Кредит на милосердие

Андрей Фролов, 2011

Долгожданное продолжение легендарного цикла Вадима Панова «Анклавы»! Грандиозный эксперимент на станции «Наукома» вызвал на Земле разрушительную Катастрофу. Столб чистой энергии устремился в Космос и прошил планету насквозь. Рухнули горные хребты, реки повернули вспять, изменились очертания материков, погибли миллионы людей – такой оказалась цена человечества за доступ к Новым Мирам. Уцелевшие и вновь созданные государства сошлись в ожесточенной схватке за наследство погибшей цивилизации. И за доступ к Станции. А людям остается только выживать кто как может. По отдаленным сибирским деревням разъезжают бандиты на вездеходах и заготавливают мясо, не разбирая – где чье… Юной Варваре пришлось стать невольной свидетельницей страшной гибели своей бабушки, от которой девушке достался необыкновенный дар… Наемник Илья Вебер по заданию неведомых заказчиков стремится пробиться далеко на север, чтобы раскрыть зловещий секрет станции «Куэн Као». А президент Республики Сибирь Ростислав Гиляров пытается найти компромисс между потребностями страны и неослабным давлением китайских соседей…

CREDITUM V

Айбар Темирбаев не был верующим. Точнее сказать, перестал им быть когда-то давно, так и не обретя веру вновь. Да, в далеком детстве были строгий отец и еще более строгий дед, заставляющие мальчишку пять раз в день гнуть спину в сторону Аль-Харама. Но это было давно, задолго до того, как будущий Султан убедился, что Бога нет.

Нет никого и ничего, способного помочь ему жить, выживать и добиваться своего. Нет никого, способного услышать молитвы, прийти на выручку, хоть чуточку изменить ход вещей. Скрывая это от своей родни, он перестал верить и в Аллаха, и в какого-то другого Бога, будь то Иисус Лоа или Будда. И чем старше становился Айбар, тем искреннее верил, что древние книги, такие как Коран или Библия, попросту устарели. Морально, физически, нравственно.

Наверное, когда-то они помогали людям удержать равновесие. Помогали не упасть, а то и окрепнуть целым народам. Показывали, как можно выжить, и заставляли навеки запомнить свод этических норм, удерживающих человека от превращения в зверя.

Затем что-то изменилось, и на смену старым книгам пришли новые. Ради любопытства Айбар изучил и их, заглянув даже в писанину Эммануэли Нейк, вновь не найдя ничего, способного помочь ему на жизненном пути. Верь, молись, сражайся, надейся на чудо и жди, когда тебя изберут для проживания где-то там, на условных небесах…

Покинув отчий дом и окунувшись в мир политики, молодой секретарь Думы Кемеровского уезда Айбар Темирбаев уже не скрывал, что является атеистом. С сочувствием смотрел репортажи из Мекки, выступления высших священнослужителей Католического Вуду, проповеди епископов отечественного розлива. На любых банкетах и вечеринках обличал Анклавы, являвшиеся рассадниками культов и новорожденных религий, за которыми ничего не стоит. Порицал, громил и логически опровергал. Охотно вступал в самые сложные теологические споры, справедливо считая, что они помогают ему прослыть умным и эрудированным юношей. Юношей, у которого есть будущее.

И однажды, почти шестнадцать лет назад, это действительно позволило ему сделать шаг, превратившись из помощника уездного чиновника в матерого сома глубоководных политических игр.

Даже когда всё закончилось, чтобы начаться с чистого листа, Айбар не дрогнул душой. Не побежал, как многие, в падающие храмы, в последней попытке купить индульгенцию… Даже после того, как на Кольском полуострове жахнуло, таким сильным и уверенным людям, как он, не понадобились духовные костыли и религиозный допинг. Тогда, долгими осенними днями перебирая трофеи, привезенные в пустую еще Тайгу Фэном и его бандой, он с чистой совестью и без сомнений выбрасывал всё, что имело отношение к религиозным убеждениям его жертв.

Однако один якорь, один путеводный маяк, каким для верующего является икона, у Султана всё же был, и в этом он стеснялся признаться даже Вэйаню. Сейчас, задумчиво поглядывая на старинные настенные часы, Темирбаев вдруг вспомнил об этом якоре. Непрошеное беспокойство, отчего-то охватившее его в этот день, требовало…

Айбар надежно запер дверь, отбросил покрывало с сейфа, занимавшего целый угол рабочего кабинета. Сейф был старым, запиравшимся на обычный, не электронный замок, но пережившие Катастрофу знали — так надежнее. А потому бронированный куб на маленьких гнутых ножках, способный выдержать направленный взрыв, был третьим в Тайге хранителем тайн Темирбаева. Покрутив ручки, он распахнул квадратную дверцу, заглянул внутрь.

В железных недрах обнаружилось много чего, а потому Султан принялся бережно перебирать сокровища, пока не нашел жесткий прямоугольный лист, завернутый в шелковый платок. Вынул, прикрыл створку, снял материю.

Под тканью оказался большой плакат, сложенный пополам. Старинный, очень старинный, что было заметно сразу. Еще до того, как чья-то забота спрятала бумагу под защитную пленку, на месте складки образовалась белая полоса. Этот плакат был одним из самых ценных фетишей сухого душой хозяина Тайги. Вещью из прошлого, которого уже никогда не вернуть и которое вполне может быть воссоздано снова.

Надпись о том, что Министерство экстренной помощи и чрезвычайных ситуаций предупреждает об опасностях пожаров, — по верхней части листа. Фотография — в нижней. На ней двое детей, мальчишки лет восьми-девяти, только что спасенные из пожара. Где-то на заднем фоне видны защитные комбинезоны и каски спасателей, но перед объективом только два детских лица, щедро перепачканных сажей. Дети плачут и кричат, глядя куда-то в сторону, но Темирбаев думает, что это не слезы — это роса нового дня. Как и эти двое безымянных мальчуганов, потерявших кров в круговерти событий до Катастрофы, он тоже лишился всего… Положения, накоплений, карьеры.

Но оставить разрушенное Кемерово и уйти в леса было его собственной идеей, рискованной и взвешенной в равных объемах. А потому снимок из прошлого вызывал не депрессию, решительно нет. С точки зрения Айбара, напротив, фото на плакате ярко и откровенно светилось надеждой на возрождение, скорое обновление, первый удар крыльев мифической птицы Феникс.

Они все закричали, когда мир содрогнулся. Но это был не крик предсмертной боли, это был вопль новорожденного, которому подчинится новый день…

Прислушавшись к себе и убедившись, что равновесие восстановлено, Темирбаев убрал плакат МЭПЧС обратно в сейф.

Он откровенно не уважал своего партнера по бизнесу, а потому не собирался принимать его в кабинете. Не хватало еще, чтобы прокуренным и наспиртованным Арсеном пропахло кресло или занавески на окнах.

Айбар вышел в коридор, запер за собой дверь. Неспешно, чтобы успеть настроиться на деловой лад, прогулялся до лестницы, спустился на первый этаж. Заметив хозяина, вежливо кивнул бармен, выглядывающие из комнат девочки почтительно отводили глаза.

Цепко осмотрев владения, Султан прошел через просторный зал, останавливаясь у стойки.

Когда-то тут было фойе жилого барака, неудобный холл, окруженный подсобными помещениями. Теперь же первый этаж «Шелкового пути» расширился, заполнился столиками, стульями, вешалками для одежды и длинной стойкой, за которой легко помещались двадцать человек. Будуары девочек подешевле тоже остались на первом, соседствуя с комнатами персонала. Сам Темирбаев, как и товар для состоятельных клиентов, занял весь второй этаж, почти не подвергшийся перепланировке.

Посетителей не было по двум причинам. Кабак и в обычные дни открывался только в обед. А уж сегодня, когда Арсен сам дерзнул броситься во взведенный капкан, Султан приказал закрыть все двери до отдельного распоряжения.

Опершись на стойку, Айбар вопросительно посмотрел на Глисту, одного из своих барменов. Тот, по обыкновению пряча глаза и нервно облизывая губы, только покачал головой. Арсен еще не пожаловал.

Часы над стеллажами с алкоголем показывали, что до визита еще пара минут. Осмотревшись, Темирбаев решил воспользоваться этим, чтобы надавать работникам по шее за пыльные подоконники и не самый чистый пол. И даже открыл рот, грозно сдвигая брови, но тут двери «Пути» скрипнули, и Султан обернулся, приклеивая к лицу фальшивую сладкую улыбку.

Толстяк заглянул робко, будто опасался, что в него могут запустить ботинком. Прищурился, углядев у стойки Айбара, проскользнул в двери, прикрывая за собой. Помялся, не спеша проходить, и Темирбаев широким жестом поманил его к столу.

— Спасибо, Султан, что согласился уделить мне пару минут… — мелкими шажками толстяк пересек зал и уселся за указанный столик в центре. — Я ведь знаю, насколько ты занят…

— Здравствуй, Арсенчик, здравствуй. — Султан с интересом рассматривал бутылку, которую хозяин «Добытчика» держал в левой руке, не зная, куда пристроить. — Все ли благополучно в бизнесе?

— И тебе доброго здравия, Султан. — Толстяк наконец решил, что выглядит неловко, и поставил бутылку на стол. Внутри плескалось что-то белесое и мутное. — Всё в порядке, вашими молитвами, пусть так и остается…

Темирбаев подал знак: Глиста мгновенно исчез в подсобке, а двери копеечных будуаров закрылись.

— Хочешь выпить? Крепкого или чаю? — Темирбаев широкими мягкими шагами отошел от стойки, присаживаясь напротив.

— Нет, спасибо, Султан. Я ведь тебя надолго не отвлеку, да…

— Хорошо. — Айбар кивнул. — Давай сразу к делу. Ну, рассказывай, что там у тебя?

Арсен замялся. Иногда Айбар вообще не понимал, как такие люди умудряются не только вести дела, но еще и оставаться в выигрыше. Но у каждого свой путь, и он крепко постарается не демонстрировать своего отвращения.

— Вот, смотри. — Хозяин гостиницы покосился на принесенную бутылку, как будто это всё объясняло.

— Вижу, бутылка, — улыбнулся Султан. — Хочешь меня угостить?

— Нет-нет, Султан, я о другом. — Пухлые губы Арсена растянулись в ответной улыбке, которую Темирбаев с удовольствием разбил бы в кровь. — Это привезли мои люди из леса. Километров тридцать на юго-восток. Там живет дед, он может гнать самогонку промышленными объемами… Дешево, за копейки считаные. Если будем забирать партиями, неплохо наваримся!

И он опустил глаза, не выдержав пристальный взгляд хозяина Тайги.

— М-м-м… — протянул тот. — Новый канал поставки алкоголя? Предлагаешь мне войти в долю и поставлять это пойло в «Шелковый путь»?

— Ты, как всегда, видишь меня насквозь, — неумело польстил Арсен, вытирая вспотевшие руки о штанины. — Качество, конечно, не очень… Но как выпивка эконом-класса прокатит влёт. Для тех, у кого вообще с баблом туго…

Султан потянулся вперед так быстро, что Арсен дернулся. Взял со стола бутылку, отковырял самодельную пробку, осторожно поднес горлышко к носу. Принюхался, постаравшись не морщиться, изучил взвесь на просвет. Так же бережно закупорил и поставил на место.

— Ну, что скажешь?

О, ему многое хотелось сказать Арсену. О том, что продавать алкоголь и спаивать целый город — разные вещи. О том, что вытягивать у «кротов» деньги за добрый продукт и обманывать людей, втюхивая сивуху, — разные вещи. О том, что репутация, созданная годами, порою рушится в один миг. Айбар хотел сказать всё это, сопровождая слова ударами ног.

Вместо этого он еще раз улыбнулся и покачал головой.

— Это нельзя пить, Арсен.

— Так я тебя и не заставляю, Султан, — расхохотался тот, всплеснув пухлыми руками, но сразу осекся, изучая морщинистое лицо собеседника. — Ну, то есть я хотел сказать, что и сам понимаю, гонят они настоящую отраву, но…

— Нет, — негромко отрезал Темирбаев, и блеск в глазах толстяка потух. — Я не буду торговать этим дерьмом. Даже за копейки. Вместо этого я вложу деньги в новую партию хорошего столичного пойла и элитных трансеров-проституток. Но отравы в моем заведении не будет никогда. Я помогаю добытчикам скрашивать досуг и ремонтирую оборудование, но я не душегуб.

Он хотел добавить, что решительно не советует торговать таким самогоном и самому Арсену, но это шло вразрез с дальнейшими планами Султана. Лучше Айбар просто пошлет Вэйаня и тот спалит доморощенную винокурню вместе с ее обитателями…

— Мне жаль, Султан… Прости, я не хотел тебя обидеть… Просто я…

— Да ты и не обидел, — Айбар миролюбиво показал ладони. — Это бизнес, какие тут обиды?

Обижаться — вообще не в привычках Темирбаева, это знали все. Потому что умные и деятельные люди не обижаются вовсе. Султан себя таковым считал. И то, как ловко он сумел взять быка за рога сразу после неприятностей со Станцией, было прямым подтверждением. Новый мир потребовал новых свершений, не так ли?

В принципе, Темирбаев не делал секрета из своей жизни. Многие, в том числе и в столице, знали, как три года назад он обнаружил в лесах брошенный военный городок, опустевший после войны с «Наукомом». Как назвал его Тайгой, своих первых работников доставив сюда почти силой. А потом принялся упорно превращать поселок в столицу своей империи, опираясь на силу лояльных бандитских группировок.

В Новосибирске, разумеется, знали, и это было главной причиной встречи с Арсеном, на которую не без брезгливости пошел Султан. Знали, как тонко выдерживал грань хозяин Тайги, умудряясь плясать и для непризнанных республиканцев, и для бандитов, и даже для геологоразведчиков из Поднебесной. Среди последних даже ходили слухи, что Президент новой Республики лично финансирует поиски «чернухи», опираясь на силы и авторитет Айбара. Чего только люди не придумают?

Изучая помрачневшего визитера, Темирбаев с трудом удерживал себя от смеха. Да, именно такой человек ему и нужен… Когда рука власти дотянется до Тайги, в ее пальцы должен будет попасть только Арсен.

Поселок рос стремительно, как на дрожжах. Если год назад его население не превышало 400 человек, то сегодня эта цифра перевалила за тысячу. Хватка Султана и его умение воспользоваться ситуацией вызывали уважение у многих. Попытки отделения Сибири от Федерации сыграли ему на руку, убрав из окрестных лесов способных помешать военных и агентов ОКР. Остальное он решал взятками и регулярными обещаниями, что новый Эльдорадо вот-вот будет найден кем-то из «кротов».

Но так не могло продолжаться вечно. Всё чаще и чаще ему доносили, что иллюзия готова дать трещину. Что множатся разговоры, будто именно Темирбаев в свое время стал отцом новой мифологии севера. Источником слухов о том, что после Инцидента в старых месторождениях Сибири можно найти новые запасы нефти. «Чернухи», как ее называли клиенты Айбара. А еще гелия для отрасли дирижаблестроения и других ресурсов, запасы которых были до дна выбраны десятилетия назад… А ведь именно эта мифология потащила в Тайгу авантюристов, которых Султан обеспечивал, продавая им женщин, наркотики и алкоголь.

Чего только люди не болтают, не так ли? Послушать их, так Темирбаев просто чудище. Заманивает в глушь глупеньких людишек, обирает их, бандитов каких-то использует, взятки дает… Скоро заговорят, что и детишек ест на завтрак…

«Чудище» смотрело на примолкшего Арсена, не отрывавшего взгляда от мутной бутылки. Грустного взгляда, полного разочарования. Наверное, он уже просчитал, сколько наварит на согласии Султана. Как же тяжко ему сейчас прощаться с мечтами!

Ну, ничего, хозяин Тайги кинет ему кость, только накалит до нужной температуры. Откровенно, Темирбаев был бы рад отдать толстяка под нож Вэйаня и спустить в свинарники. Но Султан умел извлекать пользу из всего, даже из таких жалких человечков…

Он встал, с сочным стуком отодвигая стул. Подошел к стойке, налил себе и гостю из титана кипятку, добавил из чайничка крепкой ароматной заварки. Вернулся за стол, протягивая напиток собеседнику. Тот с удовольствием принял чашку, глотнул, поставил на свой край стола рядом со злополучной бутылкой.

— У меня ведь тоже к тебе есть предложение, Арсенчик, — негромко нарушил молчание Султан, прихлебывая мелкими глоточками. — Деловое, выгодное…

Глаза толстяка прояснились, будто кто-то дохнул на покрытое инеем стекло. Он подался вперед, уже не гипнотизируя бутылку с самогоном.

— На самом деле? Ох, Султан, как же я рад вести с тобой дела…

— Да подожди ты лебезить, — не стерпел Айбар, но хозяин «Добытчика» не обиделся на резкость. Хоть и замолчал. — Скажи, Арсенчик, ты ведь не будешь спорить, что Тайга — мой город? Мой Анклав, если угодно. Со своей службой безопасности, со своими корпорациями по продаже инструмента или бухла. С инфраструктурой и амбициями.

— О, Султан, конечно, нет! — Арсен дернул рукой, чуть не расплескав из кружки. — Всевышний упаси тех, кто думает иначе!

— Хорошо.

Султан сделал паузу, чтобы неспешно отхлебнуть чаю.

— В Новосибирске меня не трогают в обмен на услуги, информацию или взятки, — сухо и убедительно продолжал он, констатируя факты. — Бандиты уважают, а большинство их просто-напросто боится. Федералам тут делать нечего, любого агента ОКР я за богатое вознаграждение сдаю казакам из БАРСа. Однако осенью в Республике пройдет перепись. И в этот раз, как на референдуме, нам уже не избежать официоза. Ты ведь понимаешь, о чем я, Арсенчик?

Тот уверенно замотал головой, но по свинячьим глазкам Айбар читал, что толстяк усвоил не до конца. Вздохнув, он терпеливо продолжил:

— Официальные базы данных. Мы станем законным населенным пунктом Республики, а не просто призраком на старых картах. Будем платить налоги, вшивать государственные «таблетки», во всем подчиняться Новосибирску. Может быть, даже откроем отделение полиции. Кто знает…

— Ага, теперь я понимаю.

— Не перебивай! Так вот, друг мой, я перехожу к главному. Городу, входящему в лоно Республики, нужен посадник. Настоящий, официальный. Человек, которого народ сначала назначит, а после — когда столица доберется до нашей глуши — переизберет в соответствии с законом.

Рот Арсена приоткрылся, по виску скатилась капля пота. Он потянулся за махоркой в нагрудном кармане, но только помял пакет, забыв свернуть сигарету.

— О, Султан… ты станешь настоящим посадником? — с завистью выдохнул брюхотряс, глядя на Айбара преданно и жадно.

Тупой баран… Темирбаев скрыл вернувшееся раздражение громким дружеским смехом. Даже руками покрутил, отмахиваясь от перспективы.

— Нет, нет, Арсенчик, ты меня неверно понял. Не может Султан стать официальным лицом. Хозяйственник я хороший, исполнитель тоже. Но быть законным посадником? Нет, увольте. — Он рубанул ладонью воздух. — Таким человеком должен быть кто-то умный и ловкий. Вроде тебя.

— Меня?! — челюсть Арсена отвисла еще ниже.

— Конечно, дружище, потому я тебя и пригласил. И поэтому… если ты, конечно, не против?.. — Темирбаев изогнул бровь и пригладил роскошные усы. — Я предлагаю обсудить условия. Жалованье твое до выборов беру на себя, организацию народного схода — тоже. Ну и, разумеется, подключу связи в столице, когда дело дойдет до перевыборов…

Арсен смотрел на него и одновременно куда-то мимо, хлопая ресницами и всё еще забыв закрыть рот. Похожий на рыбу. Толстую оглушенную рыбу.

Султан откинулся на спинку стула и улыбнулся. Он умел и любил рыбачить, заранее чувствуя, когда жертва заглатывает крючок.