Я еду домой!

Андрей Круз, 2009

Они семья. Он уехал в командировку, она осталась дома с детьми. Но мир развалился на части и разделил их. Он оказался на одном его краю, его семья – на другом. Их разделили владения Смерти – бескрайние земли и пустынные океаны. Но способен ли конец света действительно разлучить тех, кто любит? Он решил, что нет, и намерен это доказать.

22 марта, четверг, день. Округ Юма, Аризона, США

Девушку, с которой мы сбежали из аэропорта, украв два ружья, пистолет и фургон, звали Хуанитой, но она предпочла, чтобы ее звали Анита. Я не возражал. Брат ее оказался восемнадцатилетним тощим жилистым парнишкой в грубых ботинках и штанах и в белой застиранной майке, которая до самых плеч открывала разукрашенные разноцветной татуировкой руки. На голове у него была красно-желтая бандана, что недвусмысленно подчеркивало его принадлежность к «Лос Локос» — крупной банде из Сан-Луиса. Надо ли говорить, что приехал он на большом расписном фургоне, переделанном как раз из такого «Шеви Экспресс», который мы угнали с его сестрой и какой я уже присвоил себе, наплевав на всякую законность. Все равно собственность аэропорта — не я, так кто другой его уведет, а то и вовсе пропадет машина. Сейчас же получается, что я ее не украл, а вроде как даже спас.

Я не удержался — попросился посмотреть на его машину, любопытствуя, что можно сделать с грузовым фургоном, и он с гордостью показал мне салон с самодельными, покрытыми красным бархатом диванами внутри, с могучим стерео, наяривавшим рэггатон.^[19] Прямо из-под дивана высовывался приклад «калаша» — югославского или румынского клона. Да и за поясом под майкой у него виднелась рукоятка пистолета. Представился он мне как Эль Пикаро — Жулик, но сестра звала его Хорхе. Ну а я мысленно переименовал его в Хорька: такой же проныра и такой же хищник — достаточно только в глаза заглянуть.

С ним приехали еще два парня, вооруженных не хуже. С подачи сестры Хорька отнеслись ко мне с подчеркнутым уважением, звали исключительно «омбре», что в лексиконе уличных банд подразумевает чуть ли не высшую степень почтения. В противном случае меня звали бы «пендехо», буквально — лопух, придурок, фраер, если угодно. Они же сопроводили меня до моего мотоцикла, который помогли затащить в грузовой отсек фургона. К счастью, «эндуры» вообще не слишком тяжелые, так что для четырех мужиков работа была детская.

Под конец мы обменялись телефонами, даже адресами, чего раньше бы никогда не случилось, а заодно я дал им адрес моего склада. В чем-то мы уже друг друга в деле проверили, а союзники кому угодно могут понадобиться.

Пустой дробовик я засунул под сиденье. Не догадался дежурку обшарить: наверняка же запасные патроны там были. Потом я вновь надел пояс с кобурой, извлек из нее пистолет, осмотрел. Надо сказать, что это оказалась не «Беретта 92», а бразильский «Таурус 92». Впрочем, разница невелика: бразильцы стали выпускать эту модель, купив фабрику «Беретта». Девятимиллиметровый семнадцатизарядный пистолет с не самой удобной рукояткой — тяжелый, громоздкий, но надежный и крепкий. Снизу рамки — направляющие под ЛЦУ^[20] или фонарь. Он самую малость дешевле настоящей «беретты» в продаже — исключительно за счет названия, а по качеству ни капли не уступает, вот многие и предпочитают его. Ну а мне-то что? Зачем краденому коню в зубы заглядывать?

Заменил магазин с одним израсходованным патроном на полный из подсумка, сунул пистолет в кобуру. Пристроил ее повыше — так, чтобы касаться локтем рукоятки. Кажется странным, а на самом деле при быстром выхватывании доли секунды экономятся — инструкторы меня в этом убедили, хоть поначалу я и не верил. А заодно и куртка чуть прикроет оружие, потому что расставаться я с ним теперь не намерен. Впечатлений из аэропорта мне до самой смерти хватит: до сих пор руки трясутся и мандраж такой, что мороз по спине. Зато теперь — в закрытом фургоне, да с полным приводом (вот повезло! они все больше заднеприводные, а этот, видимо, еще и по пустыне ездить был должен), да с пистолетом… совсем другое дело.

Задерживаться на стоянке у аэропорта я все же не стал, учитывая, что большинство машин разъехалось, и я стоял на ней как вошь на гребешке, да еще и на машине, аэропорту принадлежащей. Предел наглости, можно сказать. Поэтому я уехал оттуда, докатил до Пало Верде, и пристроился на стоянке возле «Уолмарта».^[21] И уже там, глубоко вздохнув, достал из кармана мобильный телефон. Надо звонить домой с плохими вестями… хотя плохие они лишь на первый взгляд. А что было бы, если бы военное положение застало меня в Юте? Или в Атланте? Что ни делается — все к лучшему. А до дома я все равно доберусь.

— Привет, это я.

— Ты не вылетел?

Голос разочарованный. А чего я еще ожидать мог?

— В Америке вводят военное положение, аэропорт закрыли. Там еще и военная база.

— Что будешь делать?

— Искать способы. Попробую добраться морем — выход судов все равно не запретят. Пристроюсь на какой-нибудь сухогруз, — сочинял я на ходу, хотя сочиненная идея вовсе не показалась мне плохой — скорее даже здравой.

— И куда ты попадешь?

— Не знаю. В Мурманск, в Питер, куда угодно. У себя-то в стране доберусь обязательно, мне только речку эту атлантическую перепрыгнуть.

— А как до порта доберешься?

— А на машине, — максимально убедительным голосом заявил я. — У меня здесь отличная машина — большая, удобная.

При этом я постучал по приборной панели фургона тем жестом, каким хозяин коня по шее похлопывает.

— Это до какого?

— Не знаю пока, не успел еще выяснить. Как мальчики?

— Нормально. Сашка все на улицу ломится и злится, что его не пускаем. Коты пока ходят гулять, их еще прятать не начали. А вообще дома сидим.

— Как вокруг?

— Вокруг тихо. Соседи в поселке есть, но тоже по домам попрятались. Машины в гараже, Вовкину за дом убрали, ворота заперли. Все, как ты и сказал. Дрова тоже все перетащили, замучились. Знаешь, как их много оказалось? Весь гараж вдоль задней стены под самый потолок завалили. В бассейне вода ледяная, его накрыли, но пока с этим все в порядке — и газ есть, и свет, и вода.

— Ну вода у нас артезианская, даже если все электричество исчезнет, можно наладить добычу. Как Настя?

— Нормально держится. Ребеночек у нее буйный, дерется все время. А так все хорошо, по-моему.

— А ей что-то специальное надо? Витамины там, что еще беременным полагается?

— Вовка все вчера привез, на десять таких хватит.

Она помолчала, вздохнула, затем спросила:

— Ну, как ты думаешь, когда ты сможешь приехать? Самый крайний срок?

— Золотая моя, откуда я могу знать? Неделя, месяц, несколько месяцев… Держитесь там. Знай просто, что я еду к тебе. Все, что я делаю, только для этого и предназначено. Понимаешь?

— Это я понимаю, — сказала она, а потом послышался долгий вздох. — Как думаешь, мобильные еще долго проработают?

— Не знаю. Кажется, при военном положении здесь отключают связь.

— Идиоты.

— Я знаю. Но, может, и не будут. Отключи связь — и куча людей погибнет.

Неожиданно где-то неподалеку от меня затрещали автоматные очереди. Стрельба вспыхнула сразу и сильно, без всяких вступлений. У здания торгового центра заметались какие-то люди, хоть стреляли не они и не там.

— Что это у тебя? — крикнула Маша.

— Стреляют неподалеку. Ладно, поехал я отсюда! Позвоню еще!

Стрельба раздавалась со стороны аэропорта, и я решил здесь больше не крутиться, а вновь посмотрел в визитку, которую оставил мне Паблито. Адрес был где-то в Фортуна Футхиллз, по дороге в Уэлтон, но совсем незнакомый. Ничего страшного, у меня в рюкзаке лежал навигатор, снятый с мотоцикла. Привычно обвальное удешевление электроники привело к тому, что я не пожалел на него трех сотен долларов. Которым, правда, почти не пользовался, потому что и так наизусть знал все местные дороги.

Прикрепил серую плоскую коробку с экраном на лобовое стекло, нажал кнопку включения. Спутники, к счастью, пока на землю не свалились, и через несколько секунд прибор выдал сообщение, что видит аж четыре из них. Осталось только задать нужный адрес, после чего приятный женский голос оповестил: «Следуйте сто пятьдесят ярдов прямо, после чего сверните направо». Так я и поступил. Поехал медленно и аккуратно, чтобы незакрепленный мотоцикл в кузове не опрокинулся, а то бензин из бака через пробку потечет и завоняет все здесь насмерть.

В городе явно начинались проблемы. На улицах прибавилось полицейских пикетов, расположившихся на всех основных перекрестках. Не думаю, что это поможет: город Юма построен на плоской, как стол, местности, и строились здесь просторно, чтобы друг друга не стеснять. И заборы вокруг участков здесь тоже не были правилом, поэтому мертвяки могли появиться в любом месте и с любой стороны. Кроме реки Колорадо с ее мостами и оросительными каналами, нет никаких иных естественных преград. Но полицейский рефлекс — штука сильная, если что — перекрывай дороги. А вот зачем — это уже дело десятое, правило есть правило.

Странно, что до сих пор не объявили призыва национальной гвардии. А ведь не глупая идея была бы — здесь и так половина населения вооружена, но так бы они еще были и организованы. Но губернатор помалкивает, да и вообще власти предпочитают отмалчиваться. И что даст в таком случае обещанное военное положение? Перекроют дороги? А что нам дороги, в южной Аризоне-то? Тут весь мир дорога — где не гора, там и дорога.

Городишко Фортуна Футхиллз, такой же по размерам, как и наш Уэлтон, расположился по другую сторону гряды холмов Фортуна, если смотреть от Уэлтона. Если мы, считая от Юмы, были за тесниной, то Фортуна Футхиллз, как следовало из его названия, прижался к подножию горы, но уже перед ней. Это был классический «пролетарский район» — подзапущенные щитовые дома, более чем скромные участки с далеко не новыми машинами, припаркованными перед ними на пыльной обочине, простенькие магазинчики, скорее даже лавки, два трейлерных парка, причем один из них, словно в насмешку, именовался в честь «Удачливых золотоискателей». Местные богатеи здесь вовсе не селились.

Ломбард «Квик-Кэш» находился в самой середине городка, на Футхиллз-бульваре, который ничего общего с настоящим бульваром не имел — все такая же широкая пыльная асфальтовая полоса среди разномастной застройки. Здесь было пока заметно спокойнее, чем в Юме, но на въезде в город стояли две группки потрепанных грузовичков, вокруг которых собралось не меньше двадцати человек, все с винтовками и дробовиками. Кажется, здесь решили взять ситуацию в свои руки, не дожидаясь правительственных решений. Ну и правильно.

На обратной стороне визитки карандашом нарисована была схемка, подразумевавшая, что мне следовало «не дербанить в парадное», а объехать серый комод здания ломбарда с зеленой надписью и заехать во двор, а уже там стучать в металлическую дверь. Как я и поступил.

Во дворе, прижавшись к куче мусорных пакетов, стоял старый «Сатурн» Пабло. Дверь же выглядела так, словно ее оторвали от какого-то берегового укрепления — она была выкрашена шаровой краской и поражала мощностью исполнения. Было даже странно, как она умудряется держаться в таких хлипких стенах, а не выпадает со страшным грохотом наружу вместе с рамой. Я постучал раскрытой пятерней в глухо отозвавшийся стальной лист. Открылось крошечное окошко, в нем показались черные глаза на смуглом рябоватом лице.

— Чем могу помочь? — спросило невидимое лицо.

— Паблито должен ждать меня здесь.

Лицо кивнуло, окошко с лязгом захлопнулось, но взамен отворилась сама дверь, и меня запустили внутрь.

Внутри был полумрак, и я не сразу разглядел того, кто меня пригласил. Среднего роста, коренастый и по-индейски скуластый, с бритым наголо черепом и небольшими усами, в серой рубашке в клетку, надетой навыпуск и застегнутой под горло. Типичный вид мексиканского гангстера в этих краях. Рубашка, кстати, заметно оттопыривалась над рукояткой пистолета на боку.

— Сеньор Андре? — уточнил лысый в клетчатом, сразу переходя на испанский.

— Я самый, — подтвердил я на испанском же.

— Я Хесус, кузен жены Паблито. Заходите.

Он указал рукой на смутно видневшуюся дверь и сам же первый пошел к ней. За дверью оказался изрядных размеров склад, весь заставленный разнокалиберными полками, ящиками и шкафами. К моему удивлению, ничего особо «ломбардного» в зале не было — так, несколько телевизоров и стерео, зато оружием была занята одна стена почти полностью. Возле этой самой стены за обшарпанным столом сидел с бутылкой ледяного чая в руках наш Паблито.

— Что, хефе, не удалось улететь? — с сочувствием спросил он.

Как ни странно, но сочувствие было искренним вроде бы, хотя для самого Паблито нынешняя ситуация была куда выигрышнее. На один «Джи»^[22] выигрышней.

— Нет, не удалось, — покачал я головой. — Мертвецы устроили свою фиесту в аэропорту, и мы оказались лишними на их Дне мертвых.

— День мертвых всегда был не нашим праздником, — усмехнулся Хесус. — Хотя я и любил его с детства. Теперь, наверное, изменю свое отношение.

Чтобы не доводить ситуацию до прямого вопроса, я достал из кармана тысячу долларов, скрепленных резинкой, которую я отложил еще в машине, и протянул ее Пабло.

— Как обещал.

Паблито принял пачку двадцаток, хлопнул ею о ладонь, как мухобойкой.

— Отлично, хефе, — как обычно, широко заулыбался он. — Теперь жизнь у нас может стать проще. Признаться, я так и думал, что ваш полет сорвется, и уже отложил себе кое-что.

Он похлопал своей темной ладонью по двум СКС,^[23] лежащим на столе возле него. Рядом с карабинами лежали зеленые цинки с патронами, с надписями на сербском и английском. Я присмотрелся к винтовкам — на стволах были очень характерные по форме пламегасители.

— Югославские? — уточнил я.

— Верно, «юго». И патроны тоже, с военных распродаж. Не «Калашников», но куда дешевле, и стреляет неплохо, — кивнул стоящий со скрещенными на груди руками Хесус.

— И сколько, если не секрет? — спросил я, прикидывая общий порядок цен в этом ломбарде.

— Пять сотен за две. Мы с Пабло не чужие люди друг другу. А за меньшее босс сам пристрелит меня из этих винтовок.

Это очень даже по-божески. Самая минимальная цена на рынке для подержанных, но не убитых СКС из бывших братских стран. А эти выглядят практически новыми, муха, как говорится… ничего не делала. Советский СКС стоил бы примерно в два раза дороже. А вообще эти наши старые армейские карабины здесь очень популярны своей надежностью и достаточной меткостью при невысокой цене, особенно в среде «выживателей».

Проблема может в будущем быть только в одном — в патронах. Советский патрон 7,62x39 в основном импортируется, хоть и в гигантских количествах, и идет преимущественно в торговую сеть, то есть не существует его больших складов. Я бы предпочел оружие под местный боеприпас, который наверняка, как и в России, лежит на каких-то мобскладах великими штабелями.

— Что себе хотите найти? «Калашников», наверное? — усмехнулся Хесус.

— Почему так думаете?

— Ну а что еще может хотеть русский?

Логично. Именно «калаша» я и хотел поискать, едва лишь зашел и огляделся. Тут их было немало, эдак с пару десятков самых разных видов. Причем хотел болгарский, с завода в Неваде — они по качеству ближе всех к нашим, а заодно по наглости копирования новых моделей опережают всех. Как на них до сих пор в суд не подали? В Ижевске вообще мышей не ловят.

— Верно, — согласился я, затем не удержался и заявил: — Только я и «калаш» хотел бы русский. В крайнем случае — болгарский, из тех, что они в Неваде производят. И под американский патрон.

— Под двести двадцать три?

— Именно, — подтвердил я. — Под то, чем местная армия вооружена, что в этой стране лежит на больших складах в больших штабелях.

— Нет, таких АК у нас сейчас нет, — покачал он головой. — Все под русский семь шестьдесят два. Посмотри сам, все на виду. Может, выберешь что-то.

Он сделал приглашающий жест рукой, и я подошел к вытянувшемуся в два яруса вдоль всей стены оружейному стенду, на котором, по самым скромным прикидкам, стояло штук пятьдесят винтовок и дробовиков. Снизу, на железных полках, были разложены пистолеты и револьверы. Прошелся вдоль, сразу пропуская взглядом ружья и «болты».^[24] — меня требования конкретные. Все, что похоже на М-16 или М-4, тоже проходило мимо — не в аризонской пустыне воевать с таким капризным механизмом: тут песок сплошной. Надо бы «калаша» или… или что-то схожее по устройству. Как вот этот вот «зиг-зауэр»! Который за индексом 556.

— Это сколько стоит? — жадно схватив карабин со стойки, повернулся я к Хесусу.

— Ровно тысячу шестьсот, если новый. Могу отдать за тысячу триста. К нему есть два пластиковых магазина и «холосайт»^[25] ATN.^[26] Если купишь, подарю еще и чехол.

Нормально. «Калашников» не один такой надежный в этом мире. Есть несколько систем, которые с него, прямо говоря, прилежно содраны. В том числе и вот эти швейцарские винтовки. Сними крышку с ресивера и сразу все поймешь: никаких сомнений не останется, откуда ноги выросли. Разбери «зиг», разбери «калаш», глянь на все детали, по столу разложенные, и все становится ясно. Тот же длинный газовый поршень, толкающий затворную раму, тот же вращающийся затвор с двумя боевыми выступами.

На девять десятых с АК и на одну десятую — с бельгийской FN-FAL,^[27] которая, в свою очередь, во всем, кроме наружного дизайна, слизана с СВТ-40.^[28] Тоже прилежно и до мелочей. Такая вот штука. А вы знали? На «зиг» с бельгийки перекочевал газовый регулятор, правда, всего двухпозиционный. Можно и без того несильную отдачу делать совсем незаметной. Или усиливать во избежание засоров — тут кому чего. Или «зима-лето» переключать, как на СВД.^[29]

Да, «калаш» чуток надежнее и намного крепче — швейцарцы по наивности алюминий используют там, где у нас непобедимая сталь, и зазоры у них поменьше, отчего вероятность засорения больше, хоть и не существенно. Но по сравнению с другими системами все равно небо и земля.

Из плюсов — безукоризненность качества. Подгонка всего идеальная, как у швейцарских же часов. Берешь в руки и понимаешь — не фуфло, настоящая вещь, старались люди, когда делали. Полимерное длинное цевье по нынешней моде оснащено тремя планками Пикатинни, и еще одна венчает крышку ствольной коробки. Задние прицельные складные, что удобно. На все нанесены светящиеся точки — вообще отлично.

Приклад телескопический, на манер американской М-4, и это тоже очень удобно. По мне, так и нашим бы давно пора такие выпускать: климат у нас под подобные приклады как специально придуман. Переоделся или сменил положение — и за секунду можешь сделать его длиннее или короче, только пальцем ступор утопи. В прикладе герметичное хранилище для батареек к прицелу — пустячок, а приятно. Спуск трехпозиционный — легко выбирать холостой ход, легко сжимать пружину.

Ну и самое главное — очень меткая и кучная винтовка, особенно с поправкой на короткий шестнадцатидюймовый ствол. Американская М-4 по точности на уровень «зига» никак не тянет.

— Магазинов всего два? — поморщился я.

— Не проблема. Эта модель стандартный военный магазин от М-16 принимает, — отмахнулся Хесус. — А у нас их несколько ящиков, и к ним что угодно набирай. По тридцать, по сорок и по сто патронов «бета-си». Тебе что надо?

— По тридцать. Еще… почем они?

— Если брать совсем хорошие, стальные с тефлоном, то по двадцать пять. Алюминиевые с тефлоном — по пятнадцать. И есть пластик по двенадцать. Что возьмешь?

Я задумался. Сталь рулит, это не вопрос. Другое дело — насколько рулит? Винтовка сама алюминиевая. Это я так в себе жабу успокоил, чтобы не душила.

— Давай четыре алюминиевых.

Хесус полез в шкаф, извлек оттуда четыре плоских серых матовых магазина, запечатанных в полиэтилен, выложил на стол. Я взял один в руки, посмотрел — не тайваньская дешевка, местное изделие, качественное. Сойдет, отодвинем к винтовке.

— А патроны? — поинтересовался Хесус. — Тебе модные, в красивых коробочках, или военное имущество?

— Мне попроще.

Дорогие патроны мне точно не нужны — достаточно стандартного армейского качества. Армия, кстати, дерьмо не закупает, там боеприпасы испытания проходят, да и основной автомат у американских военных от плохих патронов быстро загибается. Зато мне их нужно побольше. Хесус открыл гулкие створки здоровенного стального шкафа, извлек оттуда увесистый полимерный пакет цвета хаки, запаянный с двух сторон. Показал мне пальцем на этикетку:

— Есть армейские оболочечные М193, «Федерал», без сердечника, по девяносто за упаковку в двести штук, десять пачек в упаковке, по двадцать патронов в каждой пачке. Они лучше всех этих «бюджетных» коммерческих — все же по правительственному заказу сделаны.

— Отлично! — обрадовался я, затем вспомнил про свой новый пистолет: — А что, есть «девять-люгер»?

— Тоже попроще и побольше? — уточнил он.

— Именно, только чтобы утыкания на каждом выстреле не было или перекоса, — подтвердил я его предположение. — Качественные, но без изысков.

Он полез в другой шкаф, чем-то загромыхал, выволок картонный ящик, заполненный непривычными коричневыми коробками с надписью «Фьокки». Достал одну, погремел у меня перед носом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

19

Рэггатон — музыкальный стиль, смесь хип-хопа и латиноамериканской музыки.

20

ЛЦУ — лазерный целеуказатель.

21

«Уолмарт» — первая в мире сеть супермаркетов (тогда их называли суперцентрами), созданная Сэмом Уолтоном.

22

«Джи» (G) — жаргонное наименование тысячи (гранда, the Grand).

23

СКС — самозарядный карабин Симонова.

24

«Болт» — в данном случае винтовка с продольно-скользящим поворотным затвором, «болтовая», от английского bolt. На самом деле — самая распространенная конструкция несамозарядных винтовок, классика вроде трехлинейки.

25

Холосайт (holosight) — у американцев коллиматорный прицел открытого типа.

26

ATN — недорогой (около ста долларов), но вполне надежный и качественный коллиматорный прицел открытого типа.

27

FN-FAL — бельгийская винтовка.

28

СВТ-40 — самозарядная винтовка Токарева.

29

СВД — снайперская винтовка Драгунова.