Почёт ли – смерти приговор на Земле?

Анна Атталь-Бушуева (2024)

Пробуждение внутри сомнения твоего я — тащит юмор, как элегантный проводник ночной тщетности в судьбе. Где его уже ждёт философское путешествие обратно на Землю. Эта книга рассказывает о чувствах переживаемой ночи смерти, когда она находит субъективный выход на дно человеческой эволюции. Чтобы видеть себя с лучшей стороны, с той, которая была внутри твоего сомнения — смертельной. Говоря о тщеславии и типичных чертах аристократического хода человечества — в свою личную вечность.

Чем не стало сердце?

Перевернулся мифом за портрет

Или остался выживать красиво,

Где был ты ложью общества и тот,

Который в страхе мучает восторг,

Желая думать к каждому из нас,

Что ты один в усердии под сердцем

Минутой формы властвуешь — затем

И понимаешь дух прямого я.

Что более не стало для тебя —

Спонтанной ношей уровня надежды,

А выросло внутри от рока слова

В такую же свободу — за любовь.

Не жалко подавать скучнейший ад

И им тревожить полную луну,

Когда ты воешь счастьем на войну

И лижешь час — её тлетворного мотива.

Настал твой бег от уровня мечты,

Смотря в глаза под риском эполета —

Ты новый подлинному имени себя,

Как часть души, упрятанная в ад.

Пророк или свирель под тонким льдом,

Закутанная верить, чтобы жило

Твоё предание от мести и наград,

Где был ты миру отчеством — не рад,

А только ждал у Бога половину,

Внушив свой перстень малого пути,

Ты сам наставил юмора — под льдину,

В которой стало мир не перейти.

Гребут к тебе упругие сердца,

Их прах внутри озлобит бытие,

В чьём мифе, как гребцом управил свет,

Лишь ожидая ловкости картину.

В сердцах она — война и смелость тьмы,

А подлинный рассвет встаёт — от льдины,

Где ты гребёшь от рока — половину

Утерянного счастья между лет.

Им нет покоя, смысла тоже нет

И весь сердечный ритм забит тоскою,

Как слово человеческой любви

В культуре притаённого восторга.

Остался выживать на этой тьме,

Твой нос в портрет уткнул — седое сходство,

Где не был ты поэтом, что вот — вот

Найдут ту тайну мнимые года,

А роскошь взгляда стухнет и споёт,

Как гнёт сердечной вольности причин,

Что сказанному верностью — от нот

Настало миром сложное поверье.

Ты не был прав, а сердце как ладонь —

Твоя система прав — для слов любви,

Ты окунаешь звёзды в темноте веков,

Чтоб дать им дух и будто бы таков —

Ты расспросил искусство от Богов,

Что делать завтра в сердце изо льда,

Ведь смелостью твоей — могила рада,

Как будет жить — в покое смертных лет.