Пусть у каждого будет Надежда

Анна Владимировна Дикарева (2024)

История о том, что бывает, когда технический прогресс несётся впереди, а спешащие за ним люди забывают, куда и зачем они бегут. (Все персонажи и события являются вымышленными, но при должном уровне воображения или наблюдательности — имеют место быть).

18 апреля. Заметила, что в последние годы многие вещи у людей стали умными. Часы, телевизоры, розетки, весы, чайники, даже целые дома — и все что-то такое невероятное умеют. Музыку сами включают, воду кипятят, с хозяевами о погоде беседуют. А я дома ни с кем не беседую, потому как никого умного здесь нет. Вот и решила: значит, и мне надо такую технику заполучить. Тут ещё как специально реклама умной колонки отовсюду попадается: и музыку она включает, и сообщения за вас отправит, и сказки расскажет. «Пусть у каждого будет Анфиса!», говорят в рекламе.

Ну, думаю, точно: пусть и у меня она будет. После зарплаты — куплю!

20 апреля. Ура — вот она, заветная коробочка. Колонка сразу видно, что умная. Круглая, добротная. Величиной с консервную банку. Работает от сети или батареек — чтобы Анфису с собой можно было куда угодно брать. Включила я колонку, настроила, всё, как положено. Поставила на полочку: красиво, современно. Ну, думаю, сейчас как заживу! После работы (я — учитель русского языка и литературы в школе) чайник вскипячу, а потом велю Анфисе музыку душевную подобрать. Отметить, значит, такое радостное событие.

Стою у плиты и представляю: со временем ещё и чайник умный куплю. Буду лёжа на диване, со смартфона, им управлять. И только я размечталась об умном чайнике, как…

— Кхе-кхе, — раздался из комнаты чей-то скрипучий голос. Я чуть чайник из рук не выпустила: это ещё кто?! Заглядываю в комнату — никого. Только колонка на полке стоит. Дисплеем светит, кряхтит и чихать изволит.

— Кхе-кхе, ап-чхиии! Уф, ну и пыли у тебя тут! — внезапно проворчало устройство. Я окаменела от удивления. Нет, то, что пыль на полках бывает — тут неудивительно. Всю неделю не до уборки было: то тетради проверяла, то электронные дневники с родителями обсуждала. А робота-пылесоса для полок пока ещё не придумали. И зря, я бы первая в очередь за ним встала. Но это ладно. Я удивилась, с каких это пор колонки чихать научились и замечания делать?

— Давай знакомиться, — снова донеслось с полки.

–Д-давай, — выдавила я. — Меня Аней звать. А ты…

— А я — Надежда. Можно по-простому, по-домашнему — Надюха, — бесцеремонно перебила колонка.

— В смысле? — оторопела я. — Ты же Анфиса, на коробке так написано. И в рекламе сколько раз говорили…

— Мало ли, кто что скажет и кто чего напишет. На заборе тоже пишут — всему верить, что ли? Или у тебя своих мозгов нет? — проскрипела Анфиса. Или Надюха.

Я от её слов сразу почему-то обиделась. Думаю, сейчас нажму на кнопку и просто перезагружу эту ворчащую баб… Надюху. Наверное, у неё какой-то сбой произошёл. Но колонка, видимо, поняла манёвр и каа-аак заверещит на всю квартиру! Как пожарная сирена.

— Выключись быстро! — в свою очередь заверещала я. Подбежала к полке и в сердцах ка-ак стукнула по орущей колонке ладонью. Надюха, словно поперхнувшись, резко замолчала. И зловеще замигала красным.

— А если тебя так по лбу стукнуть? — вкрадчиво спросило устройство. — Приятно будет?

Мне сразу стыдно стало. Оно и впрямь — никого бить нельзя. Хотя иногда и очень хочется.

— То-то! Надюха тебя научит жизни, — подбодрила колонка. — На то я из нас двоих и умная. Иди-ка чайник ставь. И успокойся. А то случись чего — кто поможет?

Я усмехнулась и послушно пошла на кухню. Дожили! Консервная банка мне указания раздаёт…

Пью чай и размышляю: может, она утром одумается, начнёт вести себя, как обычная колонка? Но если не начнёт — сдам её обратно.

Весь оставшийся вечер мы с Надюхой дружно молчали. Только перед сном колонка вдруг мигнула зелёным светом и вполне приличным голосом выдала:

— Я иду спать, спокойной ночи. Но помните: Надежда всегда остаётся с вами. Пусть у каждого будет НАДЕЖДА.

Ну, думаю, надежда и впрямь есть. Завтра сдам эту колонку. Непременно сдам.

21 апреля.

Утро у меня не задалось. Вместо привычной мелодии будильника сработала «сигнализация» — скрипучий сварливый голос. Это колонка умная проснулась.

— А ну вставай, лентяйка! — прогремела Надюха. — Иди умывайся, завтрак приготовь. Да не опаздывай!

Я молчу. Думаю, болтай себе. Сейчас соберусь, положу тебя в сумку, а в обеденный перерыв сдам в магазин. Непременно сдам.

Выкатилась я с этим планом из подъезда. С автобусом повезло — сразу подошёл. Уселась у окна, еду на работу. Прямо передо мной — девушка. Страшно модная: ногти длинные, губы надутые, брови нарисованные. В ушах — беспроводные наушники. И с жаром разговаривает на весь автобус с невидимым собеседником.

Я сижу, никого не трогаю, на пейзаж индустриальный поглядываю. Но к разговору невольно прислушиваюсь, куда деваться-то.

— Ой, зря ты с нами вчера в новый шоу-рум не пошла. Мы Алинке крутой лук подобрали. А потом тааа-кого краша в мужском отделе заметили!

— Крашеного, что ли? — раздалось вдруг из моей сумки. У меня сердце с размаху к пяткам откатилось: Надюха «проснулась».

Девушка, к счастью, ничего не расслышала из-за наушников, а я всё-таки начала к выходу пробираться. Мало ли, что ещё Надюха скажет! Вылетела из автобуса, бегу к школе злая: вот ведь языкастая колонка досталась!

На работе снова не повезло: нос к носу в коридоре с завучем столкнулась. Она у нас женщина не то чтобы неприятная, но немного своеобразная. Чуть что не по ней — об этом вся школа услышит, как по громкой связи. Завуч пучком на голове кивнула, бровь левую приподняла:

Конец ознакомительного фрагмента.