Перед вами – один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу – все самое интересное только начинается.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Доктор Данилов в морге, или Невероятные будни патологоанатома предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава третья
Если бог даст…
Нет ничего зазорного или унизительного в том, что ординаторы сидят на лекциях и практических занятиях вместе со студентами. Повторение — мать учения. Вдобавок, отпустив студентов, преподаватели нередко просят ординаторов задержаться и поучаствовать в разборе каких-либо сложных или редких случаев по теме занятия. У каждого своя манера преподавания — кто-то, подобно Ерофееву, любит загадки и каверзы, а кто-то просто делится своими знаниями.
Первые три недели Данилову казалось, что дураков на кафедре профессора Мусинского нет. Все преподаватели были умными, деловито-собранными, дружелюбными. Не кафедра, а аристократический салон.
Ординаторы занимались решением клинико-морфологических задач по расстройствам кровообращения, когда из коридора послышались громкие крики. Можно было разобрать отдельные фразы:
— Что он себе позволяет?! Нашел дуру!.. Молчать не стану!
Ассистент Граблина, проводившая занятие, на посторонний шум никак не отреагировала, даже не выглянула в коридор.
— Что там такое, Надежда Алексеевна? — спросила Ирина, отрываясь от микроскопа.
— Ничего особенного, — поморщилась Граблина. — Доцент Стаканникова почтила нас своим присутствием.
— Доцент Стаканникова? — переспросила Алена. — Она с вашей кафедры?
— Наталья Анатольевна читает лекции стоматологам, — пояснила Граблина, — и руководит нашей базой в шестьдесят пятой больнице. Здесь она бывает редко. К счастью.
Крики продолжались долго, минут десять, пока, наконец, после «А вот и Георгий Владимирович!» не наступила тишина.
— Давайте немного отдохнем, — предложила Граблина и, не дожидаясь ответа, встала и вышла из лаборатории.
— Стаканникова — это песня, — сразу же после ее ухода сказал Денис. — Неужели вам стоматологи про нее не рассказывали?
— Нет, — ответила за всех Ирина.
— У тети огромные амбиции, докторская степень и нет не то что заведования, но и профессорского звания, — продолжил Денис. — Плюс недостаток мужского внимания. В общем, редкая стерва.
— Знаешь что?! — сразу же вскинулась Ирина. — Не надо увязывать характер женщины с избытком или недостатком мужского внимания! Это по меньшей мере…
— Успокойся, пожалуйста, — попросил Денис. — Я просто хотел сказать, что у человека, ни разу не бывшего счастливым в любви, портится характер.
— Это одно и то же! — возразила Ирина. — Мы тебя прекрасно поняли.
— Давай лучше про Стаканникову, — попросил Илья.
— Что — заинтересовало? — съязвила Ирина.
— Нам в шестьдесят пятой придется провести два месяца. Ты что — план не видела? И я уже чувствую, что эти месяцы станут незабываемыми.
— Вы правы, коллега, — подтвердил Денис. — Там-то мы узнаем о себе всю правду, а точнее, что мы — безмозглые тупицы, лентяи и патанатомы из нас, как из печени кость!
— Из печени кость? — Данилов никогда не слышал подобного выражения.
— Ее любимая присказка. Она еще и не такое может выдать…
— Интересно, в чем причина сегодняшнего скандала? — спросила Алена.
— Причина всегда одна, — Денис махнул рукой. — Стаканникову опять обошли, обделили или обидели. Потерпи немного — скоро все узнаешь.
На два часа было назначено кафедральное совещание — конечно, с обязательной явкой ординаторов и аспирантов.
В худой, натянутой словно струна, брюнетке в строгом, без излишеств, сером костюме, вошедшей в зал вместе с Мусинским, нетрудно было опознать доцента Стаканникову. Ее можно было бы назвать красивой, если б не надменно-брезгливое выражение, искажавшее черты лица.
Отказавшись от предложенного ей Мусинским места в президиуме, Стаканникова уселась в первом ряду, напротив заведующего. Сидела она в позе примерной ученицы: прямая спина, взгляд устремлен вперед.
— Начнем, — сказал Мусинский, дождавшись тишины в зале.
Стаканникова тут же встала и заняла место за кафедрой.
— Наталья Анатольевна… — покачал головой Мусинский.
— Несмотря на то что Георгий Владимирович просил меня не поднимать этот вопрос на сегодняшнем совещании, я все же поступлю по-своему, — заявила Стаканникова. — Пусть даже и вне регламента!
Дама оказалась прирожденным проповедником с великолепно поставленным голосом и гипнотизирующим взглядом бездонных карих глаз.
— Если кто не знает — администрация шестьдесят пятой больницы по своему почину, без согласования с кем-либо, отобрала у нашей кафедры две учебные комнаты! — Стаканникова выдержала паузу, явно ожидая взрыва негодования.
Собравшиеся молчали. Лишь несколько человек, подобно Стаканниковой, явившиеся на заседание без халатов, видимо, сотрудники филиала, негромко высказались с места в стиле: «Это ужасно!»
— Но ведь мы уже все обсудили, Наталья Анатольевна, — развел руками Мусинский. — Эти комнаты были предоставлены нам временно, до приобретения больницей томографа. Администрация сделала любезность…
— Это были наши комнаты, Георгий Владимирович! И любой настоящий руководитель, — Стаканникова выделила голосом слово «настоящий», — никогда не отдаст помещения без борьбы! Того и гляди, нас завтра вообще выставят на улицу! Что — прикажете ютиться здесь?! Сидеть на голове друг у друга?
— Теперь до шести не закончим, — не понижая голоса, высказался в пространство доцент Поленов.
— Я прекрасно понимаю причину вашего нетерпения, Кирилл Владимирович, — губы Стаканниковой растянулись в ехидной улыбке, — но ничем помочь не могу.
По залу прошуршал тихий смех: женитьба пятидесятилетнего Поленова на одной из своих студенток стала любимой темой для шуток — обычно дружелюбных и не обидных.
Поленов благоразумно не стал отвечать, только пожал плечами.
— Хорошо, что вы предлагаете, Наталья Анатольевна? — уступил Мусинский. — Выделить вам эти две комнаты здесь?
— Я предлагаю написать письмо в Департамент здравоохранения с жалобой на самоуправство главного врача шестьдесят пятой больницы и просить поддержки в ректорате…
— Ректорат-то тут чем поможет? — удивился Мусинский.
— Как это чем, Георгий Владимирович! — в свою очередь изобразила удивление Стаканникова. — Если департамент не пожелает вмешиваться, то придется обращаться в министерство. Я надеюсь, что до этого не дойдет, но кто его знает? Малинин — настоящий самодур. Когда я его спросила о том, не боится ли он испортить отношения с главным патологоанатомом Москвы, он ответил, что это не повод…
— Наталья Анатольевна! Я бы попросил вас никогда не выступать от моего имени без моего ведома! — нахмурился Мусинский.
— Но я…
— Минуточку! — попросил заведующий кафедрой. — Ординаторы и аспиранты могут быть свободны.
— Эх, не удалось нам досмотреть шоу, — притворно грустно вздохнул Денис, спускаясь по лестнице в подвал.
Данилов промолчал — его совершенно не интересовали производственные конфликты.
— Как Георгий Владимирович только ее терпит? — удивилась Ирина.
— Связываться не хочет, — ответил Данилов. — Если она по поводу двух не принадлежавших ей комнат способна дойти до министра, то при попытке от нее избавиться…
— Она обратится к президенту! — закончил Денис.
— Не иначе, — согласился Данилов.
— Все к лучшему, — подал голос оптимист Илья. — Шоу мы не досмотрели, зато освободились часа на полтора раньше…
«Можно позволить себе пообедать где-нибудь основательно», — подумал Данилов. Традиционный обед из двух гамбургеров (недорого и до вечера хватает) ему давно уже приелся. Захотелось немного роскоши — например, бизнес-ланча из трех блюд.
Данилов никогда не жил на широкую ногу, но ограничивать себя во всем так, как сейчас, ему приходилось только в студенческие годы. Необходимость считать каждый потраченный рубль не тяготила, а просто угнетала. И еще больше угнетало сознание того, что впереди два таких года.
Впервые в жизни Данилов пожалел о том, что так и не выучил толком ни один иностранный язык. Можно было бы заниматься переводами. Не слишком большой, но в целом неплохой заработок для ответственного человека, умеющего организовать свое время.
Не знаешь, что и лучше — нервничать по поводу невеликих доходов или всякий раз, занимаясь с пациентом, терзаться сомнениями, вызванными неуверенностью в себе. Недаром говорится, что победитель тяжело переносит поражение.
Смириться с таким положением Данилову помогало лишь осознание правильности своего решения. Не представляя себя вне медицины, Владимир тем не менее не мог больше работать с живыми людьми — мнительность и неуверенность в себе одолевали его настолько, что мешали принять правильное решение. Оставалось одно: работать с мертвыми, которым уже не навредишь, и с присланным на исследование материалом.
Составление заключения по данным гистологического исследования было делом очень ответственным, ведь от его правильности зависел чей-то диагноз, а очень часто и жизнь. Достаточно было, например, пропустить признаки онкологического процесса, чтобы сильно осложнить жизнь пациенту. Но эти соображения Данилова совсем не смущали. Он не видел людей, он работал с присланным материалом: исследовал срез или каплю на предметном стекле и давал заключение. Это не напрягало.
Несколько лет назад Данилову не пришлось бы становиться патологоанатомом через ординатуру — хватило бы и трехмесячных курсов переподготовки. Однако в министерстве сочли, что для подавляющего большинства врачей трех месяцев недостаточно, и изменили правила, оставив лазейку только для избранных — хирургов, урологов и онкологов.
«Ладно — прорвемся, — в который уже раз подбодрил себя Данилов. — Опять же — ординатура будет за плечами, а это очень полезно для карьеры. И до тридцати пяти лет мне еще далеко…»
Зайдя последовательно в пару кафе возле больницы, Данилов отправился в опостылевший «Макдоналдс». Там, по крайней мере, было чисто и не пахло ни прогоркшим, ни подгоревшим.
Сам Данилов не помнил первых кооперативных кафе, появившихся в середине восьмидесятых годов прошлого века, но его мать утверждала, что в них кормили хоть и дорого, но очень вкусно.
— И куда все подевалось? — сокрушалась Светлана Викторовна. — Казалось, что дальше будет только лучше, а вышло наоборот.
Мать не преувеличивала. В огромной Москве Данилов мог не, задумываясь, назвать не более пяти-шести мест, в которых вкусно кормили. Все прочие годились только для кофепития и разговоров.
— Все дело в конкуренции и дорогой аренде, — объяснял Полянский, которого работа в Институте питания попутно сделала знатоком современного общепита. — В итоге дело заканчивается тем, что нерадивые официанты разносят то, что приготовили из полуфабрикатов неопытные повара.
Данилов не был согласен с этим утверждением, но спорить не пытался. Какой смысл обсуждать причины, если его интересует только результат.
На работе сегодня пришлось попотеть: завалили материалом.
— У нас так — то пусто, то густо, — сказал Юрий Юрьевич, заглянув в лабораторную комнату к Данилову.
— Что-то я не замечал, чтобы было пусто, — пошутил Данилов.
— Это вы еще густо не видели, — серьезно сказал заведующий и ушел к себе.
Данилов продолжил заливать материал парафином. «Надо бы брать с собой плеер, — подумал Владимир. — С музыкой всяко веселее».
Вдруг откуда-то со стороны входа донеслись безумные крики, переходящие в вопли. «Что за день, — вздохнул Данилов. — На кафедре орут, здесь тоже орут».
Он вытер руки полотенцем, лежавшим здесь же, на столе, и пошел на шум.
Его помощь не понадобилась. Валера при молчаливой поддержке стоявшего рядом охранника уже почти погасил скандал.
–…повторяю — сейчас тело вам никто не отдаст, — говорил он двум женщинам, очень похожим друг на друга. — Если вы не хотите, чтобы вашу маму вскрывали, то прямо с утра напишите заявление на имя главного врача…
— Мы напишем, а вы тем временем сделаете вскрытие! — взвизгнула та, что постарше.
— Зачем нам терять время? — поддержала ее младшая. — И без того есть чем заняться!
— Дежурный врач такие вопросы не решает, — миролюбиво ответил Валера.
— А за деньги? — старшая полезла в сумочку.
— Я трупами не торгую, гражданка! — Валера потерял терпение. — Сказано — завтра, значит — завтра! Успеете. Все равно раньше обеда до вашей мамы не доберутся!
— Ну вы хоть пометочку сделайте, — попросила младшая.
— Сделаю, сделаю, — пообещал Валера и довольно невежливо вытолкнул посетительниц в коридор. — Леша, проводи!
Охранник ушел за женщинами.
— Ну и денек сегодня, — Валера отер лоб рукавом халата. — С утра только и делаем, что лаемся. У одного жмура две золотые коронки пропали…
— Это как? — Данилов присел на обтянутую клеенкой кушетку — ноги, гудевшие от стояния за рабочим столом, настойчиво требовали отдыха.
— Да так… — Валера сел рядом, уперев кулаки в колени.
«Совсем, как борец сумо», — подумал Данилов.
— Привезли деда с двумя зубами желтого металла, если верить тому, что написали при приеме, а на выдаче у него этих зубов не оказалось.
— Так куда же они делись?
— Вова, ты чего! — Валера окинул Данилова снисходительным взглядом. — Скоммуниздил их кто-то из своих, ясное дело. Не пропил же их дедушка!
— Надо же… — Данилова передернуло от одной мысли о краже золотых коронок у покойника. — И чем все закончилось?
— Чем-чем, — проворчал Валера. — Да ничем. Скандалом. Что они себе думают? Хотят, чтобы я оплатил им пропажу. Так пусть сначала докажут, что коронки были золотыми. Может, там обычный металл с напылением…
— Тогда зачем их красть?
— Наши люди — как сороки. Что ухватят, то к себе и тащат. Коронки ладно, по весне с одного трупа искусственный глаз украли. Кому и зачем понадобился — ума не приложу. Разве что себе в жопу вставить и народ пугать? Ой, мать! Только с зубами разобрались, как дневной напарник во дворе разбился. Прикинь — вез пустую каталку, споткнулся и об нее же мордой приложился. Да так хорошо, что с сотрясением в травму положили. Пришлось за двоих отдуваться. Ну а про мелочи, вроде того, что кислотой облить пообещали, я вообще молчу…
— Кислотой-то за что? — ахнул Данилов.
— За то, что в кардиореанимации молодой мужик от инфаркта помер. Жена так и сказала — похороню и вернусь разбираться со всеми. И со мной в первую очередь.
— Почему? — так и не понял Данилов. — Ты же его не лечил.
— По кочану! Потому что я в белом халате, потому что рожа у меня сытая и наглая и потому, что я пока живой, а ее муж — нет. Вот такие пирожки. Надоело все так, что хочется бросить все и уйти в таксисты. Пусть в деньгах потеряю, зато спокойнее жить стану!
Последняя фраза сильно удивила Данилова, полагавшего, что таксист в любом случае должен зарабатывать больше, чем санитар морга, но задавать вопросы больше не хотелось. Пора было возвращаться к препаратам.
— Ты потом не исчезай, — сказал Валера вдогонку, — расслабимся немного.
— Да мне как-то… — замялся Данилов, которого угощали уже дважды: с другими дежурными санитарами тоже пришлось выпить «за знакомство».
— Отказы не принимаются! — санитар погрозил толстым пальцем.
— Но мне неудобно…
— Неудобно штаны через голову надевать! — заржал Валера. — Я же тебе от души предлагаю, как своему в доску, а ты выкаблучиваешься.
— Больше не буду, — пообещал Данилов, закрывая за собой дверь.
На этот раз Валера накрыл на стол прямо в приемной и пригласил присоединиться охранника Лешу, с которым у него явно были хорошие, если не дружеские, отношения. Санитар выставил литровую бутылку водки, по банке маринованных огурцов и грибов, тарелочку нарезанного сала, упаковку ветчины и, разумеется, душистый бородинский хлеб.
— Настоящий мужской обед! — одобрил охранник Леша.
— Ужин, — поправил Валера. — А для меня лично — завтрак. Я сегодня еще ничего не ел…
После первой заговорили о наступающей зиме.
— Хорошо зимой будет, — Валера с наслаждением потянулся, да так, что кости хрустнули.
— Почему это? — полюбопытствовал Данилов.
— Главным образом потому, что, если холодильник сломается, жмуры не потекут: в подвале и так холодно будет.
— Кто о чем, а вшивый о бане, — проворчал охранник, с аппетитом поедая сало. — Хоть за едой можно о работе не говорить.
— Можно, — согласился Валера. — Зимой люди катаются на лыжах…
— И ты тоже? — спросил охранник.
— И я.
— Тебя, слонопотама, небось только усиленные лыжи и выдерживают, — поддел охранник.
— Представь себе — лыжи у меня обычные! — окрысился Валера, зачерпывая столовой ложкой из банки с грибами.
Вилок не было; впрочем, Данилов давно подметил, что ложками есть вкуснее.
После второй Валера вдруг спросил:
— Вова, а что ты делаешь по ночам?
— Сплю, — ответил Данилов. — Сном праведных.
— А способен ты, к примеру, ночью не спать?
— Спрашиваешь! — хмыкнул Данилов. — Я столько лет на «скорой» отработал…
— Значит, если когда-нибудь я попрошу тебя подменить меня часиков так до шести утра, то ты не откажешься? В шесть, максимум в полседьмого, я буду здесь как штык. Естественно, не затак, а за деньги.
— Если тебе очень надо, то я могу, — после недолгого размышления ответил Данилов.
— Ему очень надо! — осклабился охранник. — У Валеры ревнивая жена и очередная девушка, которую можно посещать только в рабочее время.
— Сам пойми — не сюда же мне ее приглашать, — пригорюнился Валера. — Она вообще-то думает, что я сосудистый хирург.
— Во даешь! — восхитился охранник. — Сосудистый хирург, надо же!
Валера выглядел таким расстроенным, что Данилов не мог ему отказать.
— Иногда я могу, — осторожно сказал он. — Только не очень часто…
— Да мне хотя бы раз в неделю! — Валерину печаль как рукой сняло.
— Раз в неделю — легко, — подтвердил Данилов.
«Вот ты уже и до санитара докатился, Вольдемар». Мысль оказалась непонятной — то ли шутливой, то ли горькой. Данилов поспешил разлить по третьей.
— За друзей! — провозгласил Валера и, поставив стопку на стол, добавил, словно боясь, что Данилов передумает: — Делать практически нечего, сиди себе, да отдыхай за полторы тысячи.
— Сколько? — поразился Данилов, которому сумма показалась заоблачной.
— Ну и то, что на карман упадет станешь оставлять себе, — быстро сказал Валера. — Насчет начальства не беспокойся. Для Юю главное, чтобы все было спокойно-достойно. Ну что, по рукам?
— По рукам!
Данилов и Валера обменялись рукопожатием.
— Тогда в четверг я могу рассчитывать? — Валера веселел прямо на глазах.
Данилов молча кивнул.
— Не забудь виагры прикупить, — посоветовал охранник.
— Гад ты, Леша, — беззлобно огрызнулся Валера. — Пьешь мою водку и мне же хамишь. Ступай на пост, беречь мой покой.
«А жизнь-то налаживается! — подумал Данилов. Перспектива поспать до утра в морге за полторы тысячи не могла не радовать. — А если Валера захочет посещать свою пассию по два раза в неделю, вернее — если предоставить ему такую возможность, — то за месяц получится плюс двенадцать тысяч к зарплате. Неплохой, в сущности, приработок. А Валера еще о каких-то падающих на карман деньгах говорил…
Осталось сделать самую малость — объяснить Елене причину своих регулярных ночных отсутствий». Данилов так и не смог решить по дороге домой — сказать жене все как есть или же сослаться на аврал и большую занятость. Впрочем, разговор так и так пришлось бы отложить на завтра — к возвращению Данилова Елена уже спала.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Доктор Данилов в морге, или Невероятные будни патологоанатома предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других