Гремула 1

Андрей Николаевич Телегин, 2019

Эмету уже за семьдесят. Он доживает свой век, всюду таская с собой жуткую древнюю книгу, доставшуюся ему от отца. "Гремула" – так зовется эта книга, и она хранилась у семьи Эмета многие поколения. Насколько знал старик, с помощью нее можно призвать демонов и натворить невероятных дел, но сам Эмет, как и большинство жителей королевства, не шибко верил во всякую нечисть. До тех пор, пока книгой не завладел чужак и не призвал в мир порождения других миров.

Глава 1: Хранитель.

Ночь опускалась на Альбакант. Город погружался во мрак. Казалось, высокие остроконечные крыши домов вот-вот проткнут затянутые густыми тучами небеса. Вдоль вымощенных камнем дорог загорались алхимические фонари, подсвечивающие вывески ночных заведений и лица многочисленных прохожих.

Рабочий день подошёл к концу, и у большинства горожан в планах было отдохнуть по полной программе. То тут, то там уже появлялись веселые компании. Люди встречались в условленных местах и направлялись под крыши трактиров, погружались в похотливую ауру борделей или просто слонялись по улицам в поисках развлечений подешевле.

Помимо гуляк, на улицах прибавилось и городских стражников. В доспехах и при оружии, они стерегли покой жителей и следили за порядком. Каждый из этих воинов казался достойным человеком, стойким к воздействию греха, но, возможно, это было напускное.

Пока что желающих утром проснуться в тюрьме не было. Но это пока. Скоро вино и веселье захватит людей в водоворот приключений, которые будут продолжаться до самого утра и, видит Каддар, стены темниц традиционно пополнятся самыми неосторожными весельчаками.

«Главное, чтобы стража не напилась раньше гуляк», — Эмет плёлся по тротуару, опираясь на деревянный посох. В сумке, ремень которой оттягивал плечо, он нёс несколько книг. Это был его очередной заказ — все эти книги он должен был переписать. Переписчик — работа нудная и долгая, но оплачивалась хорошо. Так хорошо, что Эмет мог позволить себе слугу.

Мальчика звали Кир. Он жил недалеко, всего-то через три дома. Ему было тринадцать, и он помогал старику по дому: готовил еду, приносил продукты, наводил порядок. Возможно, многовато для одного слуги, но Кир не жаловался, а Эмет не хотел тратить лишние деньги на других слуг. Да ещё слухи эти о том, что в столице какой-то умник изобрёл печатный станок. Подобная штука могла бы не слабо подпортить жизнь, а если их станет много, то и вовсе лишить работы.

«Такими темпами мои услуги скоро будут не нужны», — старик шёл медленно, стараясь никого не задевать. Сейчас он двигался против потока людей. Большинство из них спешило к центру города. Как правило, пешком, а те, кто побогаче, проносились мимо на каретах.

Под стук копыт и веселый смех, Эмет ловко, как мог, свернул в полутьму переулка, чтобы сократить путь до дома. Большинство фонарей здесь не горело, но темноты старик не боялся.

«Если конечно темнота не пуста».

Сделав ещё несколько шагов, старик остановился. Его глаза едва смогли различить у стены движение. «Люди. Двое» — Худая рука потянулась к поясу, к небольшому ножу, который всегда был под рукой. Но люди не обращали на него внимания. Присмотревшись, Эмет различил мужчину и женщину. Услышал стоны удовольствия. Различил характерные движения.

«Ну, хоть не на людях», — старик убрал руку от ножа, и тихо, чтобы не потревожить любовников, вернулся на улицу, радуясь тому, что его не застали за подглядыванием. Не то чтобы это сильно задело Эмета, но не хотелось бы, чтобы люди начали говорить о том, что старец на излете своей жизни занялся чем-то подобным.

В тесном потоке людей кто-то задел Эмета плечом, и его сумка с книгами упала под ноги пешеходам. Старик нагнулся, чтобы поднять её, как вдруг невнимательный прохожий едва не свалил его с ног.

«Проклятье!» — Извинений старик не дождался. Лишь услышал грубое: — Ты чего под ноги лезешь?!

Эмет не обратил внимание на грубость, но настроение все же испортилось. Подобрав свои вещи, старик продолжил путь.

Дом его стоял в спокойном, хорошо освещенном, районе города. Соседями Эмета были, как правило, работяги, которых целыми днями не было дома. Их дети то и дело носились по улицам, но они не отвлекали старика от работы. Кир мог бы тоже играть со сверстниками, но все же этот мальчик изо дня в день ходил на работу. Прямо как взрослый. Будь у него отец, он гордился бы им.

Едва Эмет ступил на порог своего дома, как дверь отворилась. Темноволосый мальчишка в поношенной одежде принял у старика его вещи и закрыл за ним дверь.

— Добрый вечер, господин!

— Сколько раз тебе говорить, не называй меня так, — старик взъерошил мальчику волосы. Тот лишь улыбнулся в ответ.

— Прости меня, Кир, я задержался. Хотел отпустить тебя пораньше. Как мама?

— Лучше, — улыбка дрогнула на лице мальчика.

— Рад за неё. А что говорит лекарь?

Они прошли на небольшую кухню, где на столе стоял приготовленный Киром ужин. Старик тяжело опустился на стул.

— Лекарь сказал, что маме поможет одно лекарство, которое есть только в столице. Но это ничего, его можно заказать. Туда не обязательно ехать.

— Дорогое небось?

— Я обещал, что накоплю, — Кир налил в тарелку овощной суп и поставил перед стариком. Тот посмотрел на еду, затем встал из-за стола, словно вспомнил что-то.

— Господин? — Эмет вышел из кухни, и вернулся с несколькими монетами в ладони. — Держи, Кир, и иди домой.

Мальчик неуверенно взял плату.

— Но здесь больше, чем вы обычно платите.

— Бери-бери. И завтра можешь не приходить. Побудь с мамой.

— Спасибо, господин.

Когда мальчик ушёл, старик остался наедине с тарелкой супа. Не съев даже половины, он встал из-за стола и направился в свой кабинет. Открыв сумку, Эмет извлёк книги, которые принёс и принялся рассматривать их. Три толстых тома — много работы, но и плату обещали немалую.

«Проклятый печатный станок!» — в сумке осталась ещё одна книга. Книга, которая принадлежала Эмету, книга, которую он всюду носил с собой и старался никому не показывать. Пальцы старика осторожно достали её на свет. Она оказалась холодной на ощупь, словно кожа покойника. На тёмной обложке изображен жуткий рисунок — звериный глаз в переплетении щупалец, а над ним надпись на неизвестном человеку языке, но Эмет знал, что это значит.

— Отныне и во веки веков, — прошептали его губы, и книга шевельнулась в руках. Старик крепко держал её. Первый раз, ещё в детстве, прочитав эти слова, он с криком выронил книгу. Тогда отец успокоил его, сказал, что так и должно быть, что книга спит, но, если прочитать надпись на обложке, она проснётся… и откроется.

Книга раскрылась с подобием выдоха. Эмет коснулся пожелтевших страниц, рассматривая изображения на них. То были образы чудовищ, мыслимых и не мыслимых, тварей, живущих в самых мрачных уголках любого из существующих миров. Но сейчас, все они томились внутри этой книги. Эта страшная обложка, старые страницы — всё это было тюрьмой для демонов других миров и хранилищем тайных знаний.

Старик долго смотрел на изображения чудовищ. Иногда, ему казалось, что нарисованные твари движутся, сходят со страниц, пытаются заговорить с ним, плюются и угрожают.

Эмет захлопнул книгу и сунул её обратно в сумку.

— С ума меня сведешь, проклятущая!

Настенные часы, треугольной формы, показывали без трети одиннадцать. Два с лишним часа до полуночи. Это время можно было бы посвятить работе, но Эмет почувствовал, что устал. Сегодня он нарушит свою традицию и ляжет спать до полуночи.

— «Работать завтра начну», — с этой мыслью старик отправился к своей постели, по пути гася свет и закрывая окна, чтобы не слышать шум с улицы. Подниматься на второй этаж по лестнице было тяжелее с каждым днём. Да что там днём? С каждым шагом. Но Эмет и в этот раз осилил подъём.

В маленькой, уютной спальне было темно. На полу валялись копии книг, не уместившихся в шкафах. Их старик, при возможности, делал для себя. Здесь были труды писателей, поэтов, философов. Как современных, так и давно умерших. Стараясь не обо что не споткнуться, Эмет добрался до постели и уснул, едва его седая голова коснулась подушки.

Во сне старик беспокойно ворочался. Ему снилось, как его дочь вошла в дом через входную дверь, прошла по залу и стала подниматься на второй этаж. Она была ещё ребёнком, лет десять. На ней было простое голубое платье, черные волосы заплетены в озорные косички, а на шее висели разноцветные бусы — Эмет сам их сделал и подарил ей на день рождение.

Девочка приоткрыла дверь спальни и скользнула внутрь. Эмет был словно парализован — не мог ни говорить, ни двигаться. Мог лишь смотреть, как его давно умершая дочь медленно приближается. Она улыбается ему, как улыбалась в свой последний день рожденья. Вот она уже стоит рядом со своим отцом. Её пальчики касаются его щеки. Изумрудные глазки, весёлые и хитрые, смотрят на него.

— Папа! Вставай! Ты проспишь мой день рождения.

Эмет хочет ответить, но язык не шевелится. Пытается взять дочь за руку, но тело не слушается. Лишь глаза, старые и уставшие, смотрят сквозь навернувшиеся слёзы.

— Папа! — Дочь позвала настойчивее. — Проснись! Ну, Па-ап! Просыпайся.

Старик по-прежнему не двигался — лежал словно мертвец. Лишь слёзы текли по его щекам.

–Пап! Папа! — Кричала дочка. Её пальцы крепко вцепились в его одежду, стали тянуть, трясти. Голос девочки становился всё громче, настойчивей. — Проснись папочка! Пожалуйста, просыпайся!

Комната стала ходить ходуном. Кровать затряслась, с полок шкафов на пол падали книги. Крик ребенка сменился диким, пугающим визгом. Треснуло оконное стекло, разбилось, и в лицо Эмету ударил ветер. Стало нечем дышать. Старик замахал руками, словно пытался что-то схватить, но вокруг была лишь темнота.

Какой-то проблеск — луна, синяя, большая, по ту сторону окна. За ней ещё одна, чуть меньше. Стекло было целым. Эмет лежал на своей постели весь мокрый от пота. Бешеный стук его сердца сотрясал всё тело, легкие делали вдох за вдохом, мозг изо всех пытался выбраться из сна в реальность. Нужно было ухватиться хоть за что-нибудь существующее.

— «Луны! Ночь! Сейчас ночь! Я дома!» — спустя несколько хриплых вдохов старик кое-как успокоился. — Моя дочь. — Слёзы на глазах ещё не высохли. Тонкие костлявые пальцы коснулись их.

— «Это всё что я смог забрать с собой».

Раздался скрип. Тихий, едва слышный. Если бы Эмет спал, то не смог бы среагировать. Но он не спал. Уже нет.

Внизу, на первом этаже, кто-то осторожно открывал окно — старик понял это по звуку не смазанных петель.

— «Грабитель? Проклятье!» — как мог тихо, Эмет встал с кровати и вытащил нож из-за пояса. Шагать бесшумно было невыносимо тяжело, но сейчас для жалости к себе не было времени.

Снова скрип — видимо вор прикрыл окно. Эмет аккуратно отворил дверь спальни и вышел в коридор. Он осторожно ковылял к лестнице, молясь, чтобы ни одна чертова доска не скрипнула под ногой. У лестницы, с ножом в руке, старик замер, — «Дурак старый! Да что ж я делаю-то?!»

Чужак уже пробрался в дом. Было едва слышно, как он перебирает бумаги на письменном столе.

— «Не суйся», — думал Эмет. — «Зайди обратно в спальню, открой окно и зови стражу. Вор испугается и убежит. Даже если стражи рядом не окажется, соседи проснутся. Хоть кто-нибудь должен услышать!».

Дрожь пробежала по коже старика. Что-то было не так. Пересиливая страх, Эмет выглянул из-за угла. Стало видно лестницу и половину зала. Лунный свет едва проникал сквозь полупрозрачные занавески. Среди мебели и лежащих на полу книг кто-то был, какой-то человек.

— «Вот он, вот он», — пальцы старика стискивали рукоять ножа. Ладонь вспотела, сердце разгонялось. Кошмар ещё не закончился.

Грабитель казался небольшим. Он лазил по комнате на четвереньках, пристально рассматривая лежащие на полу вещи. Вот он поднял голову, и его глаза блеснули в темноте, словно у кошки. Старик отшатнулся, спрятался за угол, из-за которого выглядывал. Нож едва не выскользнул из пальцев.

— «Его глаза! Его глаза! Что это?! Кто это?!», — свободная рука легла на грудь, чтобы, в случае чего, поймать сердце, решившее вырваться наружу. — «Дыши тише! Ну же!»

Чужак начал что-то тихо бормотать. Эмет стоял столбом, мысленно браня себя за трусость. Вдруг до его ушей донеслись знакомые ещё с детства слова — Отныне и во веки веков. Страх отступил перед страхом ещё большим. Вор явился не за деньгами. Ему нужна книга!

Эмет осторожно выглянул. Исполненный решимости спуститься, он был уже готов ступить на лестницу. Чужак сидел на корточках возле дивана и листал жуткие страницы Гремулы. Его блестящие глаза больше не казались чем-то сверхъестественным. Вероятнее всего это был побочный эффект от алхимического эликсира.

— «Зови стражу, кретин! Нет! Тогда этот гад просто убежит вместе с книгой! Я сам всё сделаю. Я должен сберечь её».

Но не успел старик сделать и шага, как в тишине раздался шёпот незнакомца. Он читал заклинания, призывающие чудовищ.

— «О нет! Нет!», — едва было прочитано первое заклятье, как дом наполнил жуткий холод. Этот холод был пронизан горечью, отчаянием и безумием вырвавшейся на свободу бестии. Всё это, едва не повергло старика на пол. Самого чудовища не было видно. Видимо, оно ослабло после долгого заточения и было лишено физической формы.

— «Хотя бы не сможет навредить. Пока не сможет», — слова второго заклинания стали растворяться в темноте. Ещё не оправившись после первого, старик ощутил дикую ярость, настолько сильную, что она казалась материальной, способной ранить. Второй демон получил свободу.

Третий текст был озвучен, и новая волна неистовых чувств накрыла Эмета. То были боль, страх, похоть, ненависть, лень, зависть…

Голова пошла кругом. Потолок вертелся перед глазами. Книга выпускала своих узников одного за другим. Тварь за тварью, чудовище за чудовищем и каждое приносило в этот мир свои эмоции, усилившиеся до безумной силы. С чувствами марволаков слились и собственные чувства Эмета — его страх и боль, его жалость к себе и ненависть за то, что книга, вверенная ему предками, попала в чужие руки.

— «Я.… больше… не… могу…», — Эмет лежал на грани потери сознания, его тело настолько ослабло, что даже пальцы шевелились с трудом. О ноже и думать было нечего. Лишь бы себя им не проткнул во время падения. Но и это сейчас не волновало старика.

— «Почему всё прекратилось?», — вопрос возник неожиданно. Постепенно, трезвость мыслей возвращалась, а вместе с ней и способность передвигаться. Эмет тяжело поднялся на ноги. Опираясь о стену, он зашагал к лестнице, даже не заботясь о том, что его могут услышать.

— «Ну и что тогда? Самое страшное уже произошло», — с этой мыслью старик ступил на лестницу, ведущую на первый этаж. Но его ноги застыли, не сделав второго шага. Два маленьких, словно угольки, красных глаза смотрели на него. Под ними, на уровне носа, два небольших отверстия. Ещё ниже, широкая клыкастая пасть. Всё это располагалось на лысой рогатой голове обтянутой обгоревшей кожей. Тело существа имело форму человеческого, но было излишне худым и вытянутым. Демон был так высок, что кончики его ветвистых рогов почти касались потолка.

Старик замер, глядя на стоящую посреди комнаты тварь. Та смотрела на него, щурясь и показывая зубы. Никто не двигался. Лишь сейчас старик заметил у ног демона человеческое тело. Это был вор. Даже в темноте, Эмет видел, насколько сильно было разодрано его горло.

Чудовище сделало шумный вдох и разинуло пасть. Нос Эмета учуял дух горелой плоти.

— Я больше ничего не должен, — нечеловеческий голос наполнил комнату. Эмет вздрогнул, когда понял — демон обращается к нему. — Ты понял меня старик? Передай Дахаану, что я исполнил свою часть сделки.

После сказанного, демон исчез, обратившись в дым. Ошарашенный Эмет опустился на ступеньки, лишённый каких-либо сил. Лишь одна мысль возникла в изумленном разуме старика — «Они и правда настоящие. Все они!».