Пятый кодекс

Андрей Мартынов, 2023

Бывший разведчик спецназа, прошедший горячие точки не только как воин-интернационалист, но и как журналист-международник, репортёр-естествоиспытатель и этнограф, Андрей Рогов в очередном опасном путешествии в Мексику пускается на поиски расшифровки одного из древних манускриптов индейцев майя. В горах Чьяпаса он и его коллеги из съёмочной группы попадают в водоворот опасных приключений, вокруг них разворачиваются события, полные тайн и мистических загадок…

Глава 5. Вицли-Мицли

Урок алгебры в пятом «А» Южненской железнодорожной школы всё не начинался и не начинался. Преподаватель Анатолий Маркович задержался в учительской по поводу одного из учеников.

— Как хотите, но Изотова я в этом месяце не аттестую. Большая часть учителей была уже на уроках, но математик так завёлся, что забыл о времени. Его с интересом слушали несколько преподавателей, у которых были «окна».

Анатолий Маркович Гольдфарб, сухой и желчный, ходил из угла в угол, заложив большие пальцы рук за лацканы жилетки, точно вождь мировой революции.

— Вот и вчера этот Изотов сорвал мне урок своими дурацкими вопросами, — с жаром продолжал он. — Бином Ньютона ему… Откуда он взялся на мою голову?! Учителя переглянулись.

— Анатолий Маркович, а за что же его не аттестовывать? — низким грудным голосом отозвалась учительница истории Людмила Павловна. — Он же отличник. У меня, например, на уроке Юра Изотов отвечает так, что даже самые шумные дети перестают хулиганить. Заслушаешься.

— А мне надо, чтобы у меня на уроках дети не заслушивались, а слушали… меня. А Изотов постоянно суётся везде — выскочка. Пользуется тем, что у него папа главный инженер Южного треста…

— Ну, уж вы хватили, Анатолий Маркович! При чём здесь отец? — спросил маленький седой учитель химии.

— А ни при чём! Пусть не умничает!

— Анатолий Маркович! Но это же не педагогично… — начала было Людмила Павловна, но математик разошёлся не на шутку.

— А потакать и выгораживать маленького негодяя, по-вашему, педагогично?

— Это почему же он негодяй? — возмутилась учительница истории, но Анатолий Маркович продолжал поливать неугодного ученика:

— Он, если хотите, Людмила Павловна, хитрый зарвавшийся наглец!

— Это потому, что знает ваш предмет лучше вас? — неожиданно в точку спросил преподаватель физвоспитания Костович.

В учительской повисла пауза.

— Ну, знаете!.. — выпалил математик и, подхватив журнал, буквально выскочил из учительской.

В пустом коридоре школы послышались его цокающие, почти бегущие шаги.

— Зачем ты так? Он ведь преподаватель, — посмотрела на молодого физрука Людмила Павловна.

— А пусть не строит из себя лампочку Ильича. Умник.

— Лёня, ты когда-нибудь договоришься, — пугливо озираясь, сказала Людмила Павловна.

В классе мальчишки сгрудились вокруг Юриной парты. Все хотели списать выполненное домашнее задание, но места не хватало. Один из ребят стоял в дверях на шухере, то и дело заглядывая в класс.

— Давайте быстрее! Мне тоже надо! А то Чих-Пых вернётся…

Мальчик не успел договорить. Костлявая, но сильная рука неожиданно появившегося в дверях учителя схватила троечника за ухо.

— Кого ты назвал Чих-Пых?

Анатолий Маркович Гольдфарб подкрался незаметно и буквально вырос перед дверью кабинета. Всё произошло так неожиданно быстро, что ребята, списывающие домашнее задание, не успели разбежаться по своим местам, а преподаватель, который никогда не пользовался авторитетом у детей, продолжал гнуть свою линию. Не отпуская ухо мальчика, визжащего от боли, он иезуитски улыбался.

— Завтра же в школу с родителями, Макаров. А сейчас вон из класса… — Он буквально отшвырнул подростка в сторону. — А ты, Изотов, готовься. Тебя ждёт педсовет!

Они вышли из школы после уроков. Белокурая Катя с большими голубыми глазами, о которой вздыхало полшколы, и хрупкий, худенький, несуразный, ещё не сформировавшийся подросток Юра Изотов.

— Давай! — Юра протянул руку за Катиной сумкой.

— Не дождёшься! — возмутилась девочка. — Ты свой портфель еле тащишь, а ещё эти книги.

Действительно, кроме портфеля со школьными учебниками, у Юры была авоська с книгами из школьной библиотеки и из магазина, который стоял неподалёку от школы.

— Ты сумасшедший, Юрка! — продолжала Катя. — Почему ты опять не завтракал? Собираешь деньги на очередную книжку?

— Ну да, — обыденно ответил мальчишка.

Он на самом деле был очень худым. Даже та форма, которую купили ему родители этим летом, висела на нём мешком. Из рукавов торчали тоненькие детские ручки. И это притом, что в ноябре ему должно было исполниться четырнадцать.

— Что ты сегодня себе купил?

— Справочник по латыни и толковый словарь испанского языка. Ах да… Еще логику.

— Логика-берлогика, — передразнила одноклассница. — Зачем она тебе?

— Просто так, — пожал плечами Юра, — интересно.

— Интересно! Вот я твоим родителям обязательно расскажу, что их сын тратит деньги не на еду, а на книги. — В голосе Кати слышались одновременно и раздражение, и жалость.

— А они знают.

Апрельские тополя забросали аллею жёлтыми серёжками. Уже тёплое солнышко и свежий ветерок извещали природу о наступлении самого красивого месяца в году. От такого весеннего подъёма в душе улыбались даже старики на лавочках, несмотря на тяжёлое время тридцатых. Наступающая весна скрашивала любое нищенское существование.

Они шли по аллее. Юра рассказывал Кате, активно жестикулируя:

— Кать! Ты даже себе не представляешь, что такое Мексика! Это большая страна с древними каменными постройками, горами и лесами, в которых полно ягуаров. Это кошка такая — ягуар. Пятнистая… И птицы всякие — большие, маленькие и обязательно красивые, разноцветные. А в реках водятся крокодилы.

Только рядом с Катей Юра, обычно хмурый и молчаливый, преображался, его глаза загорались, речь становилась витиеватой и жаркой. Казалось, он хочет ей рассказать всё. Всё, чем живёт, дышит и о чём не знает никто, кроме него.

— А ещё там очень интересные люди. Они едят такую пищу, что ты её есть не стала бы.

— Это почему же? — почти обиженно спросила Катя.

— Очень острая — один перец.

— Врёшь ты всё! — фыркнув, засмеялась девочка.

— Не вру! Честное комсомольское — не вру.

— А откуда тогда ты это всё знаешь? — прищурив глаза, спросила одноклассница.

— Ну, что-то читал… А что-то… во сне видел, — признался Юра.

От этого откровения Катя остановилась и долго смотрела на юношу.

— Ты — сумасшедший!

— Может быть, — не обращая внимания на эту фразу, согласился Юра и увлечённо продолжил: — Честное слово, я сам понял, что это Мексика. Я очень часто видел это во сне, а потом прочитал и понял, что видел именно полуостров Юкатан, куда высадился Эрнан Кортес, царя Монтесуму, индейцев майя и даже Вицлипуцли…

— Пуцли чего?

— Вицлипуцли! Это бог такой!

— Врёшь ты всё. Но мне всё равно с тобой интересно.

— А со мной не интересно? — послышался злой басистый голос.

Одноклассники за разговором не заметили, как вошли во двор, где жила Катя. Почти у самых ворот их встретили четыре юноши. На вид им было лет по шестнадцать, и их выражения лиц не сулили ничего хорошего.

— Это Валька, — шепнула Юре Катя, — его все боятся, беги домой.

Перед Юрой стоял высокий крепкий парень в рубашке френч и кожаной жилетке — Валька, сын хозяина артели кожевников со своими дружками, которых он подкармливал. Широкие скулы и покатый лоб говорили о невысоком интеллекте парня. Ну а где не хватает ума, как известно, пускаются в ход кулаки.

— Все боятся. А я не боюсь, — спокойно ответил Юра.

— Чу-у-у-у? — картинно насупился сын нэпмана. — Я что-то слышу?

Юрий поставил портфель и авоську с книгами на землю и стал пристально глядеть на заводилу компании.

— Ну, что ты смотришь? — спросил Валик, не ожидав такого поведения странного подростка.

— Юра, не надо! Ты не справишься с ними!

— А-а-а-а-а! Держите меня! Его ещё и Юрой зовут. Юродивый Юра на прогулке? — засмеялся Валентин.

Вместе с ним загоготали его дружки.

— Со всеми — не справлюсь, — спокойно ответил Кате Юра.

Подросток был настолько спокоен, что хулиганы замолчали и переглянулись.

— Я нападу на одного, — продолжил Юра, — вопьюсь в него зубами и буду грызть до тех пор, пока он не умрёт. Пусть трое других меня бьют, пинают, но один из них уже не будет бить никого… и никогда. — В этих словах было столько твёрдости и невозмутимости, что Валентин неуверенно посмотрел на троих дружков.

И тут началось основное. Расслабленный Юрий поднял руки вверх и завыл, словно волк.

— У-у-у-у-а-а-а-а! У-у-у-а-а-а! А-а-а-ап!

Неожиданный крик подростка произвёл впечатление на всех, а Катя закрыла рот руками. Странное поведение Юры продолжалось. Он гортанно закричал на непонятном языке. Когда-то он уже издавал такой крик — в детстве, когда метался в бреду на руках у матери, потеряв зрение. Но откуда это было знать уличной шпане?

— У-у-у-у-а-а-а-а! У-у-у-а-а-а! А-а-а-ап! — громко повторил Юрий, бесстрастно взирая в небо своими чёрными глазами, затем он опустил голову и посмотрел… Нет, он посмотрел не на Валика, а куда-то сквозь него.

— Ты что, больной? — испуганно спросил сын нэпмана.

Всё-таки он был ещё мальчишкой, большим, крепким, наглым, но шестнадцатилетним юношей — и не более.

Пустой взгляд из-под чёрных, не по годам густых бровей Юрия не сверлил, скорее жёг противника.

— Вицлипуцликостамегеценкоатль! — отчётливо воскликнул он. — Его сердце принадлежит тебе! — Юрий ткнул пальцем в грудь Валику.

Тот, поёжившись, отступил назад. А Юра сделал шаг вперёд, продолжая смотреть сквозь него и говорить:

— Его кровь станет твоей, как и кровь всего живого в этих горах. Его кожа будет висеть на твоих плечах, как доспехи кровавых битв славного Теночтитлана. Только радуй нас своим присутствием! Будь с нами! — И юноша опять поднял руки к небу…

— Цыган! — испуганно вскрикнул один из юношей. — Он цыган! Он колдует!

Насмерть перепуганный Валик сделал несколько несмелых шагов назад, затем развернулся и побежал. Вслед за ним устремилась вся его компания.

Тридцатые годы на юге России не были «продвинутыми»: не было гаджетов, праздников Хеллоуина и сумасшедших сценаристов Голливуда, поэтому крепко сбитые хулиганы испугались маленького, худенького, но твёрдого как скала подростка. Юра спокойно подобрал портфель и авоську с книгами, стал отряхивать всё от пыли, а Катя никак не могла прийти в себя.

— Ю… Юрочка. Что это б-было? — заикаясь, спросила девушка.

— Ничего сложного, — обыденно ответил подросток, — так майянские жрецы приносили жертвы богу Солнца.

— А ты откуда знаешь?

— Я же говорю, во сне периодически вижу. — Юра уже всё почистил. — Ну что? Ты уже дома. Я пошёл?

— Подожди… — Катя запнулась, немного подумав. — Пошли к нам обедать?

— Я-а-а? — Юра очень удивился.

Девушка, которая ему нравится, пригласила его на обед. Он об этом и не мечтал.

— Пошли, что же ты?

— Ну, не знаю, удобно ли… — замялся маленький этнограф.

— Пойдём-пойдём, Вицли-Мицли… — Катя взяла мальчика за руку, и они зашли в парадное…