Невеста Лунного демона

Анита Мур (2024)

Я позор семьи, внебрачная дочь, принятая в дом из милости. Меня презирают даже слуги. Но кажется заезжему демону на это плевать — он положил на меня глаз и собирается забрать с собой.Вот только…Что ему нужно от безродной девушки вроде меня? Не любовь же!

Глава 2

Лучше спрятаться в критический момент и немного потерпеть, борясь со стыдливостью, чем бесславно сдохнуть.

«Возможно, это моя порочная натура наконец-то проявилась», — неожиданно подумала я. Приличная госпожа скорее наложит на себя руки, чем позволит к себе прикоснуться постороннему мужчине. И уж тем более не станет прижиматься щекой к мускулистым ногам, глядя на… непристойное.

Что ж. Значит, я действительно падшая.

Но я отчаянно хочу жить!

— Это женские купальни, господин Джай, — дрожащим голосом сообщила Матушка Кин.

В ее руках с легким шелестом затрепыхался веер — прикрылась, чтобы не подвергаться соблазну и не смотреть.

А на гостя и в самом деле приятно было смотреть.

По-хорошему, мне бы зажмуриться, но я не могла. Пульсирующий в такт биению сердца орган притягивал взгляд, как огонь — мотылька.

— К сожалению, мне об этом никто не сообщил, — голос гостя звучал обыденно и непринужденно, будто он не стоял обнаженным перед десятком женщин, а сидел в гостиной в полном облачении и вел светскую беседу. — Прошу простить мою неосведомленность. Мне следует исправить ошибку.

Он сложил руки перед грудью в традиционном жесте извинения, ладонями друг к другу, слегка склонил голову и качнулся вперед, будто собираясь вылезать из воды.

Дружный вздох-взвизг служанок не заставил себя ждать.

Мне кажется, бесстыдницы были бы совершенно не против, чтобы он появился во всей красе. Лично перед ними.

Но не при свидетелях же!

— Ничего страшного, господин Джай! — поспешно воскликнула Матушка Кин, и подошвы ее банной обуви отбили заполошный ритм.

Попятилась? Еще бы, она же достойная супруга, ей не пристало разглядывать посторонних мужчин.

Тем более в срамном виде!

— Прошу вас, отдыхайте, служанки проследят, чтобы вас никто не побеспокоил, — заверила хозяйка дома и удалилась с неприличной поспешностью. Практически бегом.

Служанки проследят.

Так.

Значит, на выходе меня будут ждать. Одна сопроводит господина Джая в гостевые комнаты, остальные продолжат караулить блудную дочь.

Никто не видел, как я заходила в купальни, в этом я уверена. Только на выходе из женского крыла мне встретились две работницы, возможно, они заметили в моих руках полотенце и сделали выводы. Получается, Матушка Кин рассчитывала застать меня здесь, опозоренную и готовую к наказанию, но просчиталась.

Мысль о том, что она выместит раздражение на тех двух якобы солгавших ей паршивках, немного грела, но не сильно.

Теперь хозяйка дома наведается в мою комнату, никого не обнаружит и поднимет на уши весь дом в поисках младшей «дочери». Мне стоит поторопиться и сделать вид, что задержалась в саду. Отец точно тогда заступится — ведь от моего усердия в работе зависит урожай. Ничего, что сейчас ранняя весна и кругом еще лежит снег, все равно дел по горло.

Мои размышления нарушил хрипловатый голос:

— Вставай. Они ушли.

— Недалеко, — возразила я, выпрямляясь, и осеклась.

Влажные волосы мужчины успели немного подсохнуть и посветлели почти до белизны. Я никогда прежде не видела у людей подобного оттенка.

Только сейчас до меня дошло, что наш гость — вовсе не человек.

Демон.

Вот это я влипла!

Без видимых усилий господин Джай поднял меня за локти и усадил на бортик, так что наши лица оказались на одном уровне.

— Ничего страшного, — негромко заверил он. — Дыши. Все будет хорошо. Я тебя не обижу.

Я слабо улыбнулась, прекрасно зная, сколько лжи скрывается в этой короткой фразе.

Отец мне тоже все время ее повторяет.

И его супруга.

О, стоит Матушке Кин ее произнести, у меня руки холодеют. Значит, точно задумала очередную каверзную интригу, в которой мне отведена роль игрушки.

В лучшем случае.

Ничего критического. Ничего, что может бросить тень на честь семьи или повредить мне руки, например. Но унизительного — сколько угодно.

Выносить ночные вазы за сестрами, а иногда и за братьями. А что, это проявление заботы о родственниках! Будь благодарна, что тебе позволяют здесь жить.

И жить вообще.

Простоять на коленях в Храме Предков до утра за проступок, которого не совершала? Ну, я же порочное дитя блуда, конечно, все моя вина, пусть и не доказанная.

Неудивительно, что услышав знакомые слова из уст гостя, я сильно обеспокоилась.

— Отпустите. Пожалуйста, — без особой надежды на то, что буду услышана, пролепетала я.

К моему искреннему изумлению, мужчина тут же убрал руки. Но не отстранился, продолжая выситься рядом мускулистой горячей скалой.

В опасной близости.

Опасной в основном для моей добродетели. Его так хотелось коснуться! Провести пальцем по литым мышцам груди, убедиться, что они так же тверды, как кажутся…

— Отпустить, седьмая госпожа? — хищно протянул господин Джан.

Прикусив губу, я лишь кивнула. Запомнил, надо же! Наверняка теперь пойдет выяснять обо мне у слуг. А они понарасскажут, им лишь бы гадость какую придумать!

Отчего-то очень не хотелось, чтобы заезжий гость плохо обо мне думал.

И так уже опозорилась, как могла.

— Ну, беги, — хмыкнул мужчина, наконец-то делая шаг назад в бурлящей воде. Я всхлипнула, подобрала ноги, чтобы встать, и застыла от ужасающей мысли.

— Мои вещи! — пролепетала дрожащим голосом. — Они снаружи!

Жилетку, сапоги и накидку перед тем, как отправиться в купальни, я надёжно спрятала. В закуток у входа редко кто заглядывал, там хранились ведра, метелки, лохани и прочие атрибуты тщательной уборки, которую устраивали раз пять в год, по особым датам. Одной шуточки со стороны излишне старательных служанок, забравших мою одежду якобы по ошибке, хватило, чтобы я научилась тщательно маскировать все следы своего пребывания.

По крайней мере, так у меня оставались пути к отступлению.

Только сейчас мне эта предосторожность не поможет — ведь между мной и одеждой стоят служанки. Когда я в мокрой насквозь нижней рубашке, не выйдет соврать, что случайно проходила мимо. Мигом сошьют два полотна в одно.*

Господин Джан думал недолго. В момент оказался на берегу и повел рукой вдоль тела грациозным движением.

Повалил пар. Белоснежные волосы вспушились и опали, складываясь в строгую прическу-узел.

Магия!

Ну конечно, демоны через одного бессмертные, в отличие от людей, которым нужно десятилетиями совершенствоваться, если они желают обладать хоть толикой могущества.

И то не у всех выходит.

— Я выйду первым, — решительно заявил демон и принялся как ни в чем не бывало одеваться. — А ты спокойно приводи себя в порядок.

Спокойно? Как бы не так! Нужно стремглав нестись в сад, и надеяться, что Матушка Кин еще не подняла шум до небес, разыскивая меня.

Демон собрался за несколько мгновений. Не успела я моргнуть трижды, как он уже стоял передо мной, тщательно застегивая наручи.

Зачем ему доспехи в гостях?

Мысль мелькнула и пропала, потому что горячие мужские пальцы неожиданно снова оказались у моего горла. Но не схватили, а нежно, бережно провели по коже, потеребили ошейник и поднялись выше, к сережкам в ухе.

Никогда не думала, что у меня настолько чувствительная шея!

Следы от прикосновений пылали, словно по мне проползла огненная саламандра. Каждое касание — как ожог. На грани приличия и морали.

За гранью разумного.

По всему телу прокатилась волна жара, сверху вниз, от шеи до самых пяточек.

Распахнув глаза — и не заметила, как их закрыла! — я успела уловить затухающие всполохи магии.

Погодите-ка.

Моя рубашка! Она совершенно сухая.

Гость что… позаботился обо мне? Высушил, чтобы я не тратила время на вытирание?

Вслед за окутавшим меня теплом пришел отрезвляющий лед осознания.

Ему что-то от меня нужно!

Глупая я. Понятно, что!

То, что нужно всем сластолюбцам от честной девушки, и то, что я должна отдать лишь мужу. Хотя, если кто-то заподозрит, что я оставалась наедине с мужчиной, никакого брака мне не дождаться.

Зато плетей — вполне. А может, и палок.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты простудилась. Ночи нынче холодные, — мурлыкнул господин Джан, оставив сережки в покое и ухватив меня за подбородок. — Раз уж ты не позволяешь мне согреть тебя иным образом… что, кстати говоря, совершенно зря. Поверь, тебе бы понравилось!

И прежде чем я успела увернуться, бесстыдно поцеловал прямо в губы.

Прикусил нижнюю. Зализал укушенное местечко и протиснулся языком между моими зубами.

Я хотела его оттолкнуть.

Остановить.

Сделать хоть что-нибудь!

Вместо этого мои руки взметнулись и уцепились за широкие плечи в поисках опоры.

В голове стало пусто и звонко.

Посторонние звуки вроде плеска воды отдалились, а после пропали совсем.

Осталось лишь хриплое, сбивающееся дыхание.

Его.

Мое.

Одно на двоих.

Глаза зажмурились против воли. Наступившая темнота обострила ощущения. Теперь я не видела, только чувствовала, как мужчина по-кошачьи потирается носом о мою щеку, впитывая запах. Его волосы щекочут висок. Губы нежны и властны одновременно. Они ведут, манят и обещают… неведомое. Но безумно притягательное.

Наверное, я бы так и стояла, пошатываясь, загипнотизированная непривычной лаской, но господин Джан остановился сам.

Отстранился, оглядел меня, едва стоящую на ногах, и удовлетворенно ухмыльнулся.

— Я так и думал! — победно заявил он.

После чего развернулся и исчез за шелестящей занавеской. Мягкие, почти неслышные шаги удалились, вот он свернул в сторону выхода, вот защебетали голоса служанок.

Я подкралась поближе и навострила уши.

— Мне нужно еще убраться в купальнях, господин Джан, — заявила Зийя.

Личная помощница матушки Кин.

Все, мне конец. Она уверена, что я внутри. Ей всего-то нужно зайти в купальни, убедиться в догадках, после чего с громкими возмущенными воплями выволочь за волосы «блудницу» и предать позору.

Впрочем, в честь визита уважаемого гостя меня просто запрут в сарае до его отъезда.

Семье нужно блюсти лицо и внешние приличия.

Никаких разборок со скандалами в присутствии посторонних!

*соединить два полотна в одно — сложить два и два, сделать очевидные выводы