Сделай, что сможешь. Начало

Андрей Лео, 2022

Сознание немолодого предпринимателя, инженера нашего времени, попадает в тело крестьянского паренька, живущего в Сибири середины девятнадцатого века. Суровое время, суровые условия жизни. Нужно выжить и обеспечить дальнейшее достойное существование себе и близким. В этом нашему герою помогут сестра Машка и знахарка Софья Марковна, которая приютила и вылечила его.

Глава 6

Подняли меня рано, рассвет ещё не наступил. Нашли молодого! Будивший парень мрачно выдал фразу, от которой я спросонок выпал в осадок:

— Хорошо вам тут-ка с мехами, а Петро вон околел. Ты костёр запали, да воду надоть принесть.

Сон мгновенно слетел. Как околел? Помер, что ли?! Не, не может быть! Вряд ли об этом так спокойно говорили бы. Может, замёрз просто? На всякий случай уточнил у Софы. И оказалось, действительно, околеть в данное время — значит замёрзнуть, и никак иначе. Во приколы с утра пораньше. А у меня на родине так про умерших животных говорили. Да-а, велик и могуч русский язык. Иностранцам, считающим, что они его изучили, иногда можно лишь посочувствовать.

Пока разжигал костёр да за водой бегал, все встали. Завтракали недолго, быстренько сложили пожитки на телеги и в предрассветных сумерках двинулись в Канск. Все торопились занять места на рынке до прихода первого утреннего парома с очередными переправляющимися.

Когда рассвело, мы успели добраться до какого-то забора. Софа назвала его паскотиной; он, как я понял, не позволяет пасущейся скотине уходить далеко от города. Тут, наконец, я смог разглядеть и сам городок. Сразу взгрустнулось. Ё-малай, и эта деревня — местный город? Да он по размерам как село Устьянское, ну или чуть-чуть побольше. Есть ли смысл сюда перебираться?

Вид домов порадовал: красивенькие такие, каждый украшен резными наличниками вокруг дверей и окон, а также резными карнизами по краю крыши. Причём вырезано всё очень тонко, даже изящно, словно кружево. В моей родной Вологде подобных памятников зодчества тоже хватало, но кружево там выглядело погрубее. Видимо, сказывается разница в сотню с лишним лет.

О-о, да тут и двухэтажные дома имеются. А-ха-ха, так вот чем город от села отличается. Интересно, если третий этаж добавить, областной центр получится? Мать моя женщина! А в столице, пожалуй, уже и четырёхэтажки появились. Ох, Саша, куда ж ты попал, бедолага! Лишь сейчас начинает доходить до тебя, какая кругом отсталость. И что мы здесь будем делать? Вчера в облаках витал, в голове мысли бродили всякие, явно наполеоновские, а сегодня — эх-х… Можно сказать, из облаков прямо в грязь лицом угодил.

Это найденное золотишко меня с панталыку сбило, не иначе. Но чую, мозги мне окружающая действительность на место быстро вправит. И это я ещё заводов здешних не видел. Как представлю современную промышленность во всей её красе, прям страшно становится.

По улице навстречу нашему каравану ехал конный офицер, а следом за ним тянулась неопрятная серая толпа. Очередной пример местного колорита: зэков перегоняют. Грустная картинка. Вроде идут бодренько, цепей ни у кого нет, а от физиономий безнадёгой за версту несёт. Вокруг них редкая цепочка таких же нерадостных конвойных топает.

Из ближайшего дома выскочила девчушка лет семи-восьми с буханкой хлеба, прошмыгнула перед нашей телегой и, отдав хлеб одному из арестантов, сразу же умчалась обратно. Тут и некоторые из ехавших с нами стали передавать несчастным свёртки с едой. Мне Софа сунула копчёного рябчика, завёрнутого в тряпку, и попросила: «Отдай». Ну, отдал: едва успел слезть с телеги, как ко мне метнулся невзрачный мужичонка, бережно, обеими руками принял угощение, кивнул и юркнул обратно в толпу.

Конвоиры старались смотреть куда угодно, но только не на перекочёвку продуктов. Потом уж мне объяснили причину такой невнимательности. Оказывается, этапные команды идут, можно сказать, на самообслуживании. Денег командиру на питание этапируемых и конвоя дают мизер, и, чем жить впроголодь, вояки лучше не заметят подарки сердобольных поселян. Ведь на привале собранное делится на всех, в том числе и на конвой с офицером.

Что любопытно, по закону за передачу продуктов осуждённым человека могут и посадить, но, по уверениям Софы, такого никогда не случалось. То есть всё как всегда в России: законов хватает, но, когда надо, их не замечают.

Фу-у, похоже, мы наконец-то доползли до конечной точки нашего маршрута — базара. Взору открылась огромная площадь, размером с половину петербургского Марсова поля, но в отличие от него ужасно грязная. Э-э, опять я про время забыл. Скорее всего, Марсово поле сейчас не чище. Ого, да здесь даже пара каменных двухэтажек имеется, с магазинами на первом этаже. Туда определённо следует заглянуть и оценить ассортимент товаров.

Народа на базаре уже не меньше сотни человек собралось. Многие прямо с телег торгуют, но кое-кто и с прилавков. Наша компания свои телеги поставила плотно одна к другой и начала выкладывать привезённое на продажу. Мы с Софой обязанности распределили заранее: мне предстоит закупать необходимое на зиму (цены все оговорены), а знахарка займётся сбытом оставшихся мехов и бобровой настойки.

Взяв мешок, чтоб не светить покупки, я пошёл по рынку. Сначала внимательно осматривал товары, потом стал прицениваться. Первым делом купил себе нормальные башмаки и сразу надел их, далее взялся за одежду, а затем и по инструментам прошёлся. После уж за людьми наблюдал и окружающую обстановку оценивал. Канский базар отличается от торга в Устьянском: нет бесплатных туалетов, а за торговлю взимается плата.

Рассматривая покупателей, пытался определить, есть ли среди праздношатающегося народа воришки, но никого не приметил. Или я не туда глядел, или у них тут повадки другие, нежели у воров двадцать первого века. Ну не может в городке ссыльной Сибири отсутствовать публика, нечистая на руку. Но сколько ни наблюдал за толпой, ничего подозрительного не усмотрел. Хотя городового видел: ходит в пожёванном мундире необъятный поросёночек и пыхтит сильнее паровоза. Как он с такой комплекцией преступников ловит, непонятно.

Решил поинтересоваться у знахарки тёмной стороной местной жизни:

— Софья Марковна, а как здесь дело с воровством обстоит? Балуют на базаре?

— Очень редко. Всё же Канск — маленький городок, и почти все друг друга знают, каждый на виду. Стоит кому-то разок попасться, и житья ему уже не дадут. Был случай, даже насмерть человека забили. Конечно, иногда лазят ночью по домам и на прохожих, бывает, нападают, но тоже не часто. Вот в Красноярске шалят изрядно: днём зазеваешься — кошелёк стащат, а ночью и зарезать могут.

Что-то в рассказе Софы задело мой слух. М-м, точно, «все друг друга знают, каждый на виду». И как тут прикажете ювелиркой заниматься? Нам же здешние кумушки сразу все косточки перемоют и вопросами задолбят. Откуда украшения, а? Где достаёте? Сами делаете? И что им отвечать? В голову приходят лишь два варианта: или Софья Марковна — уникум, одной рукой настойки с кремами варит, а другой золото разливает, или я — гениальный ребёнок, брошки с серёжками, как пирожки, пеку. Третьего не дано. Ага, и коза у нас самородками ср… э-э… нужду справляет.

Ладно, шутки шутками, но, полагаю, в действительности всё не так уж и страшно. Те, кто здесь куплей-продажей украшений занимается, не весь товар сами изготавливают, кое-что и из других городов получают. По почте подобные посылочки вряд ли кто им отправляет, значит, привозят люди, которым доверяют. И подозреваю, никто доставку такого товара не видел и не увидит в дальнейшем. Ну а мы-то чем хуже? Тоже можем сказать, что драгоценности нам привозят.

Кстати, местные ювелиры ведь и скупку золота у населения должны производить, официально — в слитках или монетах, а втихаря небось и шлиховое с приисков берут. Вот им-то добытое нами и следует сбагривать, когда прижмёт. Только осторожно и по чуть-чуть.

А что, если… Стоп, Саша, грабить мы никого не будем, не тот возраст, чтобы по чердакам и форточкам лазить. Хм… это я сейчас о прошлом возрасте подумал или о нынешнем? Ай, неважно! Ты, Александр, теперь солидный… пацан. У тебя вон две женщины на шее. И на кой чёрт, спрашивается, нужны эти мелкие риски? Одних крупных, запланированных тобою, уже лет на сто каторги наберётся.

От тягостных мыслей отвлекла подошедшая бабулька. Раскланялась с Софой, беседу завела, даже дед Ходок подтянулся с ней поболтать. Потом мне объяснили: она — местная достопримечательность, окружная повивальная бабка. Сколько человек родилось с её помощью, и не сосчитать, иногда таких детишек на свет божий выводила, каким и столичные врачи не помогли бы.

До обеда успел несколько раз обойти весь рынок. Довольно дёшево приобрёл кайло с лопатой: какой-то кузнец сворачивался и уступил в цене. После прошёлся по лавкам вокруг площади. Цены там, как мне объяснили, выше базарных, но и качество продаваемых вещей зачастую тоже. На пороге первой же остолбенел: «смешались в кучу кони, люди»^[53], ну то есть ткани, грабли, вилы. Увиденная картина напомнила некоторые маленькие, в основном сельские, универсамы из той жизни, когда их хозяева пытались забить небольшие помещения разнообразными товарами под завязку.

Покупателей обслуживали трое продавцов, все жутко прилизанные. Наверно, маслом волосы смазали. Я пополнил свой запас инструментов и хорошие, прочные сапоги себе купил. Правда, при этом узнал не слишком приятную новость: сапоги в данное время для массовой продажи одинаковыми делают. Нет правых и левых, каждый одевается на любую ногу. Немного неудобно и непривычно, но ходить можно. Не нравится? Иди к сапожнику, он на заказ выкроит то, что тебе надо, только раза в два дороже. Ой, да хрен с ним! Куплены на вырост, на пару размеров больше, чем требуется; портянок в два слоя намотаю — и так сойдёт.

В дальней комнате увидел оружие. Душа запела. Шпаги с саблями проскочил с ходу, они меня сейчас мало интересуют, а вот за осмотр огнестрела я взялся основательно. От обилия старинного оружия с красивой отделкой сразу зарябило в глазах. Ё-малай! Да тут выставка раритета, не иначе. Это ж не девятнадцатый, это восемнадцатый век! Не удивлюсь, если в пересчёте на цены века двадцать первого здесь не одна тысяча зелёненьких бумажек валяется. Сюда нужно было моего приятеля-антиквара перемещать, он бы всласть порезвился, а мне, к сожалению, вся эта красота и на фиг не сдалась. Я не любитель разрисованных дуэльных пистолетов, да и аркебуза с резным прикладом и серебряной чеканкой по всему стволу мою душу не радует. Или это мушкет? Да какая, собственно, разница? В моих глазах они красивые игрушки, изящные пижоны, а мне необходимы хищные воронёные трудяги.

Постепенно рябь в глазах прошла, и я осознал очередную издёвку судьбы. Штуцеров и карабинов разных калибров полным-полно, но казнозарядок всего три штуки, и неясно, откуда они родом и кто ими разродился. Мелкашек дульнозарядных тоже раз-два и обчёлся. Ну а что ты, Саша, хотел? Ведь почти всё понял в тот момент, когда город рассматривал. О-хо-хо, надо долго со всем этим добром разбираться и внимательно изучать каждое ружьё.

Но не дают, гады: говорят, мал ещё. Револьверы в руки брать, соответственно, также не разрешают. Меня уже давно бы выперли из лавки, но совесть им, видать, не позволяет это сделать. Ха, или жадность: я тут много чего сторговал, вдруг опять какую-нибудь мелочь прикуплю. Оружие не продадут, не стоит и рыпаться.

В результате пришлось оценивать магазинную коллекцию револьверов на расстоянии, и я там из более-менее приличного лишь пару шпилечных «лефоше» разглядел. Ладно, после обеда вместе с Софой сюда придём и потрясём этих маслом намазанных. Чем чёрт не шутит, может, у них в подсобке оружейная заначка припрятана.

В следующей лавке дела обстояли ничуть не лучше, но нормального оружия обнаружилось ещё меньше. И терпеть моё любопытство долго не стали, вытурили через несколько минут. Я даже не успел приглянувшееся зеркальце для Машки купить, как меня, схватив за ухо, вывели на улицу. Больно, зараза! Еле остановил удар локтем по почкам выводившему.

Только к своим подошёл, дед Ходок наехал:

— Ты где шлындашш^[54]? Демьяну надоть помогчи чёсанки утартать^[55].

Чёсанки — это валенки их производства. А я после местных лабазов всё ещё злой был, захотелось высказать деду пару ласковых. С какого боку, спрашивается, моя персона к их валенкам прилепилась? У нас с Софьей Марковной и свои дела имеются. Но, подумав, всё-таки сдержался. Да бог с ним, люди нормальные, поможем. Однако требуется напомнить им о наличии у меня собственного начальства. Демонстративно повернулся к Софе и замер, она улыбнулась и кивнула. Дед аж хрюкнул, увидев такое.

Я же, отвечая ему, постарался повторить их говорок:

— Эт мы зараз.

— Хот баял^[56] я, ушлый^[57] он у тя. Уж думал, ертачиться^[58] буде. Иш как зыркат^[59]. Огневой^[60] паря!

Вся компашка смотрела на нас с Ходоком и улыбалась. Не понял: я что-то пропустил? Уж не подначить ли меня сейчас пытались? Глянул на Демьяна, с которым предстояло идти, а он весело усмехнулся, подмигнул мне и, подхватив на плечи два мешка с зерном, пошёл с рынка, не оборачиваясь. Ладно, с приколистами потом разберёмся. Я взял мешок с валенками и потопал следом.

Идти пришлось не так уж и далеко, минут через двадцать были на месте. Крупная румяная девица, открыв ворота и забрав у меня мешок, попросила подождать во дворе, а Демьяна в дом увела. Ну, мы не гордые, мы подождём, заодно осмотримся. Усадьба ухожена, дом одноэтажный, но большой. Во дворе два строения: одно, похоже, амбар, а второе явно кузница — из трубы густой дым идёт, и звон оттуда периодически слышен.

Это я удачно зашёл. Обычно я особым любопытством по отношению к чужому жизненному укладу не страдаю, но здесь не смог устоять перед соблазном и сунул нос в кузню: хотелось понять, как тут дело с первичной металлообработкой обстоит, тем более дверь широко открыта. В помещении, у наковальни, боком ко мне стоял здоровенный детина и изредка обстукивал что-то кувалдой. Вдоль стен верстаки расставлены, разнообразный инструмент над ними развешан, а в углу печь жаром пышет. Надо признать, прилично всё устроено, чистенько так и порядок во всём.

Минуты через две, вероятно почувствовав моё присутствие, детинушка положил инструмент и повернулся. О, да это ж кузнец, у которого я кайло с лопатой купил. Меня, кажется, тоже признали.

— Понадобилось что? Иль недоволен чем? — спросил мужик вроде нейтрально, а сам хмурится.

Не-е, на фиг, на фиг такому мордовороту претензии предъявлять. Этот дядя напоминает мне известного циркового силача из того времени, Валентина Дикуля. Правда, «чуть» пошире того в плечах, раза этак в полтора, и на голову выше. Постарался сразу объяснить: я, мол, просто мимо с мешком проходил, вот и заглянул на звон. А кайло нравится, даже не сомневайтесь, я его уже почти люблю. В смысле кайло. А лопата вообще загляденье.

Немного поболтали. Нормальный мужик оказался, иной на его месте послал бы юнца любопытствующего далеко и надолго, а он разговаривает как с ровней. Занятный товарищ, собирается в кузне паровой котёл сооружать и паровую машину к нему до кучи. Кулибин доморощенный! Мечтает свой завод оборудовать, станки поставить.

Мне удалось ненавязчиво выяснить, какие трудности у него возникли. Я, возможно, и не большой специалист по паровым машинам, но кое-что знаю. Моя жена лет пять назад диссертацию писала на тему паровозостроения — об эволюции паровозных котлов и всех приспособлений к ним. Я ей помогал как мог. И тексты приходилось на компе набивать, и чертежи с плакатами аккуратненько вычерчивать, да и уши мне все прожужжали, рассказывая об особенностях того или иного агрегата. Крепко всё в памяти засело.

Осторожненько начал подсказывать варианты решения проблем. Сначала он хмыкал, потом заинтересовался. Слово за слово, и поведал я ему об основных моментах, а также о тех сложностях, что могут у него возникнуть.

Минут через пять подошёл Демьян, и, пока кузнец задумчиво чесал в затылке, мы по-тихому свалили. На обратном пути прошли мимо ювелирной лавки, и я, воспользовавшись случаем, расспросил Демьяна о жизни и работе золотых дел мастеров. К сожалению, знал он мало, хотя одна новость моё внимание привлекла. Ему приятель рассказывал, ювелиры здесь дорого покупают только монеты, а золотой песок выгоднее сдавать начальству с приисков или перекупщикам. Уточнять, где искать тех и других, я не стал, информации для размышлений и так хватает.

Вернулись вовремя: наша компания устроила обеденный перекус, этакий шведский стол вокруг телеги. Свой сухпаёк запивали купленным на базаре сбитнем. Как понимаю, я впервые попробовал настоящего сбитня. Очень понравилось. В том времени мне ничего подобного пить не доводилось. Разучились потомки готовить? Или я настоящих мастеров не встречал?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

53

Слова из стихотворения М. Ю. Лермонтова «Бородино».

54

Шлындать — бесцельно бродить (сибирский говор).

55

Утартать — унести, утащить (сибирский говор).

56

Баять — говорить (сибирский говор).

57

Ушлый — сообразительный, обучающийся на ошибках других людей (сибирский говор).

58

Ертачиться — упорствовать (сибирский говор).

59

Зыркать — смотреть (сибирский говор).

60

Огневой — бойкий, горячий (сибирский говор).