Зов предков

Андрей Малахов, 2021

Сибирские леса хранят множество тайн и легенд, и всякий, кто отважится ступить на ее бескрайние просторы, может стать частью одной из них. Студент исторического факультета Сергей вместе с товарищами-одногруппниками отправляется в археологическую экспедицию к стоянке древнего человека. Запах костра и жарящегося на вертеле мяса, звон гитарной струны и забавные байки у костра, – все это в одночасье исчезает, когда он вдруг осознает, какую ловушку уготовило его группе древнее зло, веками томящееся в недрах сибирской тайги.

История, которую я собираюсь вам рассказать, произошла со мной лет двадцать назад, когда я, будучи студентом исторического факультета отправился в археологическую экспедицию в тайгу.

— У каждого свои сборы, — философски говорил староста Селиванов, запивая пельмени холодным пивом на старенькой кухоньке в студенческом общежитии, — У вояк (тех, кто учился на военной кафедре) — военные, у спортсменов, соответственно, спортивные, а у нашего брата историка — археологические, куда уж тут без них.

Многие тогда стушевались, медотводы стали брать, да просьбами декана заваливать. Так, мол и так, прошу в городской архив меня направить, я там полезнее буду или на худой конец в музей. Кем? Да хоть смотрителем! Сидишь себе целый день на стуле с бабульками-пенсионерками, да глаза на праздных посетителей лупишь, чтоб витрины пальцами не лапали.

Испугались, одним словом, из тёплых городских квартир в дремучую тайгу отправляться, но были и другие. Среди молодняка всегда найдутся те, в ком бурлят гейзеры энергии, те, кто готов отправится хоть на край земли, лишь бы подальше от повседневной рутины и скучных университетских лекций. Те, кого манят жажда странствий и поиски приключений, старинные предания сибирских шаманов и капища древних людей, скрытых от глаз бескрайним массивом зелёной тайги.

Как вы уже наверное догадались, сам я относился ко второй категории и вызвался не раздумывая, как только староста закончил читать объявление о наборе в группу, а всего в поход нас набралось тринадцать человек, не считая преподавателя Левашова — профессора, кандидата исторических наук и бывалого археолога, но в последний момент одна из студенток отказалась, сославшись на плохое самочувствие и нас стало двенадцать.

Кто-то тогда ещё пошутил, вспоминая поэму известного русского классика:

Гуляет ветер, порхает снег.

Идут двенадцать человек…

Итак, распрощавшись на перроне с родными и близкими, мы — беззаботные студенты третьего курса, отправились в первую в своей жизни настоящую экспедицию. Тогда никто из нас ещё и представить не мог, с каким ужасом нам предстоит столкнуться в непроходимых лесах западной Сибири и что не всем из нас суждено будет вернуться домой.

***

До посёлка, отправной точки нашего путешествия, мы добрались без происшествий. На вокзале группу встретил местный шофер (кажется его звали Петр Иваныч) и смачно чадя самокруткой довёз нас до райцентра — деревушки с парой десяткой домов, покосившимся зданием почты и одним единственным магазином, в котором было вроде бы все, а по факту не было ничего. Такой вот своеобразный магазин Шредингера, как остро заметил тогда Левашов и студенты поддержали его громким смехом. Но суть, как говориться не в этом.

В посёлке мы запаслись водой — ценным грузом в любой экспедиции, докупили кое-какой провиант, а ещё Левашов привёл в нашу группу двух проводников из числа местных жителей — коренастых мужичков с раскосыми глазами и строгими, будто вырезанными из камня лицами. Ни дать ни взять, настоящие сибирские следопыты.

Сперва проводники, ознакомившись с деталями маршрута и внимательно изучив профессорскую карту, отказались было идти, что категорически шло вразрез с их бравым внешним видом, но потом, посовещавшись о чем-то между собой, всё-таки согласились. Но при одном условии: на капище они не ступят и шагу, поскольку, со слов их шамана, место то проклятое и всякого, кто там окажется, будь то человек или какой-либо зверь, ждёт неминуемая гибель.

Мы тогда посмеялись над суеверными хантами, но кто-то предположил, что следопыты специально напускают жути, дабы путешествие казалось нам настоящим приключением наподобие тех, что случались с легендарными первооткрывателями прошлого и, возможно, Левашов с ними заодно, если и не сам зачинщик.

А профессор ко всему прочему был ещё и заядлым охотником и продемонстрировав группе нарезной ствол, заверил, что боятся им в лесу нечего. У проводников, кстати, тоже были ружья, только какие-то старые, изношенные, напоминавшие прародителя мосинской «трехлинейки» и от них же тогда я узнал, что в тайге без оружия выжить практически не реально, а увидев мой нож, мужики лишь снисходительно улыбнулись — дурачок, мол, городской, что с него взять?

И вот, стараясь успеть добраться до первого привала засветло, наша экспедиция двинулась в путь.

***

Оставив позади расплывающиеся в жарком мареве крыши домишек, отряд вошёл в стоящую зеленой стеной чащу леса и ветви деревьев тут же сомкнулись за их спинами. Ощущение было такое, словно группа разом переместилась в совершенно иной, отличный от цивилизации, мир, в котором даже днём практически отсутствовал солнечный свет, а воздух был наполнен совершенно немыслимыми ароматами, от которых голова с непривычки шла кругом.

Тайга — сказочный лес, бескрайний и величественный, встретил нас многоголосьем птичьего пения, запахом хвои и чистого, будто сотканного из хрусталя, воздуха.

Меня, городского обывателя, все это благолепие захлестнуло тогда с головою, и я как зачарованный, открыв от изумления рот, таращился по сторонам, пока не спотыкнулся, запнувшись носком ботинка о выступавший из земли корень, и не подвернул лодыжку. Дальше я шёл уже более внимательно и сосредоточено, строго глядя себе под ноги, и опираясь на палку-посох, что благосклонно преподнесли мне проводники. Нога ныла тупой болью, но профессор успокоил меня, сказав, что на следующий день я буду скакать как олень, благо в здешних лесах сама природа обладает целебными свойствами, а уж молодому организму бояться и вовсе нечего.

Так мы и шли, пока к пяти часам по полудни не набрели на небольшую полянку, где, сверившись с картой, было принято устроить первый привал. Не лишним, наверное, будет сказать, что данную идею я поддержал обеими руками, так как за относительно небольшое время, проведённое в пути, изголодался и вымотался словно загнанная лошадь, да и остальные ребята, побросав с плеч опостылевшие за день рюкзаки, плашмя рухнули наземь.

Кто-то из студентов закурил, пуская в небо струйки сизого дыма, но профессор быстро прекратил это, ясно дав понять, что в лесу курить категорически запрещено и ребятам пришлось тушить окурки, заливая их содержимым собственных фляжек.

«Закон-тайга» — это вам не просто фраза. Уже тогда до меня стало доходить, что все в этом, на первый взгляд, хаотичном мире подчиняется своим неписаным законам, нарушение которых может караться самым суровым способом.

***

Так прошло без малого три дня. Мы шли, перебираясь через лесные ручьи и преградившие путь поваленные сосны. Профессор и проводники-ханты охотились, добывая к ужину дичь и в первый день мы отведали запечённой на костре зайчатины, а в два последующих охотникам удавалось подстрелить по несколько куропаток и вечерами мы уплетали местные деликатесы, запивая мясо горячим чаем на травах, ну и конечно же чарочкой беленькой столичной. Куда ж студенту без неё родимой?! Да тем более в походе — святое, можно сказать, дело.

До отбоя в лагере звучала гитара, заглушая треск горящих в костре палений, студенты пели песни, а молчаливые проводники тем временем, рыскали по округе, следя, чтоб в лагерь не забрался какой-нибудь хищный зверь.

Профессор сразу предупредил, чтобы за пределы обозначенной стоянки мы не выходили, так как в здешних лесах водятся не только волки, но и кабаны, и, конечно же, медведи, которых многие народы называют не иначе, как Хозяином леса, и встреча с любым, даже небольшим хищником, может стать для неподготовленного человека последней. Спорить с преподавателем никто не собирался, поскольку его авторитет в группе был непререкаем, да и соваться в дремучую чащу, к тому же еще и ночью, желающих не было. Так, собственно, и жили.

***

На вторые сутки, наш отряд набрел на небольшой бревенчатый сруб, расположившийся прямо посреди леса и огороженный покосившимся от времени частоколом. Среди ребят тут же поползли шутки про Бабу Ягу и избушку на курьих ножках, а кто-то припомнил сказку про трёх медведей, вернувшихся в дом и обнаруживших на кровати спящего ребёнка, но следопыты, а вместе с ними и профессор, быстро пресекли эти шуточки.

Зимовье, — преподавательским тоном объяснил Левашов, — Временное пристанище для путников, забредших в тайгу. Ими пользуются в основном рыбаки и охотники, но случается так, что в здешние места заносит и более мрачный люд, такой, например, как беглые зэки и преступники, скрывающиеся от правосудия в таёжных лесах. С такими, сами понимаете, лучше не пересекаться, поэтому, — подчёркнуто выразительно сообщил Левашов, обводя каждого из нас строгим, не терпящим возражения, взглядом. — Мы с проводниками сейчас обследуем дом и убедимся, что внутри никого нет, и только после этого желающие смогут войти. И ещё запомните главное правило зимовья: хочешь что-то взять, на память там или ещё для какой цели, бери, но взамен обязательно оставь что-нибудь своё. Не важно, что это будет, банка сгущёнки или коробок спичек, главное, чтобы сей ритуал был соблюдён. Все поняли?!

Конец ознакомительного фрагмента.