Свидание в овертайме

Анна Антонова (2024)

Ира жалела, что бросила народные танцы. Как у нее здорово получалось с партнером Федей! Но ушла она из-за совсем другого парня — Дениса, с которым познакомилась на катке… Это он посеял в её душе сомнения, предложив заниматься фигурным катанием. И тренироваться в паре с ним, разумеется! Девушка ничего не имела против, наоборот, с радостью окунулась в новое увлечение. Но она даже не представляла, как тяжело ей придется! А Денис — тот, ради кого она сменила танцевальные туфли на остро заточенные коньки, — сам, оказывается, по-прежнему занимается хоккеем! Разве об этом они договаривались?! Ира всерьёз обиделась на парня. Сумеют ли молодые люди разобраться в своих чувствах, используя овертайм?

Глава 2

Тёплый лёд

На следующий день я проснулась рано, несмотря на воскресенье. В выходной, когда можно вволю поспать! Досадуя на себя, я повертелась-повертелась, но, естественно, заснуть так и не смогла. Уж если привыкаешь вставать в семь на неделе, то организм не обманешь — встроенный в мозг будильник сработает чётко по графику. За каникулы я перестроилась, но в учебные дни быстро восстановила режим. Моя подруга Ленка говорит, что в выходные отсыпается за всю неделю, но я не обладаю подобной суперспособностью — остаётся только завидовать.

Я вылезла из-под одеяла, подошла к окну, распахнула шторы и поняла ещё одну причину раннего подъёма — в стёкла били лучи непривычно яркого для зимы солнца, спросонья заставившие меня зажмуриться. Поморгав и постепенно привыкнув к свету, я сфокусировала взгляд на градуснике и обомлела: он показывал минус двадцать пять.

Когда на улице успело так похолодать? Ещё вчера мы с Денисом катались на коньках, и я не чувствовала особенного мороза. Впрочем, в последнее время скачки температуры в десять-пятнадцать градусов никого не удивляли, а я не следила за прогнозами синоптиков, вот и пропустила столь масштабное похолодание.

Оценив причуды погоды, я привычно перевела взгляд на каток: несмотря на нешуточный мороз, тренировку хоккейной команды никто не отменял — по льду бодро рассекали бравые парни в полном обмундировании, с клюшками на изготовку. Своим аутентичным видом они выгодно отличались от обычных мальчишек, которые приходили погонять шайбу и здорово мешали желающим просто покататься. А ведь висевшие у входа на каток правила недвусмысленно поясняли: играть в хоккей во время массового катания запрещается! Но, естественно, я не была в большой обиде на нарушителей: мы познакомились с Денисом именно благодаря тому, что он явился на лёд с клюшкой и шайбой в неурочное время…

Сейчас моё отношение к стихийным хоккеистам здорово изменилось — особенно когда им фактически отдали треть катка, поставив пару ворот по его короткой стороне. Теперь я не могла описать полный круг вдоль бортика и вынуждена была ездить взад-вперёд по одной и той же траектории. Пересечь каток пока не могла решиться — по крайней мере самостоятельно — и делала это лишь на буксире у Дениса.

Окончательно проснувшись и полюбовавшись на украшающие стекло морозные узоры, которых не видела уже тысячу лет, я снова перевела взгляд на каток и вдруг вздрогнула — это же Денис! Только затуманенное сном сознание могло оправдать тот факт, что я не сразу узнала своего парня… Сердце предательски дрогнуло, я смутилась перед самой собой. Но я же могу его так называть, правильно?

Его хоккейный прикид я представляла во всех деталях — Денис был именно в нём, когда признавался мне в любви в новогоднюю ночь. Нет, классическое и уже изрядно затёртое «Я тебя люблю» тогда не прозвучало, но он нашёл другие слова, понять которые иначе было невозможно…

И вот сейчас тот, о ком я беспрестанно думала последний месяц, как ни в чём не бывало носился по льду, словно вовсе не он предложил мне бросить наши прежние занятия, чтобы попробовать себя в новом деле — фигурном катании…

От отчаяния я ткнулась лбом в стекло, и морозная прохлада меня немного отрезвила. Как же теперь вести себя с предателем — сделать вид, что я ничего не знаю? Или высказать всё, что думаю по этому поводу? Я, ослеплённая новыми чувствами, наивно побежала и отказалась от занятий моими любимыми танцами, а он и не собирался бросать свой дурацкий хоккей!

Вообще-то его команда тренируется в Ледовом дворце, как положено настоящим спортсменам. Но там лёд расписан буквально по минутам, поэтому несколько раз в неделю они занимаются на нашем открытом катке, куда в это время простым смертным вход запрещён. Поэтому неудивительно, что хоккеистам выделяют утренние часы в выходные дни.

Денис отлично знал, что мои окна выходят во двор и я могу полюбоваться им во всей красе, но это его ничуть не остановило… Мне стало совсем плохо: значит, он вообще не считается с моими желаниями! Впрочем, я же должна была ранним воскресным утром мирно почивать в своей постельке, а не висеть на подоконнике, пыхтя от негодования…

— Ира, ты что так рано, куда-то собираешься?

Услышав мамин голос, я отпрыгнула от окна, словно меня могли уличить в чём-то недостойном, и успела нырнуть обратно под одеяло до того, как она вошла в комнату.

— Да нет, просто солнце разбудило, — пояснила я сонным голосом.

Мама посмотрела на окно:

— Забыла вчера шторы закрыть?

Мне совершенно не хотелось объяснять, почему у меня с утра пораньше распахнуты шторы, поэтому я поспешила согласиться:

— Наверно.

Несмотря на все мои хитроумные манёвры, мама подошла к окну, выглянула во двор и, кажется, что-то поняла.

— Ты на каток сегодня пойдёшь? — спросила она странным тоном.

— Не знаю пока, — задумчиво отозвалась я.

Мы и правда не договаривались сегодня встретиться с Денисом, потому что в этом не было необходимости. Само собой разумелось: после обеда мы с ним продолжим наши упражнения на льду. Сделаем на один раз больше, ага.

— Лучше не стоит — в такой-то мороз! — осторожно заметила мама.

— А сколько градусов? — поинтересовалась я, не выходя из образа только что проснувшегося ребёнка.

— Двадцать пять, — услышала я ожидаемый ответ.

— Брр, — демонстративно поёжилась я. — Может, днём потеплеет.

— Может, и потеплеет на пару градусов. А ты на каток всегда лёгкую куртку надеваешь…

— Так жарко! — возмутилась я. — Я же на одном месте не стою.

— И ботинки у коньков без утеплителя, — словно не услышала она. — Ноги же мёрзнут!

— Я в тёплых носках, — чисто из вредности спорила я.

После того что я увидела, на каток идти совершенно не хотелось, хотя мороз меня как раз не пугал. Я люблю, когда на улице настоящая зима, а не унылая слякоть. Терпеть не могу оттепели! Худшая погода для меня — когда зимой идёт дождь, а под ногами хлюпает грязное месиво.

Когда я училась в пятом классе, морозы стояли покрепче нынешних — термометр даже днём показывал минус тридцать. Аномалия пришлась на зимние каникулы, поэтому можно было с чистой совестью сидеть дома. Однако я вместо этого как следует снарядилась, напялила сто одёжек, замотала лицо шарфом и отправилась в библиотеку — хотелось ради спортивного интереса прогуляться именно в такую погоду, чтобы ощутить на себе тридцатиградусный мороз. И я осталась не разочарована, хотя несчастные пятнадцать минут пути дались мне непросто — даже дышать было трудно…

Я бы и сейчас не отказалась прогуляться — до катка, чтобы поймать Дениса с поличным и полюбоваться, как он будет выкручиваться. Но, как ни хотелось мне поступить именно так, здравый смысл подсказывал, что делать этого не стоит. Хорошо же я буду выглядеть, если стану выслеживать и подкарауливать парня прямо на глазах у его товарищей по команде! После этого он, конечно, проникнется ко мне особенно тёплыми чувствами… Нет, лучше пустить ситуацию на самотёк и посмотреть, что будет дальше.

И я честно ждала, наслаждаясь ничегонеделаньем… Хотя это просто красивые слова! Несмотря на воскресенье, дел обнаружилась куча: и не приготовленные вовремя уроки, и затеянная мамой лёгкая уборочка, в которой мне волей-неволей пришлось принять участие.

Впрочем, я была даже рада отвлечься. По мере приближения стрелок к часу икс — времени, когда мы обычно встречались на катке, — меня начало ощутимо потряхивать. А вдруг я напрасно возомнила о себе так много и ничего не произойдёт? Пришла — хорошо, по приколу повозиться с неумёхой. Нет — ещё лучше, можно покататься в своё удовольствие…

Умею я накрутить себя на пустом месте! Влезла к Денису в голову и всё за него придумала. Нельзя мне влюбляться, просто противопоказано…

Я намеренно не подходила к окнам — как будто он мог меня заметить с улицы! — и сидела с телефоном в руках, делая вид, что увлечена перепиской со своей соседкой по парте и по совместительству лучшей подругой Ленкой. Мама, обычно искренне недоумевавшая, зачем писать, если проще позвонить и встретиться — притом завтра утром увидимся в школе, — на этот раз замечаний не делала. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы на каток не ходило!

Как ни ждала я звонка, телефон всё равно ожил неожиданно. И хотя мелодия мне уже порядком надоела, я давно собиралась её сменить, сейчас она прозвучала просто райской музыкой.

Взглянув на экран и убедившись, что звонит именно Денис, я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и равнодушно ответила:

— Алло.

— Ты где? — не счёл нужным поздороваться он.

— Дома, а что? — старательно разыграв недоумение, протянула я.

— А почему ты до сих пор дома?

— А где я должна быть?

Я слышала на заднем плане музыку, смех, громкие голоса и другие привычные для катка звуки, недвусмысленно свидетельствовавшие о том, где я должна быть.

Денис закономерно занервничал:

— Что-нибудь случилось? Ты заболела?

— Нет, с чего ты взял?

— А почему тогда на каток не пришла?

— А разве мы договаривались? — сделала удивлённое лицо я, хотя он и не мог меня видеть.

— Нет, но… — растерялся он. — Что всё-таки случилось? Я тебя жду, жду…

— С самого утра? — не удержавшись, ехидно поинтересовалась я.

На том конце связи повисло молчание. Я даже испугалась, что Денис отсоединился, когда он наконец с досадой произнёс:

— Выходи, поговорим.

Я решила стоять до конца:

— Меня мама не отпускает.

— Раньше отпускала! — закономерно возразил он.

— Сегодня мороз сильный.

Денис помолчал, а потом вдруг спросил:

— Какой у тебя номер квартиры?

— Почему ты спрашиваешь? — испугалась я.

— Если не можешь выйти на улицу, тогда я сейчас поднимусь, — решительно пообещал он. — Какой подъезд, знаю, давай говори код домофона и этаж.

Я совсем растерялась и не придумала ничего лучшего, чем тупо переспросить:

— Зачем?

— Ты такая гостеприимная, просто жуть, — усмехнулся он. — Допустим, замёрз я. Пустишь погреться? На улице мороз…

— Попей чаю в кафе, — бессердечно посоветовала я.

— А я сегодня кошелёк не взял.

— В раздевалке посиди, там тепло, — не сдавалась я.

— Ира! — наконец не выдержал Денис. — Да что случилось-то, а? Я вообще не втыкаю. Вчера же ещё всё нормально было… Короче, или ты выходишь, или я иду к тебе!

— Ты же номера квартиры не знаешь, — напомнила я.

— По окнам пойму, — мрачно пообещал он.

Я машинально взглянула на окно, словно мороз нарисовал на стекле не абстрактные узоры, а нужные цифры, и выдвинула последний аргумент:

— Тебя консьержка не пустит.

Денис хмыкнул что-то неразборчивое, и я поняла, что перегибаю палку.

— Ладно, сейчас выйду, — наконец пообещала я.

Знакомство парня с мамой и милое чаепитие в семейном кругу в мои планы пока не входили.

— Буду в раздевалке, — буркнул он и отключился.

Я посмотрела на замолчавший телефон, как на живое существо, и спросила у него:

— Ну и чего ты добилась? Почётного звания не только бестолковой неумёхи, но и истерички?

— Что? — крикнула мама. — Не слышу!

— Я не тебе! — крикнула в ответ и, появившись на пороге кухни, объявила: — Я ненадолго на улицу выйду.

— На каток? — всполошилась мама.

— Кататься не буду, — туманно пообещала я.

— Надевай пуховик! — потребовала она, и я вынужденно согласилась.

В конце концов, погода для продолжения упражнений на коньках сегодня явно неподходящая — во всех смыслах.

Обувшись, я кое-что вспомнила, осторожно выглянула из прихожей — убедиться, что мама занята на кухне, — аккуратно пробежала в комнату прямо в ботинках, взяла кошелёк со своими накоплениями, на цыпочках вернулась и, уже не таясь, вышла из квартиры.