Наследник для медведя

Анна Владимирова

4

«Главным пациентом» у нас был найденный в мусорке младенец-полузверь. Мальчику сейчас восемь месяцев, и мы с Джастисом нянчились с ним, как с собственным. Не удивлюсь, если он будет называть нас мамой и папой, когда сможет говорить. Денвер был главной причиной, по которой я часто оставалась ночевать у него в палате. Мы менялись с Джастисом, организовав дежурства. Под прикрытием исследования это было несложно, да и не знал особо никто. В моем отделе все были уверены, что такая холодная стерва, как я, не способна на заботу о ребенке, и я не спешила развеивать их убеждения. Так было проще всем, и мне в первую очередь.

Я прошла коридорами офисного крыла и спустилась на лифте в исследовательский корпус. Джастис ждал у лифта. Стройный шатен с вьющимися каштановыми волосами, телом-мечтой и хищной улыбкой — неудивительно, что женщины легко сдавались его природным хищным чарам. Только сегодня привычная приветственная улыбка быстро угасла на его лице.

— Что с тобой? — ошарашено протянул он мне стакан кофе, сканируя непривычно цепким взглядом.

— Да что вы мне сегодня все обзавидовались? — выхватила у него стаканчик, забыв поблагодарить за заботу.

— А точно завидовать нужно?

— Слушай, — обошла его и направилась быстрым шагом по коридору, — я не понимаю чего-то? Пока у меня никого не было на вакансию любовника, вам всем спокойнее жилось, что ли? Вы все ставки сделали на день нарушения мной целибата?

— Если бы я делал, ты бы его давно нарушила со мной, — механически сострил он, следуя за мной.

— Не льсти себе, — закатила я глаза. — И не надо со мной обсуждать мои похождения…

Я влетела в пустую ординаторскую и брякнула стаканчик на стол. Но когда повернулась, Джастис стоял в шаге:

— Ты защищаешься, — и вдруг схватил меня за руку, дергая на себя. — Тш…

Я попыталась рвануться из его рук, но он обхватил за шею и осторожно отодвинул воротник блузки. От неожиданных действий мужчины я застыла.

— Может, расскажешь, куда вляпалась? — напряженно прозвучал его голос над ухом.

— С чего ты взял?

— Тебя всю ночь драл голодный полузверь, — вдруг жестко постановил Джастис.

— По себе судишь? — попыталась отшутиться, наплевав на нарушение субординации. Он выпустил, но не спустил выжидательного напряженного взгляда. — Не твое дело, — рывком поправила воротник.

— Он тебя выбрал, — не обращал внимания на мои протесты Джастис.

— Что?

— Эти отметины — это знаки обладания. Не просто нечаянные повреждения.

Я никогда не видела его таким мрачным и серьезным.

— Слушай, у нас дела, — попыталась прервать допрос.

— К черту дела — малыша кормят сейчас, я просто хотел тебя увидеть, — преградил он мне выход из ординаторской.

— Что сегодня происходит? — потеряла я терпение. Моя несостоятельность в вопросах озабоченных полузверей начинала нервировать не на шутку. — Ты что, мало от меня получал от ворот поворот?

— Это все было несерьезно, — закатил он глаза. — Я не думал, что ты попадешься какому-то… Кто это сделал?

— Перепихнулась на вечеринке у брата, — процедила, тяжело дыша.

— Не ври. Мы не метим так первую встречную.

— Я не должна тебе отчитываться!

— У тебя проблемы, потому что ты не стала бы заводить с кем-то отношения из моей расы…

— Да почему?!

— Потом что первым был бы я!

— Ты что, злишься, что я тебя не выбрала?!

— Я злюсь, что тебя поимел кто-то против твоей воли! А ты делаешь вид, что все хорошо! Ты в своем уме?

— Ты можешь громче орать, а то не все в коридоре слышат?

— Да нет тут еще никого в радиусе двадцати метров! — Джастис смотрел непривычно, отчаянно. — Если ты меня сейчас уволишь за то, что я делаю — плевать. Я хочу знать. Не буду делать вид, что все хорошо!

— Мне будет тебя не хватать, если ты доведешь меня до своего увольнения, поэтому остановись, пожалуйста. Это не твое дело.

— А чье? — и не думал слушать он. Правда готов уволиться? — Кто-то тебе помог? Выслушал? Подсказал, что делать? Увольняй меня. Тогда я получу моральное право запихать тебя в такси и увезти к себе спасать!

Я хлопнула на него глазами, понимая, что если скажу, что уволен — приведет свои угрозы в исполнение. Да я просто создана, чтобы проигрывать этим мужикам!

— Что ты хочешь знать? — процедила раздраженно. — Ты не поможешь. Мне никто не поможет.

— Кто он?

— Не скажу.

— Чего хочет?

Я набрала воздуха в легкие:

— Сказал, что до конца недели я должна закончить дела на работе и уволиться.

Джастис блуждал хмурым взглядом по моему лицу:

— Знаешь, почему я не забрал тебя себе? — Мы замерли на несколько вдохов, глядя друг на друга. — Мало таких мужиков среди нас, которые могут приказать тебе закончить дела до конца недели. Значит, это кто-то серьезный…

— Что, разносчик молока не может быть серьезным? — криво усмехнулась я.

— Даже я бы не разносил молоко. Брось. Кто он?

— Зачем тебе? — оперлась я бедрами о стол, опуская плечи. — Вот что ты сделаешь? Заберешь меня? Защитишь? Спрячешь? — Джастис напряженно молчал. — Ты мне не поможешь и прекрасно знаешь это.

Захотелось его ударить. За то, что лишний раз доказал мне, что бежать не к кому.

— Иди, я сейчас, — вытащила мобильный, а когда Джастис нехотя подчинился, достала визитку Рэма и набрала его номер.

Пока система соединяла меня с абонентом, в кровь потихоньку вливался адреналин, разгоняя сердце. Я даже пожалела, что решилась на звонок так спонтанно, но лучшего момента не будет, потому что до конца дня я вымотаюсь от эмоциональных качелей еще больше.

— Слушаю. — Когда раздался его жесткий голос, я вздрогнула.

— Это…

–…Виктория, — перебил он меня раздраженно. — Бесишь.

Я опешила:

— Что, прости?

Рэм шумно втянул воздух. Слышала — куда-то быстро шел, потом хлопнула дверь.

— Зачем ты звонишь? — потребовал он, а я снова почувствовала себя голой перед ним.

— Ты сам просил… — хрипло возмутилась я.

— Я просил дать мне знать, что ты решила, но ты же ни черта не решила. Ты звонишь, чтобы потянуть время.

— Я хотела пригласить тебя на ужин, — глухо выдавила.

— Зачем? — зло усмехнулся он. Но не дал мне и слова сказать. — Давай так. Я поужинаю с тобой, но после ужина ты поедешь ко мне.

— Да пошел ты, — прорычала.

— Еще слово, и придется повторить мне это лично.

Я отбила звонок и съежилась. Несмотря на возмущение, внутри что-то послушно сжалось в мрачном диком предвкушении, а я только и могла, что беспомощно наблюдать за собственной реакцией. Поговорить? С ним? Бред! Он просто запугивает, чтобы унизилась и приползла, дрожа от страха. Так вот пусть утрется.

Джастис нашелся у кроватки Денвера. Cтоило посмотреть на малыша, губы сами расползались улыбке, и весь мир вставал на паузу. Я тихо встала за спиной коллеги и заглянула в кроватку. Ребенок в свои восемь месяцев уже уверенно ходил и проявлял любознательность ко всему взрослому — игрушки его не интересовали. Внимательный взгляд темно-карих глаз остановился на мне, и Денвер слегка повернул голову, будто пытаясь что-то понять.

— Почему ты решил, что он сегодня обернется? — тихо спросила я, улыбаясь малышу осторожно — яркие всплески эмоций его пугали.

— Ерзает сегодня неспокойно, — не глядя на меня, прошептал Джастис и протянул к мальчику руки. Денвер перевел спокойный взгляд на «папашу» и схватился за его плечи, когда перекочевал в руки коллеги. — Я думал, надо бы как-то его отсюда забрать…

Я тоже об этом думала, но ни мне, ни Джастису его не отдадут.

— Только в службу опеки… Дай мне?

Стоило прижать малыша к себе, тот закуксился.

— Чувствует твое состояние и знает, кто в этом виноват, — осторожно объяснил Джастис. Пришлось вернуть малыша ему, скрепя сердце.

— Человеческие дети ведь тоже чувствуют все, — делала вид, что меня это ничуть не задело.

— Да, но наши особенно. Поэтому у нас тщательно подходят к выбору пары. Если родители будут драться друг с другом, малыш заболеет и умрет. Природой все предусмотрено — такая семья не вырастит детей.

— Жестоко. Бывают же разногласия, послеродовая депрессия…

— Это в городе бывает. Там, за стеной, это все ерунда…

Я закатила глаза, но не устояла и залюбовалась парочкой. Денвер что-то мычал, щупая шевелюру Джастиса, хватая его за нос. Стоило мужчине улыбнуться, ребенок ответил такой же улыбкой, и у меня сладко заныло в груди.

— Какой он… — всхлипнула я. — Джас, мы должны его хорошо пристроить, когда исследование завершится.