500 великих путешествий

Андрей Низовский, 2013

Стремление к поиску неведомых земель и исследованию дальних стран, наверное, присуще человечеству со времен его зарождения. Во все времена находились люди, бросавшие вызов неизведанному и смело отправлявшиеся навстречу приключениям и опасностям. Книга, продолжающая популярную серию «500 великих», рассказывает об удивительных судьбах и открытиях великих путешественников и землепроходцев – от древности до наших дней. Читатель встретит среди героев книги Марко Поло и Ибн-Баттуту, Афанасия Никитина и Эрнана Кортеса, Витуса Беринга и Семенова-Тян-Шанского, Николая Пржевальского и Миклухо-Маклая, Роберта Пири и Руала Амундсена.

©Низовский А.Ю., 2013

©ООО «Издательский дом «Вече», 2013

©ООО «Издательство «Вече», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Легенды, ставшие реальностью…

Вслед за аргонавтами

…Отправляя в далекое и опасное путешествие отважного Ясона, жестокий узурпатор Пелий рассчитывал таким образом избавиться от опасного соперника: Ясон, законный наследник царя Эсона, пользовался поддержкой граждан греческого города Иолк. Пелий поставил условие: прежде чем занять трон, Ясон должен был отправиться в далекую Колхиду и завладеть золотым руном. Это путешествие обещало быть очень опасным, и узурпатор в глубине души надеялся, что Ясон сгинет где-нибудь в пути. Но судьба распорядилась иначе.

Вокруг Ясона собралось множество героев — знаменитый Тесей, победитель Минотавра; неразлучные братья Кастор и Полидевк; легендарный охотник Мелеагр из Калидона; крылатые Калаид и Зет — сыновья бога ветров Борея; могучие богатыри Анкей, Адмет, Теламон, великий певец Орфей. Даже величайший из греческих героев, Геракл, согласился принять участие в походе. А опытный и умелый кораблестроитель Арг построил для Ясона и его спутников корабль. Корабль получил название «Арго», а герои, принявшие участие в походе, по его имени стали зваться аргонавтами.

^{Ясон и аргонавты}

На пути к Колхиде Ясон и его товарищи преодолели множество препятствий. На побережье Малой Азии им встретились шестирукие великаны, бросавшие в корабль огромные камни, а для того, чтобы попасть в Черное море, аргонавтам пришлось миновать опасные скалы Симплегады. Они находились в постоянном движении — то расходились, то сходились вновь, ударяясь друг о друга со страшным грохотом. Но «Арго» благополучно миновал и это препятствие, лишь конец руля раздробили сомкнувшиеся за его кормой скалы…

Достигнув Колхиды, аргонавты при помощи царевны Медеи, полюбившей Ясона, завладели золотым руном. Назад они возвращались через Дунай, поднявшись вверх по течению великой реки и там по одному из ее рукавов спустившись в Адриатическое море. Огибая Балканский полуостров, аргонавты побывали на острове волшебницы Цирцеи, благополучно прошли между Сциллой и Харибдой, миновали остров сирен, чары которых преодолел своей песней Орфей, проплыли через узкий пролив Планкты, под сводами огромных утесов, где волны кружились в исполинском водовороте, порой вздымаясь до верхушек скал… Когда вдали уже показались берега Пелопоннеса, «Арго» подхватил небывалой силы вихрь. Он долго нес корабль по безбрежному морю и наконец выбросил его на побережье жаркой Ливии (так в древности именовалось побережье Северной Африки к западу от Египта). Двенадцать дней на своих плечах несли аргонавты корабль через знойную пустыню, изнемогая от жары и жажды. Наконец они достигли страны гесперид. Здесь герои запаслись водой, провизией и вышли в открытое море. Пережив еще ряд приключений, они в итоге благополучно дошли до гавани Иолка…

Ирландец Тим Северин многие годы занимался историческими реконструкциями древних морских путей различных народов. Одним из его предприятий стало путешествие в 1984–1985 гг. на точной копии древнегреческого судна по маршруту аргонавтов. Тим Северин назвал свой корабль «Арго» — точно так же, как назывался корабль Ясона и его друзей.

^{«Арго» Тима Северина}

Ученые уже давно рассматривают миф об аргонавтах как вполне достоверный рассказ о греческих путешественниках — скорее всего, о тех, кто впервые вышел в Черное море. С течением времени легенда о Ясоне обросла различными подробностями и претерпела множество трансформаций, в нее вплелись и мотивы, связанные со странствиями Одиссея, и сюжеты, повествующие о подвигах других мореплавателей древности, ходивших и к берегам Северной Африки, и в Адриатику. Таким образом, повесть об аргонавтах стала своеобразным сводом легенд о первых мореходах, отправившихся покорять далекие моря, а корабль Ясона «Арго» вплоть до конца античных времен считался «первым плавающим кораблем» в мире. Сегодня исследователи склоняются к мысли, что он принадлежал к типу 20-весельной эйкосоры. Это было быстроходное и довольно вместительное судно: кроме полусотни воинов (они же были и гребцами) корабли подобного типа были способны перевозить пассажиров, съестные припасы, вооружение и даже жертвенных быков. Приспособленность эйкосоры к дальним плаваниям подтвердила экспедиция Тима Северина: его «Арго» с интернациональным экипажем продемонстрировал отличные мореходные данные и достиг берегов Колхиды — современной Грузии. Именно здесь, в бассейне реки Риони (Фазиса), в древности был распространен необычный метод промывки золота: бараньи шкуры погружали в проточную воду, чтобы несомые течением крупинки золота застревали в густой шерсти. Из этого обычая, по-видимому, и родился миф о золотом руне. И даже в кажущемся совсем уж фантастическим рассказе о пути, которым Ясон возвращался домой, очевидно, тоже есть доля истины. Чуть ли не со времен каменного века существовала торговая дорога, которая через Дунай и Саву вела к Адриатическому побережью. Тот, кто побывает в этих краях, может воочию увидеть остатки доисторического колесного волока на последнем отрезке пути — близ побережья Адриатики.

По следам Одиссея

Знаменитая «Одиссея», созданная около VII в. до н. э., считается одним из первых приключенческих романов в истории человечества. Ее автор, слепой певец Гомер, не только имел дар стихосложения, но и прекрасно разбирался в искусстве кораблевождения. Правда, некоторые исторические факты, приведенные в поэме, сомнительны, географические сведения — туманны. Тем не менее «Одиссея» является настоящей энциклопедией географических представлений древних греков.

Где побывал Одиссей во время своих странствований? Есть все основания предполагать, что в поэме описано реальное путешествие — одно или несколько — древних мореплавателей по Средиземному и Черному морям. Многие исследователи пытались вычертить его маршрут. Одной из наиболее разработанных и даже проверенных на собственном опыте является гипотеза известного ирландского путешественника и исследователя Тима Северина. Он пытался воспроизвести путешествие Одиссея, отправившись в плавание с командой из 13 человек на 18-метровой галере «Арго» — точной копии древнегреческого судна. По мнению Северина, Одиссей, отойдя от берегов Малой Азии, повел свои корабли на северо-запад вдоль побережья Фракии. Беды начались за мысом Малея, юго-восточным «клыком» Пелопоннеса — это последняя точка, до которой можно проследить его путь, опираясь на географические реалии, содержащиеся в тексте Гомера. От Малеи штормовые ветры помчали Одиссея на юг: «Девять дней гнали меня проклятые ветры через море, кишащее рыбой. Но на десятый день прибыли мы в страну лотофагов». Десять дней — вполне реальный срок для того, чтобы при скорости от 1,5 до 2 узлов в час добраться от Пелопоннеса до побережья Киренаики, где большинство современных исследователей помещают страну лотофагов.

Штормовые ветры сбили Одиссея с курса, но при этом солнце, звезды и волнение на море указывали опытным мореплавателям направление дрейфа. Как только улучшилась погода, они могли проследовать тем же путем обратно до мыса Малея, как поступали позднее греческие мореплаватели, возвращаясь из Киренаики. Их путь лежал через остров Крит. Где-то на его побережье Одиссей и его спутники встретились с циклопами: в местном фольклоре до сих пор важное место занимают истории о великанах-людоедах. Впрочем, привязка к Криту вовсе не окончательна: по свидетельству Тима Северина, во многих уголках Эгейского моря и даже у берегов моря Черного местные жители, указывая на огромные валуны возле берега, говорили путешественнику: «Эти камни бросали циклопы в Одиссея». В Сугие, на южном берегу Крита, Тиму Северину показывали пещеру, связанную с легендами о циклопах. Она так и называется — пещера Циклопов. По преданию, великаны держали в ее подземных залах свои стада, насчитывавшие тысячи овец. Сходство пещеры с описанной Гомером поразило путешественника: «Огромный скальный обломок почти прикрывал вход. Сводчатая крыша высоко над головой была закопчена дымом бесчисленных пастушьих костров. Свежая вода капала с потолка в емкость, выдолбленную из полена, здесь также был выложенный из грубых камней загон, где доили овец».

Следующая остановка Одиссея была на острове Эола, повелителя ветров. По мнению Тима Северина, гомеровскому описанию этого острова более всего соответствует остров Грабуза в северо-западной оконечности Крита. Скалы здесь будто сложены человеческими руками, а лучи заходящего в море солнца придают им такой характерный сочный красно-коричневый оттенок, что можно вспомнить о бронзовой стене, опоясывающей остров, которую описывал Гомер. Древние греки называли этот остров Корикосом, что в переводе означает «кожаный мешок» — напоминание о подаренном Эолом Одиссею кожаном мешке с запакованными в него бурями.

Если, отправляясь отсюда, Одиссей избрал кратчайший путь домой, то он мог пойти только на север. Взяв курс к северу от Грабузы, «Арго» Тима Северина отыскал «бухту лестригонов». Как повествует Гомер, она представляла собой залив, закрытый со всех сторон сплошным кольцом обрывистых скал, а «при входе стояли друг против друга два утеса, оставляя лишь узкий пролив». Невдалеке от полуострова Мани команда Тима Северина обнаружила удивительный залив Мехапос. «Два скальных массива закрывали вход в округлый водоем, достаточно обширный, чтобы там поместились галеры Одиссея. Утесы метров 30 высотой зловеще нависали над ним… В самой бухте, казалось, не хватало воздуха — она была замкнутой, воздух над ней — душным и каким-то безжизненным…»

Вырвавшись из этой бухты, единственный корабль Одиссея, спасшийся от нападения лестригонов, достиг острова Эя, где обитала волшебница Цирцея. Ключом к разгадке тайны этого острова Северин считает эпизод, когда Цирцея посылает Одиссея и его товарищей в царство мертвых, к слепому прорицателю Тиресию. После дня плавания они попали в устье реки Ахерон. Там они высадились на берег и поднялись вверх по реке до ее слияния с реками Пирифлегетон — Рекой Пылающего Огня и Коцитом — Рекой Плача. Здесь у подножия огромной скалы Одиссей совершил жертвоприношение и беседовал с тенью Тиресия.

Цирцея указала Одиссею путь домой: вначале он должен был плыть до острова сирен, а затем либо идти через сходящиеся скалы, либо проскочить по узкому проливу между Сциллой и Харибдой. Говоря современным языком, волшебница давала указания Одиссею, как добраться до Итаки, минуя остров Лефкас, находящийся в 24 милях к югу от реки Ахерон. Первый вариант — плыть открытым морем мимо островка Сесула, который действительно напоминает сходящиеся скалы: он представляет собой утес, разделенный надвое вертикальной трещиной шириной примерно метра три, плоские стенки которой уходят под воду на глубину около 30 метров. Второй вариант пути — пробираться по узкому проливу между островом Лефкас и материком, мимо мыса Сцилла. Над проливом возвышается гора Лемия, что в переводе означает «чудовище», в ней же есть упомянутая в поэме пещера. Харибдой же может быть отмель с выходом скальных пород на поверхность, окруженная пенящимися бурунами.

Но где же тогда обитали сирены? По мнению Тима Северина — на северной оконечности острова Лефкас, там, где сейчас стоит небольшой городок Гирапетра («Вращающиеся скалы»). На картах здесь обозначены три древних могильных холма, которые вполне можно ассоциировать со скопищем скелетов, описанным Гомером.

Далее Одиссей высадился на острове Тринакрия. Прототипом его мог послужить остров Меганизи: если приближаться к нему с севера, то можно увидеть три возвышенности, стоящие одна за другой. Где-то в этих местах корабль Одиссея разбило бурей, а самого путешественника течение выбросило на остров Огигия, где он семь лет провел в плену у нимфы Калипсо. Но на современных картах тоже существует остров Огигия, и, как считает Северин, нет никаких оснований отказывать ему в праве считаться тем самым «гомеровским» островом!

^{Одиссей на своём корабле}

Царством феакийцев, являющимся следующим пунктом путешествия Одиссея, традиционно считается остров Корфу, и здесь Тим Северин не видит никаких других вариантов. А вот царство Одиссея, по его мнению, находилось не на Итаке, а на юго-западном побережье острова Корфу. Со всеми этими вводами можно соглашаться или не соглашаться, но как бы то ни было, реконструкция Тима Северина не просто создана умом ученого или прочувствована сердцем романтика, но и пройдена физически в условиях, приближенных к тем, в которые был поставлен Одиссей…

Дорогой Энея

Со Средиземным морем связаны многие морские эпопеи древности, как полуфантастические, так и вполне реальные. Великое путешествие совершил и Эней, один из главных защитников Трои, легендарный родоначальник Рима, которому посвящена «Энеида» Вергилия.

Вергилий начал свою «Энеиду» там, где Гомер закончил «Илиаду». В «Илиаде» Гомер называет Энея в числе славнейших троянских героев. Когда греки ворвались в Трою, Эней решил сражаться до последнего вздоха, но боги приказали ему покинуть обреченный город, чтобы отправиться на поиски новой родины, где Энею суждено стать основателем нового великого государства. Эней подчинился воле богов. Он собрал несколько десятков уцелевших троянцев, спешно снарядил двадцать кораблей и вышел в открытое море, не забыв в суматохе прихватить священные реликвии Трои. Согласно римской традиции это произошло в 1198 г. до н. э.

Эней решил довериться воле судьбы и плыть туда, куда несет их попутный ветер. Сперва они пристали к берегам Фракии, затем остановились у острова Делос, где находился оракул Аполлона. Эней обратился к оракулу с вопросом: «О, мудрый Аполлон! Куда нам плыть? Где обретем мы приют?» Ответ оракула недвусмысленно указывал на необходимость вернуться на землю далеких предков троянцев. Но где же ее искать? Старый Анхис, отец Энея, сказал: «Послушайте меня, благородные троянцы! Слышал я от своего деда, что наши далекие предки в те незапамятные времена, когда на месте Трои еще была пустынная долина, прибыли туда с острова Крит. Направим же на Крит наши корабли!»

^{Карта части Средиземного моря, в которой бывал Эней}

Исполненные надежды троянцы пустились в путь. На рассвете третьего дня пути они уже были у берегов Крита. Казалось, они достигли цели своих странствий. Остров был красив, земля плодородна. Троянцы построили город, распахали поля и засеяли их зерном. Но неожиданно наступила засуха, а потом началась чума. Иссохли едва взошедшие посевы, люди стали умирать от страшной болезни. Эней был в отчаянии. Он хотел вернуться на Делос и молить Аполлона об избавлении от бедствия, но тут во сне ему явились пенаты — боги его домашнего очага — и сказали: «Вы неверно поняли слова оракула. Твоя прародина, благородный Эней, не остров Крит, а Италийская земля, которую иначе называют Гесперией. Там родился твой далекий предок — сын Зевса Дардан». Столь ясное указание обрадовало Энея, и троянцы снова отправились в путь. Вскоре началась буря. Впрочем, ветер оказался попутным, и спустя трое суток штормовое море принесло корабли Энея к берегам Строфадских островов, на которых обитали чудовищные гарпии — хищные птицы с женскими головами. Отсюда Эней направил свои корабли к побережью Эпира, где жил мудрый прорицатель Гелен. Он предрек, что после многих испытаний Эней достигнет Италийской земли и обретет там родину, счастье и славу. Вдохновленные этим предсказанием, троянцы двинулись на запад. Но по просьбе коварной богини Юноны (Геры) бог ветров Эол устроил на море ураган, унесший корабли Энея далеко на юг. Лишь помощь бога морей Нептуна спасла их от гибели. В итоге изрядно потрепанный флот троянцев оказался в гавани Карфагена. Из двадцати кораблей, вышедших из Трои, уцелело только семь.

В Карфагене правила прекрасная царица Дидона. Она была вдовой, но продолжала хранить верность умершему супругу. Эней и его спутники предстали перед царицей. И тут мать Энея, Венера, окружила его ярким сиянием и наделила такой блистающей красотой, что Дидона, раз взглянув на него, уже не могла отвести глаз. Полгода провел Эней в Карфагене, наслаждаясь любовью прекрасной царицы. Дидона предложила ему стать ее мужем и царем Карфагена. Но боги прислали к Энею своего крылатого вестника Меркурия (Гермеса), который сказал: «Увы, Эней! Ты позабыл свое назначение. Но если ты готов отказаться от собственной славы, то подумай о своем сыне Аскании. Ему в наследство должен ты оставить итальянские земли, его потомкам суждено стать царями великого государства!»

Эней начал собираться в дорогу. Дидона просила его повременить хоть немного, и мягкосердечный Эней уже готов был уступить, но боги укрепили его дух. Наконец настал день разлуки. Едва рассвело, троянцы отплыли от Карфагена. Возмущенная и оскорбленная Дидона прокляла Энея и его потомков и объявила им вечную войну. Много веков спустя, во время Пунических войн, римляне ссылались на то, что это царица Карфагена первая объявила им войну, да еще вечную…

Покинув Карфаген, троянцы благополучно достигли берегов Италии и вошли на веслах в устье Тибра, на берегах которого через несколько веков был построен Рим. Италийскими землями в те времена правил сын бога лесов Фавна, царь по имени Латин. У него была дочь Лавиния. Однажды ночью Латину явился во сне его отец Фавн и повелел выдать Лавинию замуж за чужестранца, который вскоре прибудет на Италийскую землю. Этим чужестранцем оказался Эней. Латин выдал за него дочь, и Эней стал управлять Италией вместе с Латином. Наследником Энея стал его сын Асканий. Он основал город Альба-Лонга, ставший столицей Италии. Потомки Энея правили там на протяжении многих веков. Позже славу Альба-Лонги унаследовал великий Рим. Считалось, что некоторые из наиболее знатных римских родов происходили от троянцев, бежавших из Малой Азии на запад после разграбления Трои ахейцами.

Вокруг «Ливии»

Во второй половине ХХ столетия исследователи все чаще начали прибегать к историческому моделированию, то есть, опираясь на имеющиеся данные, пытаться реконструировать древние орудия труда, объекты и технологии. Это неоднократно делали Т. Северин, Т. Хейердал, этим занимались многие другие энтузиасты. А два французских путешественника — Анри Жиль-Артаньян и Рене де Торлак — построили 24-метровое судно — реконструкцию финикийской парусной галеры. И повторили на нем плавание, которое, как полагают, было совершено еще в VI в. до н. э…

Около 596–594 гг. до н. э. фараон Нехо, пытавшийся поднять утраченный престиж страны, приказал финикийским мореходам, находящимся у него на службе, обогнуть Африку с юга. Это было крупнейшим географическим предприятием древности. «Ливия, оказывается, кругом омывается водою, за исключением той части, где граничит с Азией. Первым доказал это, насколько мы знаем, египетский царь Нехо. Приостановив рытье канала из Нила в Аравийский залив, он отправил финикиян на судах в море с приказанием приплыть обратно через Геркулесовы Столбы… Финикияне отплыли из Эритрейского моря и вошли в Южное море. При наступлении осени они приставали к берегу и, в каком бы месте Ливии ни высаживались, засевали землю и дожидались жатвы. После уборки хлеба плыли дальше. Так прошло в плавании два года, и только на третий год они обогнули Геркулесовы Столбы и вернулись в Египет. Рассказывали также — чему я не верю, — что во время плавания вокруг Ливии финикияне имели солнце с правой стороны».

Так рассказывает Геродот об этом удивительном плавании вокруг Африки, совершенном в VI в. до н. э. Но «отец истории» записал все это спустя полтора века, да и то со слов древнеегипетских жрецов. Больше о плавании не упоминал никто. Сообщение Геродота вызывало сомнения в истинности изложенного уже в греко-римскую эпоху. Античные авторы оспаривали его, так как, по их убеждению, Африка смыкалась где-то на юге с Азией. Кроме того, они считали наименее вероятной именно ту часть рассказа, которую современные исследователи считают доказательством подлинности плавания. Имеется в виду сообщение о том, что путешественники, плывущие на запад, видели солнце справа, то есть на севере. Придумать такое нельзя — следовательно, корабли Нехо зашли далеко на юг. Некоторых исследователей, правда, смущало пройденное финикийскими кораблями расстояние — чтобы обогнуть Африку по морю, надо преодолеть 25 тысяч километров. Но почему бы не предположить, что суда постоянно держались вблизи берегов? К этому можно добавить, что плавание протекало в целом благоприятных для судоходства водах, чего не скажешь, например, о плаваниях полинезийцев, преодолевавших на своих каноэ огромные пространства открытого океана, который по чистому недоразумению называется Тихим.

^{Финикийское судно. Барельеф саркофага}

Попытаемся приблизительно восстановить маршрут финикийских моряков. Они могли отплыть осенью из района современного Суэца. Вскоре они достигли мыса Гвардафуй. Течения и ветры этого района африканского побережья помогли мореходам — им даже не понадобились весла. Ветер ударил в паруса и погнал корабли на юг. Приближаясь к экватору, они некоторое время сопротивлялись северо-восточному пассату, а потом их подхватило Мозамбикское течение и донесло до юга Африки. К большому удивлению моряков, солнце здесь было видно справа, то есть на севере. Поздней весной они прибыли в район бухты Святой Елены и первый раз за много месяцев ступили на твердую землю. Вырастив урожай пшеницы (в субтропическом климате этих мест он созрел к ноябрю), они отплыли от берега и тут же попали в Бенгальское течение, которое донесло корабли до устья Нигера в Гвинейском заливе. В конце марта в районе этой реки они вновь увидели в зените полуденное солнце. Работая веслами — здесь им встретилось противотечение, — путешественники обогнули мыс Пальмас (современная Либерия). Следующий этап пути был нелегким, так как пришлось бороться с пассатом и Канарским течением. Но солнце, сиявшее так, как оно светило на родине, вселяло в путешественников надежду на скорый конец плавания. В ноябре они достигли берегов Марокко и здесь снова сделали долгую остановку, чтобы посеять хлеб и запастись провизией. В июне следующего года урожай был собран, и корабли двинулись дальше на север. Вскоре они миновали Гибралтарский пролив и вошли в Средиземное море. Экспедиция вернулась в Египет, когда Нехо уже не было в живых и некому было оставить на стене храма традиционную надпись, повествующую о содеянном…

Через Атлантику со Святым Бренданом

Среди ирландских эпических сказаний о мореплавателях, совершавших далекие, полные приключений путешествия, наибольшую популярность приобрел рассказ о плавании святого Брендана. Это повествование сложилось в VI–VII вв. и, как считают современные исследователи, основано на вполне реальных событиях. Вполне реален и его главный герой: святой Брендан, аббат монастыря в Клонферте (Ирландия). Он родился в 484 г. в графстве Керри; в юности много учился, овладел основами математики, астрономии и навигации. Став взрослым, Брендан решил посвятить себя Богу. Много лет спустя Брендан стал настоятелем большого монастыря, возглавив общину из 3000 монахов. Однажды его посетил монах Барринд и рассказал о своем плавании к «земле обетованной». Плывя на запад, монахи прошли сквозь полосу густого тумана и достигли земли, изобилующей плодами и цветами. Пятнадцать дней бродили они по этой земле, пока не достигли большой реки, текущей с востока на запад…

Выслушав Барринда, Брендан сказал, что страстно желает посетить «землю обетованную». Участвовать в путешествии вызвались еще 14 монахов. Они построили лодку, обтянув деревянный остов бычьими кожами, продубленными настоем дубовой коры, и промазав все швы жиром, установили мачту, натянули паруса, поставили руль, погрузили припасы на 40 дней и отправились в далекое, полное опасностей путешествие.

Плавание было долгим и тяжелым. Первой встреченной землей стал маленький остров с «потоками воды, низвергающейся с обрывов». К этому описанию подходит остров Святой Килды из числа Гебридских островов (известно, что там было древнее ирландское монашеское поселение). Здесь странники нашли жилье и пищу. Отправившись далее, они не раз встречали в море другие острова: на одном были «стада белоснежных овец и реки, полные рыбы», на другом — «трава и белые птицы». По мнению некоторых исследователей, эти детали дают основание полагать, что Брендан и его спутники достигли Фарерских островов. На третьем острове, расположенном где-то в Северной Атлантике, они обнаружили монастырь с ирландскими монахами, давшими обет молчания.

Сильные штормы увлекли кожаную лодку Брендана дальше на север, где монахи увидели «море, как скисшее молоко» и «огромный кристалл» (по-видимому, путешественникам повстречались айсберги и битый лед). Вскоре судно пришло к «горам, извергающим пламя», и «красным скалам». Несомненно, это была Исландия. Затем шторм отнес мореплавателей еще дальше, на пустынное побережье, где они жили некоторое время «во чреве кита», то есть укрывшись за ребрами китового скелета (полагают, что этим побережьем, усеянным останками китов, была Гренландия). Наконец, после длительного плавания отважные путешественники оказались «в стране с лесами и большой рекой, уходившей внутрь страны». Такой землей, лежащей где-то поблизости от Гренландии, могла быть только Америка, а точнее — побережье полуострова Лабрадор с рекой Святого Лаврентия…

^{Святой Брендан и монахи в своем странствии. Средневековая гравюра}

Как считают ученые, путешествуя по северным водам в поисках «обетованной земли», ирландские монахи открыли Оркнейские, Гебридские, Фарерские и Шетландские острова, Исландию, Гренландию и, возможно, достигли берегов Северной Америки. Во всяком случае, американский исследователь Л. Спайнс еще в 1925 г. доказал, что ирландские суда раннего Средневековья имели достаточный тоннаж, чтобы успешно совершить путешествие от берегов Ирландии до полуострова Ньюфаунленд. Они были даже лучше приспособлены для дальнего плавания под парусами, чем каравеллы Колумба!

Мысль о том, что в Америке какое-то время (по-видимому, непродолжительное) существовала ирландская христианская колония, обсуждается учеными вот уже более ста лет. Скорее всего, страна Хвитрамманналанд располагалась на побережье Лабрадора или Ньюфаундленда. Известно, что в 1970-х гг. на побережье Ньюфаундленда, в бухте Сент-Лунэр, археологи обнаружили загадочные знаки, процарапанные металлическим предметом на валуне. Эти знаки напоминали буквы письма, которым пользовались древние ирландцы.

Весомый вклад в разрешение загадки внес знаменитый ирландский путешественник Тим Северин. В 1975 г. он спроектировал и построил в точном соответствии с кораблями древних ирландцев кожаную карру «Брендан», водоизмещением около 5 тонн. Предполагалось, что с такой лодкой легко управится экипаж из четырех-пяти человек. Паруса, как и в далеком прошлом, были изготовлены из льна. Управление осуществлялось широколопастным веслом, закрепленным по правому борту; узкие гребные весла достигали в длину 3,5 метра. Планширы были изготовлены из дуба, стрингеры, мачты и шпангоуты — из ясеня, мачтовые опоры — из дуба. Остов лодки был связан кожаными ремнями без применения металлических гвоздей или деревянных шипов, а затем обтянут 49 кожами. Строго следуя старинным рецептам, кожи обработали дубовым экстрактом и пропитали животным воском, а ремни — тресковым жиром. Последние были к тому же вымочены в растворе квасцов. При сшивании кож применили льняные нитки; для такелажа использовали тросы из того же материала и не ошиблись: лен прекрасно зарекомендовал себя в плавании.

В 1976 г. «Брендан» вышел в море. Даже специалисты кожевенного дела сомневались в прочности и долговечности бычьих кож при постоянном соприкосновении с морской водой. Однако кожаное судно отлично выдержало многодневное плавание в холодных водах Атлантики. Но сколько мужества, хладнокровия и находчивости пришлось проявить Тиму Северину и его товарищам! Сколько критических ситуаций встретилось мореплавателям на их пути!

Надо заметить, что подвиг Северина и его спутников был во многом и труднее, и значительнее, чем путешествие кельтских монахов. Современным людям было нелегко «врастать в шкуру» средневековых мореходов, закаленных и неприхотливых, как мало кто из землян ХХ в.! К тому же, согласно выводам ученых, гидрометеорологические условия во времена святого Брендана были более щадящими, а климат — мягче и теплее. Паковых льдов в летние месяцы древние ирландцы наверняка не встречали. И прошли они маршрут от Ирландии до «Страны белых людей» за семь лет, пережидая на суше непогоду, а экипаж «Брендана» преодолел тот же путь всего за два сезона!

Успешное плавание через Атлантику, предпринятое в 1976–1977 гг. Тимом Северином, показало, что неказистым кожаным каррам было вполне по плечу преодолевать большие расстояния. Так что вполне возможно, что в VI в. ирландские монахи действительно высадились на побережье Северной Америке — за 900 с лишним лет до Колумба! А подспорьем для них в этом далеком и опасном путешествии стал кожаный мешок, натянутый на деревянный каркас…

Восьмое путешествие Синдбада

Плавание на парусном корабле «Сохар», построенном по образцу тех, на которых плавал легендарный арабский мореплаватель Синдбад, Тим Северин задумал почти сразу же после успешного похода на «Брендане». Известно, что средневековые арабские мореплаватели уходили в морские просторы примерно в ту же эпоху, что и современники святого Брендана. Экзотические страны и народы, встреченные Синдбадом, являли удивительное сходство с реально существовавшими землями, описанными арабскими географами.

Чем глубже проникался Тим Северин легендой о Синдбаде, тем больше убеждался, что это не просто герой сказок. Несомненно, Синдбад — это собирательный образ арабских моряков и купцов, затевавших дерзкие, полные опасностей предприятия в VIII–XI столетиях, в пору золотого века арабского мореплавания. В ту эпоху арабские морские торговые пути охватывали значительную часть Индийского океана. Уже в VIII в. арабские купцы появились в Китае, на Яве, на восточном берегу Африки, на Мадагаскаре. Несколько позже параллельно со знаменитым сухопутным Шелковым путем, связывающим Ближний и Дальний Восток, арабами был проложен и морской «шелковый путь» от Персидского залива до Южного Китая. Историки полагают, что плавания по этому второму «шелковому пути» нашли отражения в сказках «Тысячи и одной ночи», составной частью которых являются сказки о семи путешествиях Синдбада. Эти семь путешествий в мифологизированной форме отразили реальные плавания, которые совершали арабские мореходы. При внимательном чтении «Тысячи и одной ночи» в стране Серендиб угадывается остров Шри-Ланка, в стране Забаг — стров Суматра, в Чампе — побережье Вьетнама, в островах Михраджан — Малайский архипелаг. Названия Хинд и Син обозначали Индию и Китай.

«Путешествия Синдбада», основанные на рассказах арабских моряков и купцов, существовали самостоятельно, до того, как вошли в состав «Тысячи и одной ночи». Тим Северин нашел глубокие связи сказок о Синдбаде с реальными событиями, происходившими тысячелетие назад. «И, мечтая воссоздать путешествие Синдбада, я решил построить копию арабского торгового судна тех времен и пуститься на нем по маршруту, который был высшим достижением арабского мореходства, — по маршруту длиной шесть тысяч миль из Омана к берегам Китая, — пишет Северин. — Я надеялся, что этот опыт — шаг в прошлое на тысячу лет назад — поможет нам понять, как древние арабы строили свои корабли и плавали на них, как они ориентировались в море и как возникли сказки о приключениях Синдбада».

Для того чтобы повторить плавание Синдбада, Тиму Северину предстояло построить копию арабского купеческого судна того времени и проплыть на нем по 10 000-километровому пути по морю, идя по следам Синдбада. Завершить маршрут предполагалось в китайском городе Гуанчжоу, в устье реки Сицзян.

Арабские корабелы не использовали никаких рисунков или планов. Они строили суда исключительно «на глазок», руководствуясь лишь вековым опытом. В распоряжении Тима Северина имелись только рисунки арабских кораблей, приведенные на португальской морской карте Индийского океана, датируемой 1521 г. Детали и подробности о размерах и мощности, скорости и особенностях конструкции можно было уточнить с помощью средневековых арабских текстов.

В поисках сведений об арабском судостроении Тим Северин посетил султанат Оман. Здесь, на побережье Аравии, он встретил нужные ему виды традиционных арабских кораблей и познакомился с местной судостроительной техникой. Здесь в течение столетий арабские корабелы изготавливали суда, которые плавали от Занзибара на юге до Индии и Шри-Ланки на востоке в поисках древесины, специй и слоновой кости. Строить корабль Северин решил в городе Сур. Судно, названное «Сохар» — в честь города, где родился Синдбад, было заложено 1 января 1980 г. Длину корпуса определили в 26,5 метра. Двухмачтовый корабль с латинским парусным вооружением должен был нести три паруса: грот, бизань и кливер.

Корабль был построен за 165 дней. В состав его экипажа вошли восемь оманцев, повар-белудж и 10 европейцев. 23 ноября 1980 г. «Сохар» поднял паруса и вышел в открытое море, держа курс на юго-восток.

Управлять парусником оказалось очень легко, и корабль буквально летел по волнам, проходя более 100 километров в день. В середине декабря мореплаватели впервые высадились на берег — на крошечном острове Четлат в Лаккадивском архипелаге. Рождество моряки встретили в Каликуте — древнем центре торговли пряностями, а уже 21 января приблизились к гостеприимному берегу Шри-Ланки, или Серендибу, как называли этот остров арабы. Согласно сказкам «Тысячи и одной ночи», Синдбад дважды посещал Серендиб. А во время седьмого путешествия Синдбад видел, как здешнего короля сопровождала величественная процессия, а сам он восседал на огромном слоне. До сих пор на Шри-Ланке сохраняется ежегодная традиция проведения пышных парадов, когда циркачи и танцоры с факелами проходят по улицам. Шествие слонов, затянутых в парчу, становится кульминацией всего представления.

Остров Шри-Ланка был известен также своей долиной алмазов и драгоценных камней. Во время второго путешествия Синдбаду удалось избежать целого клубка змей, охранявших эту долину, и набить карманы драгоценностями. Хотя никаких алмазов на Шри-Ланке сейчас нет, местные драгоценные и полудрагоценные камни знают во всем мире — рубины, топазы, сапфиры. Как и во времена Синдбада, драгоценные камни добывают в речных отложениях. Интересно, что торговля драгоценными камнями по-прежнему находится в руках мусульман, а на здешних мусульманских кладбищах встречаются могилы арабских моряков, принесших эту религию на Шри-Ланку в VII столетии.

^{Ирландский исследователь Тим Северин}

Спустя несколько дней «Сохар» двинулся дальше. Необходимо было поймать юго-западный муссон, который доставил бы путешественников к восточному побережью Суматры. Но муссон был уже на исходе, и это грозило всяческими неприятностями: спустя три недели «Сохар» от Суматры еще отделяли 1000 километров! Запасы пресной воды подходили к концу. Однако в первую неделю марта мореходам повезло — прошел ливень, и, расстелив брезент, им удалось собрать пресную воду и слить ее в баки.

5 апреля, спустя два месяца после того, как «Сохар» покинул Шри-Ланку, штиль наконец ослабил свою мертвую хватку. Первые же порывы юго-западного муссона натянули паруса «Сохара», и корабль начал продвигаться к Суматре.

Остров Суматра была издавна известен как Страна золота. Однако древние арабы боялись его и считали населяющих его жителей свирепыми людоедами. Синдбад, судя по всему, побывал здесь дважды, во время своего четвертого и пятого путешествий, едва не став жертвой каннибалов…

В первой половине мая «Сохар» двинулся дальше по Малаккскому проливу, держа курс Сингапур. Когда парусник торжественно входил в порт, толпа, собравшаяся в порту, приветствовала его китайскими и малайскими песнями и танцами. Впереди был завершающий этап плавания — переход от Сингапура через Южно-Китайское море до порта Гуанчжоу (Кантона) в Китае.

Покинув Сингапур, «Сохар» отправился в моря, известные арабским путешественникам как море Кундранг и море Канхай. Из семи морей на пути к Китаю, как писалось в старых книгах, эти были наиболее опасными. Первые четыре дня по выходе из Сингапура были спокойными. А перед рассветом пятого дня внезапно налетел шквал, быстро превратившийся в настоящий шторм. Оснастка «Сохара» скрипела под сильным ветром, и опасный треск раздавался по всему кораблю. В какой-то момент морякам показалось, что корабль может перевернуться. А с запада уже надвигалась стена грозных штормовых облаков, клубящихся, как дым огромного пожара…

Три раза шквал обрушивался на «Сохар». Наконец, на горизонте показался китайский берег. Вход в устье Жемчужной реки (Сицзян) отмечала гора Дауаншан. Столетиями эта вершина служила арабам маяком на пути к большому речному порту, известному ныне как Гуанчжоу, а раньше называемому арабами Ханфу. Арабы и другие чужестранцы прибывали сюда за фарфором и шелком в таком количестве, что китайцы вынуждены были для присмотра за ними назначать специальных таможенных чиновников.

11 июля 1981 г. «Сохар», поднявшись по Жемчужной реке, бросил якорь в порту Гуанчжоу. Плавание, длившееся семь с половиной месяцев, закончилось. За кормой «Сохара» осталось 6000 миль.

«Хокулеа» идет по следам предков

Вопрос о том, каким образом полинезийцы преодолевали огромные океанские пространства долгое время оставался неразрешенным. Ведь для этого требовались немалые познания в области навигации! Первые европейские исследователи категорически отвергали саму возможность того, что полинезийцы были способны совершать дальние морские плавания. По мнению некоторых ученых, полинезийские каноэ были слишком хрупки и немореходны, их навигационные методы — слишком неточны, а их навыки судовождения — слишком элементарны для такой сложной задачи. Значительное число сторонников нашла теория о «случайном» заселении тихоокеанских островов: оно-де стало результатом «безвозвратных» плаваний моряков, заблудившихся в океане.

Те, кто пытался опровергнуть теорию «случайного заселения», сами испытывали недостаток информации относительно мореходных способностей каноэ полинезийцев, точности их навигационной системы и качества их судовождения. Споры быстро зашли в тупик. Решающий прорыв сделал новозеландец Дэвид Льюис. В 1965 г. он во время своего собственного плавания на катамаране от острова Таити к Новой Зеландии на практике проверил полинезийские легенды с их ссылками на звезды, сезоны плаваний и погодные условия. Впоследствии он предпринял обширное исследование традиционных методов навигации у полинезийцев. Результат исследования Льюиса был более чем убедителен: навигационные методы «мореплавателей солнечного восхода» позволяли им совершать рейсы практически любой степени сложности, открывать новые земли, возвращаться домой, а затем снова безошибочно находить в океане открытые ими острова. В плавании полинезийцы ориентировались по запахам, цвету воды, отблескам на небе, облакам над островами, лежащими еще за горизонтом, и т. д. У них имелись и «карты», изготовленные из веревок и раковин, различные навигационные приспособления.

^{Так выглядели полинезийские каноэ}

Эстафету от Льюиса подхватило Общество полинезийских путешествий, созданное в 1973 г. на Гавайских островах американским ученым-антропологом Беном Финни. Он и его коллеги предприняли ряд масштабных экспериментов по компьютерному моделированию, пытаясь понять, могут ли преобладающие в Тихом океане ветры и течения способствовать заселению островов Полинезии пассажирами свободно дрейфующих каноэ. Результаты моделирования показали, что подобное попросту невозможно.

Оставалась последняя и, пожалуй, самая трудная задача: практически доказать, что каноэ древних полинезийцев могли совершать дальние океанские плавания. И тогда Бен Финни предложил дерзкий план: изготовить точную копию 40-футового двойного гавайского каноэ и проплыть на нем от Гавайев до острова Таити и обратно. Причем этот путь предстояло проделать не в один, а в оба конца, то есть протяженность маршрута удваивалась. Вдобавок группа Финни планировала использовать только традиционные, не-инструментальные полинезийские методы навигации, в то время как Хейердал во время рейса на «Кон-Тики» в 1947 г. пользовался магнитным компасом и другими современными техническими средствами и, кроме того, совершил плавание лишь в один конец, оставив вопрос о возвращении к берегам Южной Америки открытым.

Еще одной проблемой для Финни и его коллег являлось практически полное отсутствие сохранившихся образцов океанских каноэ. Тем самым нарушался базовый принцип экспериментальной археологии: отсутствовал прототип, который следовало копировать, используя современные ему инструменты и материалы. В распоряжении ученых были только несколько фрагментов древних каноэ, найденных в болотах и пещерах, где совершались погребения, и изобилующие неточностями рисунки и описания европейских исследователей XVIII–XIX вв. Все это предстояло подвести под некий «общий знаменатель» и построить пригодное для дальних плаваний каноэ, в основном соответствующее старинным образцам.

Конечно, современные «каноэстроители» не могли во всех деталях соблюсти древние традиции — ну, хотя бы потому, что на Гавайских островах не осталось деревьев-гигантов, пригодных для изготовления 60-футовых корпусов. Часть материалов пришлось заменить современными, например фанерой. Однако форму и вес судна удалось соблюсти достаточно точно. На некоторых отдаленных атоллах старики все еще помнили, как надо делать паруса из волокон пандануса и плести нехитрый такелаж, и экспедиция Финни охотно воспользовалась их помощью. Косые треугольные паруса, такелаж, палуба-платформа с небольшим шалашом — хале, крытым листьями панданусов, пагайе — весла с широкими лопастями и даже тики — резные фигурки богов-покровителей мореплавателей — все это ничем не отличалось от древних ваа каулуа.

Законченное судно было спущено на воду в 1975 г. Его окрестили «Хокулеа» — так гавайцы именуют звезду Арктур. 1 мая 1976 г. Бен Финни и его команда отправились в свое без преувеличения историческое плавание к берегам Таити. Исходной точкой послужила бухта Гонолуа, на северо-западном побережье острова Мауи. Подгоняемая легким ветром, лодка вышла из бухты и взяла курс на северо-восток в открытый океан. Теперь многое, если не все, зависело от искусства «звездного штурмана» May Пиаилуга и приглашенного ему в помощь новозеландца Дэвида Льюиса, ветерана одиночных океанских плаваний.

Первые три дня экспедиция плыла на северо-восток, чтобы обогнуть Мауи и Гавайи, а затем взяла курс на этак Тумур — звезду Антарес в созвездии Скорпион. Как объяснил Пиаилуг, только таким образом «Хокулеа» сможет выдерживать общее направление на Таити, несмотря на сильное западное течение. И все-таки именно в эти первые дни произошел единственный случай, когда авторитет «звездного штурмана» был поставлен под сомнение. Вахтенный рулевой заметил на рассвете несколько коричневых олушей. Поскольку он знал, что эти птицы никогда не залетают от земли дальше 50 миль, то решил, что Пиаилуг ошибся в вычислениях, и самовольно изменил курс. К счастью, проснувшийся вскоре штурман сразу же заметил это и исправил положение.

13 мая, когда «Хокулеа», по расчетам Пиаилуга и Льюиса, находилась на 6º с. ш. (фактически, как потом показали данные «Меотая», она была на 60 миль южнее), наступил полный штиль. Изнемогая от жары, мореплаватели гребли с восхода до заката, делая перерывы только для купаний да в самые тяжелые полуденные часы, когда даже под тентом было буквально нечем дышать, но за сутки каноэ проходило от силы 20–30 миль. Не помогли и ночные вахты: изнемогшие за день люди засыпали с веслами в руках, рискуя свалиться за борт.

^{Судно «Хокулеа»}

Эта мучительная пытка продолжалась целую неделю. И лишь на 2º с. ш. каноэ вновь попало в полосу постоянных пассатов. Две трети пути остались позади, и команда могла позволить себе немного передохнуть. Зато для May Пиаилуга наступил самый ответственный этап: вывести «Хокулеа» к Таити. К концу четвертой недели плавания он считал, что каноэ находится в 180 милях к северу от архипелага Туамоту и в 350 от Таити. Но вот западнее или восточнее этих островов, штурман точно сказать не мог. Поэтому он решил применить тактику широкого поиска.

— Нам нужно четыре дня плыть на юго-запад, — предложил Пиаилуг. — Если за это время мы не увидим земли, значит, Таити остался позади. Тогда следует повернуть на северо-восток, и в конце концов мы обязательно наткнемся на этот остров или на Туамоту.

Дэвид Льюис поддержал этот план. Однако цель была найдена, как говорится, с первого захода. Вечером на следующий день Пиаилуг обратил внимание на то, что привычная зыбь с юго-востока внезапно стихла. Это могло означать только одно: «Хокулеа» вошла под прикрытие островов Туамоту. Когда первые лучи солнца скользнули по водной глади, столпившаяся на носу команда увидела впереди небольшой зеленый остров Матаива из группы Туамоту. А через сутки каноэ торжественно вошло в гавань Папеэте, административного центра Таити. Потомки отважных «мореплавателей солнечного восхода» доказали, что они достойны своих предков…