Сердце Отроч монастыря

Анна Велес, 2020

От знаменитого Отроч монастыря в Твери остался только Успенский собор и бесконечные подземелья, в которых спрятана какая-то страшная тайна. Уже много столетий молодые Избранные пытаются проникнуть в тайну лабиринта под монастырем. Последний из них найден мертвым прямо в крипте храма. Страж Даниил Нарышкин и сильнейший маг-артефактор Ева Куракина отправляются на место, чтобы расследовать это мистическое преступление. Секрет Отроч монастыря тесно связан с прошлым семьи Евы. Теперь девушка должна найти преступника, открыть все тайны и спасти древнее сокровище…

© Велес А., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Ночь с 22 на 23 апреля

наше время

где-то глубоко под Москвой

В коридоре не просто не было света, казалось, тьма поглощает тоннель, разъедает его полностью, превращая в ничто. Как и тех, кто мог осмелиться прийти в это подземелье. А еще тут стоял премерзкий запах, воняло застарелой грязью, плесенью и сыростью и еще чем-то странным, запах невольно рождал ассоциацию с разорением древних могил.

— Напомни, почему мы тут застряли? — голос девушки звучал как-то глухо, будто сквозь толщу воды или стекла.

— Что ты тут делаешь, Ли, я до сих пор понять не могу, а лично я просто обдумываю дальнейший план действий в безопасном месте, — ответила ей подруга.

Обе искательницы приключений застряли в этом подземелье. Одна, стройная, невысокая, стояла, напряженно вглядываясь в темноту впереди. Девушка была одета в черные джинсы, такого же цвета футболку и ветровку. Ее золотисто-медные, чуть вьющиеся волосы сейчас были нещадно стянуты в толстую косу. Головного убора она не носила, не надевала даже капюшон. Как и ее подруга, также затянутая во все черное.

Ли сидела сейчас на полу, прижав к груди свою сумку. В отличие от первой девушки, спокойной и собранной, вторая явно нервничала.

— У тебя очень странные представления о безопасности, Ева, — несколько язвительно заметила она.

— А что не так? — немного рассеянно поинтересовалась ее подруга, продолжая всматриваться куда-то, в глубину, казалось, не существующего кори — дора.

— Вот это! — Ли указала на некое прозрачное и чуть мерцающее облако, плывущее во тьме.

— Перестань, — с легкой иронией отмахнулась Ева. — Это всего лишь агрессивный призрак.

— В моем понимании, — Ли откинула с лица густую черную прядь волос, — слова «агрессивный призрак» и «безопасность» никак не сочетаются.

— Во-первых, — подруга все-таки повернулась к Ли, подошла ближе и присела рядом с ней на корточки, — он практически не опасен. Как и любой другой призрак. Он бестелесен. Во-вторых, мы окружены защитными чарами. И третье, Ли, я говорила тебе, что не стоит ходить со мной. Но ты же упрямая!

— Конечно, — довольно весело отозвалась девушка. — Но главное, я обязана была пойти с тобой. Я же твой поручитель! Золотая Громада выдала тебе заказ. А представляла тебя я как Правая рука Главы Громады. Так что я просто обязана пойти с тобой. И еще. Нам нужны гримуары Брюса. Я-то хоть знаю, как они выглядят. Так что от меня в этом приключении будет прок. Справимся быстрее, если сдвинемся с места.

— Гримуары Брюса по своему виду похожи на большой судоходный журнал, — стала рассказывать Ева. — Они обернуты куском замши, обложка из потертой и потрескавшейся серой кожи, вместо закладки он использовал чертеж да Винчи «Витрувианский человек».

— Ты знала? — с почти детской обидой переспросила Ли.

— Я лучший в Москве маг-артефактор, — напомнила Ева. — Ну да ладно. Ты уже сыта своим приключением? Ты можешь повернуть назад или ждать меня прямо здесь. Постараюсь до рассвета вер — нуться.

— Назад одна я точно не дойду, — Ли замотала головой, отчего ее угольно-черные пряди разметались по плечам. Будучи ведьмой, она не только не покрывала голову, как и маг, но еще и всегда оставляла волосы распущенными. — Я плохо ориентируюсь в лабиринтах. И вообще, у меня на них аллергия со времен раскопок в Египте.

— Тогда я тоже предупреждала тебя не приезжать, — напомнила ей подруга. — Ну, оставайся здесь. Призрак тебя не тронет. Он вообще почти не опасен. Считай, это первый заслон, для смертных. Конечно, агрессивные призраки, да еще такие древние, высасывают силу, но… Если не нервничать и не бояться, все нормально, ему хватит для питания той энергии, что вложена в защитный круг.

— Что-то я не уверена, что смогу не нервничать, — рассматривая белесое облако, плавающее впереди, решила Ли. — У меня оно вызывает какие-то агрессивные инстинкты. Так и хочется по нему чем-то долбануть.

— Не стоит, — Ева снова встала и уставилась куда-то во тьму, будто даже не замечая призрачного облака. — Если так настаиваешь, поедем дальше. Только там что-то более серьезное впе — реди.

— Есть хотя бы догадки, что именно? — ведьма тоже поднялась на ноги, поправила свою ветровку, отряхнула джинсы.

— Там второй кордон, — объяснила маг-артефактор. — И это что-то уж точно будет более серьезное, чем призрак. В тех записях, что я нашла в библиотеке Магической Академии, говорится о злобном звере.

— Это же не может быть очень старый, прикованный здесь оборотень, да? — Ли кинула на подругу жалобный взгляд, хотя понимала, что ее глаз в темноте все равно не видно.

— Нет, конечно, — Ева постаралась, чтобы в ее голосе была слышна улыбка. — Я думала, что это будет какой-нибудь мелкий бес, но скорее всего — это все же что-то более серьезное.

— Вопрос в том, насколько это может быть серьезно, — с опаской отозвалась Ли. — У тебя есть какие-то предположения?

— Парочка почти очевидных, — Ева поправила свой рюкзак за плечами. — Это может быть грифон. В легендах о колдуне Брюсе часто упоминали, что он прилетал на каком-то чудище в Москву. И о том, что он якобы вывел искусственным путем дракона, но тот впал в безумие, и Брюс превратил его в камень.

— Я тоже слышала про дракона, — припомнила ведьма. — Тогда почему ты думаешь про гри — фона?

— Дракона он себе подчинить не мог, — рассудила маг. — Это нереально. А вот упоминание о камне… Грифоны практически бессмертны, потому что их шкура плотная, как камень. Они живут в пещерах, где много камня. А еще они летают. Но это может быть и василиск. Тогда понятно, как Брюс смог превратить его в камень. Просто с помощью зеркала.

— Мне не нравятся оба варианта, — призналась Ли. — Этих существ, как ты сама признаешь, убить практически невозможно!

— А нам и не надо их убивать, — Ева сделала первый шаг вперед, вместе с нею качнулась вперед и магическая защита, отлетело дальше и призрачное облако. — Мы не можем себе позволить дезактивировать все ловушки. Это слишком опасно. Тайник Брюса должен остаться труднодостижи — мым.

— Хорошо, — Ли двигалась рядом с подругой, стараясь держаться с ней на одной линии. — Но я почему-то хочу вернуться оттуда живой.

— О! — вдруг обрадовалась маг. — Живой… А это мысль! Брюс все-таки был еще и ученым. Вернее, алхимиком. Гомункулус!

— Мелкое жалкое существо просто никак не подходит под описание страшного зверя, — возразила ведьма.

— Это как посмотреть, — не согласилась ее подруга, продолжая осторожно продвигаться дальше. — Он тогда, при жизни Брюса, был маленьким и жалким. А за века подрос. И думаю, очень даже. А еще он очень и очень голодный.

— А чем гомункулусы питаются? — заинтересовалась Ли. — Я помню только крошек, выращенных из корня мандрагоры. Они… да и не ели они при мне.

— Естественно, — усмехнулась Ева. — Гомункулусы, как и любая иная ненормальная форма жизни, питаются только жидкостью, дающей жизнь.

— Кровью, — догадалась ведьма. — Тогда… Это может быть очень неприятная встреча. А ты не думаешь, что пора бы уже и свет как-то тут включить? Мы вроде бы до призрака шли со светом.

— Давай пока поостережемся, — Ева перешла на шепот. — Понимаешь, всякие там чудовища-стражи боятся только живого огня, но не магического. Наш шарик света их не отпугнет. Скорее уж он привлечет к нам внимание чудовища быстрее, чем мы к этому будем готовы.

— Интересно, а как мы к этому подготовимся? — Ли схватилась за руку подруги. — И… ты же не думаешь, что тут до самого тайника Брюса ровная такая дорога? А если поворот пропустим?

— Не поворот, а перекресток, — уточнила маг. — Не пропустим. Я ориентируюсь на ветер. И как раз когда мы на этот самый перекресток попадем, тогда чудище и надо ждать.

— Какой ветер, подруга? — ведьма явно была уже сильно напугана.

— Сквозняк, — терпеливо пояснила Ева. — Он идет по левой стороне всю дорогу, как мы нашли этот коридор. Если подует навстречу… Ага, Ли, мы дошли до перекрестка.

— Чувствую, — призналась еле слышно ее подруга. — И правда, легкий сквозняк был, а тут прямо свежо…

— И тут надо быть очень осторожными, — перебила ее маг. — Помолчи, пожалуйста. Теперь придется положиться только на слух.

Ли послушно замолчала, хотя, когда она нервничала, то всегда болтала без умолку. Девушка умела быть с собой честной, и она прекрасно сознавала, что ей совсем не нужно было идти в это подземелье с Евой. Но Ли так любила приключения! И это же не какая-то там чужая неведомая страна, а родная и любимая Москва. Да и подруга ее не кто-то там, а лучший маг-артефактор сто — лицы.

Как и любая ведьма, Ли была очень амбициозна. Она возглавляла один из богатейших и крупнейших Ковенов города, стала самой молодой Главой, вошедшей и в Золотую Громаду, то есть в Высший совет ведьм.

Когда Громада решила достать гримуары колдуна Сухаревой башни, Ли предложила отдать заказ Еве. Она поручилась за подругу. И надеялась, что их поход в подземные тоннели под столицей будет развлекательной прогулкой.

Вместо этого они стоят в темноте в ожидании нападения неизвестного зверя. Хорошо хоть это страшное облако, маячащее прежде во тьме, вдруг куда-то исчезло. Или оно тоже боится зверя?

Ли подавила желание судорожно и громко сглотнуть. Сейчас любой издаваемый ею звук может быть опасен для жизни. В этой гулкой, какой-то даже гудящей тишине даже дышать страшно. А ведь тишина и правда гудит…

— Метро, — очень тихо пояснила ей подруга, испугав ее неожиданным шепотом до полусмерти.

Метро… В этой тьме и жути такое странное, почти забытое слово. Где-то здесь ползет по рельсам железный змей, увозя людей прочь от страшного подземелья колдуна Брюса с его напряженной тишиной, прерываемой лишь этим чуть слышным скрежетом…

— Ой, — снова заговорила Ева где-то рядом. При этом подруга еще и начала быстро двигаться. — Ли, доставай из своей сумки любые деревянные предметы. У тебя же наверняка что-то с собой есть!

Сама Ева уже сняла со спины рюкзак и вытаскивала из него какие-то вещи.

— Ты будешь разжигать костер? — Ли с сожалением достала из сумки деревянный резной гребень и щетку для волос.

— Нет, — резко отозвалась Ева, уже не понижая голоса. — Просто больше живых людей гомункулусы ненавидят только других искусственно созданных тварей! Они чувствуют дерево. Нюх у них такой. Сейчас из всего деревянного сделаю «куклу», придам ей иллюзию жизни… Ли! — в голосе мага слышалась какая-то странная радость или азарт. — Может, и не зря ты со мной пошла. Приготовь заклятие света. Как скажу, активируешь его. Го — това?

— Угу, — Ли ужасно нервничала, а потому сосредоточилась только на том, как собрать в кончиках пальцев как можно больше энергии. И еще она старалась даже не задумываться, что увидит, когда в этом ужасном месте станет светло.

Она слышала ужасный скрежет по каменному полу тоннеля, какой-то неравномерный, глухой, от этого еще более страшный.

— Готова? — спросила ее подруга. — Кидай!

Ли выпустила из своих пальцев энергию, и тут же вокруг них кольцом стало распространяться свечение, золотистое, непривычно яркое после долгого пребывания в абсолютном мраке. Первой ведьма увидела Еву, чему-то улыбающуюся какой-то хитрой, но нервной улыбкой.

Маг взмахнула рукой, и что-то полетело прочь от них в самый дальний угол. Это что-то на самом деле казалось живым, шевелилось и издавало неприятные хныкающие звуки. Живой комок приземлился с неприятным всхлипом и будто бы стал отползать. Все дальше и дальше…

Ли посмотрела в том направлении: куда-то вдаль уходил коридор. Точно такой же, как остался за их спиной. Еще один такой же был и слева от них, и впереди… Только сейчас трудно было увидеть серые стены или неровный щербатый пол, из тоннеля вылезало нечто, огромное, по-настоящему жуткое и… ведьма со своего места чувствовала его мерзкий запах и просто материализованное чувство голода, источаемое чудовищем.

— Как только оно кинется на куклу, бежим, — шепотом предупредила подругу Ева, беря Ли за руку. — Еще чуть-чуть…

Огромное тело, чем-то похоже на человеческое, только до безумия уродливое, с огромным животом, искореженными конечностями, все морщинистое и бородавчатое, наконец-то полностью втиснулось в небольшой перекресток тоннелей. Оно шумно повело носом, потом разинуло пасть, полную каких-то пеньков, и издало утробный звук. А потом с неимоверной скоростью кинулось в тот тоннель, куда отползала оживленная магией кукла.

Ева рванула Ли за руку и понеслась вперед. Ведьма бежала изо всех сил, стараясь успевать за подругой. И еще она старалась не думать — в очередной раз за время этого безумного приключения. Не думать о том, что они проносятся в опасной близости от бока чудовища, о том, что оно уже добралось до куклы и теперь рвет ее на части, о том, что еще немного, и монстр заметит их.

— Еще шагов двадцать! — крикнула на бегу маг. — Потом поворот. Затем еще немного…

— Ой! — Ли чуть не врезалась в стену, когда они резко повернули направо.

Слева от них была некая ниша, теперь хорошо заметная в магическом свете. Грязная, с исцарапанными стенами, вся такая же искореженная, как и монстр, который в ней обитал.

И снова коридор, снова поворот. Потом еще один…

Ева резко остановилась и удержала подругу, по инерции пролетевшую вперед.

— Все! — маг уперлась ладонями в колени и пыталась восстановить дыхание. — Остался один кордон.

— А там-то что? — жалобно спросила ведьма, хватая ртом затхлый воздух.

— Там все просто, — все с тем же азартом и напускной веселостью отозвалась ее подруга, наконец-то распрямляясь. — Просто небольшая армия упырей.

— Издеваешься? — возмутилась Ли.

— Нисколько, — Ева поправила лямки рюкзака, застегнула ветровку. — Тебя предупреждали, тут не весело.

— Сама сказала, что не зря меня с собой взяла, — упрямо напомнила ей подруга, тоже застегиваясь и заправляя сумку себе за спину. — Кто бы тебе световое заклятье кинул?

— Никто, — совершенно спокойно отозвалась маг. — Мне оно и не было нужно. Одна я бы проскочила в темноте. Ну да ладно. Теперь просто иди вперед и убивай.

— Ты же говорила, — напомнила ведьма, — что надо оставить ловушки взведенными. Чтобы никто за нами не прошел.

— Две мы и оставили, — совершенно спокойно возразила Ева. — А тут… Ты же сама сказала, что хочешь вернуться отсюда живой. Нам просто необходимо прорваться к двери.

— И вскрыть секретный замок? — дополнила ее подруга. — С каким-нибудь безумным шифром? Или с ядовитой ловушкой?

— Нет, — маг начала хмуриться. — Поверь, дверь там не заперта. Просто добраться до нее. Иди и убивай, если придется.

И она двинулась решительно вперед.

— Почему ты так уверена? — со все возрастающей тревогой выспрашивала Ли, снова стараясь держаться ближе к магу.

— Увидишь, — как-то обреченно пообещала Ева. — Вон дверь. Готовься.

Они вышли в небольшой холл, куда сходились еще два тоннеля. Их арки темнели справа и слева. И оттуда уже выдвигались вперед неясные, какие-то невысокие и жутко худые фигуры. Новые монстры не торопились, смачно нюхали воздух, припадали к земле, странно выгибая спину.

— Вот черт! — маг рассматривала приближающихся тварей с почти детским восторгом. — Это же ырки! Откуда же Брюс их взял?

— Думаешь, в его время было мало желающих покончить жизнь самоубийством? — с сарказмом отреагировала Ли, уже готовя боевое заклятие. — Редкостно мерзкие создания.

— Зато они боятся любого огня! — напомнила маг, уже выпуская с ладони заготовленную энергию.

Серебристый поток набирал силу, окрашивался насыщенно-оранжевым, с красными и желтыми сполохами, превращаясь в самое настоящее пламя.

Ырки — неупокоенные духи самоубийц, ненавидящие живых и пьющие их кровь, заверещали, рванулись, кто бегом, кто на четвереньках, прочь от огня.

А Ева и Ли уверенно шагали к тяжелой, дубовой, обитой железом двери.

Маг-артефактор решительно рванула на себя ручку-рычаг. Дверь поддалась на удивление легко и совершенно бесшумно.

— А теперь самое страшное, — шепотом предупредила Ева подругу, шагая внутрь.

Они оказались в узком темном коридоре. Точнее, это было что-то вроде предбанника, так как дверь, большая, деревянная, окованная железом, оказалась прямо за спиной Ли.

— Что еще страшного может быть? — спросила ведьма шепотом, надеясь, что ее голос прозвучит не слишком жалобно.

— Что ты знаешь о Черной книге? — будто не слыша подругу, задала свой вопрос Ева, так же шепотом, только тревожно.

— Что ее лучше никогда не трогать, — послушно ответила девушка.

— Мудро, — с легкой иронией прокомментировала маг. — Но я все-таки просвещу тебя немного подробнее. Черная книга, по легендам, хранилась как раз у колдуна Брюса. Но на самом деле он не был Хранителем, он был ее рабом. Оттуда он получал силу и, возможно, знания. А вот хранит книгу Балор.

— Нам сейчас это важно? — все это пугало Ли с каждым мигом все больше.

— Очень важно, — уверила ее маг. — Ты спрашивала, что может быть страшнее тех трех кордонов, какие мы прошли? Так вот этот самый Балор страшнее. Это демон.

— Настоящий? — ведьме показалось, что волосы у нее на затылке начинают просто приподниматься от ужаса, руки противно вспотели и, кажется, слабнут колени. — Ева, я боюсь, моих сил и навыков против демона не хватит.

— Моих тоже, — и снова в голосе подруги прозвучал этот нездоровый азарт. — Вариант один. Ты останешься здесь.

— Это совсем не вариант! — на миг от возмущения Ли даже забыла о своем страхе. — Ты думаешь, я отпущу тебя одну в лапы демону? Ты сошла с ума.

— Ли, — попыталась переубедить ее маг. — Мне от него ничего не грозит. Он… Ну, понимаешь, демон не может физически тронуть человека, будь то смертный или Избранный, пока тот не прикоснется к книге. Это плюс. Но Балор будет искушать человека, чтобы тот взял книгу и стал ее новым рабом, а значит, и рабом демона. Я уже сталкивалась с таким искушением. Не единожды! Да в каждой сокровищнице, куда я попадаю, есть или кто-то вроде него, или заклятье, заставляющее хотеть… чего-нибудь. Золота там, артефактов… но не тех, за чем я пришла. Это часть моей жизни. А ты…

— А я пойду и просто не буду ничего лишнего трогать! — упрямо возразила Ли.

— А что ты будешь делать с тем, что Балор полезет к тебе в голову? — спросила ее подруга. — Твоих сил не хватит бороться с его магией. Он древнее тебя на века! И еще он очень голоден, потому что его предыдущий раб умер также века назад! Балор будет заставлять тебя взять книгу!

— И тебя, кстати, тоже, — напомнила ей ведьма.

— Я знаю, как бороться, — с тяжелым вздохом призналась маг.

— И как? — довольно скептически поинтересовалась подруга.

— Мороженое, — помолчав, призналась Ева.

В темноте показалось, что ее голос звучит несколько смущенно.

— Ева… Что? — почему-то в этот момент весь страх Ли куда-то растворился. Наверное, в ее голове просто не укладывалось, как можно победить демона лакомством.

— Когда меня начинают искушать магией, — вернув себе уверенность, стала объяснять маг, — или когда действует заклятье, я вбиваю в свою голову образ чего-то очень любимого. Того, что я обычно хочу. Почему-то у меня лучше всего получается представлять мороженое. Фисташковое, политое соком брусники…

— Иногда ты такой ребенок, — умилилась ведьма. — Но… ладно, Ева. Я все равно тебя одну не отпущу. И… тебе будет трудно забирать меня из этого коридора, когда придет время уходить.

— Почему? — не поняла ее подруга.

— Ну, — вот тут Ли смутилась. — Нам же как-то нужно выйти из этого подземелья…

— А! — и снова это веселье. — Так выход тут один. Мы пойдем тем же путем, что и пришли.

— С упырями, гомункулусом и призраком? — казалось, Ли не в состоянии в это поверить.

— Они не пускают в тайник Брюса, — пояснила маг. — Но никому не запрещено оттуда выхо — дить.

— Это точно? — засомневалась ведьма.

— Да, — совершенно серьезно и спокойно подтвердила ей подруга. — Никто же еще не возвращался. Ну, пойдем?

И она открыла дверь в тайный кабинет колдуна с Сухаревой башни.

Помещение на самом деле выглядело как кабинет ученого. Огромный стол, заваленный бумагами, какие-то чертежи, поломанные гусиные перья и древние на вид линейки. Глобус — большой, странный, наверное, именно тот, что стоял раньше наверху, в самой Башне, пока ее не разобрали по кирпичику. Стеллажи забиты книгами. Несколько из них лежат открытыми на специальных постаментах. В воздухе свисают с потолка и массивной люстры какие-то модели, похожие на выдумки да Винчи… И ни пылинки нигде, зато почему-то горят свечи в высоких подсвечниках и… в кресле с высокой резной спинкой сидит кот. Огромный, черный, пушистый. Он смотрит на вошедших своими умными и чуть насмешливыми глазами, в которых скрыто нечто… то ли голод, то ли некая угроза и тайна.

Как у могущественного мага…

— Ой, — шепотом произнесла Ли и тут же отвернулась. — Предупреждать надо.

Ева только чуть хмыкнула на ее упрек. Маг просто игнорировала присутствие кота. Она смело прошла к ближайшему стеллажу, на ходу скидывая с плеч рюкзак.

— А я… — начала было Ли.

— Стой там, — это было сказано магом так властно и твердо, что ведьма на этот раз не решилась спорить. — Это важно. И… расскажи мне что-нибудь.

— Я даже не знаю, — такой поворот смутил ее подругу. — Подожди… А это что? Ну что ты сейчас положила в рюкзак?

— Старинные книги, — как об очевидном сообщила Ева. — Ты, конечно, моя подруга, Ли. Но… Ты думаешь, я согласилась на это все только ради тебя и Громады? Лично мне совершенно не интересны гримуары Брюса. Зато мой брат давно мечтал заполучить парочку трудов по истории магии и алхимии, которые я тут уже нашла…

— Ева! — предупреждающе воскликнула Ли.

Она на самом деле хорошо знала свою подругу, а потому прекрасно понимала, что маг-артефактор не полезет в такое опасное место только ради одного артефакта. И вообще весь этот разговор велся только ради… кота. Любительницы приключений сообщили демону о своих намерениях. Только у него были другие планы.

Пока Ева засовывала в рюкзак вторую книгу, животное перебралось с кресла на край стола и потянулось к магу.

У Ли начала кружиться голова, не от нервов и страха, а от холода. Только сейчас ведьма заметила, что каждый ее выдох сопровождает небольшой клубок пара, вылетающий изо рта. Холод продирал до костей, ломал, подчинял, как и эта странная атмосфера, нечто темное, сводящее с ума. Такое же черное, как обложки книг. И это нечто требовало, гнало вперед. Просто, чтобы все закончилось! Чтобы прекратить этот холод, этот ужас. Надо только взять и открыть…

— Черная книга, — пробормотала ведьма.

— Ли! — окрик Евы был столь же холоден и властен, как и то, что поселилось в мозгах ведьмы. А потому Ли вздрогнула и… открыла глаза.

— Стой на месте! — велела ей маг. — И не смей больше называть это!

Ли даже не заметила, что уже почти прошла половину комнаты. Она тут же рванулась назад к двери. И когда она на миг прислонилась спиной к древнему дереву, ей стало легче, видимо, дверь служила неким защитным порогом, спасающим от влияния демона.

Чуть придя в себя, Ли увидела, что маг уже не стоит возле стеллажей, Ева уверенно искала что-то в ящиках стола. А кот двигался вслед за ней, чуть ли не касаясь артефактора своим телом. Но девушка по-прежнему не обращала на него внимания. Или… это была видимость. Давно знавшая и любившая подругу, Ли заметила, какими нервными, будто рваными, стали движения мага, как неестественно прямо Ева держит спину, как… мага слегка пошатывает при каждом шаге.

— Вот! — наконец-то Ева выхватила из ящика некую книгу.

Для смотревшей со стороны ведьмы это была очередная Черная книга. Все тот же небольшой томик, обтянутый черной, человеческой кожей… Но Ева явно воспринимала этот предмет иначе.

Забрав гримуары, маг даже не стала прятать их в рюкзак, просто прижала к себе и шагнула прочь… И тут все вещи сорвались со своих мест. Подлетели вверх бумаги и черные переплеты, а с потолка рухнули макеты, подвешенные ранее на веревках и лесках. Замигал свет. Все это кружащее в воздухе безумие устремилось к магу.

Ли хотела закричать, как-то предупредить подругу, рвануться вперед, ей навстречу… Но между магом и ней плавно спрыгнул на пол кот….

Ведьма снова вжалась спиной в дверь и тут же ощутила, как удар, волну недовольства и злобы, запущенную в нее демоном. Но, по крайней мере, ее он достать не может. А Ева… девушка никогда не считала важным соблюдать достоинство в таких ситуациях. Маг, видя летящий ей навстречу вихрь предметов, в котором на самом деле могла сейчас кружиться в воздухе настоящая Черная книга, резко припала к полу и поползла вперед, прикрывая голову своим рюкзаком и по-прежнему прижимая одной рукой к груди добытые гримуары Брюса.

— Ли! — прокричала она с пола. — Ты же знаешь наизусть какую-нибудь молитву?

— Да, — ведьма все еще следила за демоном, собирая в кончиках пальцев силу для боевого заклятья. — Прочитать?

— Нет, — самое удивительное, что голос подруги даже в этой ситуации оставался азартно-веселым. — Не прочитать, надо помолиться, Ли. По-настоящему!

— За здравие или за упокой? — ведьма поймала себя на том, что уже давно не боится и даже не чувствует уже больше тяжести воли демона на себе. Она ждет боя. Она спокойна и, почти как ее подруга, полна азарта.

— Просто «Отче наш», — посоветовала Ева.

Магу оставалось всего несколько шагов до двери. Но именно тут ей путь преграждал демон. Ева знала, как подействует на него слово божие. Насколько демон будет разозлен и… как он будет беситься от собственного бессилия.

Артефактор с трудом поднялась на ноги, стараясь просто не обращать внимания на все еще кружащие по комнате предметы. Ева распрямила спину, глубоко вздохнула, шагнула вперед, подхватывая за подругой слова молитвы.

— Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, на земли и на небеси…

Огромный черный кот выгнул спину и зашипел, летающие предметы ускорились, закружились настоящим тайфуном. Ли, не переставая читать молитву, все же вытянула руку вперед и выпустила заряд боевой энергии в этот поток листов и обложек. Превращаясь на лету в лед, ее сила отнесла книги дальше, дав возможность Еве приблизиться к двери еще на три шага.

Маг тоже выговаривала слова молитвы, четко и резко, будто отдавала приказы, будто наотмашь рубила ими… будто изгоняла демона. Кот издал невыносимо высокий визг, встал на задние лапы, будто готовился оцарапать мага, но… в последний момент он не смог преодолеть силу молитвы и как-то боком все-таки отскочил в сторону. Маг тут же рванулась вперед, видя, что Ли уже открывает дверь…

Они вышли из коридора в широкий и просторный подземный зал. Обе девушки знали, что отсюда не так и далеко уже до поверхности. Тайник Брюса остался позади.

В этом верхнем помещении было сухо и намного более грязно, чем во владениях демонов и упырей. Здесь были люди.

Несколько мужчин, одетых как-то неряшливо в камуфляжные штаны и куртки, сидели у костра. Большинство из них были пьяны и злы. Чуть дальше горел еще один костер с такой же примерно «веселой» компанией. В неярком свете можно было разглядеть лица, небритые, грязные и помятые. Трудно сказать, кем были эти личности.

Ева ранее встречала диггеров, те выглядели опрятнее и вели себя более осторожно. Эти же люди больше напоминали бомжей. Либо тут сегодня гуляла вообще какая-то малопонятная шайка.

— О! — отреагировал на их с Ли появление один из мужчин. — Бабы!

И тут же в сторону девушек полетела пустая бутылка.

— Вовремя, — отозвался второй и начал неуклюже подниматься с земли.

Ева чуть шире расставила ноги, приготовила руки для броска заклятья. На ее лице появилась нехорошая улыбка. Ли улыбалась более открыто и злорадно, отбросила с лица копну черных волос.

— Иди сюда, ты, — еще один пьяный начал подниматься, указывая на мага пальцем. — Щас… того…

От второй группы к ним шел еще один человек. Высокий, одетый в черные джинсы, кожаную куртку и высокие ботинки. Он не выглядел пьяным или грязным, но явно был более опасен, чем этот пьяный сброд.

— Бабы!!! — вновь пронеслось по залу, и остальные тоже зашевелились.

Казалось, Ева видит лишь эту толпу, готовится встретить ее ударом магии. Ведьма же старалась не выпускать из виду того незнакомца, считая, и весьма обоснованно, что его стоит опасаться все-таки больше. А он приближался решительно, но в то же время как-то неторопливо. Пока не оказался напротив девушек. Точно встал в центре этого полутемного зала, среди шевелящихся тел.

Ли подняла руку, готовая бросить заклятье.

— Нет! — Ева успела перехватить ее, удержав за запястье. И тут же вокруг пьяных, медленно перемещающихся тел вспыхнула стена огня. Яркая, ровная, чисто алая стена магического пламени.

Маг застыла, держа по-прежнему подругу за руку. Так же в центре всего этого застыл и незнакомец. Зато остальная свора завопила и стала расползаться куда-то в стороны, сквозь дыры, появляющиеся в стене огня. Паника поглотила стаю мгновенно и так же быстро разнесла прочь.

— Ну вот, — весело поделилась Ли с подругой, осторожно высвобождая свою руку. — Оказывается, не только упыри боятся магического пламени.

— Среди смертных тоже хватает упырей, — отозвалась Ева с почти королевским достоинством, будто вдруг оказалась на приеме в своем родовом имении. — Давай поблагодарим нашего спасителя за этот веселый момент.

Ли посмотрела на нее с удивлением, ведь ведьма была уверена, что спектакль устроила именно Ева. Но нет, маг уже уверенно шагала навстречу тому самому незнакомцу в черном.

— Доброго вам утра, — чуть иронично сказала она и склонила немного голову, как было положено по этикету. — Рада видеть вас даже в этом ужасном месте, Правая рука Главы Стражи Москвы, Дан Нарышкин.

— Доброго утра, Ева Куракина, — Страж галантно поцеловал даме руку. — Я всегда и везде рад вас видеть. Особенно живой и невредимой.

— Дан? — Ли подошла ближе и смотрела на Нарышкина с детским удивлением и восторгом. — Вы? Здесь? Но как…

— Здравствуйте, Ли, — он поцеловал ведьме руку. — Найти вас было нетрудно. Золотая Громада уже по всему городу разнесла весть, что к рассвету гримуары колдуна Сухаревой башни будут у них. Мне этого достаточно, чтобы понять: достать их может только лучший маг-артефактор столицы.

— Вот ведь трепливые курицы, — пробормотала ведьма, но не зло, а как-то даже с одобрением. Она уже гордилась очередным подвигом подруги и своим участием в этом приключении.

— Однако же, Дан, — продолжала между тем Ева почти светским тоном, но с явной нотой все той же иронии. — Почему-то мне кажется, что вы тут не только ради того, чтобы первым поздравить нас с победой над загадками демона Башни. Что-то случилось?

Последний вопрос прозвучал уже серьезно.

— Да, — и тут же изменился тон Дана на сухой и деловой. — Ева, Стражам снова нужна ваша помощь. И, к сожалению, очень срочно. Вы знаете что-нибудь об Отроч монастыре в Твери?

— Меня всегда интересовала история этого места, — с некоторой осторожностью призналась маг. — Только монастырь был взорван и разобран по частям. Что вдруг заставило вас об этом месте вспомнить?

— Час назад в крипте единственного оставшегося от монастыря собора обнаружено тело мага, — рапортовал Страж. — Никто не знает, как оно там появилось. Но… на пальце покойника перстень Малюты Скуратова…

На миг в зале повисла тишина. Немного гнетущая и даже пугающая. Но потом Ева кивнула и сказала:

— Заказывайте частный рейс, Дан. Мы летим в Тверь. Быстро.

— Я могу это устроить, — засуетилась Ли, стараясь помочь. — Гримуары доставлю Громаде, остальное — в имение твоему кузену. Самолет будет ждать вас через час. Я соберу и что-то из одежды для тебя…

— Я успею связаться с тверскими Стражами, — подхватил Даниил, уже направляясь через зал налево, к выходу из подземелий. — Нам забронируют номера…

— Ничего не нужно, — властно распорядилась маг. — Я приглашаю вас в свой дом, Даниил. Вы не знали, что я живу в Твери?..

Утро 23 апреля

в воздухе между Москвой и Тверью

Многие века, вернее тысячелетия, среди обычных людей жили и живут Избранные.

Четыре касты существ: маги, ведьмы, оборотни и вампиры. Каждый из них родился человеком, но где-то в возрасте от семи до десяти лет что-то в его развитии пошло иначе. Избранный приобретает силу, благодаря которой он живет дольше, иногда значительно дольше обычного смертного, он сильнее человека, обладает магией.

Последнее разделяет даже Избранных.

Есть Высшие — наделенные одним сильным и уникальным талантом, есть просто Избранные, пользующиеся магическими навыками, приобретенными в ходе их становления, но они значительно слабее Высших. Но любые Избранные были когда-то людьми, и все они живут в тесном контакте с миром смертных. Это цивилизация в цивилизации, где Волшебный мир впаян в оболочку реальности, но остается тайным.

Ева, Ли и Дан были не просто Высшими, они относились к самым верхам Волшебного мира. А потому рисковали больше остальных Избранных. Тайна их мира должна таковой и оставаться, даже если не все представители магической цивилизации считали нужным соблюдать правила.

— У нас где-то минут сорок, — устало сообщил Даниил Еве, устраиваясь в кресле салона небольшого частного самолета.

Вообще-то в Твери официального аэродрома нет, такого как Шереметьево или Пулково. Есть скромное Змеево. Но Ли, со времен Второй мировой войны обожавшая полеты, умудрилась где-то найти этот частный самолет, который мог вольготно и безопасно приземлиться именно на таком маленьком аэродроме.

— Знаю, — Ева тоже уселась в кресле, привычно скинув обувь, подсунула под себя ноги. — Я часто летаю домой. И… рада видеть ваше настоящее лицо, Дан.

Это как раз и был особый дар Высшего. Даниил Нарышкин, Правая рука Главы Стражи Москвы, мог по желанию полностью изменять внешность только силой собственной мысли.

— Вы всегда так говорите, Ева, — чуть смутился Страж. — Я знаю, что надо бы поговорить по делу, но… Я просто… скучал. По вам. По вашим историям и приключениям. И простите, я не могу прямо сейчас соблюсти нашу традицию и накормить вас в обмен на рассказ.

— Мне тоже вас не хватало, — призналась девушка совершенно искренне. — Нам нужно забыть об условностях нашего благородного воспитания и просто стать друзьями, Дан. И я прямо сейчас сделаю первый шаг к этому, расскажу вам историю бесплатно. Я понимаю, что Отроч монастырь… сейчас не самая хорошая тема.

Он кивнул. На самом деле никто не знал, какую тайну похоронил под своими стенами взорванный в 1932 году монастырь. Но тайна была тогда, осталась и сейчас. И эта тайна убивала. Раз в десятилетие, иногда и чаще, в Твери в районе Речного вокзала находили дико изувеченные трупы. Смертные искали маньяков или секты. Избранные знали — так убивает только очень сильная магия.

— Хорошо, — Страж решил пока не расстраивать свою спутницу страшными вещами. — Тогда откройте мне более простой секрет. Ваша верная подруга Ли, уходя, шепнула мне, что только моя способность менять облик дала ей отгадку сегодняшней ночи. О чем она говорила?

— Все дело в Черной книге, — принялась рассказывать Ева. — Как вы знаете, колдун Брюс происходил из древнего рода шотландских королей. И был носителем проклятья. Кто-то из его предков, быть может, сам легендарный король Брюс в какой-то момент, будучи смертным, получил силу магии. От демона Балора. В рамках сделки Брюс обрел книгу заклинаний и в ней же — источник магии. Но потерял душу. Колдун с Сухаревой башни, преемник первого раба сделки, использовал свое проклятье, а после его смерти должен был найтись преемник, но этого не произошло. Более того, наш Брюс сделал все возможное, чтобы похоронить проклятье вместе с собой. Он запечатал кабинет, куда упек и книгу, и ее демона, поставил ловушки и стражей. Только демоны бессмертны.

— Боюсь, ни ваших, ни сил вашей подруги на него бы не хватило, — Дан знал, что ее приключение уже позади, но все равно хмурился, понимая, какой опасности подруги подвергались.

— Мы бы и не пытались с ним сражаться, — возразила маг. — Мы шли за другим. Балор просто хотел, чтобы кто-то из нас дотронулся до книги. Тогда уже невозможно было бы сопротивляться. Но… — она чуть беззаботно пожала плечами, — Ли осталась у двери. Там есть защита. А я… Вот об этом и говорила она вам, я видела, где на самом деле лежит книга и кто ее охраняет. Пусть Ли и казалось, что по комнате кружат черные переплеты, гонимые огромным котом.

— Конечно! — теперь и Страж усмехнулся. — Дар лучшего артефактора столицы — видеть суть вещей и людей. Ли поняла, почему на вас не действовали чары демона, когда увидела меня. Вы же, как и всегда, узнали меня за мнимой личиной. Тогда и ваша подруга поняла, как вы обманули хранителя книги.

У Евы на самом деле был именно такой дар. Она всегда видела суть вещи, любого артефакта, даже простейшего амулета, как и истинную сущность людей и Избранных. Именно из-за таких способностей она выбрала для себя Гильдию артефакторов, где ее талант можно было применить.

— Вот я и порадовала вас небольшой байкой, — девушка перешла на деловой тон. — А теперь, пока у нас еще есть время, давайте поговорим о монастыре. И о Малюте Скуратове. Надеюсь, он все-таки мертв?

Страж прекрасно понял суть ее вопроса. Знаменитый опричник прожил долгую жизнь в мире смертных, причиняя множество зла, но он был Избранным. И после того, как он исчез из мира людей, в Волшебном мире тоже было крайне неспокойно, и его имя все еще помнили и опасались. От его рук погибло множество Избранных, сам Волшебный мир подвергся угрозе разоблачения, и только совет высших Хранителей Равновесия вместе с тогда еще только появившейся Стражей смог ограничить власть Скуратова.

— Он умер, — признал Дан. — Сорок лет назад в подземельях. Не могу сказать, что века его заточения были спокойны. Несколько попыток побега, попытки убийства даже в тюрьме… По-моему, он был окончательно безумен.

— Брат говорил о нем иногда, — тихо согласилась маг, которая являлась кузиной Главе Стражи Москвы, непосредственному начальнику Даниила, Михаилу Куракину. — Малюта был фанатично предан церкви и царю. Но до безумия любил власть. Он видел себя неким мессией, очищающим мир от ереси и тех, кого считал врагами себе, царю или богу. А ими становились те, кто также жаждал власти или получал ее по праву. Зависть и непреодолимая страсть свели Малюту с ума. Счастье, что он умер. Важно лишь понять, как теперь его тень связана с историей сегодняшней ночи.

— Всех деталей дела я пока тоже не знаю, — предупредил Страж. — После того как монастырь был уничтожен в 1932 году, остался лишь один его собор. Как я понял, ранее это было сердце монастыря, Успенский собор. И под ним до сих пор располагается крипта. Там сегодня в два часа ночи примерно вдруг появился умирающий человек. Вернее, Избранный. Это молодой вампир, к сожалению, теперь уже точно мертвый. Его тело ужасно изранено и переломано. Он бредил, когда его нашли. И на его пальце был родовой перстень Малюты. Кто наш погибший на самом деле, откуда он шагнул в крипту и как связан со Скуратовым, нам с вами предстоит выяснить.

Ева согласно кивнула. Она поняла, почему Даниил сказал «шагнул в крипту». Избранные имели возможность жить параллельно в нескольких реальностях, а значит, и перемещаться между ними через порталы. Так, вампирские кланы по традиции строили свое «гнездо» где-то за пределами того мира, который привыкли видеть смертные. Часто свои жилища древние маги или те же оборотни окружали Междумирьем. Это пространство, лишенное жизни и магии вообще, оно как бы заполняет пустоты между обитаемыми мирами. В нем невозможно долго находиться, его трудно преодолеть. А значит, оно отлично защищает границы и секреты. В доме Евы тоже был тайник — комната, подвешенная в Междумирье, крохотный мирок в пространстве Ничто. Там девушка хранила свои трофеи.

— Сознаюсь, я не один раз была на месте, где стоял монастырь, — сказала Ева. — Да, сегодня сохранился только Успенский собор. И… кое-что еще. Вы наверняка уже изучили этот вопрос, Дан, и понимаете, что наличие в православном храме крипты — вещь редкая. На самом деле там раньше, в шестнадцатом хотя бы даже веке, были кельи. И нынешняя крипта — одна и них.

— Кельи? — информация Стража не только удивила, но, похоже, еще и встревожила. — Но почему? Ведь были келейные корпуса. Они стояли вдоль берега Волги, там, где сейчас территория Речного вокзала. Зачем делать кельи под самим храмом? И как они могли сохраниться? Ведь и сам храм тоже перестраивался в семнадцатом веке.

— Все верно на первый взгляд, — покладисто кивнула маг. — Вопросы верные. Если не рассматривать некоторые нюансы истории этого монастыря. Сейчас отвечу на второй вопрос, а потом уже разберемся с главным. Успенский собор построили на месте более древнего строения. У него был высоченный подклет, как раз из старого фундамента. То, что видно сейчас… — она пожала плечами. — Стена ушла в землю более чем на два с половиной метра. Поверьте, там достаточно места под храмом для многих интересных вещей. И сразу скажу про ту самую крипту. Это не просто одна из бывших тайных келий. В ней содержался человек, тесно связанный с Малютой Скуратовым. Митрополит Московский и всея Руси Филипп Колычев.

— Убитый Скуратовым, — вспомнил историю Даниил. — А я ведь даже и не подумал, что произошло это убийство именно в Твери! Но опять же, почему келья — а я уже понял, что убитого сегодня нашли именно там, и именно там раньше находился Филипп — располагалась в таком странном месте?

— Потому что это для некоторых поселенцев монастыря была тюрьма, — чуть грустно улыбнувшись, пояснила девушка. — Пора мне все-таки рассказать вам свой маленький секрет. Одной из причин, почему я поселилась в Твери, стал именно Отроч монастырь. Никто до сих пор не знает его тайну, не знает, что скрыто под ним. Зато мы все помним, как опасна эта тайна. Ведь я уверена, что найденный сегодня человек — один из многих, кто уже раньше пытался попасть туда… в сердце монас — тыря.

— Ева! — Даниил нахмурился. — Но ведь вы же не…

— Нет, — спокойно возразила она. — Я никогда бы не полезла туда. Сама, вот так… без длительной и тщательной подготовки. Хотя… теперь, Даниил, есть вероятность, что нам с вами все-таки придется это сделать. И я хотя бы частично успела изучить настоящую историю монастыря. Но… — девушка посмотрела в небольшое круглое окошко в борту самолета, — сначала мы с вами прогуляемся по старому купеческому городу и только одним глазком взглянем на знаменитую крипту. Мы начинаем садиться, Дан. Поговорим после у меня в доме.

23 апреля

Тверь, район Речного вокзала

9.00

От Змеево их привезли в Тверь на частном автомобиле одного из местных Стражей. В дороге Даниил и Ева почти не разговаривали. Это было не напряженное, а спокойное и уютное молчание сидящих рядом напарников. Оба смотрели в окна на просыпающийся город.

Даниилу Тверь казалась какой-то немного серой и настороженной, будто спрятавшейся, затаившейся за легкой дымкой тумана. Серые многоэтажки, пусть и с яркими пятнами над балконами, редкие деревья. Хотя потом, ближе к центру город стал казаться более уютным и совсем провинциальным. С цветочными горшками на окнах и балконах, детскими площадками, даже с развешанным кое-где сушиться во дворах бельем. И это в двадцать первом веке. Палисадники и клумбы, а рядом модные современные многоэтажки, горящие витрины супермаркетов и теперь уже густая зелень деревьев в скверах и даже прямо на улицах. А потом и центр. Присевший, будто состарившийся, с желтыми оштукатуренными стенами и маленькими оконцами, с рельсами трамвая, хотя сами вагоны тут уже давно не ходят. Контрастный и немного несуразный городок. А при этом старый и… муд — рый?

— Почему Тверь, Ева? — все-таки спросил Даниил, когда они мчались по центральному проспекту с незатейливым названием Тверской. — Кроме всего прочего? Почему здесь ваш дом?

— Кроме монастыря и еще парочки секретов? — весело улыбнулась она. — Потому что… Это город-артефакт. Он закрытый для чужаков, но милый и беззащитный для своих. Он древний, воинский город. Хотя все считают его торговым. Вон, смотрите!

Они выехали на мост, перекинутый через Волгу. Вид открывался просто потрясающий: первые лучи солнца золотом пробегали по берегам, сливались с синевой речной воды, и кругом открывался простор, вольный и какой-то очень чистый.

— Речной вокзал… рухнул? — Даниил засмотрелся на вид и даже не сразу заметил, что круглое здание с рядами тонких колонн, стоящее на широком пирсе, лишилось крыши и частично обвалилось. — За деревьями и не увидишь. Жаль…

Страж раньше бывал в Твери, и как раз здание Речного вокзала ему обычно нравилось, как вся набережная по той стороне Волги.

— Да, жалко, — как-то рассеянно согласилась маг. — Важно само это место. Вот отсюда все началось, Даниил. Не с этого берега Волги, не оттуда, где был когда-то кремль, а теперь — городской сад. Все началось с вот того пятачка на пересечении Волги и Тверцы. Здесь стояло первое поселение дружинников. Застава.

— Застава? — это его заинтересовало. — Но от кого? До границ Руси далеко…

— Смотря когда и как посмотреть, — снова усмехнулась Ева. — В двенадцатом веке именно тут проходила граница княжеств. Разбойничьего, варяжского Новгородского и оседлого торгового Суздальского. Тверь — это форпост суздальских князей, защищающий и от новгородцев, и от забегающих соседних племен балтов со шведами. Которые и досюда когда-то доходили. До этой крепости, что стояла здесь, куда мы с вами почти уже подъехали.

Свернув резко за мостом, автомобиль затормозил. Страж помог магу выйти из машины. Справа от него за деревьями сквера была видна Волга и развалины Речного вокзала. Слева стоял храм. Он разительно отличался от других церквей, которых в Твери было немало.

Больше всего Успенский собор напоминал обычный жилой дом восемнадцатого века, какие виднелись по другому берегу Волги. Двухэтажный, с узкими окнами. И только над центральной частью поднималась вверх небольшая башенка с одиноким вытянутым вверх куполом. Такие чаще можно увидеть на колокольнях, но никак не над соборами, привычно украшенными золотыми «луковками».

— Так вот, Даниил, — решила закончить свой рассказ Ева. — Тут стояла эта крепость, где вместе с дружинниками жили и первые православные монахи, кому было под охраной дружины спокойно и чей труд помогал воинам. Странный это был военный монастырь, где служивых называли отро — ками…

— Отроч монастырь, — понял Страж. — Уже тогда немного странный и таинственный? Как и сейчас?

— Да, — серьезно согласилась девушка, осматривая здание храма. — Там сейчас есть кто-то из представителей церкви?

Страж прекрасно ее понял. Представительница древнего рода Куракиных воспитывалась строго, в уважении к любым правилам и канонам. Ева не хотела нарушать спокойствие представителей церкви, попирая при них один из устоев. Женщинам ведь запрещено заходить в алтарь, особенно тем, кто вообще не принадлежит к данной конфессии.

— Я подумал об этом, — сказал Страж. — Там сейчас никого нет. Только один служка, он сын священника. Но он из Избранных. Оборотень. Его предупредили о вас. Он не будет против.

— Хорошо, — кивнула маг, и было видно, что девушка сразу почувствовала себя свободнее. — И прежде, чем мы войдем, посмотрите.

Она зашла за ограду, на площадку рядом со звонницей. Девушка указала куда-то вниз под окно. Там был виден овраг, специально вырытый и обложенный камнем. С внешней стороны — современным, а у основания церкви…

— Вижу, — Даниил следовал за ней и тут же понял, на что девушка указывает.

Под окрашенной в традиционный светло-желтый цвет стеной был виден подклет. Старинные кирпичи казались еще грубее в сравнении с современной краской. Кладка уходила вниз, будто врастала в землю.

— Тут как минимум метра четыре, — оценил Страж. — Как вы и рассказывали. И плюс подвал… Там могли быть не только кельи.

Наконец, они обошли угол здания и, раскрыв массивную, но хорошо смазанную дверь, шагнули внутрь храма. Здесь было… Интересно.

Ева прошла несколько шагов внутрь по деревянному полу и остановилась, будто впитывая в себя атмосферу этого места. Как и всегда, уходили ввысь балки потолка, они терялись где-то под куполом. Но если в более поздних храмах под самой маковкой ставили окна или даже вырезали целые галереи, чтобы солнечный свет заливал храм, то здесь такого не было. Узкие окна давали мало света, и там наверху, под покрашенными в нежно-голубой цвет сводами, собирался сумрак. Он не был агрессивным, злым или угрожающим, скорее каким-то таинственным, прохладным и успокаивающим. В зале было просторно, ничто не мешало прихожанину встать перед райскими вратами, собранными из тонких, так же уходящих вверх, под самый купол, досок, покрытых церковной росписью. Кое-где чуть мерцала позолота.

— Странно, — заметил Даниил. — Удивительный собор. Небольшой в целом. Но теперь, когда вы рассказали мне уже кое-что о монастыре, мне это место кажется особенным. Здесь всегда молились, но… не об изменах и мелких грехах. А…

— О доблести, о необходимой в бою смелости, о чести, — закончила за него Ева. — Это на самом деле удивительное место. Так же чувствуешь себя в храмах Мальтийского ордена, где молятся не просто монахи, но воители. Так и здесь, только… немного спокойнее и более грустно.

Даниил кивнул.

Здесь чувствовалась эта грусть. Вернее, даже чья-то тоска. Но оба мага понимали, что это не последние эмоции только недавно погибшего здесь Избранного. Тоска здесь была древнее и крепче.

— Идемте дальше, — попросила Ева.

Они прошли дальше, в глубь храма, осторожно приоткрыли створки алтаря. За ним после небольшой залы был коридор, закончившийся еще одной дверью. Тут же начинались ступени вниз. И везде камень, неровный, серый, холодный, как в фундаменте собора. И на лестнице горел свет. Не электричество и не свечи. Это был магический свет. Его зажег тот, кто ждал столичных гостей внизу. Одетый в черную рясу, высокий, худой, с растрепанными густыми черными волосами и такой же бородой по грудь.

Избранный обернулся сразу, как они открыли дверь. Было понятно, что он нервничает. Глаза служки чуть поблескивали желтым звериным отблеском, он шумно втягивал воздух и чуть мотал головой, как большой пес, кем и становился этот оборотень, перекидываясь.

Когда Страж с магом подошли ближе, служка напрягся и даже тихо рыкнул, но, увидев Еву, вдруг как-то дернулся, издал удивленный возглас.

— Вы? — спросил он уже нормально, по-человечески улыбнулся, расслабившись.

— Здравствуйте, Василий, — чуть церемонно склонив голову, произнесла Ева. — Жаль, что наша новая встреча произошла при таких печальных обстоятельствах.

Оборотень лишь кивнул, перевел вопросительный взгляд на Стража.

— Позвольте вас познакомить, — продолжала маг почти светскую беседу, пусть и не совместимую с атмосферой их места встречи. — Василий, это Правая рука Главы Стражи Москвы Даниил Нарышкин. Он лично будет заниматься расследованием. Я же лишь консультант Стражи, но тоже сделаю все возможное, чтобы раскрыть это печальное дело. А Василий служит в этом древнем храме, член общины Отроч монастыря. Однажды он помог мне, оказал любезность, позволив осмотреть келью митрополита Филиппа, когда я просила об этом.

— Вы уже были в крипте? — удивился Даниил. — У вас позволено провожать туда искателей?

Последний вопрос был адресован оборотню.

— Иногда мы пускаем в келью ученых, — смущенно признался Василий. — Но… это исключительный случай. Келья митрополита — реликвия нашего храма.

— Дан, — Ева чуть дотронулась до рукава Стража, привлекая к себе его внимание. — Крипты в православной традиции редкость. Но здесь они имеют немного другой смысл, чем у католиков. На Западе чаще эти тайные комнаты использовали для молений в годы гонений на церковь или же там прятали верующих от преследователей. Иногда в криптах хранились артефакты. И вот именно так чаще крипты используют в православных церквях. По сути, келья митрополита — еще одна молельня, и она не является тайной. Тем более там хранятся и мощи Филиппа.

— Василий, — Даниил тут же решил использовать эту информацию. — Я уверен, вы преданы своему дому, своему храму. Вы же наверняка проверили реликвии? Все в сохранности?

— Да, — оборотень чуть страдальчески поморщился. — Им не нанесен вред. Только фреска… Но вы увидите сами.

— Это вы нашли убитого? — спросила Ева.

— Он еще был жив, — служка снова занервничал, тема была болезненной. — Я… я оставался в храме ночью. И услышал. Его… когда он…

Оборотень сделал какой-то непонятный жест, как-то просто отчаянно взмахнул рукой. Становилось понятно, что молодого Избранного испугал даже не вид умирающего вампира, а его мистическое появление.

— Но почему вы были ночью в храме? — несколько удивился Страж.

— Пост ныне, — Василий чуть пожал плечами, для него, как и для любого верующего, это все объясняло. — Время молитв. И еще мы ждали сегодня гостя. Мой отец, он священник. Он стар уже. Ему тяжело исполнять все обязанности. Я вызвался ждать гостя и проследить, чтобы его молитва прошла спокойно. А пока молился сам. И услышал…

Тонкий слух был явной отличительной чертой этого оборотня, хотя он и не принадлежал к Высшим. Возможно, этот навык обуславливался его второй природой. Сторожевой пес должен слышать любой шорох.

— А кого вы ждали? — задала Ева следующий вопрос.

— Глава Гильдии лекарей оказывает храму свою помощь, — стал объяснять Василий. — Он поддерживает храм, обещал помощь в реконструкции. И он просил дать его сыну возможность помолиться здесь. Там какая-то трагедия в семье, как он намекнул моему отцу накануне. И отец позволил. Я остался встретить…

— Так гость пришел? — продолжал аккуратно Дан.

— Он… все еще там, — оборотень снова впал в свое прежнее нервное состояние, указал рваным жестом вниз, куда-то в подвалы.

— Понятно… — Страж нахмурился. — Стоит уже посмотреть…

Они шагнули в подземелье. Посредине его тянулся коридор. Неширокий, сухой, но неуютный. Камень стен, неровный, серый, холодный, просто подавлял. Эта кладка была намного древнее кирпичей фундамента. А еще массивнее и суровее. Как и полукруглые своды, выступы, стены, в которых то справа, то слева были видны проходы. Неяркий шарик магического света выхватывал из полумрака помещения. Крохотные, тесные, где камень давит со всех сторон. Некоторые из этих камер использовали для хранения предметов, кое-где стояли запечатанные раки. И везде было так… тяжко и жутко, и мороз пробегал по коже, такой, о котором говорят: холодно, как в могиле.

— Это там, — почти шепотом произнес сопровождавший их Василий, останавливаясь.

Он указал на очередной черный проем в стене. Но эта ниша имела еще и дверь. Очередную тяжелую дубовую преграду.

— Спасибо, — учтиво ответил оборотню Даниил. — Я попрошу вас подождать нас здесь?

Служка коротко кивнул, но Ева заметила облегчение, промелькнувшее по его лицу.

Страж открыл дверь, которая вновь оказалась хорошо смазанной и даже не скрипнула. Маг шагнула в келью митрополита вслед за своим напарни — ком.

— Боже… — вырвалось у нее помимо воли.

И трудно сказать, что потрясло девушку больше: вид изувеченного трупа или… то, что его окру — жало.

Келья была очень маленькой, тесной. В правой стене прямо в камень было вставлено окно, за которым были только слои земли и темнота. Почему-то эта деталь ярче всего врезалась в память Евы, как символ какой-то безнадежности.

Поразил ее, но как-то уже мимоходом, неровный пол, будто кто-то выдалбливал камни или ломал их. А потому ступать нужно было очень осторожно. На другой стене, под арочным сводом, очень низким и тяжелым, была фреска. Был виден привычный иконный желтый фон, нечеткие фигуры людей… но рассмотреть сюжет сейчас не представлялось возможным. Все поле фрески было залито жирными, алыми, еще совсем свежими брызгами крови. И точно под фреской лежало тело.

— Ева, вы как? — Даниил заботливо придержал ее за локоть, понимая, что зрелище чудовищно, даже для самых опытных.

— Видала и хуже, — чуть суховато отозвалась маг, присаживаясь на корточки совсем рядом с погибшим. — Война, Дан. Тогда… мы освободили деревню. Там стояли войска СС… Мы думали, что освободили, что кого-то спасем. Но не было живых. Всех жителей убили сразу, когда фашисты только вошли в деревню. В церкви. Обугленные тела снятся мне до сих пор иногда, особенно в мае. И запах… Здесь же просто пахнет кровью.

Погибший лежал на спине, вытянувшись в последнем мучительном рывке. Видимо, его тело перед смертью выгнуло дугой вверх, с последним вздохом он осел на холодный щербатый камень. Вместо лица у вампира было кровавое месиво, из которого чудом можно было выделить бугорок носа. Виден был лишь один глаз, второй закрывало веко, но по тому, как оно ввалилось внутрь, можно было понять, что сам орган зрения исчез. Обе ноги умершего были вывернуты под странными углами, казалось, в них вообще не осталось костей. Левая рука отсутствовала. И еще страшная рана на груди. Его почти разрезало надвое чем-то мощным и неимоверно острым. Вверх торчали осколки ребер.

— Это не магия, — задумчиво оглядывая именно эту страшную рану, сказала маг Стражу. — Тут даже металлическая крошка видна. Это лезвие. Круглое. Оно врезалось в тело с огромной скоростью. Он нарвался на механическую ловушку.

— Похоже, — Дан присел рядом с ней. — У вампиров и оборотней процесс регенерации ускорен. Даже по сравнению с магами и ведьмами. И… ребра расколоты спереди. Странно, но позвоночник не пострадал.

— Думаю, внутренние органы повреждены частично, но не летально, — продолжила Ева. — Рана выглядит страшно, но с ней бы он выжил. В обычных вампирских драках и более страшные случаи бывают. А вот его конечности… Это магия.

— А лицо? — Страж нехотя поднял взгляд на голову трупа. — Опять же, удар поверхностный. Возможно, переломаны скулы и нос. Но и все.

— Глаз он потерял раньше, — сделала свой вывод Ева. — Даниил, в целом этот Избранный пострадал сильно. Вот только… даже со всеми этими ранами он мог бы выжить!

— Я молчу о том, что, как выяснилось, его отец возглавляет Гильдию лекарей, — заметил Страж. — Но все же он мертв. Почему?

— Вы же можете восстановить последние мгновения его жизни? — спросила девушка. — Помните, как тогда с Никола в Петербурге? У меня есть и свои вопросы. Откуда столько крови на иконе? И все же… где был открыт портал?

— Хорошо, отойдите к двери, — Даниил сдвинул рукав своей кожаной куртки, которую он так и не переодел после московских подземелий. — Сейчас посмотрим.

На его запястье висел простой с виду браслет из кожаных ремешков с несколькими хитрыми узлами. Это был амулет Стражи. В каждом узле хранилась магия. Точнее, это был запасник энергии, которой служитель закона Волшебного мира мог поддержать любое заклинание.

Ева раньше уже видела, как действует магия Стража.

Даниил пробормотал несколько слов, а потом легонько сдул с ладони несколько чуть светящихся янтарного цвета песчинок. Они завертелись в воздухе, множась, превращаясь в поток пыли, и все плыли и плыли, заполняя крохотное пространство кельи.

Маг смотрела, как завороженная. Когда-то она услышала фразу: «Главнейшим из искусств для нас является кино». Якобы эти слова принадлежали Ленину. Но это было не важно, просто для Евы именно такое изобретение смертных, как кинематограф, на самом деле стало важнейшим. Она обожала фильмы, редко пропускала премьеры. Вот только на экране картинка всегда была плоской, немного не похожей на жизнь. Магия Даниила восстанавливала трехмерное изображение реальной жизни, которое все равно как пленка кино разворачивалось перед глазами зрителей.

И вот теперь, когда вся келья уже была залита янтарным цветом, началось действие. В серой шероховатой стене вдруг стал открываться проход, светящийся, нестерпимо яркий в сумраке кельи. И через этот портал спиной вперед падал в комнатушку еще живой молодой вампир. Он прикрывал единственной оставшейся рукой рану на груди. В последний момент, уже возле самого пола, он умудрился извернуться, подогнуть колени и упереться локтем, чтобы не удариться всем телом о неровный выщербленный каменный пол. Неловко грохнулся, завалился на бок, потом подполз ближе к фреске. Под самой иконой стоял небольшой ящик с росписью и церковными сюжетами. Видимо, там хранились мощи митрополита Филиппа. Вампир сдвинул его в сторону, заполз в угол и только тут лег на спину, стараясь немного прийти в себя и отды — шаться.

Некоторое время ничего не происходило. Раненый пытался справиться с дыханием, морщился, явно преодолевая боль. И в тот момент, когда, казалось бы, он успокоился и готов был встать, чтобы двигаться дальше, случилось нечто.

Сначала Еву просто отвлек яркий всплеск света. Где-то совсем рядом с телом.

Вампир беззвучно вскрикнул и попытался поднести к глазам свою руку. Но… вместо того, чтобы подчиниться своему хозяину, рука вдруг дернулась к его шее и начала душить человека, будто бы не была частью его тела, а чуждым и зловещим предметом. Вампир завозился, снова беззвучно закричал, его единственный глаз широко раскрылся на изувеченном лице. А рука продолжала сдавливать горло, и на пальце неестественно ярко горел перстень. Так, будто золото, из которого было сделано кольцо, вдруг раскалилось. И четко стало видно изображение на печатке. Отрубленная голова собаки и метла. Наконец страшная рука последний раз сжала пальцы на горле своего же хозяина. Тело вампира выгнулось дугой, отчего рана на груди открылась и кровь брызнула во все стороны, залив фреску. Потом вампир рухнул на камни и затих, рука оторвала пальцы от горла и безжизненно повисла. Перстень перестал светиться.

Даниил снова пробормотал какие-то слова, и картинка исчезла.

Еще пару мгновений в тесном пространстве кельи, где теперь, казалось, стало еще темнее и холоднее, висела тишина. Потом Даниил произнес:

— А ведь именно здесь и был убит митрополит Филипп.

— Да, — Ева кивнула немного нервно. — Здесь Малюта задушил его подушкой. Пять веков назад. Но сегодня этот бедный мальчик умер от проклятья.

Девушка смело подошла к трупу, взяла его руку, стараясь при этом не задумываться, какой ужасно холодной и неживой на ощупь кажется эта кисть, стала снимать с пальца кольцо.

— Ева! — Страж оказался рядом, попытался ее остановить. — Это может быть небезопасно!

— Вряд ли, — она уже рассматривала перстень. — Можете разжечь огонь чуть ярче?

Дан послушно бросил заклинание, в келье стало светлее.

— Так я и думала, — девушка протянула ему кольцо. — Теперь оно абсолютно безопасно. Это даже не проклятие, скорее еще одна ловушка. Хотя она намного страшнее той, что оставила рану на его груди. Это предательский подарок.

— Чей подарок? — Страж рассматривал изображение на печатке. — Местные стражи сказали, что перстень принадлежал как раз Скуратову. Это так?

— Ни в коем случае, — маг отошла от тела погибшего, ближе к двери. Замкнутое пространство, казалось, подавляло. — Меня сразу смутил этот момент. Еще там, в Москве, когда вы сказали про кольцо. Видите ли… Я не сомневаюсь, что за свою долгую жизнь Малюта собрал немалую коллекцию перстней и других украшений. Но… Ни одно из них не имело силы. И уже тут, когда кольцо блеснуло, активируя заложенный в него приказ, я рассмотрела гравировку. Нет, не было ни у Скуратова, ни у кого из опричников такого кольца. С изображением символов опричнины. Да и мастеров таких тогда на Руси не было, кто изготовил бы им перстни. Это новодел. Кольцу не более полувека. Посмотрите, какой качественный в нем металл. В пятнадцатом веке золото было мягким и ломким, кольцо не держало бы так форму. Плюс примеси, влияющие на цвет… Старое золото было грязным. Здесь чистейшая высшая проба. Как и само заклятие. Не знаю, что его активировало, но именно силой кольца был открыт портал, именно перстень убил вампира. А самое главное, тот, кто подарил ему это кольцо, в тот самый момент должен был находиться рядом. Не знаю, куда и как занесло этого бедного мальчика, но даже если бы его приключение закончилось удачно, сегодняшнюю ночь он бы точно не пережил. Тот, кто вел молодого вампира за собой, все равно убил бы его.

— Но почему? — искренне удивился Страж.

— Потому что то, за чем они шли, может принадлежать лишь кому-то одному, — рассудила маг. — То, что, как я подозреваю, лежит в сердце монастыря.

— Вы думаете, что они были где-то здесь, рядом? — Страж нахмурился. — Где-то под землей, близко от храма? Там, где стоял монастырь? Почему вы так уверены?

— Я расскажу вам об этом, Дан, — пообещала Ева. — Только точно не здесь. Нам нужно выбираться отсюда, желательно куда-нибудь, где нас не могут услышать. Тем более что здесь нам делать больше нечего. Мы узнали все, за чем пришли.

23 апреля

Тверь. Дом в Затверечье

16.00

Даниилу Нарышкину редко выпадала возможность просто побездельничать или заняться какими-то обыденными, бытовыми, можно сказать, чисто человеческими делами, приносящими удовольствие. По меркам Волшебного мира он был еще очень молод, ведь ему даже не исполнилось еще ста пятидесяти лет. Однако Дан уже давно занимал высокий пост, был Правой рукой Главы Стражи Москвы. При такой ответственности на мелочи и отдых времени практически не оставалось.

Но сегодня ему повезло. Они с Евой прогулялись пешком от Отроч монастыря до дома артефактора, они даже зашли в супермакет купить продуктов, что Даниил не делал уже, наверное, лет пятьдесят.

Это было так обыденно и мило, что поначалу Страж даже растерялся. И смутился. Потому что ему нравилось не только выполнять такие бытовые дела, но еще и делать это вместе с Евой. Ему давно нравилась сестра его начальника, нравилось смотреть на нее, слушать ее истории, разговаривать с магом. Только Даниил никак не мог решиться сказать девушке об этом. Поэтому он просто наслаждался возможностью быть рядом с ней и выполнять вместе с Евой все эти милые бытовые обязанности.

Они позавтракали, потом маг отвела его в гостевую спальню, где Даниил постарался выспаться за несколько часов. Теперь они обедали, сидя на террасе дома Евы. Кругом зеленела молодая листва, даже пробивались первые цветы. Все было мирно и спокойно. Хотя Даниил и понимал, что стоит им заговорить о деле, вся эта иллюзия благополучия лопнет. Потому он старался как-то отсрочить обсуждение.

— Я ожидал совсем другого, — в очередной раз оглядывая небольшой задний двор дома, признался Страж Еве. — Думал, вы подберете себе какое-то старое здание, где-нибудь в самом центре города. Но никак не ожидал, что это будет совсем новенький коттедж.

— Старые дома имеют свою историю, душу, тайны, — стала объяснять маг. — И с этим надо считаться. Нужно как бы делить свое убежище еще с кем-то, кто был тут до тебя. Я же индивидуалистка. Я предпочитаю жить только по своим правилам. А значит, только в своем доме. К тому же… — она чуть пожала плечами. — Коттедж новенький, тут вы правы. Ему еще и двадцати лет нет. Но земля, на которой он стоит, древняя и тоже хранит тайны истории. К тому же мне нравится вид из окна спальни, а заодно и то обстоятельство, что до берега Тверцы всего пара шагов.

Даниил кивнул и улыбнулся.

— Дом с видом на Отроч монастырь, — он указал куда-то вправо, где, если присмотреться, можно было увидеть шпиль Успенского собора. А напротив ваших ворот — забор женского монастыря. Тихо тут и мирно. И очень традиционно. Я уже видел такое, в Старице или в Торжке? Когда два монастыря стоят друг напротив друга.

— О нет, — весело возразила маг. — Здесь другая история. Напротив моего дома Свято-Екатерининский монастырь. Все так, только появился он всего несколько лет назад. Точнее, в 1996 году. Здесь никогда не было такой ситуации, чтобы мужской и женский монастыри стояли друг напротив друга. Однако… Все-таки есть один момент. От Отроч монастыря сюда вел когда-то подземный ход под дном Тверцы. Не в Екатерининский монастырь, даже не к храму великомученницы Екатерины. А просто на этот берег. Это еще одна часть тайны.

— Одной из многих? — Даниил чуть улыбнулся.

Все же ему очень нравилось, когда Ева начинала что-то рассказывать. Эта история будет связана с их печальным делом, но пока… пока ее можно воспринимать как очередную легенду, какие маг рассказывает на лекциях своим студентам в Магической Академии. А значит, это не нарушит мирной атмосферы сегодняшнего дня.

— Ладно, — Ева между тем лукаво усмехнулась. — Давайте я расскажу об Отроч монастыре. И о Твери. Потому что история обители тесно связана со всем городом.

— Да, — вспомнил Страж, — вы уже говорили, что город и начался как раз с того самого места, где теперь видны останки Речного вокзала.

— Все верно, — Ева стала чуть серьезнее. — Историки смертных да и кое-кто из Волшебного мира долго не могли понять смысла названия города. Тверь? Что это и от какого слова произошло? Как это ни удивительно, но корни можно найти в литовском и латвийском языках, а также у финно-угров. Название реки Тверца и название города Тверь происходят от понятий «крепость» или «ограда». Потом и в русском языке появилось близкое по звучанию слово «твердь». Вот только ученых смущал тот момент, что кремль тверской стоял не на Тверце, а там, где Тьмака впадает в Волгу. При чем тут тогда Тверца? И только позже археологи установили, что там, на Тьмаке, как и здесь, в Затверечье, где мы сейчас с вами вспоминаем историю, было два небольших незащищенных поселения. А вот та самая твердь стояла как раз на месте нынешнего Речного вокзала. Там и есть не только сердце Отроч монастыря, но и само сердце города.

— И это изначально была крепость? — заинтересовался Страж. — Не монастырь?

— Как сказать, — снова чуть пожала плечами Ева. — Первое упоминание Твери в летописях — это 1135 год. А вот Татищев уверял, что дата основания иная — 1181 год. Тогда впервые упомянут был именно Отроч монастырь. Хотя он в то время еще так не назывался. Это было странное поселение. Крепость, где жили и воины, и монахи. Там же внутри крепостных стен стояла и первая воинская церквушка, посвященная Богоматери.

— Военный монастырь? — это удивило Даниила. — Неужели… Я слышал одну странную легенду, будто в России существовали тайные монастыри, где обучали монахов-воинов…

Маг-артефактор весело рассмеялась.

— Дан! Я когда-то так же, как и вы, попалась на эту удочку! — сообщила она. — Согласитесь, в этом есть некая романтика? По средневековой дороге шествует неторопливо монах, опирающийся на массивный посох. Из ближайшего леса выходят разбойники, надеясь отнять у святого человека копеечку. И тут он в бою побеждает целую банду, орудуя только этим самым своим посохом!

— Если честно, где-то так я себе это и представлял, — чуть смутился Страж.

— Многие хотят верить в эту сказку и даже находят аргументы ей в подтверждение, — продолжала маг рассказ. — Возможно, вы вспомните картины, изображающие Куликовскую битву? По старинному обычаю, перед тем как войска сошлись, каждая армия выставляла на поединок самого лучшего воина. И вот на картинах часто изображают некоего монаха, даже называют его имя — Пересвет. С ним же был и монах Ослябя. И оба они принимали участие в битве, хотя церковь запрещает им носить оружие. Многие считают, что это и были одни из легендарных монахов-воинов. Но это не так, это ложный след.

— Но как-то же это объясняется, — Даниилу как-то по-детски не хотелось расставаться с красивой легендой.

— Да, — согласилась девушка. — Скажу больше, эти двое существовали, и да, они были монахами. Просто в данной легенде нарушена причинно-следственная связь. Эти люди в миру были воинами, потом оставили ратное дело, приняв постриг. А не наоборот.

— То есть воинами они были изначально и только потом стали монахами, и никто не обучал их воинскому делу в монастыре, — понял Страж. — А в нашей истории? В крепости жили воины, но постарев, они принимали постриг?

— Именно так, — Ева улыбнулась. — И как я уже сказала, тогда это поселение не было монастырем. Но вот название свое обитель получила именно тогда. Здесь несли службу младшие дружинники. Именно их и называли отроками. Потому и Отроч монастырь. Пусть обителью в чистом виде он стал чуть позже. Пока же просто запомним, что изначально это была крепость, защищавшая границы от набегов.

— Границы чего и от кого защищали? — все же спросил Дан, хотя помнил, что Ева уже это упоминала.

— Тогда Тверь входила в состав Суздальско-Владимирского княжества, — пояснила ему маг. — И эта твердыня спасала от набегов прежде всего новгородцев. А заодно балтов и варягов. В первой половине тринадцатого века Тверь переходит в состав Переславльского княжества. В 1238 году оба поселения, здесь в Затверечье, и там на Тьмаке, а заодно и сама крепость были разорены Батыем. А потом, уже в шестидесятые годы, князь Ярослав Ярославович начал восстанавливать Тверь. И вот тут произошло перенесение центра города из земель Отроч монастыря ближе к Тьмаке. Там был построен отдельно кремль. Но и монастырь был возрожден. И теперь он официально носит уже то самое назва — ние.

— Но почему князь оставил монастырь? — удивился Страж. — Ведь уже был построен кремль, там же наверняка теперь уже и стояла дружина. Почему возродили обитель?

— Там есть некая легенда, что на эту землю пришел и отстроил тут деревянную церковь и скит некий отрок княжьей дружины, — ответила Ева. — Потом князь, считавший себя перед этим отроком несколько виноватым, поддержал зарождающуюся общину. Но… Это официальная версия. А вот почему монастырь оставили на прежнем месте, хотя в кремле отстроили новый большой городской собор, остается загадкой. Как и многое другое в этой истории.

— То есть это не конец? — заинтересовался Даниил. — Есть и другие, скажем так, странности?

— Их более чем достаточно, — подтвердила Ева. — Постараюсь все изложить кратко. Монастырь довольно быстро разросся, но уже после присоединения Твери к Великой Руси, а произошло это только в пятнадцатом веке при Иване Третьем. Тут были возведены каменные сооружения: Успенский собор, трапезная, келейные корпуса…

— Но почему? — снова удивился Страж. — Ведь, по сути, по тем меркам Тверь была очень далека от Москвы. И… какой-то очередной монастырь… Откуда деньги?

— Верные вопросы, Дан, — улыбнулась маг. — Откуда и с чего вдруг? Ну, наверное, потому, что это был один из придворных монастырей. То есть поддерживался царем и его двором.

— За какие заслуги? — снова спросил Дан.

— Ну… — улыбка Евы стала более хитрой. — Сюда присылали бывших настоятелей других монастырей, важных государственных мужей, вдруг посвятивших себя богу…

— Вдруг посвятивших? — он уловил ее намек. — Вы уже говорили, что это была тюрьма…

— Острог, — став серьезнее, кивнула девушка. — Да. Именно так. И сюда сослал Иван Грозный, он же Четвертый, мятежного митрополита всея Руси Филиппа. Вы сегодня были в его келье. Разве это не тюрьма? Вы видели этот странный пол? Там, где лежал убитый?

— Да, — согласился Страж. — Я тоже обратил внимание. Такое чувство, что там ранее что-то было, что потом сломали. Но это же камень! Тут не сровняешь все, чтобы стало незаметным.

— Это была лавка, каменная скамья, на которой спали, — пояснила Ева. — Каменная тюрьма.

— Об этом даже подумать-то страшно, — признался потрясенный Страж. — Жестокое и холодное место.

— За которое цари неплохо платили, — заметила девушка. — И еще такой момент. Годом позже после своего Новгородского похода, а значит, и спустя год после смерти Филиппа Иван Грозный разорил Тверь. Вернее… Он разорил кремль. Но не монастырь!

— Вот как? — снова удивился Страж и стал развивать некую логическую цепочку. — С самого начала эту крепость, потом и обитель жаловали любые власти. Далекий от столицы, незнаменитый и неименитый монастырь, где нет даже каких-либо значимых реликвий, регулярно получал богатое содержание. Сюда ссылали тех, кто впадал в немилость. И даже когда царь прогневался на весь город, монастырь обошли стороной… Ева, у меня возникает только один вопрос: что же такое было в этом монастыре, причем было изначально, что даровало ему и богатство, и процветание на многие годы и столетия? Что там скрыто?

— Вот это и есть главная загадка Отроч монастыря, которую еще никто не смог раскрыть, — ответила ему Ева несколько грустно. — В поисках ответа на этот вопрос люди и Избранные умирают. Многие годы и даже столетия. Именно эта загадка вчера ночью убила того вампира. И я берусь предположить, что там, где-то под развалившимся зданием Речного вокзала, вчера ночью погиб и кто-то еще. Поверьте, тайна монастыря не раскрыта.

— Почему вы так уверены, что их было двое? — спросил Страж.

— Просто это уже было, — Ева перестала улыбаться, и ее тон сменился на грустный. — Впервые я попала в Тверь еще в шестидесятые. Это было сразу после разрыва Ли с Никола. Она очень переживала. Я сбежала из Петербурга на пару недель, чтобы побыть с подругой. А Марси, младшая дочь Хранителя Равновесия Магнуса Скифа, наша третья подруга, она как раз была здесь, в Твери. И мы с Ли приехали к ней. Развеяться. Пусть это небольшой город, но община Избранных тут довольно обширная. Три стаи оборотней, несколько вампирских кланов и ведьминских ковенов. Но больше всего почему-то магов. Один из них, как раз из Гильдии лекарей, он ухаживал тогда за Марси. У нас была веселая компания… — она тяжело вздохнула. — И вот тогда ночью под Первое мая по традиции после праздника мы пришли сюда. На берег Тверцы. Хотели устроить ночное купание… Но получилось иначе. На берегу мы нашли молодого ведьмака с точно такой же раной на груди, какую мы видели у погибшего сегодня вампира. Он потерял много крови и все время бредил. Наш приятель пытался спасти ему жизнь… Хотя у ведьмаков не так сильно развита регенерация, как у вампиров. И… рана была более глубокой, пострадало легкое. Он умер у нас на руках. И его слова… Он все время звал брата. Того, кто остался там. И все время повторял, что ловушку проходит лишь первый. Удар падает на второго. Брат прошел… Только через два дня его труп тоже нашли. На пирсе. Рядом со входом в Речной вокзал. У него было разбито лицо, не было одного глаза и одной руки. И его ноги… Вы эти повреждения тоже уже видели сегодня.

— Но… — такая информация Даниила встревожила. — Они умерли от ран? Или тоже от про — клятья?

— Нет, — скорбно покачала головой девушка. — Не было кольца. Не было, по крайней мере, этого проклятья. Их отец… отец этих мальчиков. Он не смог смириться с потерей сыновей. Он посвятил многие годы расследованию и поискам. Я, да и все мы, кто был тогда на берегу, мы пытались помочь. Их отец был оборотнем, главой одной из стай. Он говорил, что за этим кто-то стоит. Кто-то могущественный, кто посылает туда детей. И этому незнакомцу нужно то, что лежит под монастырем.

— Он вел расследование, — Страж ухватился за эту важную деталь. — Значит, мы можем поговорить с ним. Мы сможем втроем разгадать загадку и найти того, кто посылает молодых Избранных на смерть. Если этот некто на самом деле существует.

— Не сможем, — с сожалением возразила Ева. — Отец мальчиков тоже мертв. Однажды… он ушел в подземелья монастыря и не вернулся. Остались лишь его записи. Они у его друга. И думаю, он сможет нам помочь, тем более что я в любом случае собиралась обратиться к нему за сведениями.

— Вы с ним тоже знакомы? — оживился Дан.

— Это Реставратор, — маг снова чуть улыбнулась. — И конечно, мы с ним знакомы. Все-таки мы состоим в одной Гильдии. Даже вы, Дан, я уверена, слышали о нем.

— Конечно! — Страж взволнованно взмахнул руками. — Это же легенда! Его слава, простите, Ева, даже громче вашей! Великий артефактор-исследователь. Он способен не только восстановить любой артефакт, но и по составу материала, из которого сделана вещь, он может воссоздать полную историю артефакта!

— Все верно, — кивнула девушка. — И именно ради него я в свое время ходила в келью Филиппа. Реставратор просил меня взять соскоб с той самой фрески. Он должен мне услугу. Хотя уверена, он и без этого будет рад помочь нам.

— Хорошо! — наконец-то Страж услышал хоть какие-то новости, способные ободрить. — Но все равно остается вопрос: насколько вероятно, что за всеми этими смертями стоит кто-то, кому нужна тайна монастыря? И что же все-таки там может храниться? Ведь, как я понимаю, вы считаете, в подземельях скрыт артефакт?

— Я предполагаю, что это именно так, — подтвердила маг. — Вспомните, где мы встретились в этот раз, Дан?

— В подземельях Москвы, в преддверии тайника Сухаревой башни, — его немного удивил ее вопрос.

— Все верно, — Ева снова улыбнулась, она не хотела поддаваться грусти даже из-за такого мрачного дела. — А вспомните теперь, как была снесена Сухарева башня? Вернее, она была разобрана по кирпичику. Верно? А почему?

— Потому что Внутренний Комитет Безопасности смертных искал там то, что видели вы в подземелье Брюса, — эти данные Стражу хорошо были известны. — Черная книга. И скажу вам больше, Ева. Тогда при разрушении Башни работали не только люди. Стража тоже присматривала за сносом. И по той же причине.

— Это мне известно, — призналась маг. — Тогда подумайте, почему за сносом Отроч монастыря был точно такой же строгий надзор? Ведь его разбирали буквально по кирпичику, точно как Сухареву башню.

— Вот как! — Страж прекрасно понял ее намек. — Значит, тут тоже что-то искали.

— Более того, — продолжала Ева. — Все знают, что с Отроч монастырем связаны и иные легенды. О проклятиях. Одна из них повествует, что, когда монастырь был возрожден после нашествия Батыя, у посягнувшего на эти святые стены будет жизнь в страданиях и недолгой. Но было и второе проклятие. В том же 1938 году. Последний настоятель монастыря был зверски замучен перед смертью. Его пытали, стараясь что-то узнать. Он же и проклял своих убийц.

— Его пытали, сам монастырь разобрали до кирпичика… — Страж чуть нахмурился. — А ведь и правда. Все говорит о том, что здесь что-то искали. Что-то, что можно унести… Артефакт. Но какой? Понятно же, что, если бы это была какая-то религиозная святыня, ее бы не прятали так! Те же мощи Филиппа. Их хранили здесь, потом отвезли на Север, затем вернули в Москву. Хотя теперь и в местном соборе в той келье есть частица мощей… Если бы была какая-то животворящая икона или еще какая-то святыня, то ее бы не скрывали. Тогда что?

— Могу предположить, — несколько неуверенно ответила Ева, — что этот артефакт более древен. И вряд ли принадлежит христианству. Первая твердыня стояла здесь в 1181 году. Всего сто лет прошло с момента Крещения Руси. А проходил этот процесс не слишком мирно. Огнем и мечом. Значит, старые культы тогда были еще сильны.

— Языческий артефакт? — предположил Страж. — Но… Зачем хранить его в христианском монастыре?

— Возможно, чтобы он не попал в мир. Его не хранили, его прятали, — предложила свою версию артефактор. — Потому-то его тайна не раскрыта. Но его сила могла пугать и монахов, и царей.

— Тайное оружие, — задумчиво сказал Дан. — Им можно было и шантажировать власти… Только по-прежнему непонятно, что же это такое.

— И какому богу это принадлежит, — дополнила Ева.

— Это трудно, — согласился Страж. — Я тоже кое-что знаю об истории Твери. До пожара, когда город практически был уничтожен, то есть до екатерининских времен население было финно-угорского происхождения.

— В области до сих пор живут карельские общины, — подтвердила Ева. — Потомки славян появились здесь только в семнадцатом веке… Значит, мы имеем дело с финно-угорской мифологией. И это, как вы правильно заметили, очень сложно. Калевала — восстановленный эпос. И никто теперь уже не знает, какими были их боги на самом деле.

Конец ознакомительного фрагмента.