Бобры в кленовом сиропе. Двадцать лет в Канаде

Андрей Снегов

Канада – мифическая страна. Не потому, что на карте ее нет. Одно из немногих государств, принимающих значительное количество иммигрантов, она до сих пор остается для многих страной достаточно закрытой. В этой книге рассказывается о Канаде, ее сходстве с Россией и другими постсоветскими странами и об отличиях от них. Автор увлекательно повествует о реалиях страны кленового листа, о самой большой ее провинции Квебеке и его самом населенном городе Монреале, о путешествиях по канадской глубинке.

Итак, Монреаль…

Итак, я оказался в Монреале. Этот мой визит в Канаду не был первым. За год до того, в мае 1998 года, я уже приезжал в Торонто, где проходила научная конференция по близкой мне тематике. Но тогда был десятидневный визит, а теперь я приехал на работу, которая должна была продлиться без малого четыре года.

Гостеприимные хозяева поселили меня в так называемый «Bed and Breakfast» — домашнюю гостиницу, полностью отвечающую своему названию и предоставляющую постояльцам кров и завтрак каждое утро. Таких гостиниц по Монреалю и всей Канаде пруд пруди. Располагаются они в частных домах, хозяева которых решили заняться гостиничным бизнесом и приспособили для этого свои собственные апартаменты. Очень часто это пожилая пара, дети которой выросли и живут самостоятельной жизнью отдельно от родителей, поэтому большой дом становится слишком велик для хозяев. Велик и обременителен с точки зрения налогов. Гостиницы же в таких домах получаются весьма уютными, здесь гость чувствует себя не постояльцем, а родственником, приехавшим навестить дядюшку и тетушку.

Завтрак мне понравился: апельсиновый сок, кофе, различные хлопья с молоком, круассаны и кексы, арахисовое масло, джем, вареное яйцо, фруктовый салат. В качестве фруктового салата выступали банан, одну половину которого хозяйка порезала дольками на всех постояльцев, а вторую убрала до следующего завтрака, а также ломтик яблока и долька апельсина.

На следующее утро завтрак мне снова понравился. Апельсиновый сок, кофе, различные хлопья с молоком, круассаны и кексы, арахисовое масло, джем, вареное яйцо, фруктовый салат.

И еще через день. И на четвертый. И на пятый…

Сок… кофе… хлопья… кексы… масло… яйцо… долька…

В один из дней за столом объявился новый постоялец — канадец, художник, кажется, из Альберты. Он доверительно сообщил: «Я езжу сюда уже двадцать лет. Останавливаюсь в Монреале всегда в этом доме. Уютное местечко! Но представь себе: завтрак — все тот же!»

На восьмой день подобной кормежки я уже с трудом дожидался благословенного момента, когда смогу, наконец, покинуть сей гостеприимный дом.

В первые дни пребывания в Монреале мне пришлось заниматься одновременно несколькими вещами: знакомиться с лабораторией и коллегами, втягиваться в свой проект, искать жилье. Не считая множества «мелких» задач, вроде открытия банковского счета, получения медицинской страховки, приобретения кухонно-бытовой утвари. Ну, и главное — получение первых и, возможно, самых ярких впечатлений о городе.

Для начала статистика: в 2018 году число жителей Большого Монреаля (что это такое я расскажу чуть ниже) превысило два миллиона человек, при том, что во всем Квебеке численность населения составило около восьми с половиной миллионов. И небольшая историческая справка. Впервые на землю будущего Монреаля ступил в 1535 году известный французский мореплаватель Жак Картье, который, как читатель уже знает, считается «крестным отцом» не только города, но и всей Канады. Правда, первые европейцы появились на землях Канады задолго до путешествий Христофора Колумба, Америго Веспуччи и Жака Картье. В 1963 году археологи сделали удивительное открытие: на острове Ньюфаундленд (Newfoundland) они обнаружили становище викингов — явное доказательство того, что европейцы посещали Америку и жили здесь задолго до плавания упомянутых первооткрывателей. Остатки жилищ и предметы быта свидетельствовали о том, что люди провели здесь несколько лет, причем не только мужчины, но и женщины. А, как известно, на кораблях Колумба женщин не было.

Таким образом, именно викинги — древние скандинавы, населявшие территорию современных Норвегии, Швеции и Дании — стали первыми европейскими поселенцами в Канаде. На Руси викингов звали варягами, в Западной Европе — норманнами (от слова «норсман» — северный человек, поскольку в Западную Европу их корабли приплывали с севера и туда же уплывали). Расцвет их деятельности составил около трех веков — примерно с 800 по 1100 годы. Именно тогда они плавали вокруг Европы, проникали в Средиземное море, открыли Исландию и Гренландию, основав там поселения. Возле берегов будущей Канады цветные прямоугольные паруса викингов появились около 1000 года. Поселились отважные путешественники на Ньюфаундленде. Однако местные индейцы без восторга отнеслись к прибытию европейских странников, и постоянные стычки с ними стали угрозой полного истребления малочисленных пришельцев. Вскоре последние приняли единственно возможное решение — навсегда покинуть негостеприимный остров.

Казалось, путь сюда был забыт, однако на самом деле европейцы продолжали наведываться в эти края. Так, примерно в 1474—1476 годах король Португалии Альфонс V Африканский оправил одну за другой две экспедиции на поиски западного пути в Индию. Первая экспедиция, возглавляемая двумя норвежскими капитанами, Дидриком Пайнингом и Гансом Пофорстом, благополучно достигла Ньюфаундленда и Лабрадора. Вторая также добралась до американского континента, который, правда, в те времена американским еще не был. Кстати, историки утверждают, что во второй экспедиции принимал участие и Христофор Колумб, и именно это путешествие натолкнуло его на мысль о том, что в поисках пути в Индию следует спускаться по океану южнее. Что он впоследствии и попытался воплотить в жизнь.

И раз уж мы заговорили об открытии Америки (а, следовательно, и Канады), то упомяну здесь любопытную версию, изложенную современным российским писателем А. Бушковым в его книге «Россия, которой не было». В ней автор утверждает, что вторую экспедицию Джона Кабота за океан финансировали английские торговцы из Бристоля, и самый крупный вклад был сделан купцом и по совместительству таможенным начальником, неким Ричардом. Фамилия же этого Ричарда была Америк! Соответственно Кабот и назвал новооткрытые земли по имени самого щедрого спонсора! Америго Веспуччи же побывал в Америке уже после Кабота, в качестве рядового члена совместной экспедиции двух капитанов — Христофора Колумба и Алонсо де Охеды. Причем Бушков приводит цитату из книги польского историка Мартина Бельского «Хроники всего света», опубликованной еще в 1554 году: «Амъерикус (Веспуччи) прозван именем от великого острова Америка».

Читатель волен решать сам, нравится ли ему данная версия, и где здесь причина, а где следствие. А Джованни Каботу стараниями итальянской общины в Монреале воздвигнут памятник. Думаю, это справедливо, ведь в случае, если версия Бушкова верна, выходит, что Америка начинается с Канады!

Но вернемся к более поздней истории Канады и, в частности, Монреаля.

Основал город Поль де Шомеди де Мэзонев (Paul de Chomedey de Maisonneuve), прибывший в эти места 17 мая 1642 года во главе отряда колонистов из города Квебека. Они построили форт Виль-Мари (Ville-Marie), названный так в честь Девы Марии, а господствующему над местностью холму дали громкое название «Королевская Гора» (Mont Royal). По имени горы впоследствии назвали и выросший рядом город. Однако произношение название города — Монреаль (Montréal) — было принято из-за Венецианской карты 1556 года, где использовалось итальянское написание названия горы «Monte Real».

Королевская Гора

Кстати, именно в Монреале сосредоточено большинство домов XVII, XVIII и XIX веков, имеющихся во всей Северной Америке. Впрочем, и до прибытия поселенцев местность отнюдь не пустовала. На острове (а Монреаль — это остров на реке Святого Лаврентия) располагалась деревня Хошелага (Hochelaga) — «столица» индейских племен алгонкин, гуронов и ирокезов, с детства знакомых многим поколениям читателей по романам Фенимора Купера. Сейчас о тех временах напоминает название улицы Хошелага в восточной части города, станция метро Вилла-Мария к юго-западу от горы и площадь Виль-Мари с торгово-офисным центром в даунтауне.

До середины XIX века Монреаль был столицей всей Канады. В тридцатых годах девятнадцатого столетия территории Нижней и Верхней Канады охватили сильные народные волнения. Наиболее мощными они были в Нижней Канаде, большую часть которой занимала провинция Квебек. Основной причиной конфликтов явились противоречия между франкоязычным большинством провинции и англоязычным меньшинством. Французы, имея преимущество в выборных органах власти, требовали передачи им большего числа властных полномочий, которыми английские власти делиться отнюдь не спешили. В то же время приток иммигрантов из Британии привел к тому, что в двух крупнейших городах Нижней Канады, Монреале и Квебек-сити, количество англоязычных граждан стало преобладать. На территории Верхней Канады (нынешняя провинция Онтарио) выступления оказались не такими мощными, хотя бы уже в силу того, что франкоговорящее население было там не столь многочисленно, как в Нижней Канаде.

Как бы то ни было, в Нижней Канаде выступления франкофонов вылились в настоящее восстание. Одним из его руководителей стал лидер националистического движения Луи-Жозеф Папино (Louis-Joseph Papineau), чьим именем сейчас названа одна из улиц во французской части Монреаля. Восстание, получившее название «восстание Патриотов», было подавлено властями, на чьей стороне, разумеется, выступили регулярные войска, подчиняющиеся Британской короне.

Однако восстание 1837 года стало лишь прелюдией к дальнейшим событиям, в результате которых Монреаль потерял свой столичный статус. Весной 1849 года, то есть почти двенадцать лет спустя, правящее либеральное правительство внесло в Парламент законопроект, согласно которому должны были быть выплачены убытки, понесенные некоторыми жителями франко-канадской части провинции во время восстания Патриотов (общая сумма достигала ста тысяч фунтов). Возмущение этим законом, подписанным генерал-губернатором, захлестнуло Монреаль, большинство населения которого составляли консерваторы-лоялисты, то есть приверженцы английского правления. Как сформулировали свою мысль представители консерваторов, этот билль является «революционной мерой, беспрецедентной в истории цивилизованных наций, по которой победившие защитники трона должны будут платить проигравшим восставшим».

Тем не менее, закон был принят депутатами, что дало толчок восстанию взбунтовавшихся горожан, которые приступом взяли здание Парламента, круша все на своем пути. Число бунтовщиков достигало полутора тысяч человек, а в их первых рядах находился известный горожанин Альфред Перри, занимавший в то время должность начальника пожарной службы города. Как бы в насмешку во время штурма начался пожар, и деревянное здание Парламента выгорело дотла. Следует отметить, что подчиненные главного пожарного Монреаля отказались идти за своим боссом и пытались бороться с огнем, хоть и безуспешно: пожарные шланги были перерезаны, а подходы к зданию перегорожены баррикадами.

Спустя четыре месяца, когда волнения поутихли, арестовали подозреваемых в поджоге Парламента, и горожане вновь вышли на улицы. Арестантов отпустили на поруки, но толпу уже было не остановить — она направилась к дому генерального прокурора Луи-Ипполита Лафонтена (Louis-Hippolyte LaFontaine), который представлял злополучный закон для обсуждения в Парламенте. Произошел самый настоящий штурм здания, и лишь успевшие придти на помощь военные спасли прокурора от возможной гибели. В городе снова начались погромы и поджоги зданий. Потребовалось немало времени и усилий, чтобы страсти улеглись.

Узнав о новых волнениях в Монреале, королева Виктория лишила мятежный Монреаль статуса канадской столицы. Было принято решение попеременно назначать столицей то английский Торонто, то французский Квебек. Однако спустя еще восемь лет власть приняла окончательное решение и столицей Канады стала Оттава. А Монреаль и поныне является крупнейшим городом франкоязычной провинции Квебек.

Между прочим, Монреаль (Большой Монреаль) — не совсем город в нашем, российском, понимании, а набор нескольких городов. Самый большой из них тоже называется Монреаль (Montreal). Кроме него имеются Вестмаунт (Westmount), Отремон (Outremont), Анжу (Anjou), Мон Роял (Mont Royal), Монреаль-Норд (Montreal-Nord), Сен-Лоран (St-Laurent), Вердан (Verdun), Ласаль (Lasalle) и другие. Всего около трех десятков. Как уже упоминалось, все они расположены на большом острове посреди реки Сен-Лоран (St-Laurent) и фактически составляют один большой мегаполис («Сен-Лоран» — если произносить по-английски или по-французски, в переводе на русский это «Святой Лаврентий». Далее в книге я в основном использую краткую версию, но иногда для большей красочности упоминаю и полное русское название). В России это были бы районы одного большого города, но здесь еще пару десятков лет назад они были независимыми городами и объединялись в Большой Монреаль лишь неформально. У каждого был свой муниципалитет, свои законы. Городская улица могла пересекать границу двух городов и в каждом из них иметь свое название. Причем в некоторых случаях улицы выходили из одного города, проходили по другому и опять возвращались в первый. В результате два ее отрезка носили одно имя, а вырезанная середина — другое. Или, наоборот, в разных городах на острове имелись свои улицы с одним и тем же названием. Собственно, как и в России, где почти в каждом городе непременно имелась какя-нибудь улица Строителей, аллея Революционная, проспект Героев, а кое-где до сих пор еще улицы Маркса или Ленина. Поэтому неудивительно, что в Большом Монреале вы и сейчас можете найти, к примеру, целых четыре Лесных улицы (Forest), семь улиц Кардинал (Cardinal), шесть — Девон (Devon), четыре — Сан-Антуана (St-Antoine) и так далее. Я уже не говорю о десяти Первых и Шестых авеню и бессчетном количестве Десятых, Двадцатых и Шестьдесят пятых улиц!

Но главная проблема была в том, что обеспеченные люди, проживавшие в богатых и престижных районах, платили налоги исключительно своему городу. Города же со скудным бюджетом и менее состоятельными гражданами продолжали беднеть. Чтобы разорвать этот замкнутый круг, на рубеже ХХ и ХХI веков все города, находящиеся на острове, были формально объединены в Большой Монреаль с одним общим муниципалитетом. Так, как это было сделано в Торонто за несколько лет до того. Впрочем, местные органы власти сохранились и на прежнем уровне, только города теперь стали называться округами (borough). Должен сказать, что далеко не всем пришлось это по душе. Большому количеству жителей куда милее и ближе привычные городки, где так легко ощущать себя своим в родной деревне! И вот весной 2003 года прошли очередные выборы в Квебеке. К вожделенной и желанной власти припали новые жаждущие с новыми лозунгами и обещаниями, и кругом во весь голос заговорили об обратном разделении Большого Монреаля на старые добрые города. В общем, назад в будущее… Хотя, надо признать, были и здравомыслящие люди, утверждавшие, в частности, что только за два года, прошедшие после объединения, на одних налогах в казну Большой Монреаль сэкономил 250 миллионов долларов по сравнению с тем, что заплатили бы города порознь.

Тем не менее, многие муниципалитеты все же вернули милый своему сердцу статус независимых городов. На сегодняшний день Большой Монреаль включает в себя 16 объединенных округов (на которые были поделены 13 из 28 муниципалитетов после слияния) и 16 муниципалитетов, вернувших себе независимый статус в 2006 году. Но в целом жители привычно считают островной мегаполис единым городом, и все островитяне носят гордое имя монреальцев! Кстати, даже вновь ставшие независимыми муниципалитеты все же были лишены части своей власти. К примеру, полиция, пожарная служба и дорожные работы остались в ведении Большого Монреаля. Между прочим, Монреаль — самый большой двуязычный город на Североамериканском континенте и второй по величине в мире франкоговорящий город (после Парижа, разумеется).

Само собой в Монреале есть свой аэропорт. До недавнего времени он назывался Дорваль (Dorval), теперь это аэропорт имени Трюдо, и находится он прямо на острове, на территории города-округа Дорваль. Естественно, поскольку размещался аэропорт почти посреди города, и ему там стало тесно, назрела необходимость постройки нового большого аэропорта. Да и монреальцы постоянно жаловались на шум от пролетавших над крышами домов реактивных самолетов. И вот в семидесятых годах под лозунгами увеличения пропускной способности, наращивания пассажиропотока и улучшения качества обслуживания развернулось строительство нового большого аэропорта в нескольких десятках километров от Монреаля, между этим крупнейшим городом Квебека и Оттавой, столицей Канады. Новый аэропорт смог бы обслуживать сразу два города!

Под проект национализировали большое количество плодородных земель. Для связи с аэровокзалом запланировали проложить линию скоростной железной дороги. Все с нетерпением ждали окончания строительства.

И вот аэропорт готов! Большой, светлый, удобный, современный. И, естественно, дорогой. Ну, это понятно — подобное строительство дешевым быть не может! Но, как говорится, овчинка стоит выделки. И название свое имеется — Мирабель. Казалось бы, цель достигнута!

Но что это? Огромный, шикарный аэропорт, не успев развернуться, вновь сворачивает свою деятельность! Скоростная железная дорога так и не построена. Сам Мирабель с его гигантскими залами прилета-вылета обслуживает преимущественно грузовые рейсы и некоторое количество чартеров, а все международные регулярные полеты вновь возвращаются в Дорваль! Где им все так же тесно, где продолжается толкучка в залах, и где один за другим снижающиеся и взлетающие самолеты, проносясь над головами, заставляют вздрагивать жителей близлежащих районов.

«В чем причина?» — спросит читатель. Кто знает? У кого бы я ни спрашивал, никто не смог сказать ничего внятного на эту тему. То ли не хватило денег на полный ввод в строй всех служб, то ли слишком дорогой оказалась эксплуатация, то ли чиновники не могут разрешить практические вопросы его использования. Причин может быть много. А, кроме того, сама идея строительства нового аэропорта вне Монреаля уже не кажется столь однозначной, если вспомнить, в какое время она возникла. Ведь только-только отбушевали страсти квебекской «октябрьской революции» (об этих событиях рассказ впереди), сама провинция балансировала на грани полного отделения от Канады, а поэтому немудрено, что федеральное правительство решило несколько подстраховаться на случай непредвиденных обстоятельств. Кто его знает, как там в дальнейшем сложится с Квебеком и Монреалем, а заодно и с монреальским аэропортом, так что, как говорится, запасной аэродром не помешает!

Да в общем-то все это не так и важно! Важно то, что трудности, возникшие по окончании строительства, явились полной неожиданностью для канадского бюрократа. Ну, никак нельзя было просчитать заранее проблемы и препятствия в реализации проекта! А может быть, просто положились на авось. На столь знакомый русский, а теперь уже и канадский, «авось»!

В такие моменты более всего чувствуешь себя как дома!

Тем временем суперсовременный аэропорт, ежегодно приносивший 20-миллионные убытки, в течение более чем десятка лет постепенно двигался к окончательному закрытию, а власть все чаще стала задумываться о том, чтобы продать его для переоборудования в гигантский центр отдыха и развлечений. По крайней мере, таким представляется один из возможных проектов. Тем не менее обошлось только сносом здания аэропорта, произошедшего года три назад, а площадку оккупировали фирмы авиапрома, занятые разработкой и строительством авиационной продукции, такие как Бомбардье, а в последние годы и иностранные компании, в частности Эрбас, организовавший в Мирабели сборку лайнеров А220.

Канадские ВВС на авиашоу

Но достаточно о грустном!

Как и в любом городе, в Монреале немало любопытного.

Гора Монт Pоял — самая высокая здешняя достопримечательность. Не мудрено, что по ее имени назвали город. На самом деле, это не гора. Скорее, холм, хоть и высокий. Располагающийся на горе парк был спроектирован известным архитектором и ландшафтным дизайнером Фредериком Олмстедом (Frederick Law Olmsted), среди работ которого также Центральный парк в Нью-Йорке. Туристы стремятся на Мон Роял, чтобы полюбоваться прекрасной панорамой центральной части города. Местные жители тоже приходят отдохнуть, посидеть на травке, покормить белок чипсами, съесть гамбургер, выпить бутылочку пива — не очень афишируя сей акт, но и не отказывая себе в этом невинном удовольствии. Одной стороной гора смотрит на городской центр, который, кстати, расположен на территории бывшего города, а теперь округа, Монреаль. С другой стороны можно спуститься в противоположный район, где находится еще одна достопримечательность — самый большой в Канаде римско-католический собор Святого Иосифа (Saint Joseph’s Oratory). Недавно исполнилось сто лет со дня начала его строительства, а официальное открытие базилики состоялось в 1956 году.

Собор разместился на склоне горы и смотрится просто великолепно, возвышаясь над северной частью острова. Рядом стоит маленькая часовня имени того же святого. Именно она в свое время положила начало возведению комплекса, который теперь стал самым крупным не только в Монреале, но и во всей Северной Америке! Более того, этот же собор в наши дни является самым большим святилищем в мире, посвященным земному отцу Иисуса, Святому Иосифу-плотнику. Каждый год собор посещают около двух миллионов туристов.

Собор Святого Иосифа

Основан собор был братом Андре. По преданию, когда ему было около тридцати лет, у него открылся дар исцеления, и к нему потянулись сотни людей. В маленькой часовне, где он жил, возле иконостаса по обеим стенам висят мраморные таблички с благодарностями от прихожан, а под ними — две вязанки костылей, оставленные здесь излечившимися верующими. Костыли все деревянные, почерневшие — им лет по сто, не меньше. Умер брат Андре в 1937 году в возрасте 91 года. Его почитали за святого, а о том, каким уважением он пользовался среди прихожан, говорит тот факт, что на его похороны пришли более миллиона человек! В 2010 году он был канонизирован Папой Бенедиктом XVI.

Другая известная церковь Монреаля — это Собор Богоматери (Basilique de Notre-Dame), расположенный в районе старого порта. Кафедральный собор в новоготическом стиле вмещает около семи тысяч верующих и является точной копией Собора Парижской Богоматери. Построенный в период с 1784 по 1829 год, собор заменил собой старую церковь, стоявшую почти на этом же месте (а одно время две церкви Нотр-Дам соседствовали рядом). Здание собора было спроектировано архитектором Джеймсом О’Доннеллом (James O’Donnell), ирландцем по происхождению. Хотя по вероисповеданию архитектор был протестантом, проект сооружения базилики настолько захватил и увлек его, что он даже перешел в католичество, а после смерти был погребен в усыпальнице собора. Позже, в 1842 году, к собору добавились две башни высотой 75 метров. В западной башне находится одиннадцатитонный колокол, звук которого в хорошую погоду разносится на 25 километров. В соборе также имеется орган, который когда-то считался самым мощным в Северной Америке. В нем 5772 трубки. К собору примыкает другое архитектурное сооружение — Семинария Святой Сульписии (Seminaire de St-Sulpice), заложенное еще в 1685 году.

Еще одна достопримечательность Старого Монреаля — церковь Богоматери-Покровительницы (Notre-Dame-de-Bonsecours), построенная в 1772 году возле старого порта. В те времена порт еще не был таким старым, а сама церковь служила приходом для всех монреальских и прибывших издалека моряков. Эту церковь воздвигли на месте первой церкви Монреаля, открытой в 1657 году. На крыше ее установлена статуя Девы Марии. Причем по легенде первоначально статуя была поставлена лицом к горе. Но как-то раз во время сильнейшей бури родственники моряков, которые рыбачили в это время на озере Сен-Пьер (Saint-Pierre), расположенном по реке Святого Лаврентия к северо-востоку от Монреаля, собрались в церкви молиться за их благополучное возвращение. На следующее утро все лодки вернулись целыми и невредимыми, а горожане обнаружили, что в течение ночи статуя повернулась лицом к гавани. С тех пор церковь и стала известна как Церковь моряков.

Церковь моряков со статуей Девы Марии

По соседству с ней расположено историческое здание рынка Бонсекур (Bonsecours Market), раскинувшееся на целый квартал. Построенное в 1847 году по образцу здания Дублинской таможни, здание знаменито тем, что в бытность Монреаля столицей в нем размещался Парламент Канады. Впоследствии восстановленное после пожара оно было отдано под городской муниципалитет, библиотеку, бальный зал и полицейское управление. Именно в это управление монреальские сыщики привели сбежавшего в Канаду убийцу Авраама Линкольна, однако затем по неизвестной причине отпустили. Затем в здании разместился общественный рынок, а в настоящее время это комплекс магазинов сувениров и изделий народного промысла.

Впрочем, мы не закончили разговор о церквях.

Еще Марк Твен писал: «В Монреале невозможно бросить камень, чтобы не разбить стекло какой-нибудь церкви». И действительно, сначала в моих разговорах с разными людьми звучала цифра 350. Неспроста Монреаль называли раньше «городом ста колоколен». Затем в журнале «Montreal Centre» (ежеквартальном журнале монреальского даунтауна — будем так для простоты называть центр города, по звучанию его английского эквивалента «downtown») я вычитал, что, по официальным данным, в городе насчитывается более 500 «мест богослужений». Там же, в статье Сильвии Ривард (Sylvie Rivard), приведены и некоторые исторические факты.

В отличие от большей части территории Североамериканского континента, земли нынешнего Квебека изначально заселялись французскими переселенцами. В период французской колонизации преобладала католическая церковь, однако ситуация изменилась в 1760 году, когда управление перешло к британским военным властям, и колония стала частью Британской империи. В результате возросшего наплыва иммигрантов из Ирландии, Англии, Шотландии и Германии — приверженцев католического, англиканского и протестантского вероисповеданий — началось бурное строительство новых мест религиозных отправлений. Первые церкви Монреаля были выстроены на территории той части города, которая известна ныне как Старый Монреаль. Самой первой церковью англоговорящих католиков стала Базилика Святого Патрика, построенная в 1843 году в неоготическом стиле.

В 1802 году в городе появились первые представители методистской церкви, однако строительство своей первой церкви в центре города они начали лишь 85 лет спустя — в 1887 году. Сейчас Методистская церковь Святого Джеймса, открывшаяся в 1889 году, является самой большой протестантской церковью Монреаля. На самом деле в свое время она строилась как самая большая методистская церковь в мире, однако слияние в 1925 году методистской (Methodist), пресвитерианской (Presbyterian) и конгрегационалистской (Congregationalist) церквей дало начало объединению церквей Канады (United Church of Canada). Отсюда и современное название — Объединенная церковь Святого Джеймса.

Первый приход англиканского сообщества, Церковь Христа, открылся в 1814 году. В наши дни под ней разместился огромный подземный торговый центр, откуда имеются также переходы в метро и расположенные по соседству гигантские универмаги «La Baie» и «Les Ailes». Правда, вход в торговый центр все-таки не из церкви, а с улицы.

В 1870 году с началом строительства Кафедрального Собора Величайшего Святого Джеймса в Монреаль вернулся католицизм. Кстати, собор, в середине XX века переименованный в Кафедральный Собор Королевы Мира Марии (Mary Queen of the World Cathedral), стал первым монреальским зданием, на строительство которого в 1870—1878 и 1885—1894 годах было потрачено более миллиона долларов. Здание собора — уменьшенная в три раза копия всемирно известной Базилики Святого Петра в Риме, является резиденцией архиепископа Монреаля.

Кафедральный Собор Королевы Мира Марии. На заднем плане: Отель Королевы Елизаветы, где в 1969 году Джон Леннон и Йоко Оно провели одну из своих знаменитых акций «В постели за мир»

Во время пеших прогулок по городу церкви встречаются, но в силу небольшой скорости передвижения на глаза попадаются не очень часто, поэтому цельной картины не возникает. Если же вам приходится перемещаться больше в автомобиле, то в этом случае все внимание концентрируется на дороге и светофорах, и вы видите еще меньше. Каков же выход, может спросить читатель. Как ухитриться увидеть максимально возможное количество интересных мест за минимальное отпущенное на это время?

Ответ очевиден — пересесть на велосипед! Два колеса — это больше, чем две ноги. Велосипед не роскошь, а средство передвижения, и объедете вы на нем гораздо больше, чем сумеете обойти пешком. С другой стороны, сидя в седле, вы всегда можете позволить себе оторвать взгляд от спины катящегося впереди велосипедиста и оглянуться по сторонам. Кстати, в первое же лето своего пребывания в Монреале я был немало озадачен довольно большим количеством велосипедистов с аббревиатурой «СССР» на майках. «Вот-те на, — думал я, — откуда столько любителей Советского Союза, да еще спустя почти двадцать лет после его распада?» Разгадка, однако, была до смешного проста — надпись означала всего навсего принадлежность к городскому клубу велосипедистов под названием «Club Cycliste Cycle Pop».

Летний велопробег по Монреалю

Едва я принялся осваивать велодорожки Монреаля (а они по некоторым оценкам уже в начале века насчитывали более шестисот километров, а к сегодняшнему дню их общая длина возросла чуть ли не вдвое), как тут же обратил внимание на церкви, то и дело встречающиеся на пути. Они оказались настолько разными, что я решил собрать свою коллекцию фотографий монреальских церквей. Лишь за один велосезон 2002 года я смог пополнить ее изображениями примерно сотни различных соборов, часовен и церквей. Несмотря на все разнообразие, в целом, все здания можно свести примерно к десятку типовых архитектурных решений. Однако это касается только старых построек, насчитывающих несколько десятков лет. Что же касается церквей в стиле модерн, то их несравненно больше.

Но удивительно не это. Выяснилось, что в Монреале немало старых великолепных церковных построек, в буквальном смысле заброшенных. Содержание их обходится в такую копеечку, а количество верующих настолько упало за последние двадцать-тридцать лет, что многие приходы просто вынуждены были закрыться. Немало их стоит запертыми, без всяких вывесок и опознавательных знаков, так, что невозможно определить, в честь какого святого они были воздвигнуты. Многие католические приходы открыли в своих помещениях игровые залы для любителей бинго. Нужно же как-то завлекать людей и зарабатывать на жизнь. Есть постройки, переоборудованные в элитное и дорогое жилье — кондоминиумы.

И это притом, что потребность в церквях в целом не только не исчезла, а наоборот, даже возросла, но не за счет традиционных конфессий, а за счет новых неизвестных ранее религиозных общин, вроде «Народной церкви».

И вот уже здание, построенное пятьдесят или сто лет назад как католический приход, служит пристанищем для какой-нибудь корейской монреальской церкви. Обычная квартира в рядовом жилом доме переоборудуется в Церковь Песнопений и так далее. Думаю, именно здесь кроется причина разночтения — 350 церквей и более 500 «мест богослужений».

На улице Веллингтон (Wellington), возле которой я в то время жил, в одном из зданий первый этаж занимал магазин подержанных автомобилей. Потом старые авто в одночасье исчезли, а помещение заняла баптистская церковь. Внутреннее убранство предельно простое. Точнее, вовсе никакого убранства: небольшая кафедра у стены и расходящиеся от нее полукругом ряды стульев. Типичный красный уголок какой-нибудь трикотажной фабрики. А еще несколько месяцев спустя к вывеске баптистской церкви на окне прибавилась новая — «Verdun Chinese Alliance Church». Так здесь сразу соединились и баптистская, и китайская церкви, что называется, в одном флаконе. Впрочем, чисто внешне ничего не изменилось. В помещении с равным успехом могли проходить детские утренники (и, кстати, проходили!), лекции общества «Знание» или защита диссертации по астрономии. Ну и, разумеется, религиозные службы для баптистов или китайских католиков. Эта гибридная церковь тоже недолго продержалась, и на ее место въехала очередная из многочисленных обществено-полезных организаций.

Что поразительно, в то время, как различные новоявленные «молельные дома» размещаются порой в обычном доме, иные церкви, большие и красивые, построенные в свое время как католические и имеющие вполне себе классический вид, идут под снос, с тем чтобы впоследствии на их месте был возведен очередной многоквартирный дом — кондоминиум. В моей коллекции фотографий как минимум две такие церкви, ныне не существующие.

Снос церкви в Вердане

Скоро на этом месте появится очередной кондоминиум

Имеются в Монреале и ортодоксальные, то есть православные, церкви. Ортодоксальная греческая, ортодоксальная ливанская, ортодоксальная русская, внешне ничуть не напоминающие привычные для нас православные русские церкви. Зато Украинскую поместную католическую церковь венчают знакомые с детства крашеные маковки куполов. Такие вот парадоксы архитектуры.

Колеся по городу на стальном двухколесном коне, я открыл для себя другую сторону Монреаля. Надо отдать должное городским властям — о велотуристах и просто отдыхающих здесь заботятся.

Во-первых, на острове очень много парков. Конечно, парком здесь называется даже пятачок в двадцать квадратных метров, зажатый между домами, если на нем растет травка и изнывает от недостатка кислорода пара-тройка деревьев. Но есть и настоящие огромные зеленые зоны, куда можно придти всей семьей подышать свежим воздухом, поваляться на травке, поглазеть на цветных карпов в пруду, прокатиться на велосипеде. Такие парки то и дело встречаются на пути велосипедиста.

Большой вопрос кто же хозяин на велодорожке!

Во-вторых, велодорожки являются предметом особой заботы властей. Пожалуй, самая лучшая часть многокилометровых городских велодорог пролегает по берегу Сен-Лорана в юго-западной части острова вдоль трех городских районов — Вердан (Verdun), Ласаль (Lasalle) и Лашин (Lachine). Здесь вдоль берега примерно на двадцать километров тянется целая парковая полоса шириной от двадцати до ста метров, с лужайками, детскими площадками, деревьями, спусками к воде, скамейками и столиками для пикников. В условиях разобщенности городов местные власти по-разному относились к своей части велодорожек. Если, к примеру, для велосипедиста разница в качестве асфальтового покрытия не очень заметна, то для бегунов на роликах наличие трещин и выбоин в нем сразу дает о себе знать. Соответственно, если вы катите в свое удовольствие на роликовых коньках по гладкой и ровной дорожке, значит вы еще в Вердане. Но вот зубы начали выбивать дробь — будьте уверенны, вы въехали в Ласаль. Тряска прекратилась — вы добрались до Лашина!

Кстати, Лашин в переводе с французского означает «Китай». И неспроста!

Дело в том, что первые французы, появившиеся на этой земле, как водится, искали вовсе не Канаду, а кратчайший путь из Европы в Индокитай. Как известно, в те времена — 400—500 лет назад — этим занимались все, включая самого Колумба. Не обошла идея поиска выхода к Востоку и Жака Картье. В 1534 году он зашел в залив Святого Лаврентия в поисках северного прохода к берегам Китая и, кстати, тогда-то и объявил открытые им земли владением Франции. Обнаружив широкий и просторный водный путь, уходящий от океана вглубь материка сначала по заливу, а затем и по впадавшей в него широкой реке, он пришел к единственно правильному для того времени заключению: перед ним прямая колея до Поднебесной! Ну и, само собой, поселение, возникшее вскоре в нескольких сотнях километров от океана на большом острове посреди этой колеи, не могло называться никак по-другому, как только Китаем!

Второй городок на том же острове получил название Монреаля, по имени горы Мон Роял — той самой, что украшает собой местный пейзаж.

Когда же купцы поняли, что широкий и длинный океанский залив — это никакая не дорога в Китай, а река, и что река эта является самым длинным водным путем вглубь североамериканского материка, соединяющим Атлантику с Великими Американскими Озерами, они тут же приспособили ее для доставки товаров из Европы. И надо же было такому случиться — прямо посередине пути, возле большого острова на реке Святого Лаврентия, между нынешними городами-районами Монреаль и Лашин, напротив еще одного современного городка по имени Ласаль, дорогу купеческим кораблям преградили непроходимые пороги! И тянутся они всего ничего — не больше километра! Тут-то смекалистые люди и основали свой маленький бизнес: разгружали корабли с одной стороны порогов, по берегу перевозили товары на другую сторону и там вновь грузили их на корабли, пришедшие от Великих Озер, чтобы уже на них везти товары дальше. И вот уже поселение на острове превращается в большой портовый город, важнейший для торговли с Северной Америкой, получивший название от горы, у подножия которой он расположился. Таким образом, в большой степени благодаря именно этим порогам и возникли на острове поселения, давшие жизнь современному Большому Монреалю.

Позже для транспортировки грузов прорыли канал. Он и сейчас сохранился, но по своему первоначальному предназначению уже давно не используется, только украшает город. Со временем (в 1960 году) проложили другой канал, отгородив дамбой и углубив часть основного русла реки. По сей день он открыт для навигации и позволяет обойти пороги даже океанским судам! С 1964 года на Сен-Лоране началась круглогодичная навигация, что дало Монреалю возможность встать в один ряд с такими крупнейшими портами Канады, как Галифакс и Квебек-сити. Но в 60—70-х годах все большую конкуренцию Монреалю стал составлять Ванкувер, расположенный на западном побережье страны. Этот город даже называют воротами Канады к Тихому океану, и через его порт осуществляются основные поставки зерна в Азию, Китай и Россию. Восточным портам пришлось переключиться на Европу.

Для любителей острых ощущений местные фирмы в летнее время организуют сплав по порогам на надувных плотах. За несколько десятков долларов можно за пару часов пройти три-четыре километра до порогов, преодолеть их и пристать к берегу. Впрочем, водные забавы весьма распространены в Канаде — на многих мало-мальски порожистых речках вы найдете подобное организованное развлечение.

По порогам можно сплавиться, не покидая города

Однако закончим тему велодорожек. По ним можно объехать по периметру почти весь Большой Монреаль, а также пересечь его с севера на юг. Где-то дорожки идут по парковой зоне, где-то прямо по улицам, но везде вы увидите множество велосипедистов практически в любое время года. Им даже отдана эстакада протяженностью около двух километров, ведущая с Острова Монашек (небольшой островок под боком у Монреаля) на дамбу возле южного берега реки, ограничивающую канал. Эстакада построена как защита от льдов для находящегося по соседству моста Шамплейн (Pont Champlain), соединяющего остров Монреаль с южным берегом. В 2019 году завершилось строительство нового моста Шамплейн, а на несколько лет запланирован демонтаж старого изрядно поношенного моста, верой и правдой служившего городу с 50-х годов прошлого века. Вместе с ним разберут и эстакаду. Для велосипедистов же на новом мосту предусмотрена широкая выделенная велодорожка, соединяющая велодорожки двух берегов реки.

Еще один пролет — и новый мост Шамплейн готов!

Время от времени велосипедистам вообще отдают весь город, проводя в начале лета так называемый «Тур-д-Иль» — массовый заезд всех желающих вокруг острова, перекрывая множество важных городских магистралей и создавая тем самым неудобства автомобилистам. Этот заезд проходит в дневное время, но есть и второй, в те же дни, который стартует вечером и завершается поздно ночью большим концертом в одном из парков города. А осенью проходит еще один массовый заезд, завершая велосезон.

Уже много лет как власти Большого Монреаля активизировали работы по прокладыванию новых дорожек, в том числе и с тем, чтобы остров можно было полностью объехать по кольцевой трассе. Не удивительно поэтому, что весь город заполнен велосипедами, прикованными цепями к оградам, столбам, паркометрам, перилам, лестницам и так далее, где они стоят круглый год — под зноем, проливными дождями, метровыми сугробами. Далеко не все жители делят свои жилища с двухколесным другом! И хорошо, если им выделяется местечко хотя бы на балконе!

Припарковать велосипед? Почему бы и не так!