SOSнание-1

Андрей Петрович Черных, 2023

Самый ранний текст недавно умершего философа Александра Лавди́кова содержит в своем названии лингвистическую команду, выводящую уровень человеческого восприятия действительности на совершенно новый этап, свободный от рыночных манипуляций, маркетинговых схем и стимуляции нереализованной бессознательной энергии.Молодым девушкам, на хрупкие плечи которых упало множество препятствий, придется разобраться в происходящем абсурде, чтобы наконец-таки найти путь к себе, к любви, к счастью и к способности создавать символы жизни внутри холодного космоса собственного одиночества.Сатира на современное информационное общество, контролируемое словами "СМИ" и "СПИ", с приложением в виде несмешных анекдотов о несмешном мире.

#6

Усевшись на задние сиденья, девушки переглянулись, после чего Алина сказала: «Жень, позвони маме еще раз!». Женя послушно набрала номер, но ответа так и не последовало. Взглядом она об этом сообщила.

— Что ж у вас на родине, красавицы, так нас, армян, не любят? Ну вот сам же, пидорас, извините за выражение, виноват, но еще смеет пререкаться! — начал разговор таксист, смотря в зеркало заднего вида на Алину. — Меня, кстати, Давид зовут!

— Если можете, постарайтесь побыстрее довести, очень прошу, — игнорируя вопрос Давида, попросила Алина.

— Ну, конечно-конечно, я этот город как свои пять пальцев знаю без всяких навигаторов. Потому что приехал, чтобы качественно выполнять работу, что я и делаю! — совершенно без акцента начал нахваливать собственные достижения Давид. — А, если что, у меня можно курить!

— Мы не курим, — сказала до этого молчавшая Женя.

— Правильно! Вот я больше всего в женщинах уважаю две вещи: чтобы хуи чужие не сосали и не курили!

— А какие надо хуи сосать, свои? — съязвила Алина.

— Не понял, — изменился в лице Давид и аж обернулся к девушкам. — А вы что, из этих?

— Нет, из тех. Следите за дорогой, пожалуйста! — резко сказала Алина.

— А-а, это шутка такая! Ха-ха-ха! Ну, я люблю, когда девушки шутят. Хотите анекдот? — и, не дожидаясь ответа девушек, начал рассказывать. — Молдавский теплоход плывет по Дунаю. Капитан спрашивает: «Машинное отделение, какими дровами топите?», ему отвечают: «Прямыми!», а он в ответ: «Топите кривыми, поворачивать будем!».

Давид рассмеялся, Алина напряглась, Женю начало неожиданно тошнить.

— Можно остановиться? — попросила Женя.

— Э, милая, да как же я тут посреди дороги остановлю, потерпи семь километров и остановлю.

Женя попыталась умять ком в горле и посмотрела в окно. Аккуратная квартальная застройка проносилась мимо нее, как и спешащие по своим делам люди. Дома были в основном серого цвета, пять этажей этажей, типичные хрущевки, утыканные друг напротив друга. Правда, иногда встречались экземпляры после капитального ремонта, которые могли удивить своей яркой расцветкой. Например, желто-белые или черно-красные цветовые решения. На этой части города не было велосипедных дорожек, поэтому многочисленные велосипедисты и самокатчики на бешенной скорости носились по тротуару, создавая множество аварийных ситуаций.

Из окон домов выглядывали недовольные жители, часть из которых с видом колоссального страдания курила сигареты, а затем сбрасывала их вниз, создавая пешеходам дополнительный квест: спаси свои волосы от вымирания.

Такого рода пейзажи, надо сказать, благотворно сыграли на состояние Жени, потому что погрузили ее в пространные мысли.

Алину же общество армянского водителя несколько настораживало, а больше всего бесили его неумелые, но до безумия самодовольные попытки флиртовать. Она читала где-то в интернете следующее выражение: «Бывает два типа мужчин: у одних симпатичная внешность, которая забрала всю их уверенность, поэтому и ведут себя как баба с яйцами; а у вторых про внешность лучше ничего не говорить, зато успешно локтями распихиваться научились». Давид явно принадлежал ко второму типу. Но, учитывая специфику его работы, он может быть полезен. «Разный ведь сброд возит, наверное!» — подумала девушка.

— Скажите, а Вы не знаете, легко ли достать сейчас наркотики? — Алина хотела обратиться к таксисту по имени, но не запомнила, как его зовут.

— Да легче чем пиццу заказать, красотка! Видишь, ведь город в тэгах. Продают, считай, среди бела дня! — довольствуясь тем, что дама чем-то у него поинтересовалась, пролепетал Давид.

Алина посмотрела в окно и в правду заметила несколько темно-синих граффити, на которых были ссылки на телеграм-каналы нарко-магазинов. Какая-то часть этих реклам была неумело замазана, однако никакой трудности не составляло понять, по каким ссылкам нужно переходить, чтобы купить желаемый товар.

— И что, прямо что угодно и куда угодно привезут? — продолжала интересоваться Алина, посмотрев прямо в глаза таксисту через зеркало заднего вида.

— Конечно, главное — бабки заплати, а там тебе все удовольствие устроят. Делают так, чтобы контакты с представителями магазина минимизировать. Поэтому самой придется ножками потопать! — довольный тем, что взглядами с красивой девушкой пересечься удалось, ответил Давид.

— И неужели никто ничего с этим сделать не может? Это ведь самая настоящая продажа яда!

— Каких-то несчастных закладчиков — крайних в этом подлом бизнесе — находят и жучат, но, конечно, владельцы всегда сухими из воды выходят. А эти ублюдки несусветными деньжищами владеют.

— И что, никогда не находят самих организаторов?

— Практически не находят. Только если их кто-то из своих спалит. Но месть, как правило, приходит почти сразу.

— Ну а если обратиться к полиции?

— Право имеете, красавица! — улыбнулся Давид.

— А результат?

— А тут уже можете и не иметь. Как правило, те, кто организовывают сбыт наркотиков, — это очень влиятельные люди со всеми возможными связями. У них несколько линий дохода, за каждую из которых они будут держаться до смерти. При этом они обладают гибким умом и находчивостью, чтобы вовремя улавливать денежные потоки и накрывать их своей могущественной пятерней, — начал рассуждать Давид, более не смотря на Алину, отчего диалог стал развиваться намного лучше. — Такие люди чувствуют опасность. Чем именно, не знаю, но у них явно есть это шестое чувство.

— Судя по Вашему описанию, это какие-то успешные медийные личности? — продолжала допрос Алина.

Давид рассмеялся и пропустил машину слева.

— Настоящая власть всегда находится в стороне от медийности. Я бы сказал даже так: это настоящая власть, потому что она находится в стороне от медийности, вот. Потому что тот, кто играет на публику, связан нитями коллективного кукловода. А массы жестоки и бескомпромиссны.

— То есть, это кто-то скрытный, но обладающий невероятными богатствами.

— Вот тут в точку! Только надо понимать, что невероятные богатства в данном случае — это информация. Деньги уже вторичны.

Алина вновь посмотрела в окно и вид беззаботного летнего города почему-то развеселил ее. Не сказать, чтобы положение девушек было оптимистичным, но сейчас у нее появилось желание радоваться. Кому или чему — непонятно, но в этом и все волшебство. Природа искренних чувств всегда непонятна нам. Человек в любом возрасте склонен мечтать и верить в чудеса. Даже тогда, когда тонет в море дерьма.

— А вот как на Ваш взгляд: мир когда-нибудь сможет избавиться от наркотиков? — продолжая смотреть в окно, спросила Алина.

— Нет, конечно, потому что наркотики — это влияние. И дело не в кайфе вовсе. Тот же алкоголь или табак что, не наркотик? А сахар, а биодобавки, вызывающие мгновенное привыкание? Другое дело в том, что с помощью доставления удовольствия всегда можно наделать значительно больше идейных поводков чем, например, с помощью прямых запретов и угроз? Да люди и сами в случае игры с их удовольствием готовы себя в рабство продать, что уж тут мелочиться.

— Ну Вы философски подошли, а я скорее про те наркотики, которые угрожают жизни человека — героин, кокс, мефедрон и так далее.

— Дерьмо это, конечно, редкостное. Но, видно, у каких-то отчаянных настолько жизнь без красок, что приходится эту хрень покупать. Вы-то сами чего спрашиваете, красавица? — неожиданно посмотрев прямо глаза в Алине, спросил Давид.

— Да я… Я журналист. Исследование у меня на тему наркотиков. Считайте, что занимаюсь поиском и обработкой информации, общаясь с Вами, — улыбнулась Алина, с достоинством выдерживая взгляд таксиста.

— А, ну да, сначала — поиск и обработка, а потом манипуляция, я понял. Да куда ты прешь, козлина! — вскричал Давид на подрезавшую его машину.

Пару минут в машине образовалась тишина. Водитель, громко дыша, вел автомобиль, а девушки безучастно смотрели в окно.

— Ну вот, мы уже и подъезжаем! — сказал Давид.

— Ого, как быстро! — улыбнулась Алина.

— Все ради вас, красавицы, все ради вас! — попытавшись еще раз встретиться взглядом с Алиной, улыбнулся таксист.

— Спасибо, — коротко поблагодарила Женя.

— По карте могу перевести? — заходя в приложение мобильного банка, спросила Алина.

— Для вас сегодня акция — проезд бесплатный! — повернувшись назад, сказал Давид.

— В смысле? — не поняла Алина. — Нет, давайте я оплачу, чтобы все было как надо.

— Нет, красавица! Вы искренне интересовались у меня чем-то, мне это приятно. Обычно со мной обращаются как с обслугой. У вас же были благодарность и уважение, — улыбнулся Давид. — И еще: извините за мое не джентельменское поведение. Я видел, что в начале вас напрягал. Природа — ничего не могу с этим поделать.

— Да что Вы, все хорошо, давайте я все же оплачу, а то неудобно! — улыбнулась в ответ Алина.

— Нет, девушка! У меня к тому же уже новый заказ, а Вас ждет подруга, — Женя и правда уже нервно заглянула в автомобиль несколько раз, стоя в паре метров от него, — так что давайте не будем никого задерживать, хорошо? Мне была приятна ваша компания.

— Спасибо… Извините, как Вас зовут? — на этом моменте Алине стало максимально неловко, ведь таксист точно им представлялся.

— Давид!

— Спасибо большое, Давид! — сказала Алина, выбираясь из автомобиля, — Удачи в поездках!

Такси уехало далее, а две девушки стояли перед девятиэтажной советской панелькой. Состояние инфраструктуры в данном районе оставляло желать лучшего: гора песка со ржавыми качелями, которые принято считать детской площадкой. Разбитые и пыльные тротуары, полные глубоких рытвин, в которых все время была какая-то мутно-зеленая жижа. Палисадник, границы которого уже нельзя было найти, потому что разросся он повсюду, правда, цветов в нем не было — одни сорняки. Дремучие деревья, тень от которых создавала длинные полоски тени, приятно охлаждающие от невыносимого летнего зноя. Разваливающиеся лавки с именем какого-то муниципального депутата, имевшего сомнительный успех среди беднеющих пенсионерок. Стаи голодных собак, которые, вальяжно развалившись у песка, лениво наблюдали за происходящем вокруг. Бухающие на самодельных лавках и столах алкаши, что напевали своими хриплыми голосами золотые хиты российского шансона. Короче говоря, типичный провинциальный двор с характерными для него элементами. В этих местностях родилась и повзрослела огромная часть нашего населения. И, более того, через годы они все начинают скучать по вот такому безобразию. Умом понимают, что ужас несусветный, но разве сердцу прикажешь?

— О чем ты с ним говорила? — осторожно спросила Женя, заглядывая прямо в глаза подруге.

— О позе 69, конечно же! — подняв брови вверх, ответила Алина.

— А если серьезно?

— Да он нас бесплатно довез. Пыталась все-таки оплатить, но не судьба!

— А-а, понятно. Ну, глядя на тебя, я не удивлена.

— Радость моя, если бы не я, ты бы и сейчас у подъезда сопли жевала. Моя внешность — моя забота, поэтому давай без оценочных комментариев, милашка, — с достоинством выговаривая эти слова, заключила Алина, боковым зрением заметив еще один тэг нарко-шопа у соседнего дома. — Какой там номер квартиры?

Женя молча приложила к домофону один из магнитных ключей, и дверь, радостно пиликая, открылась перед девушками. Первой во тьму (американские агенты постарались и здесь!) вошла Женя, а за ней нарочито послушно поплелась Алина. Подруги сначала стали у лифта, однако, обнаружив, что кнопка для его вызова продавлена и не работает, пошли на лестницу.

— Нам на третий этаж, 47 квартира, — кратко сказала Женя.

Порожки, конечно, оставляли желать лучшего. Но на первом этаже они еще более-менее сохранились, а вот на втором и третьем все были жутко разбиты. Такое ощущение, что по ним 24/7 хилые грузчики таскали заполненные старым и тяжелым барахлом мешки, которые на каждой ступеньке звучно бились низом. Тоже, что ли, проделки подлых американских агентов!?

Дойдя до двери, которая была обита черной кожей и в верхней части которой висел золотистый номер «47», Женя громко постучала и прислушалась. Ничего. Она постучала еще раз и опять прислушалась. Тишина. Третий стук. Молчание.

— Молчат, — подтвердила она, повернувшись к Алине.

— Спасибо за разъяснение, я же глухая, — улыбнулась подруга. — У тебя ключи есть?

Но Женя уже принялась прокручивать ключами замок в нужную сторону. Два оборота. Волшебный щелчок. Дверь, выпустив легкий холодок изнутри, приоткрылась. Распахнув ее полностью, Женя, не раздеваясь и не включая свет, пробежала коридор и скрылась в пространстве комнаты.

— Вот балда, а я как по этим потемкам пойду? — прошептала риторический вопрос Алина и, выставив вперед руки, аккуратно начала двигаться по коридору, приживаясь к левой стене, дабы нащупать выключатель.

Девушка подобным образом прошла еще пару метров и, зацепившись за какую-то тумбочку, практически упала в правую сторону, но смогла удержать равновесие, энергично кружа руками в разные стороны.

— Женя, включи свет ради бога! — прокричала Алина.

Но подруга прокричала ей в ответ с дальней комнаты: «Тут никого нет!»

— Если не включишь свет, я здесь помру, о что-то разбившись, тогда вообще одна в этой мини-вселенной останешься! — продолжала Алина. — Включи свет, кому говорю!

Приближающийся быстрый звук шагов свидетельствовал о том, что спасение уже рядом. Через пару секунд, идеально зная расположение всех вещей в этой квартире, Женя на ощупь нашла выключатель и включила свет в коридоре, обнаружив Алину с расставленными широко ногами и руками, стоящей в куче разбросанной женской обуви.

— Ни мамы, ни брата тут нет. Почему их тут нет? — умоляюще смотря на Алину, запаниковала Женя.

— Фух, да будет свет, так сказать. А вот сразу включить нельзя было, чтобы я по ночным катакомбам незнакомых квартир не спотыкалась? — проговорила Алина. — Нету их? Позвони еще раз и очень сильно прошу не наводить панику.

— Но почему их нет? Неужели мы не успели? Неужели все?.. — продолжая стоять на месте, говорила Женя.

— Что все? Их просто нет утром выходного дня дома! В магазин, в конце концов, ушли! — у Алины начали сдавать нервы, потому что она вовсе не привыкла видеть Женю такой тупой и беспомощной. — Ты так говоришь, как будто они не в городе живут, а на каких-то буграх, где в пределах сорока километров ни одной жилой хаты нет. Заканчивай истерить, ей-богу!

— Но раньше, когда я приезжала, они всегда были дома и ждали меня!

— Да потому что раньше ты, дурочка, оповещала о том, что приезжаешь. А сейчас им с какой стати знать о том, что любимая дочурка на всех парусах примчится? Ну подумай ты хоть немного, Жень! — пылая уже откровенной злостью говорила Алина, проходя в светлую гостиную, забирая Женю за руку вместе с собой.

Квартира выглядела не особо богатой, но очень аккуратной, ухоженной. Со вкусом, так сказать. На полу лежал большой турецкий ковер на всю гостиную, у окна стоял один диван довольно небольшого размера, но на котором был очень красивый узорчатый плед и две декоративные подушки с белыми розами. К слову, вся квартира была выполнена как будто в белых тонах. И обои, и шкафы, и книжные полки, и стулья — все имело либо белый либо светло-серый цвет, а также огромные полупрозрачные шторы, через которые можно было различить силуэт большого окна, буквально ослепляли своей яркостью.

Во всей этой белизне Алина буквально потерялась на какое-то время. Она просто не могла сфокусировать свой взгляд ни на чем конкретном, ведь все было настолько светлым, что от этого аж кружилась голова. Такая обстановка ассоциировалась с какой-то прозрачностью, безграничной открытостью для целого мира.

— И как же, — подумала Алина, — в этом благородном царстве света могло долгое время проживать чудище, у которого целые годы был тайный криминальный доход? Как он мог быть патриотом и любить Родину, если собственным молчанием и предательским паскудством ставил семью под угрозу?

Продолжая думать о безнравственности Михаила Федеровича, девушка заметила какое-то свечение на тумбочке у самого окна. Подойдя ближе, Алина обнаружила, что это мигал экран телефона. А Женя тем временем безрезультатно пыталась дозвониться до матери.

— Жень, а это случайно не твоей мамы телефон?

— Где? — подбежав к подруге, спросила Женя.

— Вон там, на тумбочке.

Женя схватила телефон и, нервно улыбнувшись, кивнула, принявшись изучать его. Пока подруга пыталась найти хоть какую-нибудь информацию в телефоне своей матери, Алина, медленно шагая, отправилась на кухню. Дизайн сохранялся: кухня была практически полностью белой (исключения составляли только черная плита и красная микроволновка, судя по виду, недавно купленная), однако шторы на кухне были в несколько раз короче, практически не закрывали окно. Да и само окно было не таким большим.

Вернувшись в гостиную, Алина, осматриваясь, отправилась в коридор, потому что, несмотря на то, что она там провела больше всего времени, девушка его почти не запомнила. А вот коридор был выполнен в каких-то бледно-зеленых тонах. Но сначала в глаза бросилось месиво из обуви на полу. Испытывая вину за эту дезорганизацию среди братьев наших ношенных, Алина принялась все аккуратно раскладывать, внимательно изучая бренды и модели. Но зря, потому что престижных марок среди этого всего точно не было. Взяв в руки красивые красно-золотистые босоножки на каблуке, девушка стала вертеть их, ибо, несмотря на непринадлежность к известным брендам, данная вещь выглядела очень богато и престижно. Интересно, сколько же она…

— Ах ты сучка! Получай! — услышала Алина женский крик за спиной и ощутила удар чем-то тяжелым по голове, от чего ее слегка качнуло на месте.

— Погодите, да я же… — не успела объяснить Алина, как второй удар последовал опять в голову.

Девушка выронила из рук обувь и попыталась повернуться лицом к нападавшему, однако ощутила, как что-то начало бить ее по спине и в бок. Удары были, конечно, меньшей силы, но все равно неприятно!

— Вон пошла отсюда, падла! Что, пришла за моими деньгами, да!? — в очередной раз вскричала женщина, ударив чем-то Алину в висок, от чего у нее не на шутку разболелась голова.

— Погодите! — послышался крик Жени. — Мам, остановись, это же мы приехали. Это Алина, она со мной, чтобы помочь тебе.

В этот раз Алине удалось полностью обернуться и посмотреть на нападающего. А точнее — на нападающих. На расстоянии полутора метров от нее в дверном проеме стояла женщина, вооружившись игрушечным мечем, а прямо возле Алины, держась за ее юбку с невероятной силой и искривив милое лицо в зверином гневе, стоял мальчик на вид лет пяти с зажатыми маленькими кулаками.

Женя подошла к месту безжалостного нападения и, переводя взгляд то на подругу, то на маму, звонко рассмеялась.

— Да, я вот пыталась сказать, но вы сбивали меня своими ударами, — потирая ушибленную голову, попыталась улыбнуться Алина. — Меня зовут Алина, и мы с Вашей дочерью снимаем квартиру.

Конец ознакомительного фрагмента.