Неисполненное желание. Тайна Камня

Анна Велес, 2022

Вика попаданка. Вернее, возвращенка. Ее вернули, спасая от смерти, в самый прекрасный из миров, где исполняются все желания. Она теперь Хозяйка этого края. Ей дали магию, власть, дали семью, о какой она мечтала, верных друзей, а может, даже любовь. Вот только… Миру этому осталось существовать чуть больше месяца, он будет уничтожен жестоким демоном, возглавляющим Дикую Охоту. Вика должна спасти людей, которые считают ее саму монстром, потому что ее кровь отравлена, а магия проклята. А те, кому она верит, в любую минуту могут оказаться врагами. В этом мире все оказывается не тем, что кажется. Но у нее по-прежнему всего месяц, чтобы найти способ выжить и спасти мир.Здесь нет лихой бравой героини, в которую влюблены все подряд, нет пустой магии и простых решений. Есть полная депрессия и куча загадок. В первой части Вике просто надо узнать, с чего началась эта история, и завоевать доверие единственного настоящего помощника.

Пятнадцатое сентября. Утро

1

Она плыла в тумане. Зыбком, водянисто сером, но плотном. Он вихрился, сгущался вокруг ее тела, потом рассасывался, как иногда кучкуются и тают в пасмурном небе облака. Туман облеплял, приклеивался к коже, оставался на ней зыбким конденсатом. Этот морок промочил одежду, заполз в тело противной промозглой слякотью. Одаривал мерзким ознобом и мурашками. Она застывала в тумане, пропитывалась им насквозь и замерзала. Она продрогла так, что хотелось кричать, бежать, вырываться прочь из этой мерзости. Она сделала отчаянный рывок из объятий тумана и… распахнула глаза.

Сон выпустил Викторию из своих клещей, нехотя отступил, оставив девушку…где? Виктория лежала на земле, на примятой, мокрой от росы траве, уставившись в серое прозрачное небо. Пришёл рассвет, мало чем отличающийся от её сна. Такой же серый, промозглый и чужой.

Виктория села, оперлась руками о землю. Её одежда на самом деле была сырой и холодной. Девушка поежилась и осмотрелась. Справа от неё возвышался камень. Вернее, Камень. Вика чувствовала мрачную мощь этой черной, отполированной до зеркального блеска громадины, ощущала исходящую от породы угрозу и силу. Камень был идеальным кубом: высокий, блестящий, или, вернее, мерцающий, со странным углублением на одной из сторон, как-то тревожно похожим на отпечаток человеческой ладони с расставленными пальцами.

Виктория не могла увидеть Камень целиком, заметить это углубление с того места, где она сейчас сидела. Но девушка точно знала, и знала досконально, как этот самый каменюга выглядит! И это знание пугало.

Надо убираться отсюда. С этого странного места. Вот только Вика не помнила, что это за поляна и как она здесь оказалась. Но это всё потом! Сначала бежать.

Девушка попыталась подняться на ноги. От сна на земле, от сырости, казалось, все тело закостенело и плохо слушалось. В ушах противно звенело, странная слабость тянула обратно к земле. Вику шатало. Но ничего, это пройдет. Главное, уже куда-нибудь двигаться, прочь отсюда…

Девушка с трудом развернулась, хотя бы для того, чтобы перестать видеть этот страшный Камень…

Когда простое движение ей, наконец-то, удалось, и Вика увидела то, что её окружало, у девушки, как и у любого русского человека в подобной ситуации, появилось единственное желание — выматериться. Хотя обычно Вика старалась обходиться без ненормативной лексики. Но тут…"Мертвые с косами стоят! И тишина…"Цитата из советского фильма пришла на ум неожиданно, но явно в тему. Мертвых тут на самом деле не было. По крайней мере, стоящих. А вот лежащих в своих могилах — сколько угодно.

Вокруг девушки раскинулось кладбище. Причем это явно было древнее скопище захоронений. В другой ситуации, Вика даже нашла бы его романтичным и полным мрачного очарования. В Европе по таким кладбищам даже экскурсии водят. Могилы с белыми мраморными песочницами, готические надписи, статуи грустных ангелов, массивные склепы с арочными входами и незнакомыми символами на портиках. Здесь этого всего было предостаточно. Но Вика не испытывала ни малейшего желания осматривать всю эту посмертно траурную красоту. Вообще, если проснуться на кладбище… Уже ничего смотреть не хочется. Желание убраться подальше от этого непривычно тихого и безлюдного места выросло многократно.

Кладбище взбиралось от поляны с Камнем вверх по довольно крутому склону холма, оно тянулось ввысь и упиралось в итоге в стену. Мощную, толстую средневековую стену замка. Замок! И вот тут на Вику накатила паника. Самая настоящая, дикая паника. Девушку затрясло, из глаз сами собой покатились слезы, Вика весьма отчетливо всхлипнула и рухнула на колени обратно на землю.

Замок… В России нет таких замков. Кремль есть и не один, но вот таких мощных жутких громадин точно нет! Куда же её занесло и как?!

Вика вцепилась пальцами в мокрую траву сжала стебли со всей силы, будто именно они были виноваты во…да во всем этом! Девушка чувствовала себя безумно слабой, не защищенной, растерянной и несчастной. Очень хотелось реветь в голос, бить руками по земле, кричать и требовать, чтобы её спасли, вытащили отсюда, вернули домой в родной милый занюханный маленький подмосковный городок. Но… Вика подумала о том, что на такие крики ещё неизвестно кто может отозваться. Новый страх немного отрезвлял. Хорошо, что инстинкт самосохранения у неё преотличный!

Девушка быстро вытерла мокрые от росы и сока травы руки об свои джинсы, потом сердито потерла щеки, заставила себя перестать всхлипывать, несколько раз глубоко вздохнула. Чуть успокоившись, Вика начала судорожно рыться в памяти. Как-то же она тут очутилась. Надо понять как. Надо вообще сообразить, что произошло… хотя бы накануне.

Так… В память всплыло другое утро. Жаркое, солнечное, яркое. Вспомнилось отличное легкое настроение и ожидание…праздника, предвкушение. Ну да, вчера, а Вика надеялась, что это случилось именно вчера, ей исполнился двадцать один год. Её день рождения. Совершеннолетие. Пусть самое позднее, номинальное, но полное.

Да, все начиналось с этого прекрасного ожидания, однако уже к полудню все стало плохо. У Вики никогда не было каких-то хронических заболеваний, понятие"болит голова", было крайне мало знакомым. Но вчера к обеду у девушки ломило висок. Противно, ноюще, до зубовного скрежета. Таблетки не помогали. А вечером друзья потащили её в клуб. Вика понимала, что находиться где-то в шумной компании, это последнее, что ей нужно с её головной болью, но отменить уже ничего было нельзя.

В результате девушка проводила один из самых худших вечеров в своей жизни в душном помещении, где просто безумно громко орёт музыка, где вокруг неё топчутся такие же чересчур громкие люди, где воняет кальянными парами и алкоголем. Сама Вика спиртное пить отказалась, цедила апельсиновый сок. Но когда она отучилась на пять минут в туалет, чтобы сбрызнуть лицо холодной водой, какой-то идиот, шутки ради, плеснул в этот самый сок водки. Девушка выпила всего глоток, тут же оставила стакан. Но и этого хватило, чтобы значительно ухудшить её состояние.

Теперь висок не просто ломило. Создавалось впечатление, что кто-то пробил в том месте дыру прямо в мозг и ещё оставил в ней сверло, которое продолжало вертеться, причиняя уже просто не переносимую боль. Почти ничего не видя вокруг, ощупью, Вика стала выбираться из клуба. Надо попасть в свою уютную тесную квартирку. Вызвать такси и доехать. Что казалось сейчас безумно трудной миссией. Сначала хотя бы просто выбраться из этого вонючего и грохочущего ужаса. На улицу, на воздух.

Вика кое-как смогла добраться до дверей. От боли девушка плохо видела и почти совсем перестала соображать. Крыльцо. Сейчас спуститься… Толи она неловко споткнулась, толи сил не хватило, но Вика начала падать. Однако её подхватили чьи-то руки. Сильные, надёжные, мужские. Да. Там был мужчина. Молодой, довольно высокий. Почему-то в строгом черном костюме и белой рубашке. Ещё Вика запомнила его часы на запястье. Массивные, дорогие, заметные. Девушка чуть об них не поцарапалась.

А вот лица молодого человека вспомнить не получилось. Осталось впечатление: симпатичный, ухоженный и встревоженный.

— Вам плохо? Что с вами?

На улице после клуба казалось благословенно тихо, и его голос неприятно ударил по ушам. Вика поморщилась.

— Очень болит голова, — с трудом произнесла она. — Я не пила. Плохо. Больно…

Молодой человек, который все это время поддерживал её за руки, теперь придвинул девушку ближе к себе, удобно обнял за талию. Вика уткнулась лицом в его рубашку и застыла. В тот момент ей было глубоко наплевать, что они не знакомы и девушка даже не видит его лица. Пусть это даже маньяк-садист. Ее голова нашла хоть какую-то опору. Остальное не важно.

— Вам, наверное, надо в больницу, — все тем же встревоженным и одновременно заботливым тоном предложил незнакомец.

Девушка представила желтые стены, пустые коридоры, вечный унылый запах медицинских учреждений, представила, как её заставят сидеть, ждать, как-то кто-то будет задавать ей нудные не нужные вопросы.

— Нет, — простонала она.

— Вика… — ласково позвал её мужчина. — Но ты же хочешь, чтобы я тебе помог?

И снова девушка, естественно, не обратила внимания на столь важный и пугающий факт, что незнакомец знает её имя. На его вопрос, она лишь кивнула.

— Хорошо, — в голосе молодого человека слышалась улыбка. — Скажи только, чего ты хочешь?

Будто у неё были варианты! Вика с неимоверным трудом оторвалась от его рубашки, попыталась посмотреть ему в лицо и бросила все силы на то, чтобы четко произнести.

— Отвези меня домой!

В следующую секунду незнакомец подхватил красиво девушку на руки и понес к машине.

Странно, но его автомобиль Вика запомнила. Черный, блестящий, шикарный кабриолет! Откуда в их занюханном городке такая роскошь?

Незнакомец устроил девушку на переднем пассажирском сиденье, укутал её в свой пиджак, обошел машину, уселся за руль.

Мысли Вики сильно путались, от боли очень хотелось плакать. Она мало соображала в тот момент. Точнее, соображала отрывочно и вслух. Девушка помнила, как закрыла глаза, пробормотала своему спутнику что-то вроде…

— Романтика… Мне плевать сейчас, иначе бы я в тебя влюбилась…

А потом она стала проваливаться в сон. Последним воспоминанием было его прикосновение. Незнакомец нежно убрал волосы, упавшие ей на лицо и сказал как-то грустно:

— Ты ещё успеешь… Но скорее всего, ты меня возненавидишь….

Потом было только утро, Камень и замок на холме. Вика тяжело вздохнула. Ну, этот парень не промахнулся. Она его уже ненавидит. И эта ненависть давала сейчас силы, очищала мозг и очень помогла думать, что делать дальше.

Ладно. Понять, куда конкретно этот ненормальный её завез, пока невозможно. Однако, есть логика и Вика всегда отлично ею пользуется. Замок. Отправная точка. В России таких нет. Значит, каким-то образом и непонятно зачем её вывезли за границу. Девушка осмотрелась в поисках своей сумочки. Вечером в клуб она сумку точно брала… Только, похоже, там и оставила. Но тогда как этому маньяку удалось перевезти девушку через границу? Стоп! Это лишний вопрос. Это все потом. Пока понятно, что сумки нет. Значит, нет документов, смартфона и денег.

Девушка снова посмотрела на замок. Тяжелый, древний. Над стеной возвышалась его башня, похожая на маяк. Высокая, с плоской крышей, с резными бойницами по верхнему краю. И еще само здание. Тоже круглой формы, тоже мощное, с мелкими окнами. Виднелась и другая часть постройки. Уже привычно квадратная, где и окна пошире, и вид более современный. В принципе и все. Из-за наружной стены особенно много не разглядишь. Девушке и того было достаточно. Особенно, она, конечно, в архитектуре не разбиралась, чтобы до мелочей и снобизма. Но все же, это явно не готика. В голове крутились какие-то странные и, на самом деле, ничего ей не говорившие определения, вроде «норманнский стиль». Эти мысли рождали какую-то ассоциацию. С севером Европы. Может, это Франция? Бретань? Тогда все плохо.

Вика где-то читала, что французы принципиально не любят разговаривать с туристами на английском. Для девушки же именно английский был единственным знакомым иностранным языком. Ну, да ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления. Замок — единственное заметное здесь человеческое жилье. Конечно, возможно, там за Камнем, есть и другие здания. Но что-то интуитивно гнало Вику прочь, мешало даже думать пойти в противоположную сторону от замка. И вообще, гнало куда угодно, но только не за Камень.

Девушка снова поднялась на ноги. В этот раз более уверенно. Шум в ушах еще присутствовал, голова немного кружилась, но главное, больше не болела. Тело в целом хозяйку слушалось. Мешал еще мерзкий озноб. Вика плотнее запахнулась…в мужской пиджак. Так… Ну, хорошо. Значит, тот маньяк-незнакомец реально существовал. Уже неплохо. И вещичку Вика у него забрала. Может, ему и не важно, а ей мстительно приятно. И тепло. Девушка на всякий случай проверила карманы чужого пиджака. Вдруг смартфон завалялся. Или хотя бы обычный кнопочный аппарат. Но там было пусто.

Вика пошла вперед, к ближайшей могилке с очаровательной фигурой хрупкого ангела, воздевающего вверх руку. Удобно так он руками машет, есть на что опираться. Девушка начала подъем на холм.

Поход по кладбищу был тяжелым. И дело было даже не в неровной тропке, в скрытых в траве камнях, об которые так легко споткнуться, не в мрачном антураже статуй и склепов. Вика по-прежнему чувствовала себя плохо. Физически. Перед глазами все немного расплывалось, кружилась голова, накатывала волнами слабость. Что, черт возьми, с ней сделал этот незнакомец? Может, пока она отключилась у него в машине, он вколол ей наркотик? Или все же девушка отравилась вчера в клубе. Кто-то из приятелей мог не только водки ей в стакан добавить. Может, это была совсем и не водка… От таких размышлений становилось окончательно тошно. Вика заставила себя думать о другом, о более важном. Например, как вернуться домой.

Девушка машинально хваталась руками за стены склепов, надгробия или просто за высокую траву кладбища, найдя опору, переставляла ноги, взбираясь все выше к самой стене. И перебирала в голове варианты. Замок — это либо часть какого-то небольшого европейского городка, каких там много, либо вообще музей. Но там стопроцентно обязаны быть люди. Пусть у девушки нет денег и даже паспорта, да и язык местный она вряд ли знает, однако можно на ломаном английском и языке жестов попробовать рассказать выдуманную трагичную историю бедной ограбленной русской туристки. И просить вызвать полицию. Потом консульство, посольство, аэропорт и Россия. Да ладно, достаточно просто попасть в участок, найти любой телефон, чтобы позвонить домой!

План казался удачным. А еще Вика добралась до верха холма. Теперь надо идти. Вдоль замковой стены, пока не увидит ворота. Девушка упрямо заковыляла, опираясь рукой на стену. Она вымоталась. И еще очень хотела есть.

Ворота в замке наверняка были, но Вика до них так и не добралась. Стена, вдоль которой девушка брела, стала резко закругляться, видимо, это была одна из угловых башен, а за поворотом оказалась калитка. Мощная, дубовая, окованная металлом. Прямо такая, какие обычно в средневековых замках и представляешь. Но главное, она была не заперта. Вика буквально ввалилась внутрь. Она прислонилась к дверному массиву спиной и застыла. Перед ней открывался вид на внутренний двор. Очень впечатляющий.

Серое низкое небо, предрассветная дымка, слева холод камня уходящей ввысь башни. Впереди…Двор казался необъятным. Конечно, он будет поменьше Красной площади, но с Дворцовой в Петербурге легко размерами потягается. Неровные глыбы брусчатки, слишком грубой, нарочитой, можно даже сказать, брутальной. И темной. Удивительно, но между камней на черной земле кое-где пробивались жидкие ростки травы или мелких прутьев. Двор тянулся и тянулся, пока не упирался в саму махину замка. И снова: темно серый камень, черные молчаливые узкие окна-бойницы. Массивная необъятная башня-донжон, круглая с зубчатым верхом смотровой площадки. К башне пристроена жилая часть. Строгие линии, четкие углы, три этажа и крыша, двускатная, со скошенным верхом. Это тебе точно не готика. Все строго и по-военному лаконично. Крепость. Но больше всего поразила Вику, и даже напугала, вторая башня, прилепившаяся к жилой части с другой стороны. Это строение было даже выше смотровой башни, но тоньше и изящнее. А еще темнее. Эта башня притягивала к себе взгляд, давила, угнетала. Но до нее, как и до жилой части, было так далеко…

Вика тяжело вздохнула, с трудом оторвалась от своей опоры и шагнула вперед. Стук ее шагов по камню брусчатки разносился по двору гулким эхом. Чертовы каблуки. Вообще, для клуба, это нормальная обувь, но для Средневековья… Только почему-то никто это самое бухающее эхо шагов не слышит. Двор был совершенно безлюдным, будто вымершим. Как и сам замок. Вику передернуло. Теперь просто от страха. Сердце бухало в груди еще громче, чем шаги по камню, по спине бегал озноб. Невольно в голову лезли всякие нехорошие мысли. О том, что эта громадина замка, как живая, как огромный хищник, который затаился и наблюдает за своей жертвой. Чтобы подпустить ближе и проглотить. Эта безлюдность, это эхо…не бывает так в реальности. Слишком тут все неправильно и жутко. Наверное, такой экзистенциональный страх некоторые люди испытывают на кладбище, страх перед мертвыми или перед теми, кто может прийти из-за грани смерти. Но Вика чувствовала это здесь, во дворе замка. Там, среди могил ей было почти комфортно, если сравнить.

И все же наперекор всем этим жутким мыслям и ощущениям девушка продолжала двигаться вперед, пока не достигла входа. Большая красивая арочная дверь. Снова дубовая, снова обитая железом. И наверняка закрытая. Но сил выбираться назад и искать людей где-то еще у Вики точно не хватило бы. Она поднялась на невысокое простое крыльцо в три широких ступени, вытянула руку вперед, чтобы постучать…и замерла.

Девушка так и не донесла руку, не коснулась двери, но створки вдруг сами собой стали перед Викой раскрываться. В полной зловещей тишине. И даже ни одна пружина не скрипнула. Но девушка даже не обратила на этот факт должного внимания. Она таращилась на собственную руку, при этом чувствуя, как у нее перехватывает дыхание, как от ужаса волосы на затылке начинают дыбиться. На ее правой руке, на безымянном пальце блестел массивный перстень. Белесый металл обхватывал кожу так, будто кольцо сидело на пальце всю жизнь. Вместо печатки на перстне был ровный черный камень без всяких там вензелей, символов или геральдических редкостей. Просто черный камень. Точно такой же, как Камень внизу у подножия холма. Холодный, жестокий, подавляющий своей мрачной силой. И он мерцал. Еле заметные искры пробегали даже не над, а под гладью камня. Мерцание точно совпадало с частыми ударами сердца Вики.

У девушки было только одно желание, скинуть этот перстень! Избавиться от него любой ценой! Он долен исчезнуть…Но когда она уже взялась пальцами за тонкий ободок, чтобы стянуть кольцо…Что-то в ее душе запротестовало. Что-то злое и упрямое. Это ЕЁ вещь! Этот перстень принадлежит ей и только ей! Его камень мерцает в унисон с ЕЁ сердцем. Никто, никто на свете не имеет права на ЕЕ собственность. Вика опустила руки. Черт с ним, это тоже можно решить потом. Сначала надо найти хоть кого-то в этом проклятом мрачном замке. Хотя бы для того, что бы девушку покормили, и дали ей нормально отдохнуть. Вика шагнула внутрь дома.

Перед ней открылся холл. Огромный, пусть не такой, как двор, но все же! С высокими арочными сводами, с которых свисала на цепях круглая средневековая люстра. Вверх с центра зала убегала лестница. Наверняка мраморная, изящная, шикарная. Пол до первой ступени был мозаичным, тоже каменным, но слава богу, хотя бы ровным. Справа на стене, обитой чем-то, напоминающим дорогущую шелкографию, висело зеркало. Где-то так в два метра шириной и во все пять высотой. С двух сторон от лестницы виднелись арочные проходы…куда-то. Вика выбрала левый коридор, решительно пошла туда, надеясь, что хоть кто-нибудь услышит ее шаги и выскочит. Желательно, человек, еще более желательно — живой. Проходя под аркой, девушка не удержалась и посмотрела вверх, поразилась толщине камня. Метра два с половиной точно. Надежное строение!

Коридор шел дальше, с одной стороны по стене были развешаны какие-то портреты, стояли редкие столики, явно антикварные, кое-где попадалось оружие, тоже прикрепленное к стене. Все, как и положено, в средневековом замке. С другой стороны были новые арочные входы, ведущие явно в комнаты. Мебель, гобелены, камины. И никого. Коридор заканчивался очередными высокими закрытыми дверями. Пытаться их открыть Вика не стала. Ее силы истощились в край. Девушка свернула в последний открытый арочный вход.

Комната, что-то типа малой гостиной. Малой, опять же, в рамках замка. Для девушки из подмосковного городка, в такой «комнатушке» уместилась бы вся ее квартира. В окна падал все тот же серый рассвет. Камин по дальней стене. Сейчас темный и холодный. Справа от входа стол, наверное, обеденный, длинный, персон так на двенадцать. Кресла с высокими спинками, обитые…ситцем? или чем там еще обивали мебель лет так триста-четыреста назад. Дальше в углу между камином и окном виднелся роскошный диван и несколько кресел. Вика отправилась туда. Лечь сейчас и спать. И будь, что будет…

Однако диван был занят. Накрывшись цветастым вязанным пледом, свернувшись в позу эмбриона там спал человек. На фоне массивной мебели, да еще в такой трогательной позе, он казался маленьким и жалким. А главное, не опасным. Вика подошла ближе, рухнула в кресло, вытянула гудящие ноги. А потом картинно громко покашляла. Человек только вздрогнул во сне и попытался закрыть ухо пледом.

— ЭЙ! — властно окликнула его девушка.

Теперь спящий не только вздрогнул, но еще и распахнул глаза. Явно испуганный. Он нашел ее взглядом и, наконец, вскочил.

Это был молодой парень. Похоже, ровесник Вики. Щуплый, какой-то робкий. Девушка посмотрела на него оценивающе. По ее мнению, этого молодого человека надо было приглашать играть Лютика в сериал «Ведьмак». Стопроцентный такой средневековый бард. Худенький, изящный, личико смазливое, глазки большие, как у испуганной лани, волосики встрепанные, курчавые, романтично падают чуть ли не до плеч. Поэт, одним словом.

Парень тоже ее рассматривал. Очень внимательно, чуть щурясь. Наконец, вроде бы успокоился, сел удобнее.

— Ты же Вика? — спросил он ее и робко улыбнулся.

— Нет, — отрезала девушка.

Парень тут же нахмурился и как будто испугался.

— Тогда кто? — в его голосе прозвучало почти детское обиженное любопытство.

Вика с трудом подавила желание улыбнуться ему в ответ. Просто душка, а не парень. И явно совершенно безобидный. Девушка поймала себя на том, что в его обществе успокаивается. А еще этот молодой человек был…умилительным.

— А почему я должна отчитываться перед незнакомцем, который откуда-то знает мое имя? — саркастично осведомилась она.

Парень чуть склонил голову на бок, как котенок, обдумал ее слова, а потом его лицо осветила широкая и жутко очаровательная улыбка.

— Ты Вика! — облегченно решил он. — Чего пугаешь? Тут и без тебя страхов хватает. Поседеть раньше срока можно.

Девушка указала на его челку, где и так блестела одна четкая седая серебристая прядь.

— Ты уже и так поседел.

— А! Ну, да… — молодой человек смутился. И стал расправлять складки пледа.

— Ладно, — Вика поняла, что толку от него много не будет. — А ты кто?

— Ричард Лестер Линдом, — бойко представился молодой человек.

Вика весело хмыкнула. Она явно подпадает под очарование этого парня.

— Тебе не кажется, что это для тебя слишком длинное имя? — не удержалась она от иронии.

— Согласен, — покаянно признался он. — Зови меня Ричи. Так все называют.

По мнению Вики это было отличное имя для щенка.

— Хорошо, Ричи, — девушка снова стала серьезной. — А откуда ты знаешь мое имя?

— Но ведь Инген за тобой вчера поехал, — пожал Ричи плечами.

Такое короткое предложение и столько информации! Значит, это на самом деле было вчера! И еще….Инген…

— Это такой… — Вика сделала неопределенный жест. — Высокий, в костюме, на шикарной тачке?

Парень обрадовано закивал.

— Он маньяк? — тут же осведомилась девушка.

— Вроде нет, — Ричи снова растерялся. — Но…он скоро должен вернуться. Он тебе ничего не рассказал?

— Возможно, он мог пытаться, — по тону Вики было понятно, что она в это даже на долю секунды не поверит. — Но мне вчера было очень плохо. А сегодня, когда я очнулась на траве у какого-то крайне не симпатичного камня, его рядом не было.

— А! Ну… — парень занервничал. — Слушай…Он обязательно расскажет. А плохо вчера…Так это же был твой двадцать первый день рождения, так что…

Он снова пожал плечами.

— Не улавливаю логической связи между моим очередным днем рождения и бешеной головной болью, и похищением, — холодновато отметила Вика.

— Это его работа! — почти проскулил парень. — Он расскажет. А так…вообще….Ты сильная. Вон, сюда сама дошла. Тут подожди немного.

— Сама дошла? — девушка продолжала вытягивать информацию. — Я сама, а кто-то нет?

— Я там провалялся, пока за мной не приехали и не дотащили сюда, — признался Ричи. — Я слабый. Потому теперь здесь и ты. Извини…

У него был такой вид, будто парень сейчас расплачется.

— Ага, — девушка не обратила на это внимания. — Так этот Инген и тебя похитил?

— Не он, — аккуратно уточнил Ричи. — Ингрид.

— Это кто? — продолжала она допрос.

— Сестра Ингена, — Ричи отвечал все более жалобно. — Ну, не спрашивай ты меня! Это его работа. Он приедет и…

— Подожди, — Вика заботилась только о своем интересе. — Инген и Ингрид. В их семье не слишком большое разнообразие на первую букву имени. Зачем они нас сюда притащили? И вообще, что это за место? Где мы? Ты заложник? Или это ради выкупа?

— Выкуп? — молодой человек выглядел просто потрясенным. — Нет, конечно! Ты что? Ты думаешь, они преступники? Ну, ты даешь!

— А что я еще должна думать, — девушка обессилено закрыла глаза, удобнее устроив голову на мягкой спинке кресла. — Незнакомец похищает меня в клубе. Привозит неизвестно куда, бросает неизвестно где…Хотя, да. На похищение ради выкупа это совсем не похоже. Скорее, попытка убийства. Причем извращенного.

— Это тебе только сейчас так кажется, — участливо заметил Ричи. — Просто ты устала, перенервничала…

— О да! — Вики снова распахнула глаза и постаралась сесть ровнее. — Еще я хочу есть. Нет, это слабо сказано. Я очень хочу есть. У меня желудок от голода крутит.

— Вот! — ее странный собеседник почему-то обрадовался и суетливо стал подниматься со своего ложа. — Вот это я могу! У нас же тут для тебя еда припасена! Конечно! Надо было сразу тебя кормить. Ты тогда была бы добрее.

— Нет, — коротко, но решительно возразила девушка. — Добрее я бы точно не стала. Но явно хоть немного поправила бы свое здоровье.

Ричи сполз с дивана, поспешил к какому-то шкафу, явно антикварному, с прекрасной резьбой на дверцах, стал доставать оттуда тарелки и графин.

— Только не говори, что там барный холодильник, — весело удивилась Вика.

— Конечно! — все с той же очаровательной чуть детской гордостью подтвердил молодой человек.

— Какая тут комфортабельная тюрьма! — оценила его гостья, и тут же засунула в рот бутерброд. — У-у-у! И кормят отменно.

— Это не тюрьма, — поспешно возразил Ричи, возвращаясь обратно на диван. — Это наш дом. И вообще! Ты же сюда сама спокойно вошла. Не выдумывай. Похищения. Тюрьма, преступники… Ингрид, конечно, строгая была, но… ведь у меня мало что получается. Инген в целом нормальный, даже иногда веселый. Привыкнешь.

— Не собираюсь я к этому привыкать, — возмутилась Вика с набитым ртом. — Я домой хочу!

— Ну… — молодой человек сразу расстроился. — И снова все мне! Я же говорю, они должны объяснять. Их работа. Но… ладно. Вообще-то это и есть наш дом. Твой и мой. Настоящий дом.

Что-то такое было в его словах, в интонации, глубокое, особенное, что заставило Вику занервничать. Дом… А ведь еще там, внизу, у Камня, ее тянуло сюда. Как-то интуитивно девушка верила, что эти стены, сам замок на холме, это единственная ее защита. И даже сейчас, здесь, в полумраке и тишине этого средневекового жилища, она чувствовала себя…комфортно и безопасно. И просто очень и очень спокойно. Как никогда и нигде.

— Ладно, — осторожно сказала она. — Допустим. Дом… Хорошо. Хотя меня по-прежнему не устраивает тот способ, каким меня сюда доставили. И…чего тут мрачно-то так? Темно…Прямо Средние века! Тут электричество же должно быть?

— Нет, — немного грустно возразил Ричи.

— Как нет? — растерялась Вика. — А холодильник…

— Сухой лед, — коротко известил молодой человек. — Отопление… Вон, камины. Освещение…тоже они и свечи. Современная техника тут не пашет. Можешь достать свой смартфон, он же наверняка у тебя есть, и проверить.

— Нет у меня смартфона, — теперь настала время Вики грустно вздохнуть. — Остался там… откуда меня забрали.

— Тогда поверь мне на слово, — пожал парень плечами. — Но могу свет тебе зажечь. Хочешь?

И снова эта детская бесхитростная радость в голосе. Будто пятилетний мальчишка: покажу, как я умею.

— Давай, — усмехнулась Вика и снова поймала себя на том, что на нее действует очарование этого странного взрослого дитяти.

— Смотри! — предупредил Ричи. Он опять спустил ноги с дивана, весь выпрямился, смешно соединил пальцы на уровне груди, зашевелил губами, будто читал какой-то стишок шепотом. При этом он постоянно переводил взгляд со своих рук на свечу, стоящую в красивом подсвечнике, метрах в полтора от них.

Вика уже хотела спросить его, что это за цирк, когда парнишка напрягся еще больше, перестал переводить взгляд и уставился на свечу. Девушка тоже посмотрела туда… Сначала ничего не происходило. Потом ей начало казаться, что белый крохотный фитилек потемнел, мелькнула искорка, а потом… свечка загорелась ровным желтым светом.

Вика застыла с надкусанным бутербродом в руке. По идее такие фокусы должны были пугать, а не радовать. Приводить в ужас. Девушка поймала себя на другой, острой и сильной реакции. Она хотела уметь делать так же. Хотела больше всего на свете. Плевать на голод и усталость!

Она повернулась обратно к, сияющему от счастья, Ричи.

— Что за фишка? — девушка старалась говорить таким будничным тоном, будто о погоде. — Где-то спрятал специальный пульт?

— Нет, — Ричи продолжал гордо улыбаться. — Это сила крови Линдомов.

— Ты хочешь мне сказать, что это какая-то типа магия? — Вика всем своим видом выражала недоверие.

— Магия… — парень пожал плечами и стал выглядеть более серьезным. — Наверное, так. Мы же с тобой сейчас говорим на одном языке и понимаем друг друга. Вот это тогда тоже магия.

— В смысле? — сердечко Вики как-то неприятно екнуло. Причем именно от страха. — А что с языком?

— Ну… — Ричи насупился. — Ты же, кажется, из России? А я англичанин. Вернее, был им. Ты хорошо знаешь английский?

— На школьном уровне, — подумав, призналась девушка. Ее неприятные ощущения усиливались. — То есть почти никак.

— Я точно русского языка никогда не знал, — сообщил ее новый приятель. — Но мы с тобой нормально так общаемся. Подумай. Попробуй сказать что-то по-русски. Про себя хотя бы.

Вика честно попробовала. Простейшая фраза: «Я ем бутерброд». Да, мысленно она легко произносила это на родном языке. И… Вот тут все стало совсем плохо. Вика поняла, что может произнести эту фразу и на каком-то другом языке. На том же, на каком говорила вслух с Ричи. Ее основательно затрясло. Этого просто не могло быть! Хотя пугали не вдруг появившиеся способности полиглота. До ужаса доводило странное ощущение, что пока Вика была без сознания, с ней что-то сделали! Что-то непонятное, пугающее, и совершенно неведомое, потому что вспомнить этого она не может!

— Что все это значит? — сейчас ей было наплевать, что голос дрожит.

— Ты чего? — парень забеспокоился. — Ты расстроилась? Испугалась? Но… Я же сказал, это кровь Линдомов!

— А я здесь причем?! — паника грозила вырваться наружу. Вике очень хотелось сжаться в комок, закрыть голову руками, зажмуриться, не видеть Ричи, этот замок, не помнить ничего! И вернуться назад… Хотя нет. Девушка замерла. Она поймала себя на том, что домой, в родное Подмосковье она не хочет. Наоборот. От одной мысли о том, чтобы покинуть это странное место ей становится плохо…

— В тебе тоже течет кровь Линдомов, — с торжественной серьезностью заявил Ричи. — Ты Виктория Линдом, последняя Хозяйка Линдомштайна. Ты говоришь на родном языке, ты тоже можешь зажигать огонь силой мысли, и…да я даже представить боюсь, что еще ты можешь! Только все это правильно объяснить я лично точно не сумею. Нам надо дождаться Ингена.

Вика все-таки зажмурилась. «Виктория Линдом…Линдом…Линдом…». Имя просто пульсировало в голове, с той же частотой, что и сердце девушки. И с каждым ударом она погружалась все глубже. Во что-то. В какое-то странное состояние, которого раньше она никогда не знала. Кровь выплескивалась в ее вены, разнося по телу, силу, злость и властность, всеобъемлющую, обжигающую, дарящую восторг. Вика просто наслаждалась этим…

— Тебе сейчас наверняка очень плохо, — донесся, будто издалека голос Ричи, сочувственный и робкий. — Я когда впервые осознал, что я Линдом… У меня в душе все перевернулось. Было так здорово сначала. А потом до ужаса страшно.

— Я не боюсь, — Вика снова открыла глаза. Новая сила заставляла ее верить, что даже зрение стало острее, слух тоньше, что голос девушки звучит иначе, наполнен новыми какими-то модуляциями. — Я счастлива.

Она улыбнулась. Очень неприятно, как-то зло. А потом продолжала.

— Однако есть проблема. Несколько минут назад все было иначе. Я валилась с ног от усталости и чувствовала некое отчаяние. Теперь почти эйфория. Так как по жизни я не склонна к столь резким сменам настроения и душевного состояния, я могу сделать вывод, что все это результат приема наркотика. Твой Инген просто вколол мне какую-то дрянь. И еще одно следствие этого, галлюцинации.

— Какой еще наркотик? Зачем? Какие еще галлюцинации? — удивился Ричи. — Я настоящий, я тебе не мерещусь.

За те несколько минут, что они общались, парнишка впервые выглядел серьезным и взрослым.

— Положим, ответить тебе на вопрос «зачем» я пока не могу, — продолжала Вика все тем же холодноватым и немного злым тоном. — Что до галлюцинаций, я верю, что ты настоящий. Но вот эта твоя магия…это явно мне чудится.

— Да ничего тебе не чудится! — молодой человек выпрямился, откинул в сторону несколько мешающий ему плед. — Магия? Хорошо, можешь назвать это так. Но лично мне Ингрид объяснила, что это обычная физика! У вас в России в школах такой предмет проходят?

— Естественно, — усмехнулась Вика. — Иностранцы до сих пор верят, что у нас всегда зима, по улицам бродят медведи, и мы все ходим в шапках-ушанках и лаптях. Причем постоянно пьяные. У нас в школах преподают даже начальный курс атомной физики.

— Отлично! — Ричи вообще никак не отреагировал на ее попытку защитить Родину. — Тогда вспомни основные законы физики. Каждое тело обладает энергией. Пока тело в покое, энергия статическая, если оно начнет изменяться или двигаться, энергия станет кинетической. Так?

Вика заинтересованно кивнула.

— Теперь, — с азартом продолжил ее новоявленный учитель. — Еще такая деталь, чем быстрее движение предмета, тем сильнее трение по его сторонам, выше температура.

— Это как раз и есть атомная физика, — напомнила девушка. — Ускорение частиц дает тепло.

— Именно это и происходит! — Ричи хлопнул себя по коленям. — Ты заставляешь частицы воздуха двигаться и ускоряться, вырабатывается тепло. Ускоряешь их настолько, чтобы, по сути, высечь огонь. Только воздух сам гореть вроде бы не может. А вот фитиль свечи, если его будут нагревать, загорится.

— В целом, все ясно, — Вика реально как-то осознала описываемый процесс, более того, она представила себе, как это выглядит. Теперь ее смущал только один вопрос. — Только объясни мне, пожалуйста, как это я смогу силой мысли дать такой разгон этим частицам?

Ричи как-то сразу растерял свою живость и уверенность.

— Ну, а вот это магия, — упавшим тоном ответил он. — Любой обычный человек сделать это не сможет. Даже если осознает, как все это происходит. Но ты сможешь. Потому что кровь Линдомов дает тебе возможность влиять на материю.

— Серьезно? — это должно было звучать с веселым скепсисом, но Вика реально уточняла важный для нее момент.

— Попробуй, — буркнул Ричи.

— Хорошо, — согласилась она почти с азартом. — Я хочу поджечь вон ту свечу, что мне надо сделать сначала?

— Лучше начни с камина, — посоветовал парень озабочено. — Он больше, тебе для начала так все рассчитать проще будет. Если согласна, соберись и… постарайся увидеть воздух…

2.

Солнце светило вовсю. Еще недели две назад при таком солнцепеке к обеду уже дышать было бы нечем. Однако, уже сентябрь перевалил за половину, и теперь тепло казалось просто приятным. Это был в принципе отличный день, яркий, цветной, комфортный. В такие дни хочется жить, мечтать, верить. В такие дни люди счастливы.

Только сейчас Инген себя таковым не считал. До середины осени осталось совсем немного. Одна эта мысль ужасала. У них слишком мало времени. А еще необходимо так много сделать. Если, конечно, все пойдет по его плану.

Молодой человек гнал автомобиль от города к замку. Донжон гордо врезался в синеву неба, поворот плавно начинал подъем вверх, на холм, к его вершине, к древней стене и воротам. Инген чуть посмотрел вправо, туда, где высились крыши склепов и статуи кладбища, туда, где даже отсюда был отлично виден Камень, застывший среди высокой сочной травы. Мрачный, излучающий силу, угрожающий. Даже в такой отличный день.

Молодой человек позволил себе лишь покоситься в ту сторону, и тут же крепче вцепился в руль. Он не имел права свернуть туда. Даже если Вика все еще лежит там, внизу, у самого Камня, где он ее оставил на рассвете. Ему хотелось свернуть, проверить, убедиться, что девушки там уже нет. Очень хотелось. Но нельзя. Он не имеет права дать ей хоть каплю поблажки.

Он уставился в лобовое стекло, на приближающиеся ворота. Хорошо знакомые, родные, изученные еще в раннем детстве. Инген верил, что Вика уже давно в замке. Он очень хотел в это верить. Она должна быть сильной, смелой и злой. Иначе они все погибнут. Иначе все, что Инген сделал, пойдет прахом.

Молодой человек на полной скорости въехал во двор. Под колесами привычно зашуршало, когда резина катилась по неровной брусчатке. Возле крыльца он резко затормозил, выскочил с водительского места, забрал с заднего сиденья свой портфель и кучу пакетов, рад которых ему пришлось торчать во всех этих городских бутиках.

Наконец-то, Инген поднялся по ступеням и решительно направился в малую или, как ее называл Майкл, зеленую гостиную. Молодой человек практически бежал. Он не хотел бы себе в этом признаваться, но он все равно переживал за Вику. Он знал традиции, понимал важность того, чтобы девушка смогла позаботиться о себе самостоятельно. Особенно в их ситуации Вика обязательно должна быть сильной. Вот только принять этого полностью Инген не мог. Так нормальные люди не поступают, они не оставляют молодых женщин без сознания валяться на травке в незнакомом месте. Вот только тут нет и быть не может нормальных…

Он наконец-то добрался до дверей в гостиную, и к своему облегчению сразу увидел Вику. Чуть бледную, усталую и неимоверно недовольную. А еще очень царственную. Девушка сидела в кресле, удобно опираясь спиной на высокую спинку, руки свободно лежали на подлокотниках. Вид почти расслабленный, но не лицо и точно не взгляд.

Инген почувствовал опасность раньше, чем увидел. И счел самым разумным резко спрятаться за притолоку двери. Он успел просто чудом, потому что в дверной проход уже вылетело нечто, маленькое, но горящее. Снаряд ударился в стену и почему-то тут же погас. «Неплохо», — вынужденно отметил молодой человек про себя. Вика не только научилась атаковать, но еще и контролировала свой гнев. И это всего за пару-тройку часов!

— Вика! — прячась за стену, прокричал Инген. — Я не буду спрашивать за что, но хочу знать, как мы можем поговорить?

В ответ в коридор вынесло еще три снаряда. Быстрых и жарких.

— Ричи, ты там? — сменил тактику молодой человек.

— Да, — голос у парня был странный. Вроде бы и радостный, но и смущенный. — Инген, я честно не знал, что Вика использует это таким образом.

— Хотя бы что горит? — уже как-то обреченно поинтересовался новоприбывший.

— Вика расщепила бревно силой мысли и теперь кидает щепки, — поделился Ричи новостями. Это получилось у него как-то буднично, будто он говорил о погоде.

«Это уже не просто неплохо, — снова подумал Инген. — Это потрясающе!»

— Вика, — снова позвал он девушку, даже не пытаясь выбраться из-за безопасного угла. — Если я очень искренне и серьезно извинюсь, мы сможем поговорить?

— Нет!

Короткий ответ сопровождала следующая атака.

— Черт! — вообще, ему это уже перестало нравиться. Особенно если учесть, что один из огоньков прожег ему брючину. — Но когда-то же ты успокоишься. Я реально приношу свои извинения.

Новый снаряд снова угодил в брючину, и теперь она тлела. Инген понял, что девушка мысленно управляет своими лучинками.

— И как ты тут собираешься выживать без меня? — уже не скрывая раздражения, осведомился он.

В комнате что-то тихо забормотал Ричи.

— Ты кто такой? — спросила его Вика.

Инген отметил, что огонь пока прекратился. Теперь можно и брюки потушить.

— Я твой управляющий, — ответил он и саркастично продолжал. — Тебе же нужен управляющий?

— Нет! — новая лучинка чудом избежала встречи с его ногой. Молодой человек затоптал огонек.

— Ладно, — обстрел его окончательно достал. Оставив покупки в безопасном месте, Инген шагнул в дверной проход, выставив руки вперед.

— Ты все равно не сможешь меня убить, — сказал он внушительно. — Даже если очень захочешь. Твоя магия на меня не подействует. Может, все-таки прекратишь тратить свои силы? Ты же наверняка хочешь знать, что все это значит.

— Я хочу домой, — упрямо выдала она. Перед ней на столике аккуратной горкой лежали щепочки. Одна тут же поднялась в воздух. Тон у нее был властный, вид решительный. Но… Инген ей не поверил. Хотя для начала тема подходящая.

— Ты дома, Виктория, — сурово напомнил управляющий, проходя по комнате к другому креслу, ближе к камину. Он сел и устало потер переносицу.

— Теперь вроде бы да. Но раньше, мой дом был там, в России, — Вика не прекращала спор. Но щепка пока не загорелась, а просто висела в воздухе. Да и тон перестал быть таким уж уверенным. Похоже, она устраивала управляющему проверку. — В любимом затрюханом Подмосковье. Откуда ты меня украл.

— Нет, — Инген даже чуть улыбнулся, отвечая ей в ее же манере. — Ричи, похоже, успел все-таки тебе рассказать, где твой настоящий дом. А по поводу похищения…, если бы я не успел, ты бы там просто умерла.

— С чего бы? — Вика раздраженно всплеснула руками. Щепка упала на столик. — Я всю жизнь здорова, как бык. Даже легкой простуды ни разу не было.

— Вот именно, — управляющий понял, что контакт найден. — Ты никогда не болела, в целом, по жизни, тебе учеба давалась всегда очень легко, везло в делах и наверняка даже в любви. И вдруг в день совершеннолетия приступ дикой головной боли. Ничего не удивляет? А тот факт, что никто из твоих друзей даже не дернулся тебе помогать? Никого рядом с тобой не было, Вика, когда ты выползала из этого клуба. Странно, не находишь?

Девушка молчала. Ей почему-то очень четко вспомнился весь вчерашний день, это равнодушие, окружающее ее, ее собственные ощущения, будто от мира в целом, и от людей, в частности, ее отделяет невидимая, но явно плотная стена.

— Хорошо, — признала она. — Почему так?

— Потому что все наследники Линдомов должны вернуться домой до утра первого дня после своего совершеннолетия, — выдал Инген заученную фразу, как бесспорную истину.

— В России совершеннолетие в восемнадцать, — из чисто детского упрямства сказала она. — Но как я понимаю, это правила Линдомов. И если бы я не попала сюда вовремя…Я бы умерла. Так?

Управляющий кивнул. Вслед за ним мелко закивал головой и Ричи.

— Ладно, — признала Вика. — Я здесь. Ты успел вовремя. Спасибо. Но почему нужно было бросать меня в бессознательном состоянии у какой-то жуткой громадины? Сюда, прямо в замок привезти не судьба?

Оба мужчины переглянулись. С одинаково несчастными лицами.

— Это долгий рассказ, — выкрутился Инген. — Давай пока остановимся на том, что опять же таковы правила. Ты обязана была прийти от Камня сюда сама. Это проверка силы твоей крови.

— Крови Линдомов, — уточнила девушка.

На самом деле, она это уже поняла. И не только по отрывочным фразам Ричи. Просто почувствовала. Она даже могла бы смириться с этим, если бы не одно «но». Все эти переживания, новые способности, силы… В ней никогда не было всего этого. И принять это сразу просто невозможно! Пусть даже в душе она и испытывает какое-то, опять же, совершенно не свойственное ей злое ликование от обладания всей этой кровью Линдомов.

— Ладно, — сдалась девушка. — Я Виктория Линдом. Хозяйка Линдомштайна. Я признаю это и принимаю. Как-то слишком легко для себя. Но вот только географически это где?

И снова оба мужчины отреагировали одинаково. Тяжелый вздох и некоторое отчаяние во взгляде. У Ингена — усталое, у Ричи — просто паника.

— А…это, — ее недавний учитель фокусов как-то очень суетливо сполз со своего дивана и бочком собрался на выход. — Я-то всю эту историю знаю уже. И…Я всю ночь не спал! Я так нервничал! Мне надо лечь. Вика, я пойду? Ты вроде бы больше не собираешься убивать Ингена? Можно мне поспать?

Вид у него был какой-то умильный и жалостливый. Снова как у щенка. Пусть Вика была еще зла, настроена на бойцовский лад, но… этот парнишка не мог не вызывать улыбки.

— Иди, Ричи, — Вика махнула рукой. — Спасибо тебе. За еду, за уроки. У тебя отлично получается.

Он просиял радостной улыбкой, послал ей воздушный поцелуй и ретировался. Девушка осталась с Ингеном. И оба еще немного помолчали, глядя парнишке вслед.

— Странно, — заметила несколько озадачено Вика. — Вижу его впервые в жизни, но… В нем есть что-то такое… Хочется его опекать и умиляться на него, как на котиков в Интернете.

— Все тоже и по тому же месту, — без улыбки и даже как-то обреченно ответил ей управляющий. — Кровь Линдомов. И в нем, и в тебе.

— Намекаешь на очевидное? Что мы с Ричи родственники? — уточнила девушка. — И с тобой тоже?

Инген на миг закрыл лицо ладонями. Вид у молодого человека был почти несчастный.

— Вообще, — снова уронив руки на колени, признался он. — Я наделся, что это все пройдет иначе. Более спокойно и главное, постепенно. Так получилось как раз с Ричи. Но ты не приемлешь полумер. Мы оба устали и перенервничали. Может быть, все-таки отложим?

— Нет.

Вика произнесла это слово прежде, чем успела подумать. Молодой человек грустно улыбнулся.

— Похоже, мне стоит привыкнуть, что ты так будешь отвечать на любой мой вопрос, — констатировал он с немалой долей самоиронии. — Ладно. Я попробую объяснить тебе все. Хотя бы начну. Остановишь меня, когда придет время переварить услышанное. Сначала очевидное. Вы с Ричи родные брат и сестра. И вы оба родились здесь. Прямо в этом замке.

Он замолчал, давая ей время привыкнуть к новостям. Вика нахмурилась. Ричи уже говорил ей, что это ее настоящий дом. И Инген тоже. Но важно другое. Снова все тоже самое. Эти странные новые впечатления. Точнее, просто удивительное глубокое убеждение, что этот красавчик в обгоревших брюках, говорит даже не правду, а истину! Хотя они только начали разговор.

— Я не буду врать, — тихо начала Вика. — Будто не знаю, что в детстве меня удочерили. Мои приемные родители…В целом, неплохие люди. Просто, наверное, они не очень созданы растить детей. Меня не били, у меня всегда было все, что нужно. Все лучшее. Из вещей. Просто мы с ними как-то не научились испытывать тепло друг к другу. И когда мне было десять, мать рассказала, что я им не родная.

— Извини, — счел нужным сказать Инген. Ее ровный тон и само признание его несколько потрясли. — Жаль, что тебе досталась такая семья.

— Ну, с учетом новых данных, — девушка даже чуть улыбнулась. — Может оно и к лучшему. Они не будут по мне скучать. Кстати… а как…Ну, ты меня увез. Но там же меня станут искать!

— И снова извини, — теперь он говорил уже более легко и с явным сожалением. — Именно поэтому я и не смог приехать раньше, когда ты только добралась до замка. Надо было вернуться туда, организовать твой труп, все устроить.

Брови Вики изумленно взметнулись вверх.

— Организовать мой труп? — переспросила она.

— Да, — снова усталый вздох. — Это часть моей работы. В мои обязанности входит найти тебя, привезти сюда, позаботиться о последствиях.

— И что дальше? — заинтересовалась девушка. — Что еще ты должен делать? Быть при мне нянькой?

— В целом, так и есть, — Инген не слишком стремился быть тактичным. — Я выполняю любую работу, какую ты мне поручишь, обеспечиваю твое обучение, твою жизнь. До самой смерти.

Перед последней фразой он все-таки запнулся. Но Вика этого не заметила.

— С ума сойти, — выдала она. — Ты мой управляющий. Но, это же ужасно!

Такого поворота он не ожидал и совсем растерялся.

— Почему? — выпалил Инген.

— Для тебя ужасно! — к его удивлению Вика смягчилась и, похоже, явно за него переживала. — Быть всю жизнь привязанным к кому-то! К другому человеку. В горе и радости. Даже если его терпеть не можешь. Это грустно.

— В горе и в радости… — молодой человек усмехнулся. — Вообще, это похоже на ритуальную фразу из брачной клятвы.

— Ну, да, — подтвердила девушка совершенно серьезно. — Только там это в большей части случаев пустые слова. А у тебя жестокая действительность. И никакой романтики.

— Если честно, — управляющий был смущен. — Я никогда не задумывался на эту тему. Меня с рождения готовили к жизни управляющего. Трагедии я как-то не заметил.

— С рождения… — это привело ее к новым размышлениям. — У тебя это наследственное? Я думала, только дворецкие служат целыми поколениями. А твой отец был управляющим при моем отце, да?

— Был, — согласился Инген. — Он же забрал вас с Ричи отсюда, когда пришло время.

— Да! — вспомнила Вика. — Ричи! Он тоже Линдом. При нем управляющей должна быть Ингрид?

— Все так, — подтвердил молодой человек.

— Вы как-то путем жребия это определили? — продолжала интересоваться его подопечная. — Кто из Линдомов кому из вас достанется?

— Нет, — послушно продолжал отвечать он. — Это…как раз та самая магия. Просто когда пришло время вернуть Ричи домой, Ингрид почувствовала, где он, как его найти, и поехала за ним. То же самое было со мной, когда пришло твое время.

— Вот к этому я привыкать буду долго, — предупредила его девушка. — К…магии.

— Ага! — он усмехнулся. — Привыкать долго. А вот использовать ты ее начала очень быстро.

— Но не надо думать, что это так легко, — поделилась она устало. — Если честно до сих пор кажется, что это будто и не я. Кто-то другой. Двойник…Я обычно дружелюбна, мила, улыбчива. У меня куча друзей, и я люблю общаться. Раздражение, гнев…и это странное чувство…могущества. Это не мое.

— Ошибаешься, — возразил мягко Инген. — Это как раз твое. Наследственные черты. Только они проявляются после того, как ты попадешь домой. Так тут все устроено. Теперь ты будешь властной, взрывной…Хотя я видел, что ты умеешь контролировать себя и нести ответственность за свои действия. Иначе твои лучинки спалили бы замок. Но в целом, сомневаться, что ты Линдом, трудно.

— Неужели? — картинно удивилась девушка. — Ладно, я, а Ричи? На нем природа отдохнула? Он же просто белый и пушистый плюшевый мишка.

Управляющий не удержался и улыбнулся. Ее описание брата было очень точным.

— К сожалению, — признался он. — Я знаю далеко не все. Иначе моя, да и твоя жизнь, стали много проще. Ричи… я думаю, это из-за того, где он жил до 21 года.

— А! — Вика встрепенулась. — Я хотела тебя спросить об этом. Ты прав, это нелегко. Слишком много вопросов, нюансов… Но про Ричи. Ваш отец забрал нас отсюда. Но почему он не мог оставить нас вместе? Если не здесь, то там? Почему он разделил нас?

— Это тоже правило, — стал объяснять Инген. — И ты сама скоро его поймешь. Но есть еще и самые простые жизненные обстоятельства. Ричи старше тебя на два месяца. Отец забирал вас в разное время.

— А он или ты, или Ингрид, вы отслеживали, как мы живем там? — девушка все больше погружалась в изучение своей истории.

— Мы не всесильны, — напомнил ей управляющий. — Я только знаю, что рассказал отец. С тобой все получилось хорошо. Как мы думали. В ту ночь, когда он тебя привез… сразу скажу, это тоже магия. Мы всегда чувствуем место, где должны вас оставить. Так вот, в ту ночь там в роддоме умерла новорожденная девочка. У твоей приемной матери. И тогда отец отдал им тебя. Никто из нас не подозревал, что…Они так и не смогут тебя принять полностью.

— Не важно, — отмахнулась Вика. Как ни странно, ей сейчас не было больно или грустно думать о родителях. Она пережила все это больше десяти лет назад. Но девушка поймала себя на том, что ее очень волнует судьба ее единственного настоящего родственника. Ее брата. — Что было с Ричи?

— Ему отец не смог найти семью, — с сожалением рассказал Инген. — Папа очень переживал из-за этого. Он вынужден был оставить мальчика в приюте.

— Вот как! — Вике все же стало больно за брата, но…были и другие вопросы. — Странно. Вообще, в России из детских домов люди выходят другими. Там еще выжить надо. Это бойцы. А Ричи…

— Плюшевый мишка, — ее же словами продолжил управляющий. — Согласен, странно. Но он всегда брал своим очарованием. Он рассказывал Ингрид, что его всегда очень любили учителя и даже другие дети.

Он усмехнулся.

— Особенно девушки, — закончил молодой человек. — Его баловали. Видимо, у каждого Линдома детство и юность такие. Ты же тоже говорила, что у тебя куча друзей и все тебя любили. Ваше очарование. Видимо, твой брат пока не повзрослел. А еще ты, наверное, заметила, он очень пуглив и не уверен в себе.

— Знаю, — кивнула Вика. — Сдается мне, это его очарование — что-то вроде защитной реакции. У меня были хоть какие-то родители. А он одинок. Был. Но я хочу сейчас узнать и другое. Нас забрали отсюда. А вы с Ингрид?

— Мы всегда были здесь, — Инген подумал, что разговор все ближе подходит к самой неприятной части. Но… Вика не только Хозяйка. Она еще и просто человек. Который хочет знать все о своей семье, о родных, от которых ее забрали. — Мы росли в замке. И да, скажу сразу: я знал вашего отца. Его звали Дезир. И ваших матерей. Они у вас с Ричи разные.

Эта информация уже позволила девушке сделать кое-какие выводы.

— Именно отец был Линдом, — рассудила она. — И наши мамы…Почему-то мне начинает казаться, что мы оба родились не от законных жен. Так?

— Извини, — в очередной раз произнес управляющий и снова с искренним сожалением. — Дезир никогда и не думал жениться. Мама Ричи работала здесь. Она из прислуги. И кстати, ты не права. Это была довольно замкнутая и суровая женщина. Она умерла всего лет пять назад. Заправляла на кухне. А вот твоя мама была очень милой и доброй женщиной. Тихой и покладистой. Мы с Ингрид были к ней очень привязаны в детстве. Она была нашей няней.

— Что с ней стало? — он видел, как девушке больно сейчас.

— Она умерла в родах, — скрывать правду не получилось бы. — Я храню для тебя ее вещи. Она так ждала твоего появления…И даже любила твоего отца.

Вика на миг зажмурилась, стараясь сдержать слезы. Мама…девушка не знала ее, хотя так мечтала найти. Но теперь это невозможно. И почему-то узнать, что мама ее любила, было очень тяжело. Потому что ей нельзя так же признаться в любви, обнять, хотя бы увидеть…уже никогда…

— Мой отец… — Вика заставила себя успокоиться. — Из контекста понятно, что он был не очень хорошим человеком.

— Он был просто Линдом, — Инген пожал плечами. — Типичный представитель твоего рода. Жесткий и часто жестокий, эгоистичный, капризный. Особенно к старости. И любвеобильный, как ты уже успела понять. При Дезире все дела вел мой отец. И снова, извини. Я не хочу врать, что твой отец был мне приятен. Как и всем остальным.

— Ясно, — кивнула девушка. — Но, он же умер?

— Полгода назад, — управляющий не смог сказать это спокойно. Его все еще бесила трусость Хозяина. — Поверь, очень не вовремя он наложил на себя руки.

— Даже так? — это ее удивило. — Капризный и злобный всемогущий Хозяин вдруг совершает суицид? А точно ему никто не помог?

— Это невозможно, — твердо выдал молодой человек очередную заученную истину. — Никто в этом мире не способен убить Хозяина.

— В этом мире…. — вот теперь Вика напряглась. — Почему я начинаю бояться, что это не оговорка и не образное выражение?

На самом деле, она не боялась. Это было нечто иное. Некое напряженное ожидание. Чего-то большего, чем слова. И…Вика уже устала удивляться себе. Снова она знала, чувствовала ответ. Даже еще до того, как вопрос был ею задан.

— Потому что я проговорился сознательно, — признался Инген после очередного тяжелого вздоха. — Я слишком устал. Я расскажу тебе самое главное. А там…у тебя будет время привыкнуть, а у меня…надежда на лучшее.

Он выглядел несчастным. И еще очень решительным. Как боец перед…битвой? Испытанием? Смертельно опасным испытанием. Его напряжение передалось ей. Хотя нет, это снова было нечто иное…

Вика кивнула. И тут же осознала, что вот сейчас боится. Ее не испугали новые возможности и умения, скорее удивили и порадовали. Даже пробуждение в незнакомом месте и то не вызвало страха. Только злость. А вот теперь… Но она только крепче вцепилась руками в подлокотники кресла, будто при взлете самолета, и приготовилась слушать. С такой же бойцовской решимостью, с которой он собирался говорить.

— Значит так, — сухо начал ее управляющий. — Это случилось почти восемьсот лет назад. Некий очень могущественный колдун, первый Линдом, пришел сюда. На эту землю. Я не знаю и не понимаю, как он мог путешествовать по мирам, как умудрился провести за собой еще и целое верное ему воинство. Но он это сделал. Он пришел сюда и создал здесь новый мир.… — он запнулся и кинул на Вику несколько испуганный взгляд. — Это не миф и не легенда. Это настоящая история. И я не знаю, поверишь ли ты мне…

— Я верю! — коротко и напряженно прервала его девушка. — Я…Инген…Я не знаю, что это. Мне сейчас очень страшно. Потому что все, что ты говоришь…Это как будто у меня внутри. Не то чтобы я видела сейчас какие-то картины из прошлого или там…воспоминания. Но я это чувствую! Я будто переживаю каждое твое слово!

Она на самом деле это переживала. Тысячью тысяч оттенками эмоций. Вот какие-то всплески силы глубоко в сознании, дичайшее напряжение, ликование, даже боль… Удовлетворение. Такое же злое и могущественное. Да, все так, будто это она создавала…мир? Целый мир?…

— Черт… — такого управляющий совсем не ожидал. Он вскочил, кинулся было к ней, потом шарахнулся назад. Протянул руки и снова их уронил. — Я не знаю, что делать! Я должен как-то тебе помочь, но не умею и…

Вид у него был страдающий. И в тоже время все еще решительный. Как у военного врача, когда тот оперировал прямо рядом с полем боя. Смесь сожаления и понимания необходимости своих действий.

— Говори дальше, — велела Вика. Ее еще потряхивало. В голове шумело, но что было намного хуже, эта могущественная злость, казалось, наполняет ее всю, топит. — Я должна все это…пережить. Иначе еще хуже.

— Хорошо! — Инген постарался рассказать все коротко. — Колдун создал не простую новую реальность. Это мир исполнения желаний. Он хотел новый свой собственный мир. Он его получил. И сказал, что сюда всегда сможет дойти тот, кто способен желать чего-то больше жизни. Линдом властвовал здесь и строил. Замок, потом город. Он там, внизу, с другой стороны от холма.

— Знаю, — Вике стало чуть легче. Резко. Будто каким-то образом, то, как она слушала голос своего управляющего, помогло ей перебороть эту странную поглощающую душу злость.

— Ты…нормально? — Инген снова хотел подойти ближе к ней, как-то поддержать…

— Отпустило, — признала девушка. И прислушалась к своим ощущениям. — Кажется, все дело в моменте осознания силы крови. Первоначальная магия…Кровь помнит сотворение мира.

Она усмехнулась, но совсем не весело.

— Я произношу какие-то слова, смысл которых даже не осознаю полностью. И еще это звучит пафосно и дико, — призналась она. — Мой предок был почти богом. Это как-то…давит на мозги.

Ее ощутимо передернуло. Да, это была почти божественная мощь, разлитая, пусть и в хорошо разбавленном за века виде, в ее крови. И в это невозможно было поверить. А еще труднее теперь было представить, что она не знала и чувствовала этого в себе раньше.

Только это явно еще не все. Вика собралась. Инген должен сказать ей что-то еще более важное.

Но… — она сосредоточила на нем все свое внимание. — Ты сказал, мир исполнения желаний? Серьезно?

— Да, — управляющий был рад на время отклониться от темы. Он сам был не готов к тому, что последует дальше. — Тут у всех и всегда сбываются желания. Не все подряд. А самые заветные. И даже с тобой…Не знаю, вспомнишь ли ты, когда я забирал тебя из того мира, где ты жила, я спросил, что ты хочешь…

— И я пожелала вернуться домой, — тут же поймала девушка его мысль. — Это было в тот момент для меня реально самое сильное желание. Плюс…В тот момент я умирала…Что делает желание еще более важным. — тут она посмотрела на него почти таким же по-детски ликующим взглядом, как Ричи. — Инген! Представь, я это понимаю. Как это работает. Теперь понимаю. Объяснить не смогу пока, но… Я чувствую логику всего этого! И это…так сильно… продолжай!

И тут же девушка пожалела о своей просьбе. Что-то было совсем не так. Она уже это знала, и вот теперь не была готова. Наверное…

— Был бы рад и дальше так тебя радовать, но не выйдет, — теперь и Ингену стало совсем тяжело, настал первый опасный момент в разговоре. — У первого Линдома была жена. Не могу сказать, что любимая. Он хотел ее и получил. Как и многие Линдомы будут поступать после него. Эта женщина была намного моложе его. Она родила ему двух сыновей. И…новый мир волновал Хозяина намного больше, чем прежняя жена. Женщина тосковала. Пока не заметила, как смотрит на нее молодой паж…

— Ох! — Вика насмешливо усмехнулась пусть и с натяжкой. — Миров, как я понимаю, много, а вот история измены вечная!

На самом деле ей это не казалось веселым. Даже наоборот…

— Верно, — Управляющий не улыбнулся в ответ. — Они любили друг друга. Очень. Настолько, чтобы избавиться от мужа.

Он замолчал и ждал ее реакции. В этот момент решалось слишком многое.

Вика напряглась. Снова в ней происходила какая-то борьба. На миг она подумала, что вот так себя чувствуют люди, кому перелили не ту группу крови. Их организм разрывается надвое. И одна часть, похоже, должна изжить другую…

— Интересно… — рассудила девушка вслух, потому что понимала, что ее слова почему-то очень важны Ингену. А значит…они важны в принципе. — И снова странно. С одной стороны я чувствую гнев…Мне очень хочется что-то сломать или сжечь…но с другой… мне грустно. Будто это две меня. Новая и прежняя? Гнев…Нет, он сильнее, но… Мне он во мне не нравится. Моя душа на иной стороне. Потому что я могу это понять, почувствовать и принять разумом и сердцем. Когда гнев лишь атавизм… А еще наверное, это женская солидарность. Ведь эта женщина моя много раз пра — бабушка?

Она посмотрела на управляющего. У него был такой вид…Будто он родился заново. Будто Вика прошла какой-то важный лично для него рубеж. Сказала то, что он хотел услышать.

— По сути, да, — он не удержался от вздоха облегчения. — Как и моя.

— Но… — тут Вика растерялась. А еще… вроде бы, снова разозлилась. Это было похоже на ревность. Она — Линдом! И это только ее. Он не может тоже владеть этим! Но ведь это не повод сразу бросаться на парня. — Ты же…Ты тоже Линдом? Я так поняла, что вроде бы нет…

— Нет, — подтвердил управляющий чуть легче и быстрее. — Жена Линдома, леди Мелинда и Майкл, они решились на убийство не просто так. Она была беременна. Не от мужа. Попробуй проанализировать свою генетическую память. Как ты думаешь, что он с ними бы сделал?

— Не хочу, — девушка выставила руки вперед, будто защищалась. Прежний зарождающийся гнев мгновенно улегся и вернулось прежнее, миролюбивое, ее собственное понимание мира. — Это было бы…ужасно. Зато…слушай, но в каком-то плане это убийство в целях самообороны.

Она попыталась улыбнуться. Ее кровь твердила ей, что это не оправдание. Но вот разум был объяснением доволен. Пока Вика еще могла слушать разум. Пока… потому что она уже понимала, впереди есть что-то еще…Намного худшее, где разум уже не будет помощником.

— Наверное, — между тем согласился с ее словами Инген. Тоже как-то нервно…Отчаянно. Как перед последним ударом. Он спешил. Закончить, сказать,…дойти до этого страшного момента. — Короче, они убили Линдома. Родился их сын. Мой далекий предок. Но это все пока не так важно. Это мы можем обсудить потом. Важно другое.… Через год призрак Линдома вернулся и уничтожил своих убийц. И часть… большую часть своего же мира.

Она снова узнала историю еще до того, как управляющий договорил. Снова почувствовала на себе. Только больше не было гнева, могущества, торжества. Была тоска, ноющая, дикая, смертельная. Тоска перед тем, что Инген еще не успел сказать.

— И? — напряженно поторопила его Вика.

Девушка уже не просто держалась за подлокотники, она вцепилась в них с такой силой, что ткань трещала под ее ногтями. Она задыхалась. Она снова испытывала это. Самое страшное… Погружение. Но на этот раз не в теплую и блаженную темноту силы. В холод. В дикий холод, выжигающий внутренности. Дыхания не хватало совсем, по спине тек ручьем холодный липкий пот. Сознание визжало. От ужаса. От ожидания…смерти.

— Вика! — Инген, как оказалось, сидит перед ней на корточках, трясет ее руку. — Вика, очнись!

— Скажи остальное, — через силу велела она.

— Хорошо! — в его голосе плескалось отчаяние. — Он возвращается каждые пятьдесят лет. Первый Хозяин вычищает свой мир своим же гневом. Он и его мертвое воинство. Это Дни очищения…

— И мы умрем, — заставила себя произнести новая Хозяйка.

Сказала… И что-то лопнуло. Внутри. Боль, ужас…отхлынули, затаились. Пришло то самое полное, тотальное осознание. Вновь уже до усталости, до оскомины, ожидаемое. Странное. Вика судорожно вздохнула. Через силу. Выплюнула воздух. И тут же дернула уголки губ вверх. В каком-то почти зверином оскале. Она дышит. Она слышит свое дыхание. Она жива. И…Девушка будто оттолкнула это страшное осознание. Она не просто жива! У нее еще есть и те самые новые способности, и то чувство могущества. Есть и будет. Потому что теперь она ни за что не отдаст это просто так. Даже смерти!

— Вика! — Инген снова тряс ее за руку. — Ты еще слышишь меня? Ты же не…ты не можешь сдаться? Скажи…

На его лице застыло страдание. Если он сейчас потеряет ее. Если новая Хозяйка сломается…

— Черта с два! — с какой-то остервенелой злостью выдала девушка. — Я хочу жить!

— Слава богу…

Управляющий почти без сил уселся у ее ног, оперся затылком о ее коленки.

— Ты меня сейчас напугала, — признался он с нескрываемым облегчением. — Ты даже не представляешь…Я ведь столько сделал. Столько нарушил… Вика! Мы имеем шанс выжить. И я воспользуюсь этим шансом.

— Не ты один, — она чувствовала себя…опустошенной, но спокойной. Хотя в это было трудно поверить. Ушел гнев и отчаяние, ушла сила. Осталась только усталость и…надежда. Что казалось просто чудом, от осознания которого хотелось смеяться в голос. — Кажется, я тут Хозяйка. И я хочу жить.

Инген в слепую дотянулся до ее руки, чуть сжал ладонь.

— Я клянусь, — немного торжественно, но бесконечно устало, сказал управляющий. — Что сделаю все, чтобы ты, я, Ингрид и Ричи выжили. Я уже сделал многое. Я не сдамся просто так. И тебе не дам! Слышишь?

— Ага, — сказала она утомленно. — Я слышу и понимаю. И снова принимаю. Твое обещание, а не смерть.

Вика выдавила из себя улыбку, пусть Инген этого и не увидит.

— Ты несколько часов назад спас мне жизнь, — напомнила девушка. — Она мне слишком дорога, чтобы потерять ее…Кстати, когда?

— В ночь на тридцать первое октября, — буркнул он. — Слишком мало времени.

— Хеллоуин, — поняла Вика. — Времени будет достаточно. И если ты знаешь, что шанс есть, мы его используем. Ты мой управляющий. До самой смерти. Я собираюсь жить долго и портить тебе кровь.

— Ради бога, — разрешил он почти блаженно. — Только можно мы сначала поспим пару часов?

— Диван мой, — с трудом произнесла Вика. — Уйди, мне нужно до него добраться.

Инген собрал себя с пола, помог своей Хозяйке дойти до дивана и потащился наверх, в свою комнату. Впервые за несколько месяцев он был счастлив. Он выиграл это сражение, и почему-то наивно верил, что выиграет всю битву.