла.
— Валерка вены порезал, — выпалила, не удержавшись.
Галочка, продолжала водить утюгом. Даже бровью не дрогнула.
— И как? — вымолвила, наконец.
— Скорую вызывали. Зашивали.
— Значит, жить будет.
— А ты к нему не пойдёшь?
— Зачем? Экстренную помощь ему оказали.
«Вот это самообладание!» — восхитилась Ириша.
На второй этаж спускалась медленно. Серёжа ждал её:
— Зайдём в комнату. Валера просил.
— Может, не надо?
— Иди, не бойся!
Девчонка робко перешагнула порог: «Как вести себя? Никогда не навещала самоубийц. Что говорить?»
Страдалец отвернул голову лицом к стене. Забинтованные по локти руки лежали поверх одеяла. Серёжка подвинул ей стул:
— Садись!
«Что сказать? Что?» Выпалила:
— Валера, ты глупость сделал.
Парни зашикали со всех сторон:
— Молчи!
— Повёл себя как девчонка. Всегда считала таких слабаками! — не могла она остановиться.
— Ах так? Значит, я — слабак?!
Больной вдруг сел в кровати и начал срывать бинты.
— Валера-а-а! — запричитала Иришка, хватая его за руки. — Прости меня-а-а! Я дура!
Она запуталась руками в бинтах и не сразу заметила, что под ними не оказалось не только крови, но и никаких царапин.
— Это что?!
Шестикурсники рыдали от хохота. Почувствовав себя одураченной, Ириша отлупила подушкой, выдернутой из-под лжесамоубийцы, и его, и сообщников. Разъярённая, покинула поле боя. Подружкам в комнате ничего не сказала: стыдно было. К Галочке тоже не пошла. Чего себя на посмешище выставлять?
Через полчаса пришёл Серёжка:
— Не обижайся!
— Что это был за идиотский розыгрыш?
— Хотели помирить Валерку с Галей.
— А я при чём?
— Мы точно рассчитали: если ты поверишь, обязательно побежишь к ней.
— Значит, я, по-вашему, сплетница? — возмутилась Иришка.
— Нет. В тебе сильна девчачья солидарность, — парень примирительно обнял её за плечи.
— А с Галочкой всё-таки не сработало. Не побежала она его спасать!
Спустя неделю Галя сменила гнев на милость. Подробностями Ириша уже не интересовалась.
