Сшитое лицо

Андрей Птицын, 2017

Отважный молодой охотник и прекрасная девушка живут, не зная друг о друге и предстоящих им испытаниях. В бескрайней тайге весна сменяет зиму, затем приходит лето, у добрых людей всегда полно забот и хлопот, а злые проникают в их мирную жизнь тайком, обманывая, притворяясь и лелея ужасные замыслы. В глуши скрывается племя, безжалостные воины которого охотятся не на лесную дичь, а на людей, и юным героям придётся пережить настоящий кошмар, чтобы отстоять свою жизнь, свободу и зародившуюся в их сердцах любовь…

Глава

2. В ущелье

Бэркэ, проснувшись первым в темноте, разжег огонь. Узкая красная полоска зари на горизонте постепенно светлела. Разбуженный потрескиванием костра, зевая и потягиваясь, рядом заворочалсяТолбочоон. Посидев с осоловелым видом некоторое время в молчании, он оглянувшись, наткнулся взглядом на похрапывающего рядом старшего брата. Его лицо оживилось, приняв хитрое выражение. Дотянувшись до растущего рядом куста, он набрал в ладонь пригоршню недоспелой брусники. Первая ягода упала в приоткрытый рот спящего, но Бузагу продолжал безмятежно похрапывать. Толбочоон хихикнул, и ягоды одна за другой последовали за первой. Бэркэ, сидя у костра и наблюдая за младшим из братьев, недовольно покачал головой. Наконец Бузагу, поперхнувшись во сне, закашлялся и, проснувшись, сел. Спросонья, не сразу поняв шутку Толбочоона, он некоторое мгновение сидел, сплевывая ягоды. Толбочоон, не удержавшись, прыснул и, отскочив, едва увернулся от брошенной в него братом узловатой палки. Бузагу, сидя на земле и кашляя, огляделся вокруг, ища взглядом, чем ещё можно запустить в наглеца. Бэркэ не сдержал улыбки

— На, вот эту… — он подкинул Бузагу ещё ветку. Она так же пролетела мимо верткого Толбочоона.

— Ну все, все… Не сердись! — примирительно затараторил тот, безуспешно пытаясь спрятать улыбку и принять серьезный вид. Вскоре, поеживаясь от утренней прохлады, они приступили к завтраку.

—Только голову положил и глаза закрыл — а уже утро… — жуя вяленое мясо, недовольно протянул Толбочоон. Ему никто не ответил.

К полудню трое друзей вышли к небольшой горной речке. Стоя на вершине сопки, густо поросшей сосняком, Бэркэ по местности определил, что они немного отклонились влево: блуждая здесь в поисках дичи два дня назад, они проходили севернее этого места.

Толбочоон был вдохновлен удачной охотой и преисполнен решимости:

— Давайте сократим обратную дорогу, пойдём вдоль речки. Так быстрее доберемся до дома, — предложил он, оглянувшись на Бэркэ — И заодно узнаем эти места получше.

Бузагу, который больше всех устал нести тяжелую понягу, понравилась идея, и они вдвоем с младшим братом начали уговаривать старшего товарища срезать путь. Бэркэ в нерешительности задумался. Надо было возвращаться по тому пути, каким они пришли сюда. Неизвестно, как течёт эта река, начнёт петлять — можно потерять больше времени. Но братья принялись доказывать, что так они намного сократят обратный путь. Бэркэ и самому хотелось поскорее покинуть это место — предостережение отца засело в голове тревожной занозой. В конце концов, нетерпеливый Толбочоон, прервав раздумья Бэркэ, начал спускаться с сопки вниз к речке. Бузагу поправил понягу, приглашающе кивнул Бэркэ и пошел вслед за братом. Бэркэ, хмурясь, неодобрительно покачал головой, и, вздохнув, двинулся вниз за братьями.

Спустившись зигзагом с сопки и почти достигнув берега речки, Бэркэ вдруг резко остановился и обернулся. Неприятный холодок, пробежавший по спине, заставил его непроизвольно схватиться за висящий на поясе топорик. Он внимательно всматривался в вершину сопки, покрытую молодыми деревцами, где они только что стояли и обсуждали маршрут. Ничего не изменилось, всё так же светило солнце, а порывы несильного ветерка раскачивали ветки деревьев. Но что-то заставило его остановиться и обернуться: может, какой-то звук или вдруг наступившая тишина, переставшие петь птицы… Бэркэ вдруг почувствовал, что за ним наблюдают. Ему стало неуютно и захотелось быстрее покинуть это место. Тревога, поселившаяся в нем со вчерашнего дня, обострилась до предела. Он стоял на месте, устремив взгляд на вершину сопки, пока до него не дотронулся вернувшийся за ним Бузагу.

— Брат, что с тобой? — тихо спросил он.

— Ничего… Пойдём, — отрешённо, словно очнувшись, ответил Бэркэ и начал быстро спускаться с сопки.

Озадаченный Бузагу посмотрел наверх, поправил понягу и поспешил за товарищем. Вскоре все они скрылись в зарослях кустарника, разросшегося вдоль берега речки. На вершине покинутой ими сопки некоторое время ничего не происходило, а затем вдруг неясная тень, качнув ветку, скрылась в густой листве.

Пройдя некоторое расстояние вдоль берега, Бэркэ вскоре увидел упавшую поперёк речки большую лиственницу и скомандовал друзьям перебраться по ней на противоположный берег. Балансируя, троица осторожно перешла речку по стволу дерева и продолжила путь вниз по течению. Бэркэ, перебравшись последним, осмотрел упавший ствол, подумывая спихнуть его в воду, но оставил эту затею: лиственница была массивной, и часть её корней все ещё крепко держалась за землю. Оглянувшись в очередной раз на пройденный путь, Бэркэ попросил друзей ускорить ход. Через некоторое время скалы, густо поросшие сосняком по краям реки, начали возвышаться над ними, превращаясь впереди в узкий и изогнутый, как коровий рог, распадок. Течение речки сделалось более быстрым, вода бурлила и местами образовывала водовороты.

«Вход в нижний мир…» — всматриваясь в очередную воронку, Бэркэ вспомнил мрачное поверье о том, что водоворот — это место, откуда демоны нижнего мира выходят на поверхность, чтобы по велению Харги, духа-хозяина нижнего мира, творить свои чёрные дела в верхнем мире людей. Ему снова стало неуютно, захотелось поскорее покинуть это мрачное место. Лучи вечернего солнца не проникали сюда, вокруг было сумрачно и прохладно. Вдоль речки, над их головами, с равномерным свистом разрывая тишину, пролетел ворон. Троица в молчании проводила его взглядом.

— Плохое место… — оглядывая верхушки скал, тихо сказал Бэркэ поравнявшемуся с ним Бузагу. — Выглядит как ловушка… Зря мы сюда пошли, — он поежился и, остановившись, посмотрел назад.

«Может, пока не поздно, пойти обратно? — подумалось ему. — Вдруг русло повернёт не в ту сторону. Эх, зря я послушался, надо было идти так, как пришли…» Бэркэ чувствовал нарастающую тревогу, причин которой не понимал. Он пытался понять, что именно ему показалось там, наверху. Зря Толбочоон раскричался, Черный лес населяет множество воинственных племён. Свирепые, жаждущие крови туматы, воинственные тонг-биисы. Да мало ли других, не менее враждебно настроенных? Они не на своей территории… Чужие разведчики могли услышать их крик.

Бэркэ, шедший замыкающим, подгонял уставших друзей. Время от времени он останавливался и смотрел назад и наверх, на окружающие их скалы. У него то появлялось неприятное ощущение — как от чужого взгляда, то вдалеке, меж деревьев, чудилось шевеление, которое, стоило посмотреть туда, бесследно исчезало. И через некоторое время скалы и деревья вновь казались безопасными, безлюдными. Он сослался на бессонную ночь и, склонившись над рекой, умыл лицо прохладной водой. До захода солнца надо выбраться отсюда и найти место для ночлега. Ущелье виляло зигзагом, речка местами образовывала небольшие заводи, в которых металась испуганная рыба. Толбочоон, не снимая поняги, попытался поймать несколько рыбин, но безуспешно. К вечеру ветер улегся, и здесь, внизу, стало тихо: слышалось только журчание воды и стук камней, катившихся из-под ног. Вдруг где-то наверху обеспокоенно зашумели сойки. Их стрекотанье неожиданно нарушило тишину леса и затем так же быстро стихло. «Что-то вспугнуло их…» — подумал Бэркэ, остановившись и внимательно оглядывая густо поросшие ельником скалы. И вдруг отчетливо вспомнил слова отца: «Не ходи в те места, сын. Там пропадают люди!». Бэркэ вздрогнул и ускорил ход. Какое-то темное чувство прошло сквозь него, как ветерок, и его тревога еще усилилась. Идя быстрым шагом и поправляя впившиеся в плечи ремни тяжелой поняги, он непроизвольно передвинул лук ближе к боку. Идущий впереди Толбочоон неожиданно остановился. Подпрыгнув, поправил сползшую понягу. Оглянулся на друзей и заинтересованно склонился над чем-то, лежащим в воде.

— Смотрите! — воскликнул он и присел.

Троица охотников склонилась над крупным черным валуном и разглядела лежащий в воде меж двух камней небольшой костяной топорик. На пожелтевшей кости из нижней челюсти лося был искусно изображен летящий ворон. Распухшее древко украшала причудливая резьба, и без того короткое топорище оказалось сломано, но было видно, что клювообразная режущая часть все ещё остра. Толбочоон, засучив рукав, потянулся было за топором, но замер, услышав возглас Бэркэ.

— Не трогай! — властно сказал он Толбочоону. — Или не знаешь: «чужого не бери»? Мало ли что на нем…

— Но он ещё может послужить, — начал возражать Толбочоон.

— Нет! Не трогай! — прервал его Бэркэ, глядя наверх.

— Ладно, — обиженно согласился Толбочоон и выпрямился. Тяжело вздохнув, повернулся и пошёл вперёд.

Бэркэ оглядел ближайшие скалы и пошёл вслед за братьями. Нагнав Толбочоона, он примирительно сказал:

— У него может быть плохая аура… Ты же знаешь, мало ли кому он принадлежал? Беду ещё принесёт.

— Да, знаю, — тихо согласился Толбочоон.

Они прошли еще немного, и неожиданно сзади, с противоположной стороны ручья, у самого берега, где деревья росли особенно густо, раздался треск сучьев. Бэркэ, в испуге развернувшись, схватил лук и, вложив стрелу, приготовился стрелять. Братья, посмотрев на старшего товарища, схватились за ножи и топорики. Шум то исчезал, то приближался, затем качнулись ветки и через секунду на открытое место выскочил грациозный зверь.

— Рысь! — определил Бэркэ. — Стой! — крикнул он охнувшему от удивления Толбочоону, который выхватил лук и натянул стрелу…

Дзынь! Стрела пролетела мимо. Серый в пятнах зверь, увидев охотников, нелепо затормозил всеми четырьмя лапами, на секунду замер, а затем скачками бросился вверх по склону. Легко перебирая мощными лапами, в несколько прыжков он достиг вершины скалы и скрылся между деревьев. Восхищенные братья начали обсуждать увиденное: рыси издавна ценились за отличный мех и почитались как великие охотники, но их редко удавалось увидеть. Толбочоон и Бузагу с досадой начали обсуждать, какую ценную шкуру они упустили. Простояв какое-то время в задумчивости, Бэркэ приказал братьям говорить тише и продолжать путь.

Трое охотников быстрым шагом двигались по дну ущелья. Глядя на хмурое лицо Бэркэ и нависшие над ними темные скалы, братья тоже ощутили неясную тревогу и в молчании продвигались вдоль реки. Бузагу, осматриваясь по сторонам, поравнявшись с быстро идущим Бэркэ, вопросительно посмотрел на него.

— Её кто-то вспугнул… Не мы… — тихо сказал Бэркэ и, подумав, добавил: — Кто-то идёт по нашему следу…

Вскоре, выйдя из очередного поворота, молодые охотники услышали усилившийся шум воды и, пройдя несколько метров, увидели, как их тихая речка соединилась с более шумной горной рекой с сильным течением. В верховьях прошли дожди, и мутная зеленоватая вода несла кучи веток и листвы. Бэркэ с огорчением увидел, что скалы все также возвышаются над речкой сплошной отвесной стеной. Он поравнялся с Толбочооном. Тронул за плечо, и перекрывая шум воды, сказал ему:

— Как только увидишь впереди выход наверх, скажи мне. Поднимемся. Надо убираться отсюда.

—Хорошо, брат, — участливо откликнулся Толбочоон, которому тоже стало неуютно среди скал.

За очередным поворотом ущелье неожиданно расширилось: внизу, вдоль речки, по обе стороны тянулись густые заросли кустарника и редких деревьев, неведомо как удерживающихся корнями за склоны. Скалы то нависали над тропой, то расходились. Братья прошли ещё несколько метров и шагающий впереди Толбочоон заметил среди скал небольшой распадок с растущими на склонах деревьями. Подъема был крут, но, держась за деревья и кусты, здесь можно было пройти наверх. Толбочоон побежал вперёд, чтобы удостовериться, что это действительно возможно. Осмотрев проход, он повернулся к приближающимся к нему друзьям и, улыбаясь, помахал рукой.