5 судьбоносных вопросов. Мифы большого города

Андрей Курпатов, 2013

"Больна ли психически наша страна, пережившая перестройку и эпоху дикого капитализма? Что это вообще значит – жить в эпоху перемен? И, если честно, здоровые в России, вообще, имеются?" – этими вопросами доктора Курпатова одолевают с завидной регулярностью. И вот он, наконец, решился на них ответить. Как и просили – честно, без обиняков. Свой ответ доктор Курпатов держит перед Татьяной Девятовой – замечательной и незаурядной женщиной, таланты которой увенчались титулом "Профессиональный успех года" журнала Cosmopolitan. Самое то – поговорить о справедливости, работе, свободе и… о любви к родине.

Вместо введения

от доктора Курпатова

В своих книгах я уже не раз поминал это старое китайское проклятие: «Чтоб вам жить в эпоху перемен!» Но о том, что это такое — жить в эпоху перемен (с психологической точки зрения), — еще не рассказывал. Все собирался с силами и думал, как это правильно сделать, поскольку тема ух какая непростая.

Все мы вместе пережили очень страшное и непростое время — пресловутая горбачевская перестройка, развал Союза, последующая эпоха «дикого капитализма» в современной России. При внешней банальности и уже даже привычности, случившееся — самая настоящая психическая травма. Травма, которую мы получили, но так и не осмыслили, а значит, и не залечили должным образом. И она продолжает ныть, как в плохую погоду плохо сросшаяся кость. Хотя кажется, что уже «все хорошо»… В общем, настало, мне думается, время подвести психологические итоги последних двадцати лет, осмыслить происшедшее, залечить раны и понять, как нам жить дальше.

За эти два десятилетия мы многого насмотрелись и видели разное — еще помним первомайские демонстрации и парады на Красной площади «в ознаменование Великой Октябрьской социалистической революции» (мне даже довелось, будучи нахимовцем, в таком параде участвовать), но помним и баррикады во время путча ГКЧП (три ночи я тогда провел перед зданием Ленсовета), помним приватизацию с ваучерами и пирамиду «МММ» с Леней Голубковым. Помним Андрея Сахарова на трибуне cъезда Советов и Ельцина во время последних его выборов — «Голосуй сердцем!» Мы все это помним. Всю эту «эпоху перемен».

Но дело не в этом, не в том, что поменялось во внешнем мире, а в том, что переменилось в нас самих. А в нас самих — постепенно, незаметно, но необратимо — изменились мы сами. Изменилось наше представление о жизни, о себе, о своей стране, о семье, о нравственности, о вере, о работе, о деньгах и успехе. Были мы-прежние — с одними представлениями, а теперь уже мы-другие — у нас иные представления. Мы переродились и сами того не заметили. Но, как показывают специальные научные исследования, такое перерождение — это как болезнь. Травма.

Так что об этой книге я думал уже давно. Очень. Сколько мне задают три следующих вопроса, столько и думал. Первый: «Больна ли психически наша страна?» — об этом меня, как правило, бизнесмены спрашивают (симптоматично — не находите?). Второй: «Зачем вы занимаетесь популяризацией психотерапии?» — это классический вопрос журналиста (странно, что журналистов это удивляет). Третий: «А здоровые у нас вообще имеются?» — этот вопрос задают уже все, невзирая на чины и званья, а также профессиональную ориентацию. Тоже симптом, как ни крути.

Отвечая на эти вопросы, всякий раз, если по-хорошему, следовало бы начать с объяснения феномена, который получил в научной литературе, благодаря профессору Ю.А. Александровскому, название «социально-стрессовые расстройства» (это наш с вами общий диагноз, если кто еще не догадался…). Но объяснить неспециалисту, что такое «социально-стрессовое расстройство» (ССР — сокращенно), — смерти подобно. Какая-то вода получается — невнятно, масса слов и ноль определенности. Вроде бы и понятно, и смысла много, но как-то он все струится по древу и в рот не попадает. Ну хоть убейся!

Сейчас, ради интереса, заглянул в руководство по диагностике и лечению пограничных психических расстройств. Думал — приведу определение ССР для большей понятности. Вдруг кому-то в такой форме будет интересно прочитать… Посмотрел. Три страницы текста — одна только расшифровка этой аббревиатуры из трех букв, а определения, как положено в медицине, и вовсе нет. В общем, трудно объяснить, что это такое — «социально-стрессовое расстройство». Трудно. А мы все им болеем. Вот такая закавыка, гигантская… Очевидно, что разъяснение вопроса на целую книгу тянет, а то и не на одну. Так что я усмиряю свое наивное желание сразу поставить все точки над «i» и надеюсь, что все станет понятно в процессе дальнейшего повествования.

Впрочем, тут сразу возникает несколько сложностей… А главная, наверное, в том, что от «эпохи перемен» мы пострадали все вместе, скопом. Когда кто-то один сходит с ума — это не может остаться незамеченным. Вокруг есть здоровые, и они тебе на твое состояние укажут и скорую психиатрическую помощь для тебя вызовут. И врачи не будут в недоумении, что их, понимаешь, потревожили. Но совсем другая история, когда чуточку «того» становится сразу вся страна — от первого до последнего ее гражданина: и ты сам, и окружающие, и даже врачи, которым, казалось бы, уж совсем не пристало с ума сходить. И теперь расскажи о такой болячке, чтобы все поняли, о чем речь. Да еще так, чтобы никого не обидеть…

Как это сделать? Только в рамках «сократического диалога» — то есть когда ставится проблема, выдвигаются разные версии, случается дискуссия и сам собой рождается вывод. И хотя мне не слишком импонирует аристотелевская фраза, что, мол, в споре рождается истина (мне почему-то кажется, что истина все-таки рождается в голове, а не в споре), другого пути нет. Поэтому мне нужен был собеседник, который бы, с одной стороны, осознавал проблему, внутренне переживал ее, но с другой — имел бы несколько иное о ней представление, привык разглядывать ее с другого ракурса. И такой собеседник, к великому счастью, у меня нашелся — Татьяна Девятова.

Мы познакомились с Татьяной случайно — один психологический журнал попросил ее сделать со мной интервью. Хотя Татьяна уже долгое время работает в области, как она говорит об этом, «менеджмента психологических услуг», наши пути до этого напрямую не пересекались. Только несколько раз, как потом выяснилось, косвенно — при составлении Татьяной справочников «Психология и психотерапия в России» и «Психологи Петербурга». И еще мне довелось много сотрудничать с всероссийской «Психологической газетой», первым главным редактором которой тоже была Татьяна (впрочем, к тому времени она уже перешла на другую работу).

Жизнь Татьяны — это, по-моему, образец по-настоящему небезразличного, искреннего, открытого и, я бы сказал, прочувствованного отношения к тому, что происходит вокруг. Когда случается цунами (а по нашей стране в вышеупомянутые годы прокатилось нечто подобное), большинство людей пытаются спрятаться в каком-нибудь панцире, забиться куда-нибудь в угол и переждать катастрофу, надеясь, что вся эта разбушевавшаяся стихия когда-нибудь успокоится и можно будет вернуться к нормальной жизни. А другие — нет. Они не прячутся, не выжидают, они выходят навстречу волне (вероятно, не всегда понимая, насколько это опасно) и пытаются ее «оседлать». Татьяна Девятова — именно такой человек.

Когда подули сначала теплые, потом промозглые ветра перестройки, Татьяна «пошла в народ». Получала высшее образование, успела поработать ночным сторожем, землекопом и проводником (как она мечтательно вспоминает: «Стройотряды, стройотряды…»), няней в доме ребенка и учительницей математики. Потом начался период «хиппования» — уход из дома, попытки спасти юных наркоманов, работа с трудными подростками. Ну и интеллектуальный труд, разумеется: работа редактором в журнале «Юность», издательская деятельность — последняя книга А. Володина «Записки нетрезвого человека», «В ожидании Нобеля» Саши Соколова (эту книгу Татьяна ценит намного выше его легендарной «Школы для дураков», которой зачитывалась тогда вся страна), последние прижизненные сборники стихов Виктора Кривулина и Иосифа Бродского (тот самый, в котором впервые было опубликовано стихотворение: «Посмотрим в лицо трагедии, увидим ее морщины, // Ее горбоносый профиль, подбородок мужчины…»).

А потом крутой поворот — обращение в сторону психологии. Но не в практическом смысле, а в смысле организационном — то есть в роли менеджера, что в России и так занятие непростое (если работать серьезно), а в области психологии — и вовсе нечто сверхъестественное, на мой взгляд. Попробуй организовать то, что находится в состоянии затяжных, перманентных и крайне непростых родов… Задачка. Но результаты впечатляют — основаны первое в России независимое периодическое профессиональное издание и первая российская профессиональная психологическая премия «Золотая Психея», подготовлены потрясающие справочники, создан свой частный психотерапевтический центр и психологический портал www.mental.ru. Как результат — номинация на премию «Профессиональный успех» журнала Cosmopolitan. В общем, картинка с обложки — успешная женщина, умница и красавица…

Татьяна изнутри знает всю психологическую «кухню», лично знакома и работала со многими известными российскими психологами и психотерапевтами. Но лишь в этой книге она впервые решилась поговорить с психотерапевтом не о работе, а о том, что волнует ее саму. Почему? Потому что на смену «успеху» пришло разочарование. Как написала мне Татьяна в электронном письме, «добровольная социальная смерть после драматического осознания того, что на наемной работе я исполняю не свои, а чужие желания и борюсь не за свои, а за чужие интересы. А где же мои?.. И долгий — затянувшийся по сей день — поиск своего: своих желаний, интересов и смыслов, своего истинного предназначения. Прислушивание к себе, к слабым, атрофированным собственным “тягам”. Попытки отличить собственное от чужого, наносного, заданного родителями, социумом, другими людьми…»

Переживая этот кризис, Татьяна попробовала, кажется, все: и найти свое женское счастье, и создать свой бизнес, и поработать на ниве общественно-политической деятельности, и построить домик в деревне — чтобы сбежать туда из города и стать «ближе к земле». «Пожалуй, — говорит Татьяна, — я не была только шахтером и нефтяником… А если объединить всех разнорабочих, рыбаков, владельцев бизнеса, членов партии, учителей, менеджеров, психологов, литературную и СМИ-богему и добавить к этому неполностью счастливых женщин, а также тех, кто не удовлетворен своей жизнью, точнее, ее качеством, — точно больше половины страны получится. Так что я — полноправный и яркий представитель абсолютного большинства населения РФ. И муляж его основных проблем…»

В общем, лучшего собеседника на тему «Что такое жить в эпоху перемен?», а главное — как жить после того, как они случились, мне не найти никогда. Вот мы и начали собеседоваться… Сначала собирались назвать эту книгу «Психология большого города», потом передумали, решили, что «Мифы большого города» — это будет более правильно. Назвали «Мифы», стали говорить о наших российских «мифах», а наговорили столько, что в одну книгу — ну никак не помещается. Не знаю, то ли я был слишком обстоятелен в своих объяснениях, то ли Татьяна была настолько дотошна, но одна книга превратилась в две: «Мифы большого города» и «Психология большого города». В первую отошли главы, посвященные «справедливости», «родине», «работе, успеху и деньгам», «образованию» и «свободе». Во второй — в «Психологии большого города» — разговор продолжается, но идет уже о «семье», о «поколениях», об «одиночестве», о «культуре», о «психологии», о «счастье».

Вот и все, что мне хотелось сказать в начале нашего вынесенного на публику разговора с Татьяной. Впрочем, есть и еще одно… Просьба.

Эта книга кажется мне очень важной, и я искренне надеюсь, что она кому-то поможет, кого-то приободрит, кого-то заставит задуматься. Но, к сожалению, это не практическое руководство по лечению «социально-стрессовых расстройств». В ней нет однозначных ответов и прямых рекомендаций. Я даже не уверен, что все изложенные здесь мысли правильны, абсолютно точны и вообще доказуемы. Поверьте, на это есть объективные причины. В конце концов, авторы этой книги — такие же «пострадавшие» от «эпохи перемен», как и все мы, вместе взятые. Так что, пожалуйста, не судите строго… И приятного вам чтения!

Андрей Курпатов