Сквозь время. Книга вторая

Анна Боярчук, 2019

Прошло чуть больше полугода с нашей последней встречи. Я счастлива и любима, рядом близкие люди. Теперь я верю, больше не осталось тайн. Прошлое ушло навсегда. И, казалось бы, что еще может произойти? Но в новую жизнь возвращается он. А вместе с ним и все нерешенные вопросы, которые повлекли за собой катастрофические последствия. Я приняла самое страшное, но единственно верное, решение в своей жизни. Однако результат получился непредсказуемый.

Жизнь.

Жизнь прекрасна в своем бесконечном проявлении.

Но что есть сама жизнь?

Быть может, это наша память, мысли, чувства, мечты? Ведь они не исчезают бесследно.

Или же она как время — прошлое, настоящее, будущее! Время течет и изменяется, и ничто в мире не способно остановить его движение. Да, жизнь — это время, следовательно, бесконечные перемены, и это замечательно!

Хотя, наверное, такое сравнение не совсем подходит.

Жизнь — это наша любовь, пока мы любим и любимы — мы живем. Любовь настоящая, истинная, светлая — она не бывает порочной и в любом проявлении чиста!

Раздвоение личности

Теперь моя жизнь полна спокойствия, любви и счастья, которых так не хватало раньше. Теперь я знаю: кто я и для чего живу, больше не возникает никаких вопросов по этому поводу. Эвен и Антон рядом, у меня появилась новая семья; компания отца, оставленная мне в наследство, процветает, принося немалые доходы, хотя и без моего личного участия. Воспоминания о прошлом и пережитых событиях все меньше терзают душу, я понемногу прихожу в себя. Жизнь вокруг размерена и спокойна, а это именно то, чего я так давно хотела.

Эвен рано утром уехал в командировку. Дверь едва захлопнулась, а я мгновенно начала скучать по нему, и ничто до его приезда не сможет избавить меня от тоски. Оставалось только радоваться тому, что уже завтра он вернется. Я отвезла Антона в школу и вернулась домой, еще в дороге решив позвонить Вере.

— Привет. Что нового? — сразу ответила она.

— Ну, за последние четыре дня ничего не изменилось. Ты сейчас где?

— Дома. А ты где?

— Тоже дома. Ты одна?

— Ага. Заходи в гости, жду на кухне! Чай поставить? — совершенно спокойно спросила Вера.

— Да, поставь, а затем выйди в любую другую комнату, хочу кое-что попробовать! — попросила я, закрывая телефон.

Если бы сейчас какой-нибудь человек мог слышать наш разговор, у него это вызвало бы массу вопросов и огромное удивление. Я в Лондоне, Вера в Москве, и ее вопрос «чай поставить?» в нормальном понимании жизни никак не соизмеряется с географическим расстоянием между нами. Но так как я — хранитель, то расстояние для меня больше не имеет значения, а если все получится, то и место будет неважно, главное — человек, которого я хочу увидеть. К счастью, Вера совершенно нормально воспринимала мои внезапные появления у себя в квартире и даже была очень рада этому, так как мы могли увидеться в любой момент.

Я собралась, представила свою подругу, стараясь не думать о ее квартире, и через мгновение уже стояла рядом с ней. Увидев легкое сияние в своей гостиной, она улыбнулась, а я ликовала от восторга. Мы вышли в кухню.

— И в чем заключается смысл твоего эксперимента? — заинтересованно спросила она.

— О, это великолепно! У меня действительно получилось, — моя радость не знала границ. — Понимаешь, раньше для перемещения мне необходимо было представить себе место, где я хочу оказаться. Но теперь я попробовала не думать о квартире. Мысленно нарисовала твой образ и подумала, что хочу быть рядом с тобой.

— Здорово! Смотрю, ты совершенствуешь свои навыки, — Вера искренне улыбнулась.

— Ох, если бы все было так просто, — огорченно вздохнула я.

Мы поболтали еще немного, а затем Вера неожиданно задала мне вопрос на тему, которую в своей голове я старалась спрятать как можно дальше.

— О нем ничего не слышно?

— Нет, — коротко ответила я, прекрасно понимая, о ком именно она говорит.

— А если он вдруг объявится? Боишься его? — ее взгляд стал весьма проницательным.

— Да, в какой-то степени. Последний раз мы виделись весной и при таких обстоятельствах, что даже вспоминать не хочется. Только, знаешь, теперь кое-что изменилось, Макс больше не может контролировать мои мысли. Наверняка, он не оставил свою одержимость в отношении Тионы, но теперь он не сможет причинить нам вред!

— Ну и отлично! Чем думаешь заниматься сегодня?

Вера улыбнулась, быстро сменив тему разговора. Это как раз в ее стиле.

— Пора заготавливать подарки. Скоро Рождество и Новый год, — я слегка поежилась в нерешительности. — Только совершенно не знаю, что купить!

— Хм, тоже мне проблема! Ты же можешь читать мысли, это легко узнать.

Она победоносно скрестила руки на груди, явно не понимая самых простых вещей или не желая считаться с ними.

— Вер, ты знаешь, что такое тактичность? — я рассмеялась, глупо было задавать ей этот вопрос, но я все же решила уточнить. — Мы с Лаури никогда не читаем мысли своих близких, это нечестно.

Вера непринужденно покачала головой, похоже, мои слова пролетели мимо цели. Я в сотый раз удивилась ее непосредственности, которая всегда вызывала во мне весьма разрозненные чувства.

Чуть позже я вернулась домой, скоро надо ехать за Антоном в школу, но времени было еще предостаточно. Я приняла ванну, обернулась полотенцем, вышла в спальню и едва не упала от увиденного. На нашей с Эвеном кровати, вальяжно растянувшись, лежал Макс. Поначалу я немного испугалась, но в нем не чувствовалось никакой угрозы.

— «Прекрасно! Вспомни про нечистого, он и появится» — тут же мелькнула мысль в голове.

Темный костюм из плотной ткани, темная рубашка, галстук завязан двойным узлом, начищенные до блеска черные туфли, и весьма игривое настроение — он выглядел, как минимум, шикарно, а комнату наполнил тонкий аромат дорогих духов. Меня слегка обдало жаром. И это было весьма неожиданно.

Максим смерил меня оценивающим взглядом, глаза сверкнули, и губы растянулись в самой обворожительной улыбке — меня вновь с головы до ног будто током прошибло. Я, затянув потуже банное полотенце, вначале растерянно смотрела на него, но потом, в ответ на его бесцеремонное нахальство, во мне мгновенно вспыхнула злость, руки непроизвольно загорелись ярким пламенем огня.

— Эй, эй! Тихо! Я не воевать пришел! — раздался его мелодичный голос.

После этих слов Макс сразу переместился за мою спину, обхватил запястья и развел руки в стороны, сильно прижимаясь ко мне всем своим телом. И снова мной завладело странное волнение, я даже растерялась, пытаясь разобраться в своих ощущениях. С одной стороны, меня просто взбесила его бесцеремонность и тот факт, что он в принципе решил явиться. А с другой. Где-то в потаенных уголках души я почему-то ждала его, скучала по нему. И это сложно отрицать, но признаться в этом самой себе еще сложнее.

— Оля, давай не будем драться. Я пришел по делу, есть разговор, — серьезным тоном произнес он, уткнувшись носом в мою макушку и глубоко вдыхая запах влажных волос.

— Интересная у тебя манера предложения разговора. А для этого обязательно было укладываться на кровать и поджидать, когда я выйду из душа?! — волнение развеялось, злость буквально кипела внутри. — Кстати, если ты не в курсе, в мире уже давно придумали телефон — это такая штука с двумя отверстиями вверху и внизу; в одно говоришь, а в другое слушаешь собеседника. И скажу даже больше, мой российский номер все тот же!!!

— О, большое спасибо, за столь понятное разъяснение! Теперь буду знать, и в следующий раз обязательно воспользуюсь этой штукой, — теперь его голос звучал весело. — Просто я хотел еще раз увидеть твою растерянность!

Он вел себя так, будто между нами ничего не произошло. И где-то в глубине души я была готова к его бесцеремонному поведению, но смириться с этим никак не получалось. Полотенце предательски скользнуло вниз, я немного согнулась, стараясь локтями удержать его. Макс продолжал сжимать мои запястья, тихо посмеиваясь за спиной.

— Отпусти меня, — надменно процедила я сквозь зубы, хотя ситуация со стороны выглядела довольно смешно.

— Ну, милая, зачем ты его держишь? Чего я там не видел? — тихий смех перешел в хохот.

Буквально сегодня утром я думала, что все в жизни меняется, но, похоже, некоторым вещам этого просто не дано — Макс, как обычно, забавлялся своим превосходством надо мной.

— Максим, ты, кажется, пришел поговорить? — я точно скопировала его слащавую интонацию и потушила руки. — Тогда, может быть, все-таки отпустишь? А я обещаю, что не стану бить тебя, хотя, можешь продолжать общаться с моей макушкой. Только не забывай, что в нашу последнюю встречу я едва не оторвала тебе голову. Кстати, можешь сказать мне «спасибо» за то, что ты пока еще существуешь!

— Спасибо, — с усмешкой ответил Макс. — А вообще, сзади ты не менее великолепна! Но если ты так просишь.

Он, не договорив, резко развернул меня лицом к себе. Потуже затянул полотенце, откинул волосы назад. Затем улыбнулся и вновь улегся на кровать, облокотившись на подушки. От его прикосновений кожа запылала и покрылась мурашками, а сердце взволновано забилось. Я растерянно уставилась на него. Он с довольной физиономией похлопал по кровати рядом с собой, что во мне вызвало очередную бурю негодования. Я была шокирована его нелепым поведением, так как более абсурдной ситуации в моей жизни еще не было. В голове мгновенно родилось множество вопросов.

Благодаря нечеловеческим усилиям я подавила и волнение, и гнев, прочно усвоив очень важный урок в нашем общении: если буду злиться, он испытает неописуемый восторг, и его издевательства никогда не кончатся. А про волнение ему вообще лучше не знать. Тогда может быть пойти другим путем? Он решил поиграть? Хорошо! Только теперь будем играть по моим правилам.

Но стоит быть честной перед самой собой: в тот момент мне очень хотелось показать ему себя настоящую, такую, какой я могу быть без его вмешательств в мою голову. Кем я была для него раньше? Глупой девочкой безропотно выполняющей все его желания. Он все в нашей совместной жизни сделал сам, практически без моего участия: сам ухаживал, сам женился, сам родил сына и сам жил в счастливой семейной жизнью. Я при этом, конечно, присутствовала, но только физически. Как механическая кукла: завел — поигрался, надоела — поставил обратно. Очень удобный вариант. И прямо сейчас мне вдруг очень захотелось показать ему, что я другая.

— «О, Эвен, умоляю: прости меня, и надеюсь, ты об этом никогда не узнаешь!» — виновато подумала я, еще до конца сама не понимая, что собираюсь сделать.

— Вновь пытаешься соблазнить меня? — мой голос буквально пропитался самой искренней нежностью и лаской, только в действительности это было виртуозное исполнение роли соблазнительницы.

— Ну, если только совсем чуть-чуть, — Макс самодовольно ухмыльнулся.

— Нравится играть со мной? А ты не боишься, что однажды может все измениться, и ты окажешься на моем месте? — я улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой.

— Нет. Думаю, такого не произойдет, — он небрежно передернул плечами и вновь усмехнулся.

Хорошо.

Я внешне никак не отреагировала на его слова, плавно повернулась к зеркалу и начала расчесывать волосы. Макс, молча, наблюдал за мной. Я легко расправила длинные влажные локоны, стараясь вложить в каждое свое движение как можно больше изящности. Я — хранитель, и щедрая природа, помимо всех остальных преимуществ, наградила меня весьма опасным оружием, которое одновременно является отличным средством защиты, и перед ним ни один мужчина не устоит, будь он даже суарутом. Так почему бы им не воспользоваться!

Медленно приглаживая крупные спирали волос, я, чуть придерживая полотенце, повернулась к нему лицом, легонько присела на туалетный столик и скрестила ноги, непринужденно покачивая ими в воздухе. Макс выглядел обескуражено, его нахальное самодовольство почти испарилось, теперь на лице отразилась заинтересованность. Я не стала дожидаться, пока он опомнится, и продолжила свою оборону очередным наступлением.

Я тут же переместилась к нему на колени, выбрав для этого самое яркое свечение, на которое только была способна. Суаруты перемещаются менее заметно, зато хранители более эффектно, а я это знала лучше, чем кто-либо другой, и более того на несколько секунд я задержала сверкающий ореол вокруг себя. Он удивленно приподнял бровь, смотря на меня широко распахнутыми глазами. Затем я притянула его за галстук вплотную к своему телу и тихо прошептала, слегка касаясь губами уха:

— Нравится? — последовал легкий поцелуй в шею, после которого он нервно сглотнул, а я ласково растрепала его волосы.

Благодаря своим новым способностям, я в совершенстве овладела искусством соблазнения, а за все годы нашего брака обрела очень четкое представление о том, как сделать ему приятно. И теперь я могла в полной мере воспользоваться своими знаниями, впрочем, как и он, здесь мы были равны.

Но Макс, в отличие от меня, сидел, не двигаясь, раскрыв рот от удивления, такой он меня еще никогда не видел! Я, искренне наслаждаясь этим замешательством, приподняла его руку к своей шее, а затем медленно опустила ее на бедро, минуя ключицу, плечо, грудь, талию, при этом изящно изгибая спину, он потянулся ко мне.

Оставаясь внутренне абсолютно спокойной, ведь для меня это была лишь игра, я страстно поцеловала его в губы, а руки скользнули под пиджак. Через полминуты его сопротивление окончательно рухнуло, он с силой прижал меня к себе, также страстно отвечая на поцелуй, который еще продолжался некоторое время, а потом я резко отстранилась. Он растерянно посмотрел на меня, с трудом контролируя дыхание.

— Ну, как? Нравится? — спокойно спросила я.

— Впечатляет! Браво! Ты победила, — искренне восхитился Максим.

— Спасибо. Хочу, чтоб ты понял одну вещь, я больше не в твоей власти. Я взрослая, самостоятельная женщина, и ты не знаешь меня такой!

— Да, я не знаю тебя такой, к сожалению. Ты просто дьявол!

— Ну, никто не говорил, что я буду «белой и пушистой».

Во мне непроизвольно взыграло кокетство.

— А мне это даже нравится! Я приятно удивлен, — в его голосе звучал легкий восторг, и тут неожиданно его глаза полыхнули. — Прими мои искренние поздравления, но теперь я хочу продолжить начатое!!!

После этого возгласа он резко уложил меня на спину, с удивительной скоростью пиджак полетел в одну сторону, галстук — в другую. Только теперь я с ужасом поняла, насколько глупой была моя идея о защите уязвленного самолюбия, я играла с огнем! Ну что ж, вот и доигралась!

Пока Максим был занят своей одеждой, я попыталась высвободиться, одним рывком он уложил меня обратно. Я сопротивлялась, хотя безуспешно, он одной рукой схватил мои руки, осторожно уложив их за голову, и всем телом навалился сверху, при этом действительно стараясь не сделать больно.

Таких страстных поцелуев в моей жизни еще не было, кожа вновь запылала. Но я сопротивлялась изо всех сил, которых оказалось бесконечно мало. Это было унизительно. И даже магический отпор ничего бы не дал. Суарут сильнее хранителя, у него очень мощная защита и огромное преимущество.

Тут мне повезло, он буквально на секунду приподнял голову, отличный момент для защиты.

— Решился на изнасилование?! — пропищала я, с трудом проглатывая навернувшиеся слезы, горькая обида от такого унижения подкатила к самому горлу.

— Хм, разве это так называется?

Он резко изменился в лице, затем нежно погладил меня по голове.

— Ты же сама начала, и более того, ты — моя законная жена, а я твой муж! И выполнение супружеского долга — наша святейшая обязанность, ты клялась в этом! Напомнить?

В подтверждение своих слов он показал мне руку: на безымянном пальце красовалось обручальное кольцо, которое я сама когда-то надела ему.

Факт есть факт, против такого весомого аргумента не попрешь. Но я не сдалась.

— А ты клялся никогда не делать мне больно! Помнишь? — последнее слово я буквально плюнула ему в лицо, и почему-то вдруг стало еще обиднее.

— О, я не хотел сделать тебе больно. Прости.

Макс немного ослабил свою хватку, затем осторожно склонился надо мной, нежно целуя шею, губы, глаза. Я даже слегка растерялась. Он приподнялся, перенося свой вес от моего тела, я почувствовала себя более свободно.

— «Вообще-то, я говорила не об этом!», — промелькнуло в голове, но произнести эти слова вслух я не успела, только почувствовала, как мои руки освободились, а глаза непроизвольно закрылись.

И тут что-то внутри меня резко перемкнулось, что-то совершенно неведомое раскрылось. Какие-то картинки, будто воспоминания, побежали перед глазами, но я не успела их рассмотреть. Я уже плохо понимала, где нахожусь и что делаю, единственным ярким образом в голове был Максимилиан — его лицо, тело, душа — вот то, что для меня сейчас было важно, в одно мгновение самым невероятным образом он заключил в себе весь мир, предназначенный только для нас двоих.

Я вновь открыла глаза. Макс нежно смотрел на меня, только нежность эта была какая-то странная, но тогда я этого еще не осознала. Такие родные глаза, и сейчас в них горела любовь — истинная, настоящая, светлая! Это было какое-то наваждение, с нами двумя происходило нечто такое, чего никак нельзя было объяснить. Я осторожно коснулась его щеки и тут испытала такую невозможную, невероятную тоску, что сердце едва не остановилось от горя.

— Никогда! Слышишь?! Никогда не покидай меня!

Эти слова вырвались неосознанно, и я, стараясь всем телом прижаться к нему, буквально растворилась в нем, крепко обвивая руками его шею, будто это последние мгновение нашей жизни.

— Я люблю тебя, — тихо ответил он, также поддавшись наваждению.

Максим вновь нежно целовал меня, больше не пытаясь овладеть моим телом. Сейчас между нами происходило то, что не имело ничего общего с физической любовью, это была самая интимная близость на свете — близость души.

И это случилось с нами не впервые; когда он перенес меня в свой дом, создав иллюзию своей прошлой жизни, мы испытали такие же чувства. Как и в тот раз, какой-то частью своего сознания я вновь ощущала дежавю, все это уже происходило, но будто не со мной. Этой же частью я судорожно пыталась вспомнить: когда — но ответа, как и в тот раз, не было.

Я обхватила ладонями его лицо и нежно поцеловала губы. А когда я вновь взглянула в его глаза, наваждение уже исчезло, и это произошло с нами одновременно. Мы так и застыли: я держу ладонями его лицо, губы слегка приоткрыты, а в глазах поселились страх и непонимание.

— Кто ты? — в ужасе прошептал он.

Максим смотрел на меня с такой тоской, что на мгновение мне стало страшно. И еще я чувствовала, как он боится меня или чего-то, исходящего от меня, хотя, я боялась этого не меньше.

Максимилиан резко вскочил, я машинально схватилась за полотенце, стараясь прикрыть полуобнаженное тело. Он быстро схватил пиджак, галстук, портфель, стоявший около шкафа, и пулей вылетел из комнаты, больше не посмотрев в мою сторону, только бросил на ходу:

— Жду в гостиной.

Я осталась в одиночестве и тишине, наедине со всем случившимся.

Есть такое понятие: если какое-либо действие происходит только один раз — это можно назвать случайностью, забыть о нем и жить дальше; но если произошедшее действие повторяется неоднократно — это уже закономерность со всеми вытекающими последствиями. И с этим надо что-то делать.

Я уже не ненавидела себя как в прошлый раз. Теперь я была себе просто отвратительна, жуткое чувство вины перед Эвеном только доказывало мою гадкость. И еще я задавалась единственным вопросом, точнее вопросов было миллион, но этот звучал громче всех остальных. Что происходит между нами???

Я четко поняла, что моему душевному спокойствию пришел конец. Сколько я прожила без вопросов? Полгода или чуть больше? И как закончить эту нескончаемую историю, чтобы она перестала тяготить наши жизни? Не знаю.

Я встала, поправила кровать и открыла окно, в надежде выветрить запах Макса, так как Эвен этого точно не поймет. А сама отправилась в душ, стойкий аромат мужа пропитал не только спальню, но и мое тело. Спустя двадцать минут я вышла в гостиную. Максим неподвижно сидел в кресле спиной ко мне, скрестив руки на груди, и смотрел в одну точку. Неожиданно для себя я вдруг ощутила еще одно чувство вины, только теперь оно относилось к Максу, и по своей силе ничем не уступало Эвену.

— «Отлично!!! Он семь лет держал меня в клетке, перегадил всю жизнь, что, продолжает делать до сих пор, лишил семьи, друзей, чуть не отобрал сына, а я еще и чувствую себя виноватой!!! Действительно у меня с головой не все в порядке!»

Я постаралась подавить вспышку гнева, направленную исключительно на саму себя, обошла кресло вокруг и тихо опустилась на диван. Максим как-то странно посмотрел на меня, а потом его взгляд стал весьма озадаченный.

— Хочешь чая? — неожиданно для нас обоих спросила я.

— Да, было бы неплохо, — немного помедлив, ответил он, а затем улыбнулся.

— «Ну, что со мной не так?! Почему я все время говорю какие-нибудь глупости. Да, самое время для дружеского чаепития! Тут жизнь опять переворачивается с ног на голову, а я…»

Я вышла на кухню, продолжая злобно ругать себя, попутно, обвинив во всех смертных грехах.

— «В одном Максим безусловно прав. Я его жена. И как бы там ни было, мне не стоило завязывать новые отношения, пока старые еще не закончены»

Вода закипела, я, не отрываясь от своих мыслей, взяла чашку.

— «А Эвен? О, Эвен! Гражданский муж на работе, официальный зашел в гости, и… О, я хуже, чем самая последняя…»

Додумать очередное страшное обвинение я не успела, жгучая боль пронзила руку, и только сейчас я заметила, что кипяток льется мимо чашки прямо на мое запястье. Рука мгновенно стала малиновой и покрылась мелкими пузырьками, я вскрикнула, чуть не выронив чайник. Макс тут же оказался рядом, успев схватить едва непролившийся кипяток, а я расплакалась от боли, прижимая обожженную руку к груди.

— Дай посмотрю, — заботливо предложил он.

Я протянула ему руку, ставшую уже ярко-алого цвета.

— Нет, ты не хранитель! Ты — ходячее недоразумение! — с легкой улыбкой произнес он, приложив свою ладонь к обожженному месту, почувствовалась прохлада, боль исчезла, и рука вновь выглядела здоровой.

— Спасибо, — тихо сказала я, не зная как вести себя после случившегося в спальне.

Он не ответил, повернулся спиной и закончил начатое мной дело, кухню наполнил легкий аромат свежезаваренного чая. Макс поставил чашки на стол и сел напротив меня. Я, молча, смотрела на него, он также не спешил нарушать повисшей тишины. Однако пора сделать первый шаг, так как молчание слегка затянулось.

— Максим, объясни, что происходит? — мой голос прозвучал слегка нерешительно.

— О чем ты? — он сделал вид, что не понял вопроса.

— О твоем непонятном поведении! О том, что было там, — я жестом указала на спальню.

— Ну, ты решила поиграть и почти доигралась! Или ты думала, что я железный? Хотя, я был приятно удивлен, и мне даже понравилось. Повторим? — он подмигнул мне, стараясь перевести все в шутку.

— Нет, — твердо ответила я. — И ты знаешь, что я говорю не об этом! Чего ты хочешь от меня? Зачем ты все это делаешь?

— Мне скучно, — с притворным безразличием ответил он.

— Хватит врать! — я не на шутку рассердилась. — Мы прожили вместе достаточно долго, и никогда между нами не было ничего даже близко похожего на то, что произошло в последние два раза. Ты всегда был холоден и безразличен, но как только я ушла, тебя будто подменили. Я никогда не знала тебя таким!

— Ты тоже открылась для меня по-новому, — он ехидно улыбнулся, многозначительно посмотрев на меня.

— За то время, пока мы были вместе, следовало попробовать хоть раз не песочить мне мозги! Вдруг действительно открыл бы для себя нечто новое, — с вызовом парировала я, слегка краснея от столь откровенного взгляда. — Вначале ты подавил мою волю, затем уничтожил моих близких, потом пытался затащить меня в постель, что, кстати, у тебя неплохо получается, и в довершении всего признался мне в любви!!! Ничего не забыла? Объясни, что происходит? Ты опять мне что-то внушаешь?

— Нет, — твердо ответил он, — я больше не могу контролировать твой разум. Ты же у нас теперь хранитель!!!

Последние слова прозвучали с сарказмом, но я чувствовала, что он не врет, и более того у него нет ни одного ответа на мои вопросы. Однако также стало понятно, что он тщательно скрывает какую-то тайну, которая могла бы многое прояснить.

— Скажи, — как-то нерешительно начал он, его глаза на мгновение вновь стали тоскливыми, — почему ты просила не покидать тебя?

Я не знала, что теперь ответить, так как сама не могла понять этого. Почему-то именно в тот момент он был единственным, кто существовал для меня. Я словно была другим человеком, и этот человек самозабвенно любил Максима, но сейчас это чувство почти прошло, оставив после себя лишь едва ощутимое воспоминание.

— А почему для тебя это важно? — я не ответила на его вопрос.

Он вначале внимательно посмотрел на меня, будто решая, стоит ли отвечать и только потом произнес:

— Да, ты права, это уже не имеет значения.

— Кто говорил их? — мной завладело странное волнение, мне показалось, что его ответ очень важен, но Макс не ответил. — Кто говорил их?

Максим отвел глаза в сторону, а затем открыл свой портфель.

— Это уже неважно.

Его голос стал холодным. Я сразу поняла, что разговор на эту тему закончен, из которого, к сожалению, ничего вразумительного не выяснилось. Макс достал небольшую папку из портфеля и протянул ее мне.

— Что это? — поинтересовалась я.

— Документы на развод, — холод из его голоса бесследно исчез, теперь он стал обманчиво спокойным и вполне дружелюбным. — Тебе требуется только подписать, и наш брак прекратит свое существование.

Я, молча, смотрела на него, не веря, что мое давнее самое заветное желание почти осуществилось, и тут мне вдруг стало как-то неспокойно и грустно. Я миллион раз представляла этот момент, а главное, радость, которую буду испытывать при этом. И вот он, наконец-то, наступил, только радости почему-то не было, а даже наоборот, захотелось расплакаться.

— Также я написал завещание, — невозмутимо продолжал Максим. — Если что-нибудь случится, то мой бизнес, имущество и финансы перейдут к Антону. Он единственный наследник.

— О чем ты говоришь? — от его слов мне окончательно стало не по себе, но он расценил мой вопрос по-своему.

— Оля, у меня есть несколько счетов с весьма крупными суммами, но ты об этом не знаешь. Помимо того я выкупил поместье в Испании, которое и без того по праву было моим. Если Антону понадобится, его можно продать.

— О чем ты говоришь?

Уже чуть ли не со слезами повторила я, неосознанно встала со стула, подошла к нему ближе и взяла его за руку. Когда-то я искренне желала ему смерти, хотела, чтобы он навсегда исчез из моей жизни, но теперь что-то изменилось вокруг или во мне, я даже не совсем отчетливо осознавала это, просто чувствовала. Макс выглядел слегка обескуражено. Я, уже понимая, что делаю, тут же отдернула руки назад.

— Я не поняла, что ты собираешься делать???

— Только то, для чего прожил почти два столетия, — он все также удивленно смотрел на меня. — Оля, рано или поздно мне придется сменить свою жизнь, иначе люди начнут задавать вопросы.

Теперь я поняла, что он сейчас говорил о своем бессмертии и о Тионе. Конечно, он не собирался умирать, как мне показалось вначале. Я облегченно выдохнула и спросила, продолжая стоять рядом с ним.

— Ты опять решил использовать Антона?

— Нет. Я больше не стану этого делать, теперь я понимаю, что это была глупая затея. Кстати, не стоит думать, что я не люблю его. И еще, — Макс немного помолчал, — хочешь ты этого или нет, но я буду с ним общаться. К счастью, он знает — кто я, и мне не придется объяснять ему, почему я не старею. И более того, он еще очень маленький, ему необходима защита. Ты, конечно, его хранитель, но благодаря Марии даже себя не можешь защитить, — он с усмешкой посмотрел на мою недавно обожженную руку.

Я вначале решила возмутиться, но потом, подумав немного, стойко проглотила его насмешку. Макс, по сути, во всем прав: благодаря бабушке мое перевоплощение произошло очень поздно, и теперь я действительно в некотором смысле «ходячее недоразумение». Его можно было даже поблагодарить за предложенную помощь, но у меня язык не повернулся, поэтому я просто кивнула головой в знак своего согласия.

— Вот и прекрасно, — мгновенно подтвердил он. — А теперь у меня есть к тебе маленькая просьба. Можешь отвезти меня к матери?

— Да, конечно, она давно ждет тебя. Только сначала мне надо забрать Антона из школы.

Максим согласился. Я взяла ручку, чтобы подписать документы на развод. Черкнула один листок, затем второй, и с каждой новой подписью на душе становилось все тяжелей. Во мне смешались чувства, в которых даже самой себе признаться сложно. В глубине души я четко знала, что не хочу их подписывать. Не хочу, чтобы все заканчивалось, не хочу отпускать его. Только не понимала: почему? И даже более того, после сегодняшнего инцидента, мне захотелось узнать Макса поближе. Какой он настоящий? Лишь на крошечное мгновение он открылся мне в совершенно ином свете, и я уже будто скучала по нему. Но признаться в этом даже перед самой собой, оказалось невероятно сложно, поэтому я, скрепя сердцем, продолжала черкать страницы.

Через некоторое время мы уже ехали за Антоном. Ни я, ни Макс больше не упоминали о том, что произошло между нами, и он больше не пытался соблазнить меня, чему я была искренне рада. Теперь он вел себя весьма сдержанно, учтиво и дружелюбно, а я все также терзалась невероятным чувством вины и перед Эвеном, что вполне понятно, и перед Максимом, что никак не поддавалось логике.

— А можно вопрос? — уже по дороге я решилась прервать наше молчание.

— Можно, — он заинтересованно посмотрел на меня.

— Ты бессмертный. Верно?

— Да.

— Но ты дышишь, ешь, пьешь, спишь. В общем, ничем не отличаешься от обычного человека. Так в чем разница?

— Ты забыла еще кое-что! — Макс улыбнулся.

— Да? Я вроде бы перечислила все, что присуще обычному человеку.

— Я могу продолжить свой род, у меня есть сын! — он горделиво надулся.

— Ах, ну да! Хваленое мужское самомнение! А ты уверен в этом? Он ведь на тебя совсем не похож! — я хитро прищурилась.

— Я уверен в том, что Антон — мой сын, даже больше чем ты! Но если ты будешь продолжать настаивать, то в доказательство у тебя появится еще и дочь от меня! — Макс сверкнул глазами. — А Эвену так ничего и не достанется.

После этих слов он по-хозяйски уложил свою руку на мою ногу и захохотал во все горло. И ведь в действительности все верно: он мужчина, а я женщина; он суарут, а я хранитель — в любом случае эта партия для меня заведомо проиграна, поэтому я, даже в шутку, не стала настаивать на своем предположении.

— Хорошо, у тебя есть сын, — я специально сделала ударение на слово «тебя», стараясь приласкать его эго. — Так в чем отличие?

— В том, что я не старею. Мое тело не изнашивается, а, следовательно, я не могу умереть.

— Но если ты перестанешь есть и пить, что тогда случится?

— Я впаду в комму, но жизнь моя на этом не закончится, я смогу слышать, видеть, чувствовать, только со временем и это проходит, остаются лишь мысли и воспоминания. А такое со мной уже было.

Макс замолчал, я поняла, что он говорит о своем заточении, и тут же в голове возник новый вопрос.

— Максим, сколько лет тебе было, когда ты воспользовался эликсиром бессмертия?

— Двадцать семь, — коротко ответил он.

— Значит, мы сейчас почти ровесники?! — я усмехнулась.

— Нет, дорогая, — он также усмехнулся, — я намного старше тебя, примерно на несколько жизней.

Машина плавно затормозила, мы вместе вошли в здание школы, я тут же глазами отыскала Антона, он мгновенно повернулся и посмотрел на меня, а затем его взгляд переместился на Макса. Я не знала, как отреагирует на его появление Антон. И тут меня захлестнула такая волна чувств сына, что я едва устояла на ногах.

— Папа!!! — Антон бросился к нему на шею.

Макс обнял его и крепко прижал к себе, а я стояла рядом и с трудом переносила эмоции своего ребенка, настолько сильными они были. Я даже не представляла, насколько Антон скучает по отцу, ему каким-то образом удавалось скрывать это от меня, просто он не хотел, чтобы я страдала, зная его грусть.

— «Хм, поразительно, но Макс опять оказался прав, еще не понятно кто кого охраняет: я — Антона или Антон — меня»

К нам подошла мисс Гвэн Морис — учительница Антона — очень симпатичная девушка, примерно моего возраста, приятная в общении. Меня тут же обдало теплом, Макс удивленно посмотрел на нее, а затем на меня, я непринужденно передернула плечами. Меня в свою очередь никак не удивила волна тепла, исходившая от нее; я уже знала, что она — ведьма, обладающая весьма внушительными способностями. Конечно, ни меня, ни Макса, ни Антона она почувствовать не могла.

Гвэн, не отрывая заинтересованного взгляда от Макса, рассказала о прекрасной успеваемости Антона. Я познакомила ее со своим теперь уже бывшим мужем, и предупредила, что он иногда будет забирать нашего сына.

В течение всего разговора, она продолжала беспардонно разглядывать Макса, а он в свою очередь очаровательно улыбался ей, искоса поглядывая в мою сторону. Я, видя эти улыбки, вначале слегка занервничала, но потом меня вдруг поглотила такая буря ненависти к этой девушке, что я едва не взорвалась. Я толком не поняла, что со мной происходит, поэтому продолжала мило улыбаться, пожираемая изнутри своим необъяснимым гневом.

Когда она, наконец-то, ушла, Макс самодовольно посмотрел на меня, но ничего не сказал, затем одел Антона, взял его портфель и мы вместе вышли на улицу. Я села на водительское сиденье, скрепя зубами, вцепилась в руль, и молча, покатила к Лаури. Антон на заднем сиденье без умолка щебетал с отцом. Но даже ощущение искреннего счастья сына не смогло в полной мере выветрить моего раздражения. И еще, мне показалось, что Макс тихонько посмеивается надо мной.

Мы поднялись по лестнице, бывшая квартира Эвена, дверь плотно заперта. Я осторожно взглянула на Макса, через несколько мгновений он, впервые за много лет увидит свою мать. Что он чувствует при этом? Неизвестно. Выражение его лица было абсолютно спокойным, ни один мускул не дрогнул на нем, хотя в действительности это не так, и я уверенна, что под этой маской напускного спокойствия скрывается настоящее буйство разнообразных эмоций.

— Ты готов? — нерешительно спросила я.

— Да, — твердо ответил он, но в тот же момент сильно прижал к себе сына, что лишь подтвердило мои предположения.

Я постучала. Дверь тут же распахнулась, нас здесь явно ждали. Лаури, не веря своим глазам, отступила на несколько шагов назад, ее дыхание мгновенно остановилось. Она смотрела на него, даже не моргая, слегка побледневшее лицо озарила улыбка истинного счастья, а по щекам катились слезы радости.

— Мама, — тихо прошептал Макс, опуская Антона на пол.

Я смотрела на них, затаив дыхание. Если бы мне пришлось пережить такое, что бы я при этом чувствовала? Не знаю. Мать и сын, они не видели друг друга так долго. Человеческая жизнь намного короче.

Антон тихонько подошел ко мне, стараясь не мешать их долгожданной встрече. Лаури, всхлипывая, бросилась на шею к сыну, Макс тут же подхватил ее, отрывая от пола.

Через некоторое время мы с Антоном вслед за ними вошли в гостиную. И тут Лаури, будто опомнившись, вопросительно посмотрела на меня, я слегка отшатнулась, увидев, как в ее глазах сияет надежда.

Лишь по прошествии нескольких секунд я сообразила, что это означает. Лаури — хранитель, такой же, как и я, она привязана к Максу, то есть постоянно ощущает все его эмоции и переживания. Следовательно, от нее не могло укрыться то, что происходило сегодня между нами, слишком яркими были наши чувства в тот момент. И теперь она надеялась. Но на что? Ответ слишком очевиден, я слегка ужаснулась: на сохранение нашей с Максом семьи. Неужели Лаури не понимает, что это невозможно?! Мне было очень жаль ее расстраивать, я не хотела причинить ей боль, и это она еще про наш развод не знает.

— «Развод. Но почему мне так грустно, почему я с таким трудом подписала все эти проклятые документы? Ведь я так долго ждала именно этого! Почему же нет радости?»

Я еще не успела до конца погрузиться в свои размышления, как в дверях показалась Эшли.

— Привет! — радостно воскликнула она, увидев меня и Антона, и только потом заметила Макса, ее удивление вылилось в единственный звук, — О!

Эшли вопросительно посмотрела на Лаури, та буквально сверкала от счастья, что ее сын рядом. Затем она еще раз взглянула на Макса, медленно повернула голову ко мне, и тут с ней произошло нечто непонятное для нас: она, раскрыв рот от удивления, так и застыла посреди гостиной. Эшли во все глаза смотрела то на меня, то на Максима, будто не веря самой себе.

— Не может быть, — тихо прошептала она.

В этот момент лица Макса и Лаури также изменились, они наверняка уже успели прочесть мысли Эшли, и теперь вопросительно повернулись ко мне. Я, в отличие от остальных, даже не двинулась с места и в голову сестры не полезла, мне это было ни к чему, я и так знала суть ее удивления. Что Эшли могла увидеть? Конечно, наши ауры. Наверняка, сегодняшний инцидент в спальне оставил свой отпечаток на них. И пока моя интимная жизнь не стала общественным достоянием, я решила уладить этот вопрос. Хорошо, что хоть сын еще не научился читать мысли.

— Антон, пожалуйста, посиди в другой комнате, нам нужно поговорить, — я ласково обратилась к сыну.

К счастью, он не стал спорить, только разочарованно вздохнул и вышел из гостиной. Я повернулась ко всем присутствующим: Лаури уже сидела в кресле, не зная радоваться или плакать; Макс, скрестив руки на груди, с каким-то новым и непонятным интересом разглядывал меня; а бедная Эшли так и продолжала растерянно смотреть на нас.

— Итак, раз уж ни от кого из вас не утаить случившегося, я хочу кое-что уточнить. Произошедшее между нами, — я украдкой взглянула на Макса, — ничего не меняет. И более того, в скором времени мы с Эвеном сможем оформить наши отношения официально!

Теперь я смотрела на Лаури, надежда в ее глазах мгновенно растаяла, и теперь в них поселилась грусть. Я очень люблю эту женщину, она для меня как вторая мать, и мне не хочется причинять ей боль, но, к сожалению, другого выхода нет.

— Прости, Лаури, — робко сказала я, а затем продолжила. — И также мне хотелось бы попросить вас оставить случившееся в тайне.

Макс ехидно посмотрел мне прямо в глаза, он буквально кипел от злости и раздражения. Еще немного и взорвется!

— То есть, чтобы Эвен не узнал, что ты…

–… что ты продолжаешь мучить меня!!! — с обидой выкрикнула я, предательские слезы брызнули из глаз.

Нервы. Самообладание мгновенно улетучилось, мне вдруг стало настолько обидно из-за всех его издевательств, что я уже не могла здесь находиться. Я бросилась из квартиры, перепрыгнула через лестницу и пулей влетела в машину, тут же заблокировав все двери. Я слышала, как Эшли мысленно зовет меня, просит прощения, пытается успокоить. Я чувствовала, насколько сильно она винит себя, но не могла сейчас ей ответить. Хотелось поскорее убежать, спрятаться и вдоволь выплакать всю свою обиду на бывшего мужа, всю свою горечь и грусть от произошедшего сегодня.

— «Мама, мамочка, за что мне все это!!!»

Тут рядом с машиной появилась запыхавшаяся Эшли, она с тревогой смотрела на меня, мысленно прося открыть ей дверь, я отрицательно качнула головой и переместилась.

Место, в котором я неожиданно оказалась, в самый раз подходило для слез. Кладбище. Два холмика за черной оградкой покрыты пушистым снегом, там вечным сном объяты мама и папа, густое облако пара вырвалось вместе со вздохом. Огромный букет алых роз, который я принесла сюда четыре дня назад, выглядел так, будто его только что срезали, трескучий мороз надолго сохранит его великолепие.

Я вошла за оградку, упала на колени, ладони коснулись холодного снега, но мороза не чувствовалось. Я ревела навзрыд и мысленно просила о помощи. Так хотелось, чтобы кто-нибудь откликнулся и разрешил все мои проблемы.

— Оля, очнись, — кто-то неожиданно потрепал меня по плечу.

Я медленно обернулась, узнав голос, который звал меня.

— Иннелия.

— Ну? И зачем ты улеглась на этот ледяной снег? Ты же простудишься! — она аккуратно стряхнула с меня снежинки.

Странно было слышать из уст Иннелии слова материнской заботы. Она выглядела также как и в нашу прошлую встречу: длинное кремовое платье в греческом стиле, длинные локоны убраны в очень красивую прическу. Я вновь поразилась ее совершенству, которое невозможно описать. Одним словом — божественная сущность! Как и в прошлый раз, мне непреодолимо захотелось преклонить колени. Но я устояла, так как она только что подняла меня.

— Я же хранитель! Разве я могу болеть? — я искренне удивилась.

— Ты? — она добродушно усмехнулась. — Ты, мне кажется, можешь все!

После ее слов я улыбнулась. Если не брать в расчет то, что она прародительница нашего мира, то сейчас мы общались как очень давние подруги, от чего мне стало гораздо спокойнее на душе. Иннелия смахнула голой рукой снег с деревянной скамейки и усадила меня рядом с собой.

— Ладно, рассказывай, чего ревешь? Кстати, извини, платка с собой не захватила, — она деловито скрестила руки.

— А разве ты не знаешь, почему я плачу? — я недоверчиво взглянула на нее.

— Ну, мало ли, что я знаю! Главное, как это объяснишь ты.

Я тяжело вздохнула, сама пытаясь понять причину своих слез.

— Это все из-за Макса! Я не видела его с весны, а сегодня днем он вновь явился, и мы, точнее он, — я густо покраснела от нахлынувших воспоминаний, но если уж начала говорить, теперь деваться некуда.

— Я в курсе случившегося между вами. Можешь без подробностей.

Иннелия решила облегчить мне задачу. Я благодарно выдохнула. Но представив, что она видела наши, так сказать, страстные объятия, покраснела еще сильней.

— И ты, конечно, знаешь, что это было не впервые! Я не понимаю его, чего он хочет от меня? Постели? Так это глупо, он семь лет со мной спал! Хочет вернуть наши отношения? Опять не понятно! Он лично передал мне документы на развод, — я все больше распалялась, слезы буквально душили изнутри. — Но сильнее всего я не понимаю себя!!! У меня теперь есть Эвен. Он самый лучший во всем мире, я так долго ждала его и искренне полюбила всем сердцем с самой первой встречи. Почему-то это вовсе не мешает мне потакать непристойным желаниям Макса? Ненавижу себя! Я отвратительна! Я столько времени мечтала о разводе с мужем, но когда подписывала документы, у меня чуть сердце не остановилось от горя, что нашего брака больше не существует. И в довершении ко всему сказанному, я сегодня просила его никогда не покидать меня, а Макс в ответ признался мне в любви. И я точно знаю, что он действительно не врал тогда. Но более того, в тот момент я тоже чувствовала, что люблю его, — в последней фразе признаться оказалось невероятно сложно. — А теперь я, кажется, страдаю тяжелым раздвоением личности.

Излив на Иннелию все свои переживания, я замолчала, но на душе стало немного легче.

— И в результате, после всего случившегося, ты не знаешь, какой выбор тебе сделать. Верно? — она внимательно посмотрела на меня.

— Нет! — возмутилась я. — Здесь нет никакого выбора. Я хочу быть с Эвеном. Я люблю его. Но, — я невольно запнулась.

— Но, — не отступала Иннелия.

— Но я не знаю, как быть с Максимом. Раньше он контролировал мой разум, постоянно внушая привязанность к себе, однако теперь моя голова свободна, но за последние несколько часов я вдруг начала чувствовать, что совсем немного, самую капельку привязалась к нему, и он тоже не желает отпускать меня.

Вот теперь на душе совсем полегчало, я глубоко вдохнула полной грудью. Иннелия, молча, наблюдала за мной.

— Скажи, что мне делать? Как разобраться с этим любовным треугольником?

— Треугольником?! О, поверь мне, ты ошибаешься, и твоя ситуация не имеет ничего общего с этой геометрической фигурой! — в каком-то странном порыве воскликнула Иннелия, но тут же осеклась. — Прости, я правда хотела бы тебе что-нибудь посоветовать, но, к сожалению, не могу. Ты же понимаешь?

Конечно, я понимала. Иннелия знает ответы на все мои вопросы, однако она не вправе давать советы, поэтому хочется того или нет, но все решения надо принимать самостоятельно. И все же, несмотря на это, я была искренне рада поговорить именно с ней, все-таки иногда приятно чувствовать божественную заботу о собственной персоне. Мне вдруг стало так спокойно, что даже захотелось спать. Я глубоко зевнула.

— Оля, мне пора. У тебя сейчас будет новый гость, — она обеспокоенно посмотрела на мои уже слегка прикрытые веки, но я старалась бороться с непреодолимым желанием сна. — Кстати, спать на морозе не лучший вариант, а ему следовало бы поторопиться! И пожалуйста, не сопротивляйся, это не Англия, это Россия, сейчас зима и на улице очень низкая температура, а ты совсем легко одета.

Я уже почти не слышала голоса Иннелии, глаза вопреки моему желанию закрылись, поэтому я не увидела, как она исчезла, оставив меня одну посреди кладбища, но тут раздался тихий голос Максима.

— Оля.

Я с огромным трудом разлепила веки и немного растерянно посмотрела на него, а он медленно, словно чего-то опасаясь, стал ко мне приближаться. Я не смогла двинуться с места, будто окончательно заледенела, все тело налилось свинцом.

— Оля, пожалуйста, давай вернемся домой, — так же тихо попросил он. — Эшли все глаза выплакала, а Лаури пригрозила, что если с тобой что-нибудь случилось, или вдруг я не смогу найти тебя, она сильно испортит мою вечность. И знаешь, я думаю, она не врет. Так что, пожалуйста, не сопротивляйся.

Макс уже вплотную подошел ко мне, потер мою щеку, снял свой пиджак и буквально завернул меня в него. Только теперь я поняла, насколько сильно замерзла. Его легкое прикосновение было подобно пламени огня.

— Ты похожа на снежную королеву, даже снежинки на ресницах не тают.

В его голосе одновременно слышались и беспокойство, и восхищение, и грусть. Он бережно поднял меня со скамейки, слегка прижимая к себе. Я хотела что-то возразить, но неожиданно ноги подкосились, Макс тут же подхватил меня на руки, а сознание окончательно провалилось в сон.

Я открыла глаза. Лежу на диване в гостиной Лаури, пальто нет, сапоги тоже отсутствуют. Максим, заложив руки за спину, нервно шагает по комнате. Лаури, прикрыв глаза, крепко обхватила своими ладонями мою голову, а Эшли — живот; у меня создалось ощущение, будто я в сауне, они пытались согреть меня.

— О, девочки, уже достаточно! Иначе я рискую превратиться в хорошо прожаренный бифштекс.

Первым отреагировал Макс.

— Оля, как ты?

После этих слов Лаури встревожено посмотрела на меня, а затем очень сердито на сына, который в свою очередь выглядел виноватым. Мне показалось, что между ними произошел короткий мысленный диалог, о сути которого не трудно догадаться: Лаури обвиняет сына в моем внезапном исчезновении, и что самое странное, он с ней, по всей видимости, согласен. Таким образом, я непреднамеренно внесла семя раздора в их отношения.

— Оля, тебе уже не холодно? — робко спросила сестра, глаза у нее стали красным от слез.

— Эшли, прости меня! — я крепко обняла сестру, и повернулась к Лаури, беря ее за руку. — Я не думала, что вы будете так сильно волноваться.

И только теперь я подняла голову и взглянула в глаза Макса. Он выглядел подавленным, расстроенным и виноватым. Впрочем, он это заслужил. Но я все же улыбнулась ему.

— Как считаешь, я все еще похожа на снежную королеву?

Он улыбнулся мне в ответ, отрицательно качнув головой.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я.

Тут в комнату вошел Антон.

— Мама, никогда больше так не делай! Иначе Эшли лишится зрения от слез, а бабушка убьет папу, — серьезно произнес он.

От столь весомых аргументов из уст шестилетнего мальчика никто не сдержался, комната наполнилась дружным смехом. Я быстро встала с дивана, подняла сына на руки и крепко обняла.

Чуть позже мы, попрощавшись с Лаури и Максом, поехали домой. Всю дорогу Антон показывал нам иллюзии: в машине периодически возникали букеты цветов, сердечки, звезды, а еще летали бабочки, которые при его желании в любой момент могли превратиться в разъяренных тигров. Я никак не могла понять, как у него это получается. Он не просто создавал картинку, а физически менял пространство вокруг себя. Я с легкостью могла взять букет, ничем не отличающийся от настоящего, и подарить его кому-нибудь, а исчезнут цветы только тогда, когда этого захочет Антон. Иллюзия — реальность, совершенно невероятная, очень интересная и вполне ощутимая вещь.

Тут же мне вспомнилось, как мы с Максом были в его доме. Наверняка, в действительности никакой мебели там не было и горящего камина тоже — это была иллюзия; он просто хотел показать мне свою прошлую жизнь, или, может быть, сам хотел вновь почувствовать ее.

Мы приехали домой, поужинали, я уложила Антона, и теперь предстоял разговор с Эшли, который мне не хотелось сейчас начинать, я пока еще была к этому не готова.

— Эш, переночуй сегодня у меня, не хочется оставаться одной.

— Договорились, — непринужденно согласилась она, оторвавшись от телевизора. — Оля, мне крайне необходимо поговорить с тобой, это касается Макса.

— Эшли, ты не обидишься, если я откажу тебе сейчас? Мне надо прийти в себя, я пока не могу обсуждать эту тему.

Я отказала ей, так как предполагала, что разговор состоится на тему утреннего инцидента между мной и Максимом. Я постаралась говорить как можно мягче, чтобы ни в коем случае не обидеть сестру. Этим разговором она не искала удовлетворения своего любопытства, просто хотела помочь мне, и я это прекрасно понимала, но сейчас для меня действительно было слишком рано.

— Хорошо, но обязательно скажи, когда будешь готова, — вздохнув, ответила она. — А когда возвращается Эвен?

— Завтра. И кстати, давай сменим тему. У меня есть потрясающая новость!

Я улыбнулась, решив запрятать все свои грустные мысли как можно дальше и не портить момент. Ведь сегодня помимо прочего случилась потрясающая вещь. Благодаря ей, теперь мы с Эвеном можем стать настоящей семьей. Эшли немного скептично посмотрела на меня.

— Сейчас покажу тебе, — радостно воскликнула я, уже выбегая из комнаты.

Эшли еще более удивленно посмотрела мне вслед. Я вернулась через несколько секунд, держа в руках заветную папку.

— Кажется, кто-то хотел быть подружкой невесты?

Буквально сияя от восторга, раздвоение личности дает о себе знать, я протянула ей свои экземпляры документов о разводе. Она несколько раз перелистала папку, затем вопросительно посмотрела на меня.

— Ага, очень смешно! Здесь все на русском, а я, к сожалению, не знаю этого языка.

— Да, прости, совсем забыла, — я взяла у нее папку и вытащила один листок. — Вот это — свидетельство о разводе. Я свободна! И в скором времени стану миссис Стрэдфорд! Мы с Эвеном даже не надеялись на это.

— О, наконец-то!!! — Эшли вскочила на ноги, радостно обнимая меня.

Когда мы немного успокоились, она принялась расхаживать по комнате.

— Итак, моя дорогая будущая миссис Стрэдфорд, с чего начнем?!

— Честно? Не знаю, — весело ответила я, переживания сегодняшнего дня почти рассеялись.

— Какой ты хочешь видеть вашу свадьбу? — не отступала Эшли.

— Ну, мне хотелось бы того же, чего хочет Эвен.

— О, это многое проясняет, только не может помочь нам! Эвен, наверняка, хочет того же, чего и ты. И в результате, никто из вас понятия не имеет: каким будет праздник, — Эшли разочарованно закатила глаза.

— Какая разница?! Главное, чтобы было весело!

— Ну, хорошо, обсудим это позже. Но завтра поедем выбирать платье, — твердо решила она.

— Эш, остановись, тебя слегка заносит! Эвен еще предложения не сделал, и более того, он даже не знает о том, что теперь у него появилась такая возможность!

Я от всей души рассмеялась над ней, она тут же подозрительно посмотрела в мою сторону.

— Стоп, но ты ведь уже знаешь, каким будет твой свадебный наряд? Верно?

— Ну, почти. Ты же помнишь, что в силу некоторых обстоятельств, я слабо владею своими способностями. Лаури, конечно, многому научила меня, но даже она не может изменить мое запоздалое перевоплощение, — я слегка огорчилась, осознание собственной несостоятельности еще никому не прибавляло счастья.

— Ладно, это не повод для грусти. Зато, благодаря твоему незнанию, у нас появилась уникальная возможность перемерить целую кучу нарядов, а это гораздо интереснее, чем все знать наперед! — Эшли победоносно сверкнула глазами, похоже, ничто теперь не сможет испортить ей настроение.

— Прекрасно, устроим дефиле в свадебных платьях! — я мгновенно согласилась.

Мы еще немного поговорили на тему моей будущей свадьбы, а затем отправились спать. Эшли легла в комнате для гостей; я зашла к сыну, поправила одеяло, еще раз поцеловала его, затем нерешительно открыла дверь своей спальни: вспоминания о сегодняшнем происшествии в этой комнате легким кружевом опутали сознание.

Я постаралась отогнать их как можно дальше, но чем дольше здесь находилась, тем более четкими становились мысли о бывшем муже. И тут неожиданно я почувствовала его, каждая клеточка моего тела ощутила его присутствие рядом со мной. И это не было похоже на то, как я чувствую Эшли или Аманду, это было нечто другое, чего я не смогла понять. Макс говорил, что может быть невидимым и частенько наблюдал за мной раньше. Я огляделась по сторонам, в комнате совсем пусто, но это вовсе не означает, что я одна. Стараясь не думать об этом, я решила принять душ, вода всегда помогает успокоиться.

— «Нельзя же просидеть здесь всю ночь! Это глупо! — с раздражением подумала я, находясь в ванной уже более получаса. — Даже если он в комнате, я все равно не смогу запретить ему быть там! И кстати, никто не даст гарантий, что прямо сейчас он не наблюдает за мной в ванной. Хотя, может быть, я ошибаюсь? Что ему больше заняться нечем?! А вдруг нечем? Так, кажется, у меня паранойя!!!»

Я нервно схватила ночной пеньюар и вышла в спальню. С момента моего отсутствия ничего не изменилось: дверь закрыта, светильники включены, шторы задернуты. Но, не смотря на внешнее отсутствие изменений, я все же решилась на совершенно идиотский поступок.

— Максим, если ты сейчас здесь, можешь пожелать мне спокойной ночи, — неуверенно произнесла я, скрестив руки на груди и чувствуя себя при этом невероятно глупо.

— Спокойной ночи.

Раздался тихий шелест за спиной, а легкое касание губ на моей шее заставило вздрогнуть, но вовсе не от неожиданности. Я медленно обернулась: светлые вельветовые брюки узкого кроя, белый тонкий джемпер и кеды в тон всей одежды, темные волосы сияли недавней укладкой, на лице абсолютно невинная улыбка, а в глазах плясали бесенята. Ночь обещала быть очень интересной! Вначале я даже слегка засмотрелась, но, к счастью, вовремя опомнилась.

— Отлично! Утром демон — искуситель, а ночью ангел воплоти! Решил сменить амплуа? — с язвительной усмешкой заметила я.

— Белый шелк и кружева делают из тебя не менее ангельское создание, — смерив меня весьма непристойным взглядом, невозмутимо ответил он.

— Спасибо за комплимент, — я постаралась не обращать внимания на его откровенный взгляд. — Но раз ты решил поселиться в моей спальне, я завтра куплю себе толстую пижаму.

— О, не стоит! Эвен этого точно не оценит.

Макс продолжал бесцеремонно разглядывать меня. И тут его поведение напомнило мне ситуацию, когда я впервые пришла к Эвену в спальню — мне тогда было очень страшно, а Эвен будто играл со мной, но в глубине души я знала, что он беспокоится за меня, просто не хочет этого показывать. И сейчас Макс вел себя точно также, в его поведении едва уловимо проскальзывало нечто общее с Эвеном. Я невольно ужаснулась этому сходству.

— Тебе дня не хватило? Зачем ты опять явился?

— Хотел удостовериться, что с тобой все в порядке, — он буквально светился искренностью, что во мне вызвало еще больший гнев.

— Нет, это просто неслыханно! Вы только посмотрите на него, какая забота!!! Максим, что с тобой произошло, откуда такие разительные перемены? Наверное, ты недавно упал с лестницы и повредил голову? У тебя мозги отказали??? Ты хоть знаешь: кто я?

— Честно? Уже не уверен, — он вдруг стал странно растерянным.

— Ты ненормальный! Я — Оля, твоя бывшая жена! — четко проговаривая каждое слово, будто общаюсь с глухим, продолжила я. — И за последние месяцы во мне ничего не изменилось. Где ты был все семь лет, когда действительно должен был беспокоиться обо мне? А?

Он, скрестив руки, молча, смотрел на меня. Кажется, мои слова его никак не трогали, с таким же успехом я могла обратиться к шкафу.

— Но нет же, тебе было не до этого, ты был слишком занят своими делами! Например: планом убийства собственного сына!

Вот теперь я попала в самую точку, будто задев за живое, маска безразличия мгновенно слетела с его нахального лица, и мы впервые в жизни начали ругаться.

— Я никогда не собирался убивать Антона! — уже на повышенных тонах выпалил он. — И вообще-то, я занимался не только собственными делами, я всегда полностью обеспечивал тебя! Разве ты в чем-то нуждалась?

— Идиот!!! — заорала я. — Да, нуждалась! В ласке, любви, нежности, дружбе, в том, чего от тебя никогда не видела. Я так долго была с тобой рядом, а ты этого даже не замечал. Но как только я ушла от тебя и у меня появились другие отношения, вновь являешься ты и начинаешь все портить. Я тебя не понимаю! Ты начал страдать раздвоением личности?!

— Браво! Отличная речь. Аж, дух захватывает!!! — он картинно поаплодировал. — Но, знаешь, раздвоение личности не только у меня, и сегодня утром, именно здесь, ты это доказала! — он жестом указал на кровать.

— Убирайся отсюда! — завопила я, с силой толкнув его в грудь, но мои действия не возымели нужного эффекта.

— Я никуда не спешу, — он мгновенно успокоился и вновь улыбнулся, затем удобно расположился в кресле, прикрыв глаза.

Меня настолько взбесило его поведение, что даже в глазах потемнело. Я выбежала в кухню, затем обошла гостиную; заглянула к Антону, потом к Эшли — они крепко спали. Вновь зашла в гостиную и открыла балкон.

— «Когда же закончится этот бесконечный день! Я прожила конец весны, лето и осень в мире, покое и согласие. Но, наверное, кому-то показалось, что этого слишком много, и все опять перевернулось. Буквально за один день я успела почти изменить Эвену, развестись, чуть ли не влюбиться в бывшего мужа, возненавидеть учительницу своего сына, пообщаться с богиней, едва не замерзнуть на кладбище. Очень плохой день! И что со мной вообще происходит? Объясните мне кто-нибудь!»

Так и не получив ответа на свой вопрос, я сделала несколько глубоких вдохов, ночная прохлада слегка успокоила голову.

Чуть позже, надеясь, что Макс уже ушел, я вернулась в спальню, но все надежды полетели прахом. Будто каменное изваяние, он продолжал сидеть на том же месте. Мной вновь завладели злость и раздражение.

— Ты сегодня уберешься отсюда?

Он никак не отреагировал, и я проложила свою гневную тираду.

— Ну, что ты прицепился ко мне? Тебе больше заняться нечем? Максим ты невозможно красивый мужчина, и если захочешь, можешь быть весьма галантным, любая женщина будет у твоих ног. Сходи в ночной клуб, найди себе кого-нибудь и забавляйся ее жизнью, а меня оставь в покое! Я Люблю Эвена, Ты Мне Не Нужен!

Произнеся последнюю фразу, мне вдруг почему-то стало очень грустно, а злость и раздражение только усилились, но теперь они были направлены на саму себя. Он открыл глаза и как-то странно посмотрел на меня. В его взгляде было что-то такое, от чего мне захотелось подойти к нему, обнять, поцеловать и сказать, что все будет хорошо, будто это я мешаю ему жить, однако в нашей ситуации все как раз наоборот.

— Поздравляю! — спокойно ответил он. — И, кстати, не забудь на свадьбу пригласить.

Я поняла, что избавиться от него не удастся, поэтому вздохнула и легла в кровать, а затем вновь посмотрела в его сторону, он наблюдал за мной.

— Сюда ты точно не приглашен! — я провела рукой по одеялу рядом с собой.

Он скривился в некоторое подобие улыбки, но ничего не ответил. Я выключила свет, закрыла глаза, сон почти не заставил себя ждать.

— «Да уж, скорее всего мы оба страдаем раздвоением личности, — уже в полудреме подумала я. — Пора обращаться за помощью к Эшли. Она ведь будущий психолог. А проблемы межличностных отношений в семье — это как раз по ее части. Но, наверное, спешить не стоит. Завтра приедет Эвен, и все вернется на круги своя. А в скором времени я стану миссис Стрэдфорд».